Глава II. Чечня в первой трети ХIХ века. Взаимоотношения с Российской империей

Чечня начала ХIХ в. представляла собой аграрную страну, все население которой было занято в сфере сельскохозяйственного производства – земледелии и животноводстве. Практически весь сельскохозяйственный инвентарь изготовлялся в Чечне местными мастерами.

Довольно быстро чеченцы начали перенимать новые сельскохозяйственные орудия, производимые на русских мануфактурах. Так, уже в конце XVIII в. притеречные чеченцы широко применяли железный плуг, а в начале XIX в. уже сами изготовляли железные плуги не только для собственных нужд, но и для продажи, в том числе и казакам.

Развивались ремесла и кустарные промыслы, среди которых высокой степени совершенства достигло изготовление различных видов холодного оружия. Чеченские мастера знали секрет изготовления булатных клинков (так называемой «дамасской» стали). Производилось в Чечне и огнестрельное оружие – ружья и пистолеты, причем в качестве образцов использовались европейские, турецкие, иранские и другие изделия, которые значительно совершенствовались. Горское ружье отличалось легкостью, длиной ствола, маленьким прикладом и особым устройством прицела. Горские мастера начали делать нарезные ружья раньше, чем подобное оружие появилось в русской армии. Как холодное, так и огнестрельное оружие горцев обычно украшалось узорной резьбой, серебряной и золотой насечкой. Произведенное чеченцами оружие охотно покупали казаки и русские офицеры.

Поскольку установленные российскими властями правила категорически запрещали продажу горцам не только оружия, но и военного снаряжения, чеченцам приходилось самостоятельно производить порох, добывать свинец для пуль. Отмеренные заряды пороха и пули горцы носили в деревянных газырях, располагавшихся на груди.

Продукция земледелия, скотоводства и изделия кустарных промыслов чеченцев шли не только на собственное потребление, но и на продажу, в том числе на внешние рынки. Из Чечни вывозили кукурузу, пшеницу, мед, фрукты, шерсть, глиняную и медную посуду, холодное и огнестрельное оружие. Ввозили же в основном железо, мануфактурные ткани, металлическую домашнюю утварь. Свободная торговля русских с горцами на пограничной линии, в том числе и с чеченцами, была запрещена. Все торговые операции должны были проходить под контролем государственных чиновников, которые следили за тем, чтобы к горцам не попадали товары военного характера. Кроме того, российская администрация стремилась ограничить поступление золотой и серебряной монеты к горцам и предписывала вести с ними торговые расчеты ассигнациями. Но ассигнации принимались горцами неохотно, поэтому процветала меновая торговля.

Экономическое развитие Чечни сопровождалось и определенными изменениями в чеченском обществе. В результате народных движений к началу XIX в. наблюдалось ослабление власти феодалов-князей и рост влияния свободного крестьянства. Однако это не означало, что феодальная знать прекратила свое существование: изгнанные из селений Большой и Малой Чечни князья перебрались в притеречные районы, где основали ряд новых селений под покровительством российских властей. Обширные земельные участки в этой части Чечни официально перешли в собственность князей Алхазовых, Таймазовых, Бековичей-Черкаских, Турловых. Активно переселявшиеся в Притеречье безземельные крестьяне из перенаселенных горных и старых равнинных селений обязаны были нести ряд повинностей в пользу «владельцев» земли.

Вместе с тем в Чечне продолжала сохраняться исторически сложившаяся система частной и общественной собственности на землю. Безусловной частной собственностью считались земли, расчищенные от леса, разработанные на целине, созданные на голом горном склоне. Общинными считались леса, пустующие и неудобные для пользования земли, пастбища и частично сенокосы. Несмотря на известное усиление влияния крупных земельных собственников, экономическое положение лично свободного чеченского крестьянства, именовавшего себя «узденством» (благородным сословием), в первой трети XIX в. оставалось устойчивым. Так называемые «вольные общества» успешно отражали попытки местной знати подчинить их себе экономически и политически. Главная угроза благополучию чеченского узденства исходила в тот период от российской колониальной политики, направленной не только на оттеснение чеченцев с наиболее плодородных земель на равнине, но и на усиление социального неравенства внутри чеченского общества путем наделения преимуществами горской аристократии.

Главным источником власти в Чечне в начале XIX в. оставалсь аульная община (джамаат). Все внутреннее управление в чеченских селениях осуществлялось «выборными стариками» во главе со старшиной. «Выборные» избирались каждой группой родственных семей или тейповых групп селения, что не позволяло старшинам сосредотачивать в своих руках чрезмерные полномочия. Важнейшие вопросы жизни отдельных селений решались сходом жителей. Вопросы, касающиеся жизни целого общества, также решались народным собранием. Однако постепенное усложнение хозяйственной и политической жизни привели к созданию коллегиального органа, призванного решать наиболее важные вопросы, касающиеся интересов всей страны. Таким органом был Мехк-кхел (Совет страны), созываемый по мере необходимости и состоявший из представителей всех чеченских обществ и селений. Место проведения собрания Мехк-кхел объявлялось заранее. В первой трети XIX в. таким местом чаще всего служило селение Герменчук.

Влияние того или иного общества и селения зачастую напрямую зависело от количества вооруженных ополченцев, выставляемых ими в случае необходимости. Российские военные единодушно отмечали высокую боеспособность горского ополчения и постоянно указывали, что война с горцами намного тяжелее военных действий против регулярных турецких или иранских армий. Прекрасная индивидуальная военная подготовка обеспечивалась всем военизированным бытом чеченцев, с детских лет «приученных к оружию». Кроме того, буквально каждая чеченская семья была хорошо обеспечена качественным огнестрельным и холодным оружием. Эти два обстоятельства в сочетании с отработанной десятилетиями тактикой превращали чеченское ополчение в грозную военную силу, способную эффективно противостоять российской армии, по праву считавшейся одной из лучших в мире.

В начале XIX в. российское правительство предпринимает меры к усилению колонизации кавказских земель, чтобы окончательно закрепить их за империей. Однако в крепостной России было непросто найти свободные крестьянские массы для расселения в завоеванных областях на юге. Поэтому главные усилия направлялись на увеличение на Северном Кавказе численности казаков и христианского населения самых разных национальностей. Рост русского населения на Северном Кавказе происходил в основном за счет переселения казачьих станиц с Дона и Волги. Каждая казачья семья получала в пользование земельный надел определенного размера. В некоторых местах душевой надел доходил до 50 десятин.

В конце XVIII - начале XIX вв. Россия временно ослабляет натиск на Кавказ. Военные действия в Европе в это время поглощают все больше русских солдат и материальных ресурсов российского государства. Царь Павел I и его наследник Александр I в своей политике на Кавказе попытались сменить курс от прямого завоевания на создание некоего кавказского федеративного государства, находящегося под российским протекторатом. Александр I издал специальный рескрипт, в котором указывалось на многочисленные злоупотребления российских военных и гражданских чиновников как на одну из важнейших причин напряженности в отношениях с горцами.

На некоторый период крупные наступательные операции прекращаются, но для обеспечения удобного сообщения с вновь приобретенными владениями предпринимается инженерное строительство Военно-Грузинской дороги, а для ее охраны в 1803 г. восстанавливается крепость Владикавказ.

Однако полного умиротворения на Кавказе так и не произошло. Начало XIX в. было отмечено целым рядом восстаний горцев. Это беспокоило царское правительство, которое к тому времени стояло на пороге русско-турецкой войны и стремилось обезопасить свои тылы на Кавказе. С этой целью зимой 1807 г. в Чечню была направлена 10-тысячная военная экспедиция под командованием генерала Булгакова. В Ханкальском ущелье произошло ожесточенное сражение с чеченским ополчением. Понеся большие потери, генерал Булгаков был вынужден уже через месяц вывести свои войска с чеченской территории, так и не сломив сопротивление чеченцев.

Неудача Булгакова, а главное – вовлечение русских войск в военные действия в Европе надолго сковали активность России на Кавказе. Не имея достаточных военных сил, кавказское командование активизировало усилия по привлечению на свою сторону виднейших чеченских старшин и предводителей, пообещав им значительное денежное вознаграждение и офицерские чины за «покорность». Многие из представителей чеченской верхушки согласились на такие условия. Среди них и герой сопротивления экспедиции Булгакова Бейбулат Таймиев. Получая деньги и чины от царского правительства, чеченские предводители, тем не менее, не гарантировали своей верности. Царские власти это хорошо понимали, но, не имея достаточных сил для сдерживания чеченского сопротивления, были вынуждены довольствоваться даже таким шатким «союзничеством». К тому же российское командование на Кавказе предпринимало немало усилий по использованию в своих интересах противоречий и конфликтов, постоянно возникавших между северокавказскими народами. Эти политические ухищрения позволяли России сохранять относительное спокойствие на Северо-Восточном Кавказе вплоть до окончания всех наполеоновских войн в Европе.

Только после европейского урегулирования и завершения работы Венского конгресса российское правительство решило открыть наступательные действия, направленные на окончательное завоевание Кавказа. В апреле 1816 г. новым командующим Кавказским корпусом, а по существу, наместником Кавказа, был назначен генерал А.П.Ермолов. С началом деятельности этого генерала большая часть историков связывает и начало Кавказской войны как масштабных системных действий Российской империи против горских народов. Война на Кавказе продолжалась до 1864 г. и стоила огромных человеческих жертв.

Едва прибыв на Кавказ, А.П.Ермолов поспешил встретиться с Бейбулатом, которого российские власти рассматривали как наиболее влиятельного «атамана» Чечни. Российский командующий «обласкал и одарил» Б.Таймиева и вновь зачислил его на русскую службу в чине поручика в обмен на обещание прекратить набеги на русскую линию. Естественно, и А.П.Ермолов, и Б.Таймиев преследовали собственные цели. Командующий Кавказским корпусом стремился склонить к сотрудничеству чеченскую верхушку, чтобы облегчить завоевание Чечни. Б.Таймиев же добивался российской поддержки собственных планов стать фактически единовластным правителем Чечни.

А.П.Ермолов определил для себя и методы, которыми он собирался покорить Чечню: «Надобно оставить намерение покорить их оружием, но отнять все средства к набегам и хищничествам. Надобно занять Сунжу и по ее течению устроить крепости: тогда чеченцы, стесненные в своих горах, лишатся земли, удобной для возделывания…» По существу А.П.Ермолов предлагал полное экономическое разорение Чечни и подрыв ее хозяйства.

В соответствии с планами А.П.Ермолова к 1819 г. была воздвигнута линия русских укреплений на р. Сунже с главной крепостью Грозная. Последующие несколько лет российские войска прокладывали широкие просеки в чеченских лесах. Тактика, принятая на вооружение А.П.Ермоловым, состояла в том, чтобы, опираясь на воздвигнутые укрепления, постепенно продвигаться вглубь Чечни, разрушая жилища, уничтожая посевы и домашний скот, изгоняя, а нередко и просто уничтожая население.