Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава cXVIII. Квадрант
Промысловый сезон на экваторе приближался; и всякий раз, как Ахаввыходил из каюты и задирал голову, бдительный рулевой тут же начиналперебирать рукоятки штурвала, матросы со всех ног бросались к фалам и стоялитам, повернув взоры к прибитому дублону, в нетерпении ожидая команды лечь накурс к экватору. Наконец прозвучала долгожданная команда. Дело близилось кполудню; Ахав сидел на носу своего высоко подвешенного вельбота и готовился, как обычно, начать наблюдение за солнцем, чтобы определить его высоту. Летние дни в японских водах подобны потокам лучезарного света.Ослепительно яркое японское солнце кажется пламенеющим фокусом безмерноогромного зажигательного стекла - стеклянистого океана. Небо блестит, каклакированное; на нем ни единого облачка; горизонт переливается; и вся этанагота бесконечного сияния - точно непереносимый блеск божьего трона. Хорошоеще, что квадрант Ахава был снабжен цветными стеклами, чтобы глядеть сквозьних на солнечный костер. Так он сидел несколько минут, покачиваясь в лад скораблем и держа перед глазами свой астрологический инструмент, и ждал тогоединственного мгновенья, когда солнце займет свое единственное место намеридиане. А между тем как все его внимание было поглощено этим занятием, напалубе, внизу под ним, стоял на коленях парс и, как и капитан, подняв лицо кнебу, глядел на то же самое солнце; только глаза его были наполовинуприкрыты веками, и дикое лицо казалось землисто-бесстрастным. Наконецнеобходимые наблюдения были проделаны; и, черкая карандашом на своейкостяной ноге, Ахав скоро вычислил точную широту, на какой он находился в томгновение. Потом, помолчав немного, он снова поглядел на солнце ипробормотал: - О ты, светлый маяк! ты, всемогущий, всевидящий кормчий! ты говоришьмне правду о том, где я нахожусь, но можешь ли ты хоть отдаленным намекомпредсказать мне, где я буду завтра? Или сообщить мне, где находится в этотсамый миг другое существо, не я? Где сейчас Моби Дик? В это мгновение ты, быть может, глядишь на него. Вот эти глаза мои вперились прямо в твой глаз, что даже сейчас видит его; в тот глаз, что точно так же видит сейчасневедомые предметы с той - недоступной - твоей стороны, о солнце! Затем он поглядел на свой квадрант и, перебирая пальцами егомногочисленные кабалистические приспособления, снова задумчиво проговорил: - Глупая детская игрушка! игрушка, какой развлекаются высокомерныеадмиралы, коммодоры и капитаны; мир кичится тобой, твоим хитроумием имогуществом; но что в конечном-то счете умеешь ты делать? Только показыватьту ничтожную, жалкую точку на этой широкой планете, в которой случается бытьтебе самой и руке, тебя держащей. И все! и больше ни крупицы. Ты не можешьсказать, где будет завтра в полдень вот эта капля воды или эта песчинка; иты осмеливаешься в своем бессилии оскорблять солнце! Наука! Будь проклятаты, бессмысленная игрушка; и проклятие всему, что посылает взгляд человека кэтим небесам, чье непереносимое сияние лишь опаляет его, как эти мои старыеглаза опалил сейчас твой свет, о солнце! К горизонту устремлены от природыглаза человека, а не ввысь из его темени. Бог не предназначал его взирать нанебесную твердь. Будь проклят ты, квадрант! - и он швырнул его на палубу. -Впредь не буду я проверять по тебе мой земной путь; судовой компас и лаг -они поведут меня и будут указывать мне мое место на море. Вот так, - добавилон, спускаясь на палубу, - вот так топчу я тебя, ничтожная безделка, трусливо указывающая в вышину; вот так размозжу и уничтожу я тебя! И в то время, как безумный старик, говоря это, топтал прибор то живой, то мертвой ногой, победное презрение, как бы предназначавшееся Ахаву, ифаталистическое отчаяние, словно бы в своей судьбе, - оба эти чувствапромелькнули по немому недвижному лицу парса. Незамеченный, он поднялся наноги и неслышно скользнул прочь; а перепуганная команда столпилась на баке, глядя на безумство своего капитана; как вдруг Ахав повернулся, взволнованнопрошелся по палубе и выкрикнул: - К брасам! Руль на борт! Брасопить реи! В одно мгновение реи описаликруг, судно развернулось на пятке, и три стройные мачты, прочно и прямосидящие в длинном круторебром корпусе, качнулись, точно трое Горациев верхомна одном скакуне. Стоя у бушприта, Старбек следил за бурливым ходом " Пекода" и Ахава, который, сильно кренясь, уходил, хромая, вдоль палубы. - Мне случалось сидеть у пышущего жаром очага и следить за пляскойжгучих, гудящих языков пламени, полных мучительной, огненной жизни, и явидел, как пламя никнет, никнет и гаснет, обращаясь мертвым прахом. О ты, старый безумец моряк! что останется в конце концов от всей твоей огненнойжизни, кроме маленькой горстки пепла? - Правда твоя, - откликнулся Стабб, - но то будет пепел от морскихуглей, не забудь об этом, Старбек. От морских углей, а не от каких-то тамдревесных головешек. Да, так-то; я слышал, как Ахав говорил: " Кто-то суетмне вот эти карты вот в эти мои старые руки и клянется, что я должен ходитьтолько с них, и никак иначе". И будь я проклят, Ахав, если ты поступаешьневерно; твой ход, так ходи, а смерть придет, так помирай, но не бросайкарты!
Данная страница нарушает авторские права?