Не о любви

Не о любви, Астарта, эти песни, звуки,
Не о любви,
Не о любви...
Не для неё так ласково сплетались руки;
О, не зови!

О, не зови сей миг нечаянный, мятежный:
Шторма - беги!
Шторма - беги...
И вал хмельной, простор восторженно-безбрежный –
Не для реки,
Не для реки!

Но для реки – размеренность, покой и нега…
Желанный час!
Желанный час...
Она – от брега сна и до молчанья брега –
Вместила нас.

О чём тогда же эти руки, песни, звуки,
И сны, и сны?
И сны, и сны...
«С тобою мы всего лишь для разлуки
Сотворены,
Сотворены…

Нашедшая себя в ребре невольного Адама
Я – часть и боль!
Я – часть и боль...
Я, Ева, для тебя, Адам, лишь драма:
И грех и роль.

И грех и боль и страхи, песни, сны, виденья,
И всё – о том!
И всё – о том...
И нет сильнее их – всё одного мгновенья:
К лицу – лицом,
К лицу – лицом».

«Пена морская»

Птичья осень

Так тихо... не бывало прежде,
Не знала гладь воды стеклянного молчанья;
Средь камышей и сосен между
Не слышно прежнего урчанья.

Остывший берег... руки стынут,
На глади вод – стена и плача и молчанья;
Видения внезапно хлынут
На берег тихого изгнанья.

И чаще... бьётся птица в клетке
При виде дальнего, высокого летанья;
Ждала она на сонной ветке
Часы осеннего скитанья.

Конец сна

Лучами осторожными
Стучалось утро мне в окно…
С цветами – звёздами дорожными –
Расстаться, значит, суждено;
Легла стезя окольною,
Лежащею во мгле тропой;
Отходит сон походкой вольною –
Часов рассветный близок бой;
Вступаю в день! Рассветною
Стезёю вымощена ночь;
И створку в день – заветную –
Открыла кроткая денница-дочь.

***

Я себя образую из пены
И три раза скандирую: «Да!»;
Мои волны всегда неизменны,
А измены – волнисты всегда.

Я себя образую из глины
И три раза скандирую: «Да!»;
Эти твёрдость и стойкость – невинны,
Эта слабость – виновна всегда.

Я себя образую из поля
И три раза скандирую: «Да!»;
На просторе – гулящая воля,
Но гулящий – в неволе всегда.

Я себя образую… Не ново!
То что ново – забыто всегда;
Я себя образую из слова,
Это слово властительно: «Да!».

Волна

Клокочет, из глубин вздымаясь,
И молодой и древний вал;
Ему внемлю – не пререкаюсь,
Его частицей верной стал.

Я там – в пустой воздушной пене,
Плещусь в сосуде вечных дней;
И страстен я – в горячей вене
Воспоминание о Ней.

Но штиль смиренного дыханья
Едва коснётся юных век
В часы бездонного свиданья;
Тогда морской – желанный век!

Когда замкнётся круг – расплещет
Свои крупицы вмиг волна,

Тогда же сердце затрепещет:
И вновь – прилив, и вновь – Она;

И вал с густой порожней пеной,
Вздымаясь из глубин моих,
Расплещет воды неизменно
У бледных ног – у ног Твоих.

***

Ты – царь полуночный, ты – сумрак-царь.
А волны – жертвенник, и ночь – алтарь.
Ты – шёпот звёзд, шипенье волн.
Тобою воздух леденящий полн.

Над теми скалами, под месяцем, ты нам
Беззвучно шепчешь – рябью по волнам –
Забытым языком мечту
Ветров, гуляющих в пустом порту.

Розан

Как нежен гибельный розан! –
Но так же строг и томно-страстен;
Так явственно звучит азан –
Успокоителен и властен;

Я с ними будто бы всегда –
Сие как будто бы не ново...
Не ново: муэдзин с поста
На полупесню – полуслово;

Сирийской розы красота
Нежна и нежно умирает…
Цветами, звуками мечта
В душе случайно ль изнывает?

Я здесь бывал?! Сии – всегда
Средь дней моих, всегда тоскливы…

Я их узнать не мог… но да!
Я умер здесь, а чувства – живы!

И нежно-гибельный розан,
Азана властию томленье –
Всё это, верно, ниспослан
Томленья дух, сокрытый тенью!

***

Сегодня – звуков полнота,
Твой меч востёр, и медь звенит;
И молодость вошла в зенит,
Живёт мечта.

Но вот уже крадётся тень
По краю полных жизнью век…
И вот уже не слышно рек;
Что – новый день?

Любая медь – летучий прах,
С тобою в землю схоронить...
«Держись, держись! Цепляйся! Нить!»
Ещё и младость на губах...

Но меркнет луч в потёмках сна;
Идти – хрустальною тропой,
Но жгучей пылью под стопой
Лежит она.

И нет часов, и нет надежд,
И Ариадна не спасла;
И нет ни мудрого чела,
Ни юных вежд.

Тебе, мой друг, заветен час,
Тебе – мечты и красок рой!
Иди же к ним, люби и пой
И помяни же нас.

Визит

Ну, здравствуй, друг, что запозднился?
Не правда, нынче день чудесен?
А я вот, знать, стихов и песен
Не сочиню.

Ты проходи, не разувайся;
Я ждал тебя, казалось, вечность…
И знал, что всю мою сердечность
Я сохраню.

И сохранил! Иначе ль можно?..
Растратить? Я же понимаю...
И все, конечно, принимаю,
Но уясню.

Ужель теперь не будет прежде
С истомой венчанных видений?
Не верится... Но странный Гений
Я не виню.

Я не виню… Винить напрасно,
И день сегодняшний чудесен;
Пускай и прежних жгучих песен
Не сочиню.