Осуждение «культа личности» Сталина

Главное событие, благодаря которому ХХ съезд занял особое место в истории, произошло в последний день его работы — 25 февраля 1956 г. На закрытом заседании съезда Хрущев выступил с докладом о «культе личности».Вопрос об официальной оценке деятельности Сталина в декабре 1956 г. обсуждался Президиумом ЦК: ведь предстоявший партийный съезд был первым после смерти «отца народов». Молотов, Каганович, Ворошилов настаивали на том, чтобы охарактеризовать Сталина как великого продолжателя дела Ленина. Но Хрущев, Микоян и Маленков выступили за то, чтобы откровенно сказать о репрессиях.
Была создана комиссия под руководством секретаря ЦК П.Н.Поспелова. Незадолго до съезда она подготовила доклад о терроре 1935—1940 гг. Речь шла только о репрессированных по обвинению в антисоветской деятельности — прежде всего, о представителях партийной и советской номенклатуры. Жестокости времен коллективизации и раскулачивания, расправы над политической оппозицией, военнопленными не нашли отражения в этом документе. Тем не менее комиссия нарисовала страшную картину массовых преследований
советских граждан. По заведомо неполным данным,
собранным немногим более чем за месяц, получалось, что только в 1937—1938 гг. за антисоветскую деятельность были арестованы 1 586 366 человек,
а 681 692 человека были расстреляны. А ведь в лагеря отправляли и по другим обвинениям — например,
по указу от 7 августа 1932 г.
9 февраля на заседании Президиума ЦК произошел ожесточенный спор. Молотов, Ворошилов, Каганович вновь выступили против предложенной Хрущевым концепции доклада. Ворошилов доказывал Хрущеву: «Неужели ты считаешь, что можно спокойно выносить этот вопрос на обсуждение съезда? А как это отразится на престиже нашей партии и страны?» На самом деле бывших соратников вождя беспокоил их собственный престиж: «Что мы будем говорить о себе, о той роли, которую мы играли при Сталине?» Ворошилова тревожно придерживал Каганович: «Нас призовут к ответу!»
Хрущев не мог не понимать, что и сам он, возглавлявший при Сталине ЦК КП Украины и Московский горком партии, несет ответственность за репрессии. Но он занял мужественную и неуступчивую позицию: «Пройдет немного времени, и домой начнут возвращаться бывшие заключенные. Они будут по-своему рассказывать людям о происшедшем. Тогда делегаты следующего съезда справедливо спросят нас, почему им вовремя не рассказали об этих страшных событиях. И нам нечего будет ответить. Поэтому мы должны сказать именно этому съезду всё, что знаем».
Хрущев даже пригрозил выступить на съезде от собственного имени — как первый секретарь ЦК. Хрущева поддержал Микоян; в той или иной степени главу пратии поддержали Булганин, Маленков, Первухин, Сабуров. Уступая мнению консерваторов, решили огласить доклад на закрытом заседании съезда — и не публиковать его текст.
Уже в ходе работы съезда Хрущев основательно переработал вариант доклада, подготовленный комиссией Поспелова. Он не ограничился ссылками на ответственностью одного лишь Сталина, но намекнул на причастность к репрессиям ближайшего окружения умершего вождя (прежде всего — Маленкова). Не подвергая сомнению необходимость борьбы с «оппозициями», Хрущев возражал против методов этой борьбы.