Художнику

Одному моему другу.

Неведомые сны доселе,
Неведомы слова
В знакомом нынче теле
Наметились едва;

Лови, лови! Лови, художник,
Мерцание огней!
И кто же чей заложник?
И кто кого сильней?

О тайна! Вспыхнуло виденье,
И ярче света тень;
Художник, нет сомненья,
В цвета её одень!

Холсты туманят белизною
Сознание твое;
И тягою одною
Навечно бытие:

Схватить неведомые тени,
Неведомы огни;
Успей же, страстный Гений, –
Безумство сохрани!

Городу на Неве

Городу, о котором так много сказано, но так мало – мной.

Прогуливаясь вдоль канала –
Чрез Малую к Большой Луне,
Я то узрел, чего не знала
Обиженная память. Вне

Меня казались и громада
Его, и хладные ветра –
Какая скромная награда,
Такая странная игра;

Узнал я то, чего не ведал,
Покуда к Малой от Большой
Реки я шёл. Ужели предал
Его, идя иной тропой?..

…Нема, но громкоговорлива
Из бела мрамора стена;
Его осанка горделива,
Но тишина его скромна,

Его величие былинно,
Громада – в колоннад полках;
Но лишь молчание невинно –
Рекой в гранитных берегах...

И вот, идя сквозь сумрак Леты,
Идя начертанной тропой, –
Луной парадною одеты
Перила с Малой до Большой.

Прогуливаясь вдоль всегдашних
Парадных, чей известен дым,
Я круги дней – уже вчерашних –
Замкнул кольцом – уже седьмым.

Современнику

Ну, что же, оглянись: с чем ты пришёл
И с чем теперь от нас уходишь?
В Обетованную теперь исходишь?
Иль весь уже исшёл?

Герой ушедших дней, потомками грядущего
Ты будешь, может, утверждён
Удела, Гению присущего, –
По праву смерти награждён.

Юноше

Себя оценивать не смей!
Быть может, в вечном легионе,
В бою ль явится, в обороне
Центурия твоих идей;

Единственно, пройдут года –
Закаты сменятся рассветом;
И станешь ты уже поэтом,
Уже наверно, навсегда;

Не станешь если – отпусти
В полёт свободный лиры голос:
Когда спадёт последний волос,
Она прижмётся ко груди;

Она с тобою отойдёт
В миры немого ликованья;
И пусть не светоч дарованья,
Но лиры глас в тебе живёт!

«Зеркало»

«...падает, но открыты глаза его...»

- Чис. 24: 4

Круги

Родившийся в единый миг,
И в этот миг навек ушедший,
И круги вечные прошедший,
Принявший жизни на постриг;
Я – камень, брошенный в поток
Сей жизни под названьем Лета;
И сбудутся слова завета –
Порядок вечности жесток;

Так камень, брошенный в реку,
Раз булькнет, два ли – три ли круга
Пройдут по глади, и потуга
Сошла кругами на веку;
И только баламутя вод,
Казалось, глубину бездонных
(Как оказалось, всё же донных),
Ко дну все близится исход.

Удар

I.

Удар! Невидимою дрожью звук
Со стенок медленно исходит –
То колокол звонит!
Тяжелый, многомерный плуг
От слуха и до слуха бродит –
Болезненно саднит.
«Услышьте! Барин, плётки дай
Невольникам дурного тела;
Вы спите – все сгниют плода –
Заря кровавая зардела!»

Удар! Едва ли движимой стеной
Сошли с опор тугие ноты –
То колокол звучал!
И с каждой новою волной
Плотней выстраивали роты,
А колокол кричал:
«Идите! Барин, посвисти
Да пригрози им, бесам, право!
Идите с честью, да в пути
Идите строем, не оравой!»

II.

Ударом громогласного органа
Был отчеканен первый шаг;
Клавир опробован так рано,
И рано так подвешен стяг;
Ударом жизни вьюжный вой
Под свод рванул и лёг в канаве –
Нестройный и немолчный строй
Сердечных нот в стальной оправе.

Удар! Последней силой грозно
Глухой ли, посторонний звук
Раздался – площади морозной
Стал шире занесенный круг;
«Прощайте! Барин, не глуши
Почти остывший треск пожаров…».
Удар последний - миг тиши,
Он звонче тысячи ударов.

***

Ах, сколько их – неправедно распятых,
И скольких ждёт Голгофы час?!
И скорбным пламенем объятых,
Сочувствия не знавши в нас…

И сколько нас – судей невинных
С невинной кровью на руках?
И таинства забав старинных
По-прежнему вселяют страх;

И сколько б ни было уроков,
Останков праведных в золе…
Как не было, так нет пророков
В своей измученной земле!

Мы – варвары

Я варвар. Ныне я так злостно беспощаден
В безумстве одиночества, в изгнании своём;
До ваших слез, до ваших плачущих признаний жаден,
До разрушенья, надругательства – мы для того живём.

Мы – варвары. Мы – дети чёрных заклинаний,
Сыны тех беспощадных и безжалостных вождей;
Вы – кто? Вы – чистотелы, дети гибнущих созданий,
Мы – духи пляшущих, не тлеющих вандаловых костей.

Мы – тени, страхи вашего смешного мира,
Бродящие в проулках и в тумане голубом;
Наш меч остёр, булаты тяжелы, легка секира!
Мы, словно призраки, собой наполним твой несчастный дом.