Естеств. нравств. закон в учении отцов Церкви. 3 страница

Мир и плоть служат причиной большинства соблазнов, испытываемых людьми. Жизнь человека среди духовно не преображенного мира явл-ся наиболее благоприятной стихией, порождающей повод к соблазнам и являющейся причиной греха.

Грех есть преступление (нарушение) заповеди Божией или по выражению апостола: " грех есть беззаконие" (1 Ин. 3, 4), т.е. неисполнение воли Божией. Св. Иоанн Златоуст говорит: " грех есть ни что иное как действие против воли Божией" (св. Иоанн Златоуст. Творения, т. VI, кн. I; СПб. 1900, с.184).

Слово Божие открывает нам, что грех возник вследствие злоупотребления со стороны 1-ых людей дарованною им свободою, что он не был необходим, что 1-ые люди могли не согрешить. Они могли пережить грех только в уме или представлении, могли только представить себя нарушителями заповеди Божией, но не было никакой необходимости, чтобы это представление из области возможного перешло в область действительного. " Начало греха, - говорит св. Иоанн Златоуст, - не в природе, но в душевном расположении и в свободной воле" (его же. Творения, т. 1IV, кн. I, СПб, 1898, стр. 312), в сознательном противлении воле Божией. " Прародителей наших хотя искушал ко греху диавол, но он не связывал их свободы, а только обольщал; поэтому они, когда преступили заповедь, согрешили свободно, сами собой", - говорит еп. Феофан (еп. Феофан. Начертание христиан. нравоучения, с. 146).

Чтобы согрешить, от нас для этого не требуется так много усилий, как от наших прародителей. Это потому, конечно, что каждый из вас, потомков Адама, уже от природы носит в себе наклонность ко греху в виде греховного пожелания или " похоти" - по выражению ап. Павла. Эта врожденная человеку похоть есть самый глубокий и 1-й источник искушения, с к-рого начинается всякий грех. " Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью" (Иак. 1, 14), - говорит ап. Иаков.

Другим источником искушений людей на грех и грехопадение явл-ся диавол. Он наводит на душу омрачение и, содержа ее как бы в каком опьянении, доводит до того, что она впадает в грех, сначала в себе, а потом и во вне. Но это не извиняет человека в грехе, в его свободе противостоять греховному искушению.

Билет 9. Вопрос 1. Место потребностей в структуре личностей. Основные категории потребностей.

Потребности в структуре жизнедеятельности личности.

В подходе к проблеме личности многими авторами предложены различные варианты интерпретации потребностей.

Фрейд выделял 2 осн-ые потребности человека: потребность в получении удовольствия - гедоническую потребность и потребность в разрушении - агрессивную потребность. Обе потребности Фрейд считал врожденными, природно обусловленными и фатально неизбежными. То, о чем говорит Фрейд, в действительности указывает лишь на поврежденность человеч. природы грехом, но не на изначальное и фатально не преодолимое ее состояние.

Адлер, исходя из того, что человеч. личность ориентирована на межличностное общение, полагал в качестве основы поведения человека аффилиативную потребность личности.

Маслоу утверждал, что в основе всей человеческой деятельности лежит потребность в самоактуализации. В общей иерархии потребностей низшую ступень Маслоу отводил физическим потребностям, среднюю ступень - аффилиативной потребности и высшую ступень - потребности в самоактуализации.

А.Н. Леонтьев рассматривал любую потребность как 1-ую предпосылку всякой деятельности личности. Он связывал потребность с конкретным предметом - материальным или идеальным - и рассматривал предмет потребности как мотив деятельности. Основной функцией мотивов он считал функцию побуждения к действию. В концепции мотивации поведения он исходил из того, что мотивы отличаются от целей: цели осознаются личностью, а мотивы актуально не осознаются. Когда человек думает, говорит или совершает какие-либо практические действия, он не отдает себе отчета в мотивах, к-рые побуждают эти мыслительные, речевые или внешние действия.

Потребности нужно рассматривать в системе взаимодействия личности и среды, в структуре развивающейся личности, всегда стремящейся к реализации смысла существования. Личность не может развиваться лишь в рамках потребления. Развитие личности может быть только творческим там, где имеется осознанная личностью высшая абсолютная цель.

Формирование потребности в процессе становления личности.

Развитие личности в процессе ее становления проходит

· гетерохронно и

· циклично.

Гетерохронность состоит в том, что отдельные компоненты структуры личности, такие как эмоции, потребности и сознание, в течение жизненного пути развиваются не все одновременно, синхронно, а либо с опережением, либо с запозданием относительно друг друга. Напр., эмоционально окрашенное стремление к монашеским подвигам в раннем возрасте может опережать развитие общего религиозн. сознания.

Цикличность в развитии личности представляет собой не простой законченный период, к-рый означал бы многократное возвращение какой-либо способности в исходную точку, но период, протекающий каждый раз на новом, более высоком уровне. Так, в приведенном нами примере рано проявленная тенденция к монашеству обращается в последующие периоды жизни в лестницу духовн. восхождения, к-рое совершается циклически. Циклами могут быть отдельные периоды жизни, отмеченные новыми духовными достижениями.

Каждый человек по собств. опыту знает, что, напр., смысл расположенных в годичном круге праздников меняется в своем восприятии в течение целой жизни - от детства до совершеннолетия и дальше. Все это означает, что предметом потребностей личности становятся ценности возрастающего порядка. При этом общая тенденция в развитии потребностей заключается в ее переходе от внешних, земных и преходящих благ к благам внутренним, духовным и вечным.

Потребности ребенка и потребности взрослого человека существенно различаются. Потребности ребенка характеризуются упрощенной структурой, меньшим разнообразием и отличаются неустойчивостью и слабостью контроля над побуждениями, влечениями и желаниями со стороны сознания. Примерно такими же характеристиками могут быть отмечены и потребности подростков. Но потребности подростков выступают в значительно драматизированной форме, они отличаются напряженностью и требуют скорейшего удовлетворения. Потребности подростков и молодых людей более сложны, более тонко дифференцированы и в меньшей степени, чем у взрослых, подчинены контролю сознания. Характерной чертой потребностей детей, подростков и молодых людей явл-ся эмоциональная неустойчивость, к-рая проявл-ся в так называемом инстинкте момента. Инстинкт момента - это такая ориентация личности, когда преобладает “близкая” мотивация и слабо развита “дальняя” мотивация. Эта неспособность предвидеть отдаленные последствия своих поступков и склонность не иметь иного путеводителя, кроме сиюминутных побуждений, обрекают личность на постоянное пребывание в низком и примитивном состоянии. Инстинкт момента проявл-ся не только у детей, но и у взрослых. Чем ниже уровень развития личности, тем в большей степени она подвержена искушению инстинктом момента. Классический пример инстинкта момента - продажа Исавом своего права первородства младшему брату Иакову. У Исава слабо развита “дальняя” мотивация. Он не способен оценить достоинства принадлежащего ему права первородства, с к-рым связаны, во-первых, важные преимущества в получении отцовского наследства и, во-вторых, всемирно-историч. значение грядущих мессианских событий. Им владеет “близкая” мотивация, т.е. те потребности, к-рые в данный момент представляются очевидными, реальными и, главное, насущно необходимыми, а потому и более привлекательными. “Чечевичная похлебка” стала олицетворением отсутствия в человеке высших, духовных и религиозных потребностей.

В процессе развития и формирования личности происходит преобразование первичных и примитивных потребностей в потребности все более высокого порядка. Формирование высших потребностей совершается по восходящей линии. На фоне угасания прежних потребностей, какими были когда-то, напр., игры и увлечения, формируются новые, более актуальные и значимые потребности. Высшие потребности видоизменяют в своем развитии мировоззрение и весь жизненный строй личности и сообщают ей ту степень универсализма, внутренней преображенности и цельности, к-рая составляет интегральное обозначение всех нравств. достижений личности на ее пути к совершенству, богоподобию и святости.

Основные категории потребностей.

Потребности можно разделить на 3 основные категории:

1. витально-органические или первичные,

2. эгоцентрически-личные и

3. высшие.

Витально-органические потребности связаны с ростом и жизнедеятельностью организма. Они стимулируют активность поведения человека в направлении их удовлетворения. Витально-органические потребности занимают первичную ступень в сложной иерархии потребностей. Они находятся в подчинении эгоцентрически-личным и высшим потребностям. Удовлетворение витально-органических потребностей носит опосредованный характер: оно опосредовано условиями социально-культурной среды, правилами приличия, этикетом.

Эгоцентрически-личные потребности связаны с самоутверждением личности. Они направлены на достижение определенных отличительных преимуществ в социальной сфере и в сфере обладания материальными благами. Эгоцентрически-личные потребности исторически и культурно детерминированы. Примером этому может служить стремление эгоцентрически настроенного человека отдавать должную дань существующему в его эпоху стилю жизни. Если эгоцентрически-личные потребности не ограничены в своем подчинении высшим духовным потребностям, они поистине не знают пределов, что приводит к печальному финалу, как в сказке о золотой рыбке.

Высшие потребности - этические, эстетические, познавательные и религиозные - называют, в отличие от первичных и эгоцентрических материальных потребностей, духовными. Высшие, или духовные, потребности следует рассматривать в 2 различных аспектах - историческом и структурно-динамическом. На основании описательной этики можно проследить общую тенденцию в развитии высших потребностей в различные историч. эпохи. Изучение потребностей в структурно-динамическом аспекте открывает нам неисчерпаемый мир высокодифференцированных и весьма специфических переживаний.

Удовлетворение духовных потребностей отличается от удовлетворения витально-органических потребностей. При удовлетворении витально-органической потребности, направленной, напр., на утоление голода, интенсивность ее переживания по мере ее удовлетворения постепенно снижается и сменяется периодом более или менее длительного торможения данной потребности. Наоборот, удовлетворение духовной потребности всегда характеризуется возрастанием интенсивности ее переживания. Духовные потребности неограниченна в пределах и неисчерпаемы в своей глубине и интенсивности переживания.

Аффилиативная потребность.

Потребность человека в общении с окружающими людьми наз-ся аффилиативной потребностью. Аффилиативная потребность выражается в желании и стремлении личности вступать в контакты с людьми, быть членом группы, принимать участие в ее жизни, оказывать помощь другим с готовностью принимать помощь от др., устанавливать и поддерживать хорошие межличностные отношения с тенденцией забывать обиды и прощать проступки ради поддержания теплых взаимоотношений. Лица со стремлением к аффилиации имеют потребность делиться с др. людьми своими переживаниями. Лица со слабой аффилиативной потребностью не имеют большой охоты делиться своими переживаниями.

Билет 9. Вопрос 2. Святоотеческое учение о страстях. Основные страсти.

В святоотеч. письменности всякий грех рассматривается как проявление живущей в человеке страсти. Страсть есть болезнь души, ее недостаток и ущербность. Основной психофизической базой страстей явл-ся восприятия, впечатления, внешние чувства, вожделения и желания. Эти естеств. способности, силы и функции души служат для поддержания жизни. В нормальном состоянии они находятся под контролем сознания.

При неправильном устроении ума, т.е. при порочном воззрении на мир, восприятия, впечатления и желания приобретают характер чувственного вожделения и наслаждения. Ошибка в плане умозрения ведет к ошибке в плане практической деятельности. Впавшее в заблуждение практич. сознание влияет на чувства и волю и явл-ся причиной греха. Св. Исаак Сирин говорит о воспламенении тела огнем вожделения при смотрении на предметы внешнего мира. При этом ум, призванный сдерживать, регулировать и контролировать функции души и вожделения плоти, сам охотно останавливается в этом состоянии, воображает объекты страсти, вовлекается в игру страстей, становится умом невоздержным, плотским, непотребным. Преп. Иоанн Лествичник пишет: “Причина страсти - чувство, а неправильное употребление чувств - от ума”.

Эмоциональное состояние человека также может быть причиной греха и оказывать влияние на интеллект. В состоянии недолжного расположения чувства, напр., в состоянии страстного эмоциональн. возбуждения, ум лишается способности осуществлять реалистически верную нравств. оценку ситуации и контроль над совершаемыми действиями. Св. Исаак Сирин указывает на греховную сладость в сердце - чувство, пронизывающее все естество человека и делающее его пленником чувственной страсти.

Самой серьезной причиной греха явл-ся преднамеренно злая воля, к-рая сознательно избирает беспорядок и духовный ущерб в своей личной жизни и в жизни ближних.

В отличие от чувственной страсти, к-рая ищет временного удовлетворения, озлобленность воли делает грешника еще более тяжелым и мрачным, так как является более постоянным источником беспорядка и зла.

Люди стали подвержены чувственной страсти и склонны к злу после совершения прародительского греха, орудием к-рого был диавол, поэтому его можно считать косвенной причиной всякого греха. Но диавол не явл-ся безусловной причиной греха в том смысле, что он как будто принуждает к греху человеч. волю, - воля остается свободной и даже неприкосновенной. Самое большее, на что способен диавол, - это соблазнять человека к греху, действуя на внутр. чувства, побуждая человека думать о греховных предметах и сосредоточивать внимание на вожделениях, к-рые сулят запрещенные удовольствия.

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин говорит: “Никто не может быть прельщен диаволом, кроме того, кто сам пожелает отдать ему согласие своей воли”.

В житиях святых и в художеств. литературе мы встречаем описания соблазнов, производимых диаволом. Напр., “когда у Раскольникова сложилось убеждение, что необыкновенные люди имеют право на преступление, в его душе явилось то слабое место, в к-ром его воля и ум как бы спаялись с волею злого духа и стали послушно следовать за ним, подстрекаемые к тому же всею совокупностью внешних впечатлений, как бы услужливо подсовываемых какою-то невидимою рукою”. Анна Каренина, обманывая мужа и знакомых, " чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее”; “чувствуя в себе присутствие уже знакомого ей духа лжи и обмана”, она “тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что скажет”, наконец, “поселившийся в ее сердце злой дух” внушил ей мысль о самоубийстве, ставшем естественным завершением пути, на к-рый она вступила, отдавшись обольщению соблазнившего ее древнего духа злобы.

Но не все соблазны следует объяснять активностью падших духов. Св. Кирилл Александрийский пишет: “Диавол способен предложить, но не способен навязать нам наш выбор” - и заключает: “Мы сами выбираем грех”.

Свят. Василий Великий видит источник и корень греха в человеч. самоопределении. Эта мысль нашла четкое выражение и в воззрениях преп. Марка Пустынника, выраженных в его трактате “О св. крещении”: “Необходимо понимать, что нас заставляет делать грех причина, лежащая в нас самих. Следовательно, от нас самих зависит, слушать ли нам веления нашего духа и познавать их, идти ли нам путем плоти или путем духа... ибо в нашей воле делать что-либо или не делать”.

Мир и плоть служат причиной большинства соблазнов, испытываемых людьми. Жизнь человека среди духовно не преображенного мира явл-ся наиболее благоприятной стихией, порождающей повод к соблазнам и являющейся причиной греха.

Нечистые, злые и богохульные помыслы.

Говоря о различных страстях - проявлениях порочных наклонностей человека, свят. Григорий Нисский утверждает, что все они произрастают из худого делания ума. По общепринятому в святоотеческой письменности мнению, в сфере сознания возникают и действуют помыслы, заимствующие свой характер и содержание от характера и содержания различных и многообразных страстей.

Страстные помыслы можно разделить на 3 основные категории:

1. нечистые или плотские помыслы;

2. злые или лукавые помыслы и

3. власфемические, или кощунственные и богохульные, помыслы.

Нечистые помыслы присущи чувственному вожделению, злые - злой воле, власфемические - омраченному разуму. Нечистые помыслы представляют собой грех против человеч. природы и явл-ся самыми постыдными; злые помыслы представляют собой грех против ближнего и явл-ся самыми гнусными; власфемические помыслы представляют собой грех против Св. Духа и явл-ся самыми опасными и гибельными. В своей совокупности нечистые, злые и власфемические помыслы направлены на разрушение устоев природной, нравств. и религиозной жизни личности.

По утверждению преп. Макария Египетского, душа, не причастная Божеств. благодати, наполняется великим злосмрадием нечистых и лукавых помыслов. Наоборот, в процессе духовно-нравств. преображения личности Св. Дух руководит человеком посредством достойных души помыслов, являющихся помыслами благими, чистыми и святыми.

С этой точки зрения, задача нравств. самоопределения человека сводится к тому, чтобы приобрести способность владеть своим умом в помыслах, отличая помыслы естественные и благие от помыслов плотских и лукавых. При этом требуется много борьбы и тайного, невидимого труда, чтобы испытывать помыслы и не исполнять желаний злых помыслов. Вот почему “хранение ума” и “блюдение помыслов” явл-ся самым существенным и важным подвижнич. деланием. По словам преп. Макария Египетск., тот, кто бывает внимательным к помыслам, весь подвиг совершает внутренне.

Главный смысл блюдения помыслов состоит в том, чтобы не допустить чувственного услаждения страстным помыслом, т.е. не позволить нечистому помыслу войти в сердце, во внутр. храм души, в к-ром должна приноситься чистая и непорочная жертва умного славословия Бога. По общему смыслу воззрений преп. Иоанна Кассиана, святые, к-рые постоянно имеют Бога в своей памяти, ходят как бы на цыпочках по растянутым на высоте канатам. Поставляя сущность своей жизни и своего спасения на узкой стезе памяти о Боге, они помнят, что подвергнутся жестокому падению, если нога их хоть немного поколеблется. Стремясь к созерцанию духовных Божеств. предметов и со всей живостью обращая взоры своего сердца к созерцанию блеска славы Божией, они не переносят даже скоротечных теней плотских помыслов и отвращаются от всего того, что отвлекает взор ума от того света.

Нечистые, или плотские, помыслы присущи чувственному вожделению и требуют постоянной борьбы ради чистоты и достоинства личности. Злые, или лукавые, помыслы, присущие наклонностям злой воли, также требуют постоянной борьбы - не только ради совершенствования межличностных нравств. отношений, но и ради восхождения личности к совершенству и святости. Хотя лукавые помыслы не способны придать состоянию человека характера чувственного услаждения, они могут вызывать переживание злорадства, питаемого чувствами злобы и мести. Даже когда человеком не владеют ни злопамятство, ни чувство мести, ему могут доставлять неизъяснимое удовлетворение сообщения о недостатках, слабостях и падениях тех людей, к-рых он знает. Повышенный интерес к нравств. проступкам др. людей содержит скрытую установку личности на соперничество и враждебность, о к-рых сама личность может не подозревать, или, вообще, установку на нравств. превосходство, когда человеку доставляет величайшее удовлетворение сознание того, что он лучше др. людей или что есть люди хуже него.

Преодоление враждебности и достижение в области межличностного общения добрых и искренних отношений становятся возможными при условии победы над злыми помыслами, для чего необходимо искоренение из сердца неприязни и недоброжелательства по отношению ко всякому человеку. Враждебность в отношении к ближнему явл-ся одним из самых существенных препятствий в духовной жизни, обесценивающим даже молитвенный подвиг. “Не питай зла ни к кому из твоих ближних, - учат отцы, -иначе молитва твоя не будет приятна Богу”. Признаками полного преодоления враждебности и недоброжелательства и искоренения из сердца злых помыслов св. отцы называют скорбь о падении всякого человека, сознание собств. недостоинства и ничтожества, почитание всех других превосходнейшими себя и способность переживать искреннюю радость по поводу радостей, успехов и славы не только своих друзей, но и недоброжелателей. Победа над самолюбием и искреннее соучастие в радостях ближних выявляют более высокую ступень совершенства любви и свободы, чем соучастие в скорби ближних или сочувствие им по поводу их ошибок и неудач.

В отношении власфемических помыслов, с к-рыми враг внезапно нападает на человека, стремясь смутить его ум, вызвать омрачение внутр. чувства и парализовать волю, требуется совершенно особая духовная стратегия. По наставлению св. отцов, с власфемическими помыслами не следует вступать в диалог, ибо вести диалог и надеяться на победу с коварным и жестоким помыслом так же безрассудно, как стремиться удержать в руках молнию и остаться невредимым. На нападение власфемических помыслов не следует обращать ни малейшего внимания и их возникновение в сфере сознания считать как не имевшее места. В то же время человек, подвергающийся нападению власфемических помыслов, должен в глубоком смирении сознавать свою нечистоту и недостоинство и в прилежной молитве к Богу с любовью и надеждой ожидать Его спасительного и благодатного посещения, сопровождающегося озарением души внутренним миром, светом и радостью. Власфемические помыслы врываются в сферу сознания внезапно, как “тать и разбойник”, чтобы “украсть” радостное благорасположение духа, “убить и погубить” высшие устремления личности - веру, благоговение, страх Божий, вдохновение, надежду, открытость, искренность и любовь. Для достижения свободы от власфемических помыслов требуются особая чистота ума и глубокий, ничем не возмутимый внутренний мир. Но главное условие сокровенной и интимной свободы духа - это любовь к Богу. Любовь всегда несет человеку освобождение. Пламенная любовь к Богу просвещает человеч. ум. В состоянии Божеств. любви ум человека становится боговидным, способным созерцать только свет, становится бесчувственным и чуждым прилогам тьмы. Достижение Божеств. любви и связанной с ней свободы от власфемических помыслов представляет собой исключительный религиозно-нравств.подвиг. Хотя религиозный человеч. разум теоретически сознает, что все происходящее в личной жизни нужно принимать с покорностью воле Божией и с благодарностью Богу за все Его неисповедимые пути, к-рыми Он ведет каждого человека к вечной жизни, но в трудных и подчас невыносимых жизненных обстоятельствах эмпирическая сторона человеческого “я”, как некогда жена праведного Иова, способна поднять ропот на Бога, поддавшись коварному действию власфемических помыслов. При отсутствии веры и внутренних нравств. основ человек в состоянии власфемии злословит Бога и борется против Него, но ничего не может сделать Ему. В бессильной злобе против проявлений добра, всего святого и возвышенного он вредит только самому себе и тем, кто его окружает. Природа греха власфемии такова, что грешник согласен на то, чтобы хуже было для него самого, но чтобы только остаться при своих принципах, случайных или мнимых интересах, чтобы не подчиниться логике добра, не покориться Божией воле и правде, не признать и не допустить победы лучших стремлений своего “я” над тем эмпирическим злом, к-рое он взрастил в себе, избрав тот или иной закон существования. В состоянии одержимости грехом власфемии вся сила человеч. духа направлена на внутр. раскол и раздвоение личности, на ее метафизическое самоубийство. В этом отношении грех власфемии представляет серьезную и самую большую опасность для духовного состояния человека и его судьбы в настоящей и будущей жизни.

Большинство живущих в мире людей не испытывает и не знает тяжести борьбы с власфемическими помыслами. Опыт этой борьбы, требующей особой духовн. стойкости, известен св. подвижникам, поставившим целью достижение полной победы над злом для чистоты Божеств. созерцания и ведения, а также людям, находящимся по особому смотрению Божию в состоянии тяжелых телесных и душевных недугов. Так, преп. Антоний Великий, пребывая в пустыне, впал в глубокую тьму помыслов и взывал: “Господи, я хочу спастись, но помыслы не дают мне”. Жизнь многострадального Иова явл-ся ярким примером победы праведника над власфемическими помыслами, к-рые незамедлительно явились в ситуации переживания выпавших на его долю потрясений. В житиях св. и подвижников благочестия мы встречаем много примеров духовной стойкости человека в различных обстоятельствах жизни, когда, вопреки всей очевидной безысходности, обреченности и драматичности существования, человек находит в себе силы, чтобы не только не допустить ропота против Бога, но, напротив, во всей доступной полноте осуществить евангельскую заповедь о любви к Богу. Пример художеств. описания нравств. силы человеческого духа мы находим в рассказе “Живые мощи” в “Записках охотника” И.С. Тургенева. Крестьянка Лукерья, “умница” и “1-я красавица” во всей округе, в результате какой-то внутр. травмы оказалась прикованной к одру болезни. Вначале, по ее собств. признанию, ей в ее драматическом положении было “очень томно”, но затем она “привыкла, обтерпелась” и даже стала считать свое положение более превосходным в сравнении с тем, у кого нет пристанища, кто слепой или глухой. Она благодарит Бога за то, что прекрасно видит, все слышит и чувствует запахи цветущих деревьев и трав, за то, что дышит, и за то, что у нее всегда под рукой “припасенная, чистая, ключевая вода”. В своем убогом уединении она приходит к выводу, что Бог лучше ее знает, чего ей надобно. “Послал Он мне крест - значит, меня Он любит, ” - это убеждение явл-ся для нее средством, к-рым она ограждает себя от наваждения помыслов. Ее “чудный сон” явл-ся для нее самой указанием ее особого избранничества и утешением в многолетней болезни, к-рой “в Царстве Небесном... уже места не будет”. “Рассказывали, - пишет Тургенев, - что в самый день кончины она все слышала колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви считают пять верст с лишком и день был будничный. Впрочем, Лукерья говорила, что звон шел не от церкви, а “сверху”. Вероятно, она не посмела сказать: с неба”.

Чем труднее и суровее была жизнь св. праведников, тем сильнее они любили Бога и тем большей духовной свободой от воздействия плотских, злых и власфемических помыслов они обладали. Но эта свобода духа и чистота от прилогов страстных и власфемических помыслов достигались ими тем узким и скорбным путем, к-рый, нравственно формируя личность, ведет ее в вечную жизнь, к идеальной норме духовного бытия.

О грехе как расположении (греховной) наклонности или страсти

Исполняющий греховное дело всего себя исполняет грехом, все силы и все существо наклоняет и направляет к греху. Поэтому уже в 1-ом совершении дела греха полагается основание привычке, ибо сделавший однажды какое-либо дело, легче, скорее и охотнее совершит его в др. раз и так далее (особенно плотские грехи). Грех, однажды совершенный, если не будет изглажен покаянием, но будет повторяться, мало-помалу обращается в греховную привычку, из греховной же привычки образуется постоянное расположение, наклонность ко греху или страсть. Посредством привычки страсть пользуется как духовными, так и телесными органами для служения греху, а когда уже органы приобретают большой навык ко греху (привычку), они приводят страсть в движение. Между ними устанавливается полное взаимодействие.

Наряду с понятием " страсть" существует еще другое - " порок." Порок обозначает порчу или повреждение, постоянно пребывающее, будет ли это повреждение физическое или нравственное. Состояние греховного повреждения (порока) характеризуется тем, что человек становится рабом того или иного отдельного греха. Понятие " порок" близко к понятию " страсть", понимаемой в широком смысле.

Греховное расположение, иначе греховная наклонность или страсть есть постоянное желание грешить известным образом или любовь к каким-нибудь греховным делам или предметам. Напр., страсть чревоугодия есть постоянное желание неумеренного насыщения пищей и питьем и т.п.

Такие греховные склонности (или страсти) в нравств. жизни имеют великое значение. В них крепость зла, как в добрых расположениях крепость добра.

Страсть в отношении к деятельности человека есть истинно духовное рабство: человек ею, как невольник, ведется на зло, даже против воли, против своего желания. " Велико, - говорит св. Иоанн Златоуст, - " мучительство обычая (навыка), потому что он превращается в истинную потребность" (св. Иоанн Златоуст. Беседы на 2 Кор., беседа 7-я). Здесь человеч. природа терпит полное унижение от греха. Иной пытается воздерживаться от греха, но вскипает, как огонь, страсть, и увлекает к привычным греховным делам. Иной терзается, мучится, окаявает себя, когда страсть утихает, но лишь придет она в движение, беспрекословно покорствует ей и охотно предается в руки своего мучителя. У иного сила и господство страсти доходит до того, что ни убеждение, ни страх, ни стыд, ни беды, ни даже смерть не в силах отвратить его от греховного дела.