Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Глава cXXV. Лаг и линь
Давно уже находился в плавании обреченный " Пекод", но до сих пор лагеще почти не бывал в употреблении. Доверчиво полагаясь на другие способыопределять местоположение судна, некоторые торговые суда, да и китобойцытоже, особенно на промысле, вовсе не забрасывают лага, хотя в то же самоевремя, преимущественно для проформы, на карте, как обычно, отмечается курскорабля и предполагаемая средняя скорость его хода. Так было и с " Пекодом".Деревянная вертушка с линем и привязанным к нему угольником лага уже давновисели в праздности за кормой. Дожди и брызги мочили их, солнце и ветерсушили и коробили, все стихии объединились, чтобы сгноить и привести внегодность эти никчемные предметы. Но Ахав, охваченный, как всегда, своими мрачными думами, черезнесколько часов после сцены с магнитом случайно скользнул взглядом по лагу, вспомнил, что квадранта его больше не существует, и снова вернулся к своейбезумной клятве о лаге и лине. Корабль бежал, зарываясь носом в волнах, закормой, сшибаясь, катились пенные валы. - Эй, на баке! Бросать лаг! Побежали двое матросов: золотокожийтаитянин и седоволосый уроженец острова Мэн. - Пусть один из вас возьмет вертушку. Бросать буду я. Они прошли на самую корму и стали с подветренной стороны, в том месте, где благодаря косому напору ветра палуба почти касалась убегающих белыхвалов. Старик матрос с острова Мэн взялся за торчащие рукоятки вертушки, вокруг которой были намотаны витки лаглиня, и поднял ее со свисающимугольником лага, дожидаясь, пока подойдет Ахав. Когда Ахав уже стоял подле него и, размотав тридцать или сорок витковлаглиня, готовился сложить его большой петлей, чтобы швырнуть за борт, старый матрос, пристально разглядывавший и его и линь, отважился заговорить: - Сэр, этот линь, по-моему, ненадежен. Я бы не стал доверяться ему.Жара и сырость привели его, наверное, за долгое время в полную негодность. - Ничего, он выдержит, старик. Вот ведь тебя жара и сырость не привелиза долгое время в негодность? Ты еще держишься. Или, вернее, жизнь тебядержит, а не ты ее. - Я держу вертушку, сэр. Но как прикажет капитан. Не при моих сединахспорить, особливо с начальством, которое все равно ни за что не признает, что ошиблось. - Это еще что такое? Послушайте-ка вы этого оборванца профессора избеломраморного Колледжа Королевы Природы; да только, сдается мне, он слишкомбольшой подхалим. Откуда ты родом, старик? - С маленького скалистого острова Мэн, сэр. - Превосходно! Этим ты утер нос миру. - Не знаю, сэр, только родом я оттуда. - С острова Мэн, а? Но, с другой стороны, это неплохо. Вот мужчина сострова Мэн, мужчина, рожденный на некогда независимом острове Мэн, гдетеперь уже больше не найти настоящего мужчины; на острове, поглоченномтеперь, - и чем?.. Выше вертушку! О слепую, мертвую стену разбиваются вконце концов все вопрошающие лбы. Выше держи! Вот так! Лаг был заброшен. Размотанные витки лаглиня быстро вытянулись в струнуза бортом над самой водой, и в тот же миг стала крутиться вертушка.Треугольник лага, то взлетая, то опускаясь на валах, дергал лаглинь тосильнее, то слабее, и старик с вертушкой едва стоял на ногах. - Держи крепче! Тррах! натянутый лаглинь вдруг провис одним длинным фестоном; лаготорвался. - Я разбиваю квадрант, гром перемагничивает компасы, а теперь ещебурное море разрывает лаглинь. Но Ахав может исправить все. Выбирай конец, таитянин. Накручивай, старик, выше вертушку. Плотник сделает новый лаг, а тыисправь линь. Понятно? - Теперь он уходит как ни в чем не бывало, а мне так кажется, будтовыпал главный винт из центра мироздания. Выбирай, выбирай, таитянин! Такойлинь разматывается, как молния, целый и тугой, а назад еле тянется, разорванный и провисший. А-а, Пип! Ты что, помочь пришел, а, Пип? - Пип? Кого это вы зовете Пипом? Пип выпрыгнул из вельбота. Пип пропал.Может, ты выловил его, рыбак? Видишь, как туго идет веревка, это, наверно, он держит. Дерни как следует, Таити! Выдерни у него веревку, мы не станемподнимать к себе на корабль трусов. Вон, вон! его рука показалась там надводой! Топор, скорее топор! Рубите! мы не станем поднимать к себе на корабльтрусов. Капитан Ахав! сэр, сэр! взгляните, к нам на борт хочет сновавзобраться Пип. - Молчи ты, придурок! - крикнул старик матрос с острова Мэн, схвативего за локоть. - Пошел вон со шканцев! - Большой дурак всегда ругает меньшого, - пробормотал, подходя, Ахав. -Руки прочь от этой святости! Где, ты говоришь, Пип, мальчик? - Там, сэр, за кормой! Вон, вон! - А ты кто такой? В пустых зрачках твоих глаз я не вижу своегоотражения. О бог! неужели человек - это только сито, чтобы просеиватьбессмертные души? Кто же ты, малыш? - Рындовый, сэр, корабельный глашатай, динь-дон-динь! Пип! Пип! Пип! Сто фунтов праха в награду тому, кто отыщет Пипа, рост пять футов, видтрусоватый - сразу можно узнать! Динь-дон-динь! Кто видел Пипа - труса? - Выше линии снегов сердце не может жить. О вы, морозные небеса! взгляните сюда. Вы породили этого несчастного ребенка и вы же покинули его, распутные силы мироздания! Слушай, малыш: отныне, пока жив Ахав, каюта Ахавабудет твоим домом. Ты задеваешь самую сердцевину моего существа, малыш; тысвязан со мною путами, свитыми из волокон моей души. Давай руку. Мы идемвниз. - Что это? Бархатная акулья кожа? - воскликнул мальчик, глядя на ладоньАхава и щупая ее пальцами. - Ах, если бы бедный Пип ощутил такое доброеприкосновение, быть может, он бы не пропал! По-моему, сэр, это похоже налеер, за который могут держаться слабые души. О сэр, пусть придет старыйПерт и склепает вместе эти две ладони - черную и белую, потому что я этуруку не отпущу. - И я не отпущу твою руку, малыш, если только не увижу, что увлекаютебя к еще худшим ужасам, чем здешние. Идем же в мою каюту. Эй, вы, ктоверует во всеблагих богов и во всепорочного человека! вот, взгляните сюда, ивы увидите, как всеведущие боги оставляют страждущего человека; и выувидите, как человек, хоть он и безумен, хоть и не ведает, что творит, всеже полон сладостных даров любви и благодарности. Идем! Я горд, что сжимаютвою черную ладонь, больше, чем если бы мне пришлось пожимать рукуимператора! - Вот идут двое рехнувшихся, - буркнул им вслед старик матрос с островаМэн. - Один рехнулся от силы, другой рехнулся от слабости. А вот и конецпрогнившего линя - вода с него так и течет. Починить его, говорите? Я думаю, все-таки лучше заменить его новым. Поговорю об этом с мистером Стаббом.
Данная страница нарушает авторские права?