Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава XII. ЖИЗНЕОПИСАТЕЛЬНАЯ
Квикег был туземцем с острова Коковоко, расположенного далеко наюго-западе. На карте этот остров не обозначен - настоящие места никогда неотмечаются на картах. Будучи еще свежевылупленным дикаренком, бегавшим без присмотра средилесных кущ в соломенном передничке, который норовили пожевать теснившиесявокруг него, словно вокруг зеленого деревца, козы, - даже тогда Квикег вглубине своей честолюбивой души уже испытывал сильное желание поближепосмотреть на христианский мир, не ограничиваясь разглядыванием двух-трехзаезжих китобойцев. Отец его был верховный вождь, местный монарх, дядя -верховный жрец, а по материнской линии он мог похвастаться несколькимитетушками - женами непобедимых воинов. Так что кровь в его жилах теклавысокосортная - настоящая королевская кровь, хотя, боюсь, прискорбноподпорченная людоедскими наклонностями, которые он свободно удовлетворял вдни своей безнадзорной юности. Однажды в залив его отца зашло судно из Сэг-Харбора, и Квикег сталпроситься, чтобы его отвезли в христианскую землю. Однако команда судна былаполностью укомплектована, так что его просьбу отклонили, и даже все влияниеего монаршего отца ничего не смогло тут изменить. Но Квикег дал себе клятву.Один в своем челноке он уплыл к далекому проливу, через который, как емубыло известно, должно было, покинув остров, пройти судно. По одну сторонупролива тянулся коралловый риф, по другую - низкая коса, густо поросшаяманграми, которые поднимались не только из земли, но и из воды у берега. Вэтих зарослях он спрятал свой челнок, поставив его носом к морю, а самуселся на корме, низко держа в руке весло; а когда судно, скользя, проходиломимо, точно молния, ринулся он наперерез, подгреб к борту, одним толчкомноги перевернул и потопил челнок, вскарабкался вверх на руслень и, плашмярастянувшись во всю длину на палубе, вцепился обеими руками в кольцо рыма, поклявшись, что не разожмет рук, даже если его станут рубить на куски. Напрасно капитан угрожал вышвырнуть его за борт, напрасно замахивалсятопором над его обнаженными запястьями - Квикег был царский сын, и Квикегостался тверд. Наконец, потрясенный его отчаянным бесстрашием и стольгорячим желанием посетить христианский мир, капитан сменил гнев на милость исказал Квикегу, что тот может оставаться и устраиваться, как ему будетудобнее. Но этот благородный юный дикарь - принц Уэльский Южных морей - таки не увидел даже капитанской каюты. Его поместили в кубрике с матросами, ион стал китобоем. Подобно царю Петру, с удовольствием плотничавшему наверфях в чужеземных портах, Квикег не гнушался никаким самым презреннымзанятием, если только оно дарило ему возможность просветить умы его темныхсоотечественников. Ибо, как признался он мне, в глубине души онруководствовался сокровенным желанием обучиться среди христиан искусствам, способным сделать его народ еще счастливее и, более того, еще лучше, чем онбыл. Но, увы, жизнь среди китобоев вскоре убедила его, что и христиане могутбыть несчастливы и порочны, несравненно несчастливее и порочнее, чем любойязычник, подданный его отца. Когда же он наконец прибыл в старый Сэг-Харбори увидел, как вели себя там матросы, а потом добрался и до Нантакета иувидел, на что растрачивали они и здесь свои деньги, бедняга Квикегокончательно махнул на все рукой. Зло живет в этом мире под любыммеридианом, сказал он себе, так что уж лучше я умру язычником. Так и получилось, что он, исконный идолопоклонник в душе, жил тем неменее среди христиан, носил такую же, как они, одежду и учился говорить наих, с позволения сказать, языке. И отсюда - все его странности, хоть ондавно уже покинул отчий дом. Как можно тактичнее я спросил его, не намерен ли он вернуться домой икороноваться на царство, поскольку его старого отца, еще давно, как онслышал, впавшего в немощь, теперь уже, конечно, нет в живых. Он ответил, чтонет, пока не намерен; и добавил, что боится, не сделало ли его христианство, вернее христиане, недостойным взойти на чистый, незапятнанный отчий престол, где до него восседали тридцать языческих царей. Но когда-нибудь, сказал он, он еще вернется - как только снова почувствует себя очищенным от скверны. Апокуда он собирается предаться увлечениям юности и поплавать вдоволь по всемчетырем океанам. Его научили владеть гарпуном, и теперь это колючее орудие унего взамен скипетра. Я спросил, каковы его планы на ближайшее будущее. Он ответил, что хотелбы снова пойти в плавание в своей прежней должности. Тут я сообщил ему, чтотакже задумал поступить на китобойное судно, и поделился с ним своимнамерением попасть для этого в Нантакет - самый многообещающий порт дляначинающего китобоя и любителя приключений. Он тут же принял решение вместесо мной отправиться на остров, поступить на то же судно, что и я, попасть сомной в одну вахту, в один вельбот, за один стол - короче говоря, разделитьсо мной все превратности судьбы, чтобы мы могли, крепко взявшись за руки, смело черпать от всего, что пошлет нам удача и в Старом, и в Новом Свете. Навсе это я с радостью согласился, ибо, помимо той привязанности, которую ятеперь к нему испытывал, меня поддерживало еще сознание, что Квикег -опытный гарпунщик и поэтому в плавании незаменимый товарищ для такогочеловека, как я, совершенно несведущего в тайнах китобойного промысла, хотяи неплохо знакомого с морем, насколько это возможно для моряка с торговогосудна. Окончив свой рассказ с последней затяжкой, Квикег обнял меня и прижалсялбом к моему лбу, после чего мы задули свечу и вскоре уже спали, откинувшисьдруг от друга по обе стороны кровати.
Данная страница нарушает авторские права?