Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






В региональный формат






«оказания помощи южным братьям, соотечественникам».

 

В строгом подчинении этой цели и развивалась советская иранистика. Многие научные монографии приходилось переписывать, новые диссертации не принимались, если в них не вскрывалось главное – «единство азербайджанского народа», «стремление его расколотых частей к воссоединению». Любопытное упоминание о принципах развития советской историографии (в частности, иранистики) встречается в романе Александра Солженицына «В круге первом». Сам роман, написанный на автобиографическом материале, задумывался еще в 1948-1949гг. в Марфинской тюрьме и посвящался «друзьям по шарашке». В аспекте рассматриваемого нами вопроса особенно примечателен следующий отрывок:

«– Ах иностранцев повыбрасывать? Так это же не тебе одной, что ты расстраиваешься?

Повыбрасывать иностранцев значило заменить всюду в тексте “Лауэ доказал” на “ученым удалось доказать” или “как убедительно показал Лангмюр” на “как было показано”. Если же какой-нибудь не только русский, но немец или датчанин на русской службе отличился хоть малым – нужно было непременно указать полностью его имя-отчество, оттенить его непримиримый патриотизм и бессмертные заслуги перед наукой.

– Не иностранцев, я их давно выбросила. Теперь надо исключить академика Баландина...

– Нашего советского?

– И всю его теорию. А я на ней все строила. А оказалось, что он..., что его...

В ту же пропасть, в тот же подземный мир, где томился в цепях Надин муж, ушел внезапно и академик Баландин. – Ну нельзя же так близко к сердцу! – настаивала Оленька. Было и тут у нее что возразить: – А у меня – с Азербайджаном?..

Ничто никогда не располагало эту среднерусскую девушку стать ирановедом. Поступая на исторический, она и мысли такой не держала. Но ее молодой (и женатый) руководитель, у которого она писала курсовую по Киевской Руси, стал за ней пристально ухаживать и очень настаивал, чтобы в аспирантуре она тоже специализировалась по Киевской Руси. Оленька в тревоге перекинулась на итальянский ренессанс, но и Итальянский Ренессанс был не стар и, оставаясь с нею наедине, тоже вел себя в духе Возрождения.

Тогда-то в отчаянии Оленька перепросилась к дряхлому профессору-ирановеду, у него писала и диссертацию, и теперь благополучно кончила бы, если б в газетах не всплыл вопрос об Иранском Азербайджане. Так как Оленька не проследила красной нитью извечное тяготение этой провинции к Азербайджану и чуждость ее Ирану, – то диссертацию вернули на переделку»[325].

Процитированный отрывок – наглядная иллюстрация «приоритетов времени». В аспекте же армянских интересов ситуация усугублялась вполне предметной фиксацией тех угроз, которые таил в себе проект становления азербайджанской советской империи. Тревоги обусловливались тем, что в случае создания лоббируемого Багировым союзного объединения Армянская ССР автоматически лишалась непосредственного сухопутного выхода на Иран, что с учетом турецко-азербайджанского окружения и концентрации тюркского населения на юге Грузии гарантировало бы стопроцентную блокаду армянской жизни в регионе.

Естественно, в советском Ереване подобная перспективная угроза не озвучивалась, однако иначе обстояло дело в эмиграции. Именно в сороковые годы Рубен Тер-Минасян (член парламента и кабинета министров Республики Армения 1918-1920гг.) подчеркивал, что когда СССР развалится и на его обломках возродятся старые или возникнут новые национальные государства, то перед обретшей независимость Арменией встанут сложнейшие проблемы, связанные с ее уязвимым коммуникационным положением, так как региональные и трансконтинентальные пути огибают территорию республики.

Политик даже попытался привлечь внимание Москвы к необходимости присоединения к СССР стратегически важных западно-армянских территорий: «Возвышающееся над Ближним Востоком Армянское нагорье поистине являет собой естественный венец региона – средоточие всех стратегических, водных, коммуникационных ресурсов <...> Ведь именно здесь пролегают важнейшие железнодорожные коммуникации, именно здесь локализуются господствующие переднеазиатские высоты – Армянский Тавр, Понтийские горы, Арарат <...> На территории Армянского нагорья смыкается трубопроводный транспорт и находятся истоки питающих Кавказ и Ближний Восток рек – Куры и Аракса, Тигра и Евфрата. Перспективная стратегическая ось имеет меридианальное направление и ориентирована по вектору Россия–Армения–Иран».

По его убеждению, уже в самой обозримой перспективе региональные конфликты будут продиктованы необходимостью овладения в первую очередь Эрзерумом – «главным региональным узлом, связывающим части света». Политик пишет, что присоединение этих земель к Советскому Союзу позволило бы Москве установить контроль над господствующими в регионе высотами и тем самым усилить собственные позиции в мировой политике, «причем осваивать территории должны исключительно армяне, так как в силу исторических обстоятельств только армянский народ способен культурно обживать эту площадь».

Впрочем, и Сталин прекрасно осознавал перспективную значимость армянских земель. Уже с ранней весны 1945г. им прорабатывалась программа «возвращения армянам исторической Родины». Между прочим, еще в период Отечественной войны он обернулся лицом к «институтам памяти» – музеям и религиозным структурам (вернул церквам национализированное имущество, утвердил в патриаршем сане местоблюстителей глав церквей). В Армянской ССР этот процесс проявился в форме восстановления деятельности Эчмиадзинской духовной семинарии, возобновления ряда религиозных изданий, передачи Армянской Апостольской церкви ряда ранее национализированных храмов. Тогда же Сталин «назначил» Католикосом бывшего местоблюстителя Геворга Чорекчяна, предшественника которого Хорена I Тпхисеци чекисты убили еще в апреле 1938г. Было принято решение от имени нации обратиться к странам-победительницам с просьбой вернуть армянскому народу отторгнутую родину.

Еще один важный нюанс: присоединение западных земель к Армянской ССР вписывалось в декларируемый особенно после войны «нравственный контекст»: территории отторгнуты, следовательно, речь идет не об их аннексии, а об их освобождении. Моральная составляющая – фактор демонстративный в политике, тем более с учетом отношений Турции с нацистской Германией. Таким образом, синтез чаяний армянского народа, с одной стороны, и амбиции советского вождя – с другой обусловливали эмоциональный фон рассеянной по всему миру нации. Особенно если территориальный вопрос обсуждался на Потсдамской конференции.

Из отчета беседы наркома иностранных дел СССР В.Молотова с главой внешнеполитического ведомства Великобритании Э.Иденом в рамках Потсдамской конференции (от 16 июля 1945г.): «Молотов говорит, что вопрос о территориальных претензиях Советского Союза к Турции возник потому, что турки предложили Советскому правительству заключить с ними договор о союзе и спросили Советское правительство, на каких условиях оно готово было бы это сделать <...> Советское правительство ответило на этот вопрос Турецкого правительства изложением своих условий. Иден говорит, что турки не согласны на удовлетворение территориальных требований Советского Союза. Молотов говорит, что территория, о которой идет речь, не принадлежит туркам. Они поступили несправедливо, отняв ее у Советского Союза»[326].

Проблема обсуждалась и 23 июля, непосредственно между Сталиным и американским президентом Трумэном. Глава советской делегации в Потсдаме подчеркнул: «Речь идет о восстановлении границы, которая существовала до Первой мировой войны. Я имею в виду район Карса, который находился до войны в составе Армении, и район Ардагана, который до войны находился в составе Грузии». Отметив, что «граница неправильная», он заявил, что если Турция желает заключить новый договор с Москвой (а она это желает), то ей придется «исправить» границу, так как в любом другом случае о договоре не может быть и речи. Президент США отреагировал внешне «нейтрально»: «территориальный вопрос касается лишь СССР и Турции и должен быть решен между ними»[327].

На самом деле Вашингтон имел (и это вполне естественно) свои виды на военно-стратегическую и коммуникационную привлекательность Турции, разумеется, «в рамках территориальной целостности» последней. Несмотря на озвученную Гарри Трумэном «нейтральную позицию», именно американские усилия и предотвратили перспективу воссоединения армянских исторических земель с Советской Арменией. В политическом чреве жаркого лета 1945г. уже зарождался эмбрион Холодной войны – атомная бомба внесла свои коррективы в первоначальные расчеты. Противоречия между бывшими союзниками стали расти, как ядерные грибы после «дождя американской доктрины» (сброс в августе атомных бомб на японские города констатировал новый расклад сил в мировой политике и сместил фокус сталинского внимания в сторону разработки советского ядерного оружия). Армянские ожидания оказались тщетными, тогда как процесс «собирания» азербайджанской империи и моделирования «нации южных соотечественников» протекал весьма интенсивно.

В создавшихся условиях руководитель Советской Армении Григорий Арутюнов обратился с письмом в Москву. Степень дерзости этого обращения являла собой величину, прямо пропорциональную показателю «дерзости» всего послевоенного периода, когда утверждался новый миропорядок и когда фактор «памяти» мог стать востребованным механизмом в процессе разработки схем грядущего мирового устройства. Продиктованное самим временем, оно в каком-то смысле стало «естественной реакцией армянского организма» как на перспективы расширения территории Азербайджана, так и на тщетность советских усилий по присоединению к Армянской ССР некоторых западных земель, переданных большевиками Турции в начале двадцатых годов. На это указывает и время написания письма – параллельно с ноябрьскими выборами в меджлис «Южного Азербайджана».

«Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923г. входит в состав Азербайджанской ССР. Из 153 000 ее населения 137 000 приходится на долю армян; сельское хозяйство Нагорного Карабаха также является аналогичным с горной частью Армении. Вхождение области в состав Армении намного способствовало бы ее развитию. Это также дало бы возможность местным кадрам продолжить высшее образование на родном языке в вузах Армении. С другой стороны, Армянская ССР могла бы получать национальные кадры из Нагорно-Карабахской области, которые отличаются своей деловитостью и в настоящее время, естественно, не могут быть полностью использованы в Азербайджане <...> Исходя из этого и желания населения Нагорного Карабаха, ЦК и Совнарком Армении вносят на рассмотрение ЦК ВКП(б) и Союзного правительства вопрос о включении в состав Армянской ССР Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в качестве Карабахской области. При положительном решении этого вопроса ЦК и Совнарком Армении войдут в Правительство с предложением о восстановлении бывшего центра Карабаха города Шуши, разрушенного перед установлением Советской власти»[328].

На второй день после парламентских выборов в Южном Азербайджане глава советского внешнеполитического ведомства Молотов ознакомил Багирова с армянской инициативой. Ответ последнего стал демонстрацией намерений азербайджанского лидера создать свою империю, простирающуюся от Тебриза до Дербента. Во всяком случае в обмен на передачу Армении Нагорного Карабаха (за исключением Шуши) он потребовал часть Араратской долины и Азизбековский район Армянской ССР, Борчалинский район Грузии, южные регионы Дагестана.

10 декабря Багиров представил Молотову карту Закавказья, на которой особо выделил «земли, отторгнутые от Азербайджана». В прилагаемом письме отмечалось: «…не возражаем против включения в состав Армянской ССР НКАО, но не согласны с передачей Армянской ССР Шушинского района. Одновременно считаем необходимым довести до сведения ЦК ВКП(б), что при рассмотрении вопроса о включении НКАО в состав Армянской ССР должен быть рассмотрен вопрос о включении в состав Азербайджанской ССР Азизбековского, Вединского и Карабагларского районов Армянской ССР <...> Наконец, мы просим рассмотреть вопрос о включении в состав Азербайджанской ССР Борчалинского района Грузинской ССР, Дербентского и Касумкентского районов Дагестанской республики»[329].

Впрочем, этим амбициям не суждено было сбыться. Режим оккупации в северных провинциях Ирана и провозглашение на этих землях двух советских республик вызвали (в новых политических условиях) официальный протест Тегерана, направленный в новосозданную ООН. Рассмотрение жалобы Ирана было назначено на 26 марта 1946г. Учитывая наличие у Вашингтона атомного оружия, Сталину пришлось отступить, впрочем, выторговав право на разведку и добычу нефти на севере Ирана.

По совместному договору было учреждено Ирано-советское нефтяное акционерное общество (контрольный пакет акций принадлежал Москве). Однако уже в декабре 1946г. Тегеран при поддержке США и Великобритании ввел армию в северные районы, ликвидировав коммунистические режимы тюрок (азербайджанцев) и курдов. Иранский парламент отказался ратифицировать договор о создании Ирано-советского нефтяного общества, аннулировал все нефтяные соглашения и предоставил месторождения западным компаниям.

Таким образом, советская «иранская карта» оказалась битой, в то время как внутренние проблемы, в их числе – карабахская, все еще оставались и требовали какого-то решения.

 

***

 

Одним из средств «разрядки» энергии


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.011 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал