Национальная политика

Национальные отношения в СССР принято было считать предметом гордости партийной и государственной политики. Действительно, официально провозглашенная в 60—70-е гг. но­вая историческая общность людей существовала реально. При­меров того, что этнические, культурные, расовые различия не мешали людям уживаться, советская история давала немало. Главное, что позволяло достичь этого, было чувство причастнос­ти к общему великому делу. Так было во времена первых пяти­леток, в годы Великой Отечественной войны, целинной эпопеи. Беды и несчастья, внезапно случавшиеся в разных частях стра­ны, вызывали сопереживание, стремление помочь со стороны всего многонационального советского народа. Пример тому — землетрясение в Ташкенте в 1966 г., полностью уничтожившее целый город и погубившее десятки тысяч его жителей. Всего через год на месте руин возник фактически новый город, целые улицы которого были возведены во многом безвозмездными уси­лиями и на средства всех республик СССР.

В основу национальной политики закладывалась идея дос­тижения фактического равенства наций. Эта идея восходила к ленинским представлениям, что интернационализм «великой» нации должен состоять «ив том неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравен­ство, которое складывается в жизни фактически». Другими сло­вами, русские, как самая большая и в прошлом «угнетающая» нация, должны взять на себя ответственность за развитие всех наций Советского Союза, платя за это особо большую цену.

Подобное «донорство» русского народа было оправдано с точки зрения преодоления недоверия к нему со стороны мень­шинств, но получалось и другое. Помогая всем республикам, Россия была не в состоянии должным образом заботиться о ре­шении собственных насущных проблем. Одной из них уже в 60-е гг. становится самое настоящее вымирание Нечерно­земья — огромного края, включающего в себя около 30 регио­нов РСФСР. Хроническая бытовая неустроенность подталкива­ла многих жителей российской глубинки бросать родные края и

искать счастья в более благополучных местах огромной страны. Программа развития Нечерноземья (1974) оказалась неэффек­тивной, так как основной упор в ней делался на развитие хо­зяйственной, а не социальной сферы. Более того, ею провозгла­шался курс на ликвидацию «неперспективных» деревень, что лишь ускорило процесс вымирания. С 1959 по 1979 г., по дан­ным переписей населения, количество сел и деревень в нечерно­земной полосе РСФСР сократилось с 294 до 177 тыс.

В представлениях о фактическом равенстве все республи­ки должны быть не только одинаковыми по уровню жизни и социальной обеспеченности, похожими нужно сделать также их хозяйственные и социальные структуры, чтобы интеграция (объединение в целое) проходила проще и естественнее. Гигант­ские средства были вложены в строительство заводов в Средней Азии, Закавказье, Прибалтике. Однако с самого начала возник­ла проблема кадров для этих предприятий. Дефицит восполнял­ся почти исключительно путем переселения в республики рабо­чей силы и специалистов из России, Украины и Белоруссии. В результате в столицах и крупных городах республик предста­вители «титульных» наций оказывались в ряде случаев в мень­шинстве по сравнению с русскими.