С.И. Авдеенко 1 страница

ББК 86.372.19-3-637.22

УДК 281.96 «19»(092)

А 18

По благословению

Архиепископа

Запорожского и Мелитопольского Луки

С.И. Авдеенко

С крестом на суше и на море: Мелитополь: Издательско-полиграфический центр «Люкс», 2011. – 108 с.

Протоиерей Феодосий Станкевич – человек удивительной судьбы. Он с честью выдержал все выпавшие на его долю испытания. Он благословлял русских моряков на ратный подвиг во время русско-японской войны 1904-1905 годов, был среди русских спасателей, которые пришли на помощь жителям далекой Сицилии, пострадавшим от разрушительного землетрясения в 1908 году.

В годы безбожной советской власти отец Феодосий не отрекся от веры, хотя ему пришлось пройти через арест и тюрьму. Ему также пришлось пережить ужасы фашистской оккупации. В это тяжкое время он, как мог, укреплял силы скорбящего и страдающего народа.

Об этом книга журналиста и писателя Сергея Авдеенко. Автор сумел на фоне исторических событий увлекательно рассказать о духовном подвиге православного священника Феодосия Станкевича.

© С. Авдеенко

ПРЕДИСЛОВИЕ

Никогда еще в истории Православной Церкви не было таких испытаний, как в ХХ веке. Кровавые войны, революции, гражданские междоусобицы, жестокие гонения на веру в советские времена, и соответственно никогда не было столь неблагоприятных условий для спасения души христианина. Однако Господь ведает, кто, обретая истинную веру, сохраняет чистую совесть в таких обстоятельствах.

Протоиерей Феодосий Станкевич выдержал все испытания, выпавшие на его долю. Судьба его удивительна. С крестом в руках и Божией проповедью он благословлял русских моряков на ратный подвиг в сражениях с превосходящими силами неприятеля в русско-японской войне 1904-1905 годов.

С крестом в руках и Божией молитвою на устах он был среди русских спасателей, которые пришли на помощь потерпевшим от страшного землетрясения в 1908 году жителям далекой Сицилии.

В годы безбожной советской власти отец Феодосий не отрекся от истинной веры, даже когда находился в тюрьме. Ему также пришлось пережить ужасы фашистской оккупации. В это время Церковь являлась единственным утешением для скорбящего и страдающего народа.

Об этом повествуется в книге писателя Сергея Авдеенко. Автор сумел на фоне больших исторических событий рассказать о замечательном человеке, священнослужителе Феодосии Станкевиче.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий ІІ в своем выступлении на Епархиальном собрании духовенства Москвы сказал:

«ХХ век был драматическим столетием, во время которого Русская Православная Церковь пережила беспрецедентные гонения. Огонь репрессий не только не смог уничтожить православие, но, наоборот, стал тем горнилом, в котором Русская церковь очистилась от греховной расслабленности, закалились сердца верных ее чад».

Диакон Дмитрий Самойлов

С КРЕСТОМ

НА МОРЕ И НА СУШЕ

Много ли мы знаем о русско-японской войне 1904-1905 годов? В современных школьных учебниках истории о ней говорится очень скупо. А ведь эта война и ее последствия в начале ХХ столетия чуть было не привели к краху огромной Российской империи.

Мало кто скажет и о героической многомесячной обороне русскими войсками военно-морской крепости Порт-Артур. Да и сама крепость - фор­пост российского влияния на Дальнем Востоке, давно прекратила свое суще­ствование. Теперь здесь китайский город Люйшунь.

Одно из самых больших морских сражений в истории человечества тоже произошло во время этой войны. В мае 1905 года в Корейском проливе возле острова Цусима сошлись две большие эскадры броненосцев и крейсеров рус­ского и японского флотов. Японский флот имел превосходство в силах, ар­тиллерии и скорости. Несмотря на мужество русских моряков, их эскадра была разбита, многие корабли были потоплены. Цусимская трагедия вызвала всеобщее народное возмущение в России, которое привело к революции 1905-07 годов.

Участником этих далеких событий оказался Феодосий Филиппович Станкевич, чья жизнь была тесно связана с городом Мелитополем. Первым, кто рассказал об этом удивительном человеке, был научный сотрудник Ме­литопольского городского краеведческого музея Валерий Тимофеев.

Судьба Феодосия Станкевича необычна. Родился он 11 января (по ста­рому стилю) 1872 года в селе Черлинково Винницкого уезда Каменец­-Подольской губернии. Его отец Филипп Ефимович служил в церковно­-приходской школе. В ней учился и Феодосий. В 1893 году он окончил По­дольскую духовную семинарию. Через год был рукоположен сначала в сан диакона, а затем –в сан священника, и получил приход в одном из сел Подоль­ской епархии. Молодой и полный сил батюшка организовал в своем приходе церковно-приходскую школу.

Прихожане искренне полюбили своего священника. Он сумел постро­ить для школы новое здание школы, сам обучал сельских детей церковному пению. Казалось, что жизнь его определилась наперед. Однако через не­сколько лет отец Феодосий коренным образом ее меняет. Рано овдовев и не имея собственных детей, священник подает прошение о направлении его на военный флот.

В августе 1901 года Протопресвитер Военного и Морского Духовенст­ва Александр Алексеевич Желобовский назначил Феодосия Станкевича священником церкви эскадренного броненосца «Сисой Великий» Тихоокеан­ской эскадры. Чтобы вступить в духовную должность, Станкевичу пришлось отправиться на Дальний Восток в город Порт-Артур, где располагалась рус­ская эскадра.

Священники на судах появились еще во времена царствования Петра І, когда, собственно, и зародился русский флот. Пастырское служение судового священника существенно отличалось от служения полкового и имело свои особенности. Это касалось формы и способа его выполнения, что в свою очередь вытекало из обстановки и условий жизни на военном корабле. Всту­павший в должность корабельного священника должен был дать особую присягу. Служение священников на корабле было нелегким. Наравне с ко­мандой они переносили тяготы флотской жизни, штормы, жару и холод, дальние походы, морские сражения, и при этом должны были поднимать боевой дух команды. Многие из них, неся свое нелегкое служение, погибли, иные получили увечье и подорвали здоровье.

Длительное время судовые священники не входили в штат корабельной команды. Их содержание осуществлялось за счет отчислений из жалованья офицеров корабля. Это вызывало нарекание и недовольство со стороны неко­торых офицеров, считавших, что священник «объедает» их.

К началу ХХ века заметно возросла роль морского флота. Технический прогресс привел к замене парусных кораблей судами на паровой тяге. На смену тихоход­ным парусникам пришли быстроходные крейсеры, мощные броненосцы. Корабли оснащались современными по тем временам технически­ми средствами, для эксплуатации которых необходимы были образованные, подготовленные специалисты. Увеличилось и количество служащих на флоте людей. Экипажи больших кораблей насчитывали до тысячи человек. Все это усложняло деятельность корабельных священников, уровень образования которых был порой ниже, чем у отдельных матросов.

23 января 1900 года в соответствии с Высочайшим указом императора Николая II была утверждена особая комиссия при участии Протопресвитера Военного и Морского Духовенства. Задачей этой комиссии было решение вопросов, касающихся удовлетворения нужд военного духовенства и поста­новки религиозно-нравственного воспитания на более высокий уровень. По результатам работы комиссии были определены обязанности военных свя­щенников, выработаны меры по повышению эффективности их деятельно­сти.

С 1902 года на больших кораблях начали вводить в посто­янный штат корабельных священников. Они подчинялись в строевом отно­шении командирам кораблей, а по духовным вопросам - старшему священ­нику эскадры (а не епархиальным властям), которому духовное ведомство поручало наблюдать за исполнением судовыми священниками своих обязан­ностей. Священнослужители приписывались на корабль как полноправные члены команды, получали полное офицерское жалованье. Если судовой кли­рик имел сан протоиерея, то он приравнивался к жалованью подполковника. Улучшение материального положения позволило привлечь на флот образо­ванных священников.

При назначении на корабль священник обязан был взять от настоятеля Богоявленской церкви морского ведомства в Кронштадте святой антиминс (освященный архиереем шелковый плат (платок) с изображением на нем положе­ния Иисуса Христа в гроб. – С.А.), миро (благовонное масло. – С.А.), а также запасные Святые Дары из какой-либо церкви. Корабельный священник имел церковный актив, который оказывал помощь при проведении церковных служб. Кроме священника, приказом командира корабля назначались ктитор (церковный староста. – С.А.), церковник (человек, служащий в церкви, но не по­священный в сан. – С.А.) и певчие (певец церковного хора. – С.А.). Ктитором назначался один из офицеров корабля. Он заботился о внутреннем обустройстве церкви, совместно со священником вел книгу приходов и расходов цер­ковной суммы, командовал церковником и следил за соблюдением послед­ним своих обязанностей. Церковник назначался, как правило, из нижних чи­нов по рекомендации священника и ктитора. В его заведовании было церков­ное помещение и вся церковная утварь. Ежедневно во время утренней при­борки он протирал образа, киоты (особая большая рама на стене, где размещают иконы. – С.А.), свечной ящик и осматривал лампады. Он также отвечал за приготовление корабельной церкви к богослужению. О го­товности церкви к богослужению церковник докладывал ктитору. Для про­дажи свечей, постановки иконостаса выбирались несколько унтер-офицеров. Они же прислуживали во время богослужения.

Священник сам покупал все необходимое для службы за деньги, полу­ченные от ревизора в заем. Потом этот расход покрывался средствами, выру­ченными от продажи свечей во время богослужения. Для руководства корабельными певчими приказом командира корабля назначался один из офицеров, а самих певчих набирали из нижних чинов. Не менее двух раз в неделю с разрешения старшего помощника командира корабля проводилась спевка, на которую обязаны были являться все певчие. Забота о церковном хоре лежала на плечах корабельного священника. Поэтому на флот подбирались священ­нослужители, которые умели руководить хором.

По воскресным и праздничным дням на тех кораблях, где имелся священник, совершалась Божественная Литургия (Богослужение, во время которого совершается Святейшее Таинство Причащения. – С.А.). На осталь­ных кораблях служилась обедница (церковная служба. - СА.). Также в тор­жественные дни по утвержденному расписанию был молебен. На всех кораблях накануне этих дней служили с вечера всенощную (Богослужение, которое совершается вечером накануне праздничных дней. - СА.). Во время постов совершалась установленная служба по мере возможности. Все эти службы справлялись по церковному уставу. В случае особенных обстоя­тельств командир корабля имел право отменить службу. Утром и вечером в назначенное время пелись установленные молитвы под руководством свя­щенника.

В Морском Уставе издания 1901 года так говорилось о богослужении на корабле:

«...При совершении Божественной Литургии и обыкновенных молит­вословиях, а также при торжественных молебствиях и общих панихидах обя­заны присутствовать все офицеры корабля и православного исповедания нижние чины, кроме больных и занятых службою, а при остальных богослужениях присутствуют одни желающие.

При богослужениях и во время молитвословий команда присутствует с должным благоговением, и в то время на корабле соблюдается всевозможная тишина, о чем заботятся старший офицер и вахтенный начальник. Вообще в это время должно избегать производства работ и воспрещаются учения, игры и курение табаку.

Во время богослужения не отдаются никакие почести начальствующим лицам, а также приезжающим на корабль и съезжающим с него особам, но вахтенный начальник предваряет их, что идет божественная служба. Это правило не относится до наружных (член команды, который находится на палубе корабля. – С.А.) и фалрепных (фалреп – трос (веревка), заменяющий поручни у походного трапа. Фалрепный ­– вахтовый матрос, подающий фалреп. – С.А.), которые и во время богослужения отдают честь по установленным правилам...»

В Морском Уставе также был прописан порядок исполнения своих ре­лигиозных потребностей теми членами команды, которые исповедовали дру­гую религию:

«Иноверцы христианских исповеданий совершают общественные мо­литвы по правилам своей веры с разрешения командира в назначенном им месте и по возможности одновременно с православным богослужением. Во время продолжительных плаваний они увольняются по возможности в свою церковь для молитвы и для говения (у верующих поститься и ходить в цер­ковь, готовясь к исповеди и причастию. – С.А.).

Если на корабле находятся мусульмане или евреи, им дозволяется чи­тать общественные молитвы по правилам своей веры и в назначенных ко­мандиром местах: мусульманам - по пятницам, а евреям - по субботам. Это разрешается им и в главные их праздники, на время которых они по возможности освобождаются от службы и увольняются на берег».

Когда на флот приходили новобранцы, их по традиции встречал судо­вой священник, укрепляя Словом Божьим в предстоящих трудах. Во время прохождения курса молодого бойца новобранец должен был выучить не­сколько молитв. Так, в программу курса унтер-офицеров по закону Божиему были включены: Начинательная молитва, Иисусова молитва, молитва Свято­му Духу, Трисвятая, молитва Святой Троице, молитва за царя и Отечество, молитва перед сражением. Новобранцам кроме того необходимо было усво­ить Символ Веры, знать церковные таинства и Десять Заповедей. После окончания службы моряков провожал тот же священник, напутствуя их в предстоящую гражданскую жизнь. В знак благодарности за понесенные тру­ды и молитвенную память каждый уволенный в запас матрос благословлялся священником иконой или крестом и ему дарилась Библия.

Особой традицией являлось принятие присяги. Присяга на флоте была утверждена еще в 1710 году. Текст ее гласил: «Божию милостию Петру Пер­вому, царю России и пр., пр. Обещаем и присягаем мы верными быть и Его царского величества указы, и под властью Его величества, генералов, адмиралов, адмиралтейских советников, вице-адмиралов, контр-адмиралов, ко­мендантов, капитанов и иных глав (то есть начальников), высокопомянутого Его величества над нами поставляемых, указы и приказы почитать и послушно и верно исполнять, как честным и добрым людям надлежит, и в прочем поступать по артикулам и учреждениям, для нашей службы сочиняемым. В чем да поможет нам Господь Бог Всемогущий».

Русские матросы всегда считали воинскую присягу святыней. Присяга - это клятва. Однако были и те, кто отвергал это. Так, некоторые сектанты, ссылаясь на слова апостола Иакова: «Прежде же всего, братия мои, не кляни­тесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою; но да будет у вас: да, да и нет, нет, дабы вам не попасть осуждению» (Иак. 5, 12), утверждали о не­допустимости присяги. Здесь сектанты, не воспринимая Святое Писание в целом, вырывали цитаты из текста.

Православным священникам приходилось разъяснять, что это не так, ссылаясь на Библию. Если взять Ветхий Завет, то там клятвы давались часто. В книге Бытия Авраам клялся: «И было в то время, Авимелех с Филохом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни дела­ешь; и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сы­на моего, ни внука моего, и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь. И сказал Авраам: я клянусь». (Быт.21, 22-24).

Или в другом месте говорится:

«И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управляющему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое и клянись мне Гос­подом Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему из дочерей Хананеев, среди которых я живу» (Быт. 24, 2-3).

В новом Завете, во 2-м послании коринфлянам апостол Павел клянется:

«Бога призываю во свидетеля на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф...» (2 Кор. 1, 23).

В Откровении Иоанна Богослова также говорится о клятве:

«И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет» (Откр. 10, 5-6).

Святое Писание не только не отрицало клятву перед законом, но и ут­верждало ее. Присяга в русском флоте и армии - это был религиозный об­ряд - обещание перед Богом. Матрос или солдат давал присягу, прежде все­го, не людям, не государству, а объекту своей веры, то есть, своему Богу. Тому, Кому он поклонялся, от Кого он ждал помощи для себя, надеялся, ве­рил в покровительство для себя. Поэтому клятвопреступление в вооружен­ных силах было связано не только с государственными законами, но еще и с вероисповедными моментами. Если ты преступил клятву, то значит, ты по­кинут своим Богом и ты уже не настоящий верующий, ты уже уподобился Иуде. Такая присяга имела большое значение и большую силу, чем та, которая имела исключительно светский государственный смысл.

х х х

Отцу Феодосию Станкевичу недолго пришлось исполнять обязанности священника эскадренного броненосца «Сисой Великий». Этот корабль от­был в Кронштадт. На Дальнем Востоке он вновь появится в составе 2-ой дальневосточной эскадры в мае 1905 года, чтобы героически погибнуть в Цу­симском сражении. Отец Феодосий впоследствии говорил, что Господь в тот момент оберегал его, не дав утонуть в водах Корейского пролива.

По распоряжению начальника Тихоокеанской эскадры в январе 1902 года он был назначен для исполнения пастырских обязанностей на броненосный крейсер 1-го ранга «Россия». На этом корабле он бессменно прослужил до 6 мая 1906 года, участвовал во всех боях и походах этого крейсера во вре­мя войны с японцами.

Броненосный крейсер «Россия» в то время представлял собой грозную военную силу. Это было новое судно, одно из самых быстроходных в Российском им­ператорском флоте. Крейсер был спущен на воду в Санкт-Петербурге в 1896 году. Его длина была 473 фута (единица длины, равная 0, 30 метра. – С.А.), ширина - 68 футов, водоизмещение - 12195 тонн, скорость хода - 19, 75 узла.

Приказ Его Императорского Высочества Генерал-Адмирала по Морскому ведомству № 143 от 20-го ноября 1893 года гласил: «Государь Император, 15-го сего ноября, Высочайше повелеть соизволил строящийся на Балтийском заводе крейсер наименовать «Россия» и зачислить в список судов Балтийского флота».

После того, как межгосударственные отношения между Россией и Японией стали ухудшаться, крейсер «Россия» был отправлен во Владивосток для усиления Тихоокеанского флота. Его ко­манде относительно повезло. Начало войны с Японией она встретила на рей­де Владивостокского порта, а не в блокированном неприятелем Порт-Артуре.

Напряженные отношения между Россией и Японией на Дальнем Вос­токе возникли не случайно. Во второй половине XIX века ведущие державы мира начали вооруженную экспансию в Китае и Корее. В 1857 году один из английских кораблей вошел в гавань на северо-востоке Китая. Это было удобное место для стоянки кораблей. Оно привлекало еще и тем, что в зимнее время море здесь не замерзало. Говорили, что капитана английского корабля звали Артуром. Отсюда и название поселения, которое здесь возникло.

В 1898 году между Китаем и Россией были подписаны соглашения, по которым России передавался в аренду на тридцать лет Ляодунский полуостров с портами Порт-Артур и Дальний. Эта территория стала активно обживаться российскими военными и поселенцами. Сюда из России была построена железная дорога. Порт тоже активно застраивался. Он стал базой для русских военных кораблей. Тот, кто владел Порт-Артуром, контролировал пролив между Кореей и Японией.

Япония, еще несколько десятилетий тому бывшая отсталым феодаль­ным государством, провела модернизацию своей страны. Она использовала для этого контрибуцию, которую выплачивал ей побежденный Китай, а также выгодные займы, предоставленные английскими и американскими банками. У нее появилась мощная промышленность. Благодаря этому удалось наладить выпуск современного вооружения. Япония всячески стремилась расширить свои владения. Она провела победоносную войну с Кореей, что позволило ей укрепиться на Ко­рейском полуострове. Затем наступил черед ослабленного междоусобицами Китая.

И вот здесь столкнулись интересы России и Японии. Русское военное присутствие мешало японцам проводить политику аннексии китайской тер­ритории. Тогда японское правительство выдвинуло ультиматум русскому правительству. Оно требовало допустить японскую армию в Маньчжурию. Территория Северо-Восточного Китая, или Маньчжурия, как ее тогда назы­вали, граничила непосредственно с Россией. Здесь Россия построила железную дорогу, которая по кратчайшему расстоянию связывала ее с Владивостоком. Поэтому император Николай II и его правительство отклонили японские требования, как неприемлемые. Хотя не отказывались от дальней­ших переговоров с японской стороной. Однако японцы решили действовать силой, рассчитывая на военную победу.

В середине января 1904 года Порт-Артур и его окрестности покинули японские граждане, которые здесь проживали. Было ясно, что война не за го­рами. Однако русское военное руководство на Дальнем Востоке проявило преступную халатность. Флот и гарнизон крепости Порт-Артур не были под­готовлены к военным действиям. Еще накануне нападения японцев в гарни­зоне среди офицеров проводились гуляния с фейерверком и стрельбой в воз­дух.

А в это время правительство Японии отдало приказ своим военным кораблям внезапно атаковать русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур. Около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на русскую эскадру. Броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада» получили серьезные повреждения. В тот же день японская эскадра из пятнадцати броненосцев и крейсеров начала бомбардировку Порт-Артура. Так началась русско-японская война. Газеты всего мира возмущались коварством Японии, которая напала на Россию без объявления войны. Тогда никто не предполагал, что в ХХ веке государства будут вести войны без правил.

Если провести исторические параллели, то внезапное нападение на русскую военно-морскую базу Порт-Артур было лишь репетицией для японских военных. В декабре 1941 года вот так же внезапно они нападут на другую военно-морскую базу – Перл-Харбор на Гавайских островах. Здесь размещался почти весь тихоокеанский флот Соединенных Штатов Америки. В результате этого нападения американский флот будет уничтожен. А раньше, 22 июня 1941 года, еще один мировой агрессор, фашистская Германия, вероломно нападет на страну, которая стала правопреемницей российской империи. Это Советский Союз, который лишь ценой огромных людских и материальных потерь сможет одолеть коварного врага. Заодно СССР в августе-сентябре 1945 года расквитается с Японией за прежние поражения Российской империи.

Все это будет потом. А тогда, 27 января 1904 года, в России вышел Высочайший манифест императора и самодержца Всероссийского. В нем сообщалось: «Божиею милостию, Мы, Николай Второй, объявляем всем нашим подданным…» Далее говорилось о коварном нападении Японии на русский флот. И как вывод: «Мы повелели вооруженным силам ответить на вызов Японии…»

О том, что Россия оказалась не готова к войне, косвенно признала даже газета «Правительственный Вестникъ» в своей, казалось бы, патриотической статье:

«Нападение на такую отдаленную часть нашей территории, отстоящую от центра государства на многие тысячи верст, и искреннее желание нашего правительства сохранить мир, что делало невозможным заблаговременную подготовку к войне, заставляет нас употребить немало времени для того, чтобы начать наносить Японии такие удары, которые соответствовали бы могуществу России и при наименьшем пролитии дорогой русской крови были бы достойным возмездием нации, дерзко вызвавшей нас на бой. Пусть же русское общество терпеливо ожидает грядущих событий, вполне уверенное, что наша армия заставит сторицей заплатить за брошенный нам вызов. Серьезные операции на суше начнутся еще не скоро, и мы не должны и не можем ожидать быстрых известий о наших действиях на театре войны. Напрасно проливать русскую кровь для быстрой отплаты нашим врагам было бы недостойно величия и мощи России».

Прежде чем говорить о самой войне, следует сказать о событии, произошедшем за месяц до ее начала. 11 декабря 1903 года в Киево-Печерскую лавру пришел помолиться из Бессарабии старик-матрос, участник обороны Севастополя – Л.Е. Катанский. Однажды во сне ему было видение: стоящая на берегу морского залива Богородица. В руках она держала продолговатый плат с сиреневой каемкой с ликом Христа Спасителя. Хитон у Божьей Матери был синим и верхнее одеяние – коричневым. С правой стороны над пречистым ликом Богородицы находился Архистратиг Михаил, а с левой - Архангел Гавриил. Над нею ангелы держали в облаках карту, увенчанную дорогой короною из двух перекрещивающихся радуг с крестом над нею. Еще выше бесплотные силы поддерживали облака, на которых восседал Господь Саваоф. Над ним была надпись по сиянию: «Да будет едино стадо и един пастырь». Стопы Богоматери попирали два обнаженных обоюдоострых меча. Последние две детали видения можно трактовать как предупреждение против предстоящей войны, которая привела к разобщению российского общества.

Владычица Небесная приказала изготовить образ, точно воспроизводящий видение, и отправить его в Порт-Артурскую церковь. Матрос Катанский попросил бедного киевского художника Павла Федосеевича Штронда исполнить в красках подлинник. Образ был готов и освящен духовным собором Киево-Печерской лавры лишь в середине Великого поста 1904 года, когда шла война с Японией. Из Киева образ был отправлен в Петербург члену Адмиралтейского Совета Морского Министерства адмиралу В.П. Веховскому, который получил его на Пасху 28 марта. С иконы была снята копия для адмиралтейского собора Святого Спиридона. Сняли также копию и для Новодевичьего монастыря.

Подлинник образа был вручен императрице Марии Федоровне, матери императора Николая ІІ. Затем он был направлен как царское благословение русским войскам во Владивосток. Туда же не спеша отправился бывший командующий Черноморским флотом вице-адмирал Н.И. Скрыдлов, назначенный командующим флотом на Тихом океане вместо погибшего вице-адмирала С.О. Макарова.

После прибытия иконы на Дальний Восток японцы стали нести большие потери, как на суше, так и на море. Почти сразу же они потеряли несколько кораблей, что сделало их морское преимущество не таким ощутимым. Несмотря на то, что связь с Порт-Артуром существовала, и даже частные письма доходили туда и обратно, повеление Пресвятой Богородицы выполнялось медленно. Делопроизводитель царской канцелярии отставной ротмистр лейб-гвардии уланского полка Николай Федоров в своем докладе Святейшему Синоду писал: «Была полная возможность отправить икону из Петербурга своевременно, но об этом не позаботились. Адмирал Скрыдлов, приехавший во Владивосток 9 мая, не сделал ни одной попытки провести святую икону в осажденную крепость, а до августа прорвать блокаду было легко. Таким образом, святая икона сначала не была доставлена по назначению лишь по маловерию тех лиц, от которых зависело отправление святой иконы…»

О пребывании образа Торжество Пресвятой Богородицы во Владивостоке простые верующие узнали лишь 4 августа 1904 года. Икона была принята епископом Владивостокским и Камчатским Евсевием (Никольским) при громадном стечении народа и помещена во Владивостокском кафедральном соборе, на что было получено высочайшее разрешение Ее Императорского Величества. 21 октября 1904 года, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, в кафедральном соборе перед иконой в последний раз был отслужен торжественный молебен. После этого святой образ был помещен в специальный футляр и подготовлен для отправки в осажденный Порт-Артур. Доставить образ в осажденный Порт-Артур вызвался сам делопроизводитель царской канцелярии Николай Федоров, специально для этого прибывший 7 ноября из Петербурга во Владивосток. На норвежском торговом судне он прибыл с иконой в Шанхай и передал ее на крейсер «Аскольд», где она пробыла до 6 декабря. Все попытки Федорова доставить образ к месту назначения не удались. Спустя год после того, как Божья Матерь предложила свою небесную помощь, по маловерию и трусости многих влиятельных лиц 20 декабря 1904 года Порт-Артур пал.

О дальнейшей судьбе иконы известно, что Николай Федоров в январе 1905 года передал ее походной церкви главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке генерала А.Н. Куропаткина, где она находилась до 20 мая 1905 года. По ходатайству Главного Полевого священника протоиерея Сергея Голубева икона в виду особых обстоятельств 26 мая была передана во Владивостокский кафедральный собор. Епископ Корейской Миссии в Сеуле Павел вспоминал: «И вот надлежащие результаты, сразу в населения появился подъем духа, религиозное одушевление и утешение… Перед иконой, освещенной горящими свечами, склонялись во множестве не только солдатики, но и офицеры с генералами…»

Лишь после окончания войны, 13 сентября 1907 года, русская женщина Анастасия Васильевна Андерсен-Лебедева смогла доставить копию иконы Торжество Пресвятой Богородицы в Порт-Артур на могилу своего брата - героя русско-японской войны капитана 2-го ранга Александра Васильевича Лебедева.