Глава 9. Я был поражен, когда услышал, что дверь которую я закрыл - хлопнула

Я был поражен, когда услышал, что дверь которую я закрыл - хлопнула. Эрик шёл по комнате, глядя на меня порочно, как никогда. Поражение прошлой ночью, должно быть, нанесло сокрушительный удар по его самооценке; в конце концов, это же не первый раз, когда он проиграл моей команде.

Я беру во внимание его жесткую позу и сдерживаю смех, в это же время мысленно пинаю себя ногами за то, что умею находить смешное в самый неподходящий момент.

— Есть что сказать? - он обращается ко мне.

— Эй, эй, полегче, - я поднимаю руки вверх, словно сдаюсь. — Просто хотел сказать доброе утро.

Он усмехается и кидает в мою сторону злобный взгляд, не утруждая себя ответить.

Через несколько минут, посвященные начинают появляться в дверях и заполнять комнату.

— Завтра последний день первого этапа, - говорит Эрик. — Именно тогда вы возобновите борьбу. Сегодня же вы будете учиться, как попадать в цель. Возьмите по три ножа каждый. И внимательно следите за Четыре, когда он будет показывать вам технику их метания.

Посвященные стоят неподвижно, будто они слишком устали, чтобы выполнять приказы Эрика.

— Сейчас же!

Комната сразу же оживилась.

Каждый подходит к ножам и тайком кидает на Эрика нервные взгляды, боясь, что он может быстро взорваться, если они не будут двигаться достаточно быстро.

Он стоит между группой посвященных и мной, качает головой вперед-назад, бросая ядовитые взгляды в мою сторону и видит, что я отвлеченно наблюдаю за действиями, происходящими в комнате.

Когда все взяли в руки ножи, я встаю перед собственной целью и целюсь, вспоминая, как мой инструктор разговаривал со мной во время инициирования.

Глаза на цель, ноги врозь, и быстрым, но сильным движением руки кидай нож.

Ножи мелькают в воздухе настолько быстро, что я не вижу пути их полета. Один за другим, ножи отлетают от моей руки до цели, и глухо ударяются, когда попадают в красные и белые круги.

— Вставайте в ряд! — приказывает Эрик.

Его голос вгоняет всех в безумство. Это известный факт, что Эрик не является приятным человеком, чтобы все вокруг были счастливы, а сегодня его настроение ухудшилось в десять раз. Каждый шепот и каждое движение, кажется, посылает электрический импульс в его тело, что только увеличивает его раздражение.

Вскоре после вспышки Эрика, посвященные, с ножами в руках, стараются подражать моим движениям, которые я показал несколько минут назад. Это - как будто посвященные внезапно исчезли из комнаты и были заменены девятью дубликатами меня во время моего инициирования - колеблющиеся, неуверенные и довольно неуклюжие со смертельным оружием в руке. Единственный человек, который до сих пор не взял нож в руки - Трис. В течении нескольких минут она практикует движения без ножа. Я наблюдаю за нею с растущим любопытством.

— Похоже, Стифф напропускал слишком много ударов в голову, — замечает Питер, видя бездействующую Трис. — Эй, Стифф! Помнишь, что такое нож?

Трис пропускает мимо ушей насмешки Питера и продолжает заниматься дальше. Питер, очевидно чувствуя себя выше, бросает нож по направлению к своей цели, но нож ударяется чуть левее намеченной цели.

— Эй, Питер, — усмехаясь, говорит Трис. — помнишь, что такое цель?

Я смеюсь про себя, гордясь растущей уверенностью у Трис, хотя я не тот, кто изменил направление движения ножа.

В течении тридцати минут, всем кроме Ала удалось поразить цель хотя бы один раз. Я чувствую беспокойство, исходящее от его тела. Немного отстать от группы нормально — я это понимаю. У каждого есть слабые и сильные стороны, и многим потребуется чуть больше времени для изучения навыка, чем другим. Но с Эриком, который постоянно ходит позади вас, указывая на любые ошибки и готовый высмеять вас в любой момент, выполнение задачи становится в десять раз сложнее.

— Насколько ты туп, Искренний? — выплевывает Эрик. — Тебе нужны очки? Может мне пододвинуть мишень поближе?

Лицо Ала заливается краской. Он бросает другой нож, и тот пролетает на несколько футов правее мишени. Он вращается, а затем ударяется о стену.

— Что это было, посвященный? — шипит Эрик ему в ухо.

Вся группа затаила дыхание. Это не хорошо.

— Он… Он соскользнул, — говорит Ал.

— Так, я думаю, ты должен пойти и достать его, — говорит Эрик. В комнате стало тихо, так как посвященные перестали бросать ножи. Он оглядывает комнату и впервые замечает, что каждая пара глаз была обращена на него в течение нескольких минут. — Я сказал вам остановиться?

Сразу же, все находящиеся в комнате приходят в себя и начинают практиковаться снова, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение. Это — как будто воздух заполнен электричеством. Небольшой щелчок пальцами, резкое движение или слишком громкий шепот и ярость Эрика выльется через край.

— Пойти и достать?, — Глаза Ала широко распахнуты. — Но все еще бросают.

— И?

— Я не хочу, чтобы в меня попали.

— Думаю, тебе следует надеяться, что твои приятели попадают в цель лучше тебя, — ухмыляется Эрик. — Иди, принеси свой нож.

Обычно Ал не возражает против чьего-либо командования, но по блеску в его глазах могу сказать, что сейчас должно что-то произойти. Я вижу, как он сжимает челюсти и словно выдавливает из себя каждое слово, предупреждая о том, что он не намерен больше уступать.

— Нет, — говорит он.

— Почему нет? Ты боишься? — насмехается Эрик.

— Быть пронзенным летящим ножом? — спрашивает Ал. — Да, боюсь!

— Все остановились! — кричит Эрик.

Все движения прекращаются, как будто кто-то нажал на кнопку паузы в середине фильма.

— Все вышли из круга. — Эрик переводит взгляд на Ала: — Все, кроме тебя!

Сразу же, масса взволнованных людей отправились от центра комнаты и встали одной линией, прижавшись к стене.

— Встань перед целью, — приказывает Эрик.

Ал дрожит, но следует инструкции Эрика.

— Эй, Четыре. — Эрик смотрит на меня через плечо. — Не поможешь, а?

Что он пытается доказать?

— Ты будешь стоять там, пока он не бросит все ножи, — говорит Эрик Алу, — пока ты не научишься не бояться.

— Это действительно необходимо?

Я знаю, что мои слова никак не повлияют на решение Эрика. Он не пытался закатить скандал о моём отказе следовать его инструкциям. Вместо этого он зафиксировал на мне свои похожие на бусинки глаза, и я отвел свой свой взгляд от его.

— Здесь власть у меня, не забывай, — Эрик шипит мне в ухо так тихо, что я сомневаюсь, что кто-то мог услышать его. — Здесь и везде.

Конечно.

Ему не нравится соперничать, никогда не нравилось. Мое с ним противостояние, не важно насколько несущественное, довело его до края. Он знает, что его превосходство в силе временно, и так будет всегда. Всегда найдется кто-то сильнее, умнее, более подходящий для роли, от которой он не хочет отказываться.

Я сосредотачиваюсь и крепче сжимаю нож в руке, чтобы не на броситься на Эрика, который жестокими и бессмысленными способами проверяет посвященных.

Я поворачиваюсь к Алу, который дрожит от страха и готовый, но неохотно, выполнять приказы Эрика.

Все задерживают дыхание, словно время остановилось, а следующего тиканья часов не случилось. Интересно, если оно когда-нибудь будет. И в этот момент громкий крик разрезает тишину: — Хватит!

Трис.

Глупо, глупо, глупо.

Из всех опрометчивых и бессмысленных вещей, она, возможно, сделала именно это. Я впиваюсь в нее злобным взглядом, убеждая ничего больше не говорить.

— Любой идиот может стоять перед мишенью, — продолжает она. — это не доказывает ничего, кроме того, что ты нас запугиваешь. А это, если мне не изменяет память, признак трусости.

— Значит это нетрудно и для тебя, — говорит Эрик, — Можешь занять его место.

Я раздраженно вздыхаю, поскольку она выходит из толпы посвященных. Было много шансов проявить себя, но почему именно сейчас, Трис?

Ал кивает ей в знак поддержки, когда она занимает его место. На месте, где его тело закрыло большую часть цели, Трис едва достигает центра.

— Если вздрогнешь, — объясняю спокойно, — Ал займет твое место. Понятно?

Она кивает.

Я откидываю локоть назад, моё сердце угрожающее прорывается через грудь, и бросаю нож. Он втыкается в половине фута от её щеки, я облегченно вздыхаю.

— Что, достаточно, Стифф? — спрашиваю я.

Трис закрывает глаза. — Нет.

— Тогда открой глаза, — это менее страшно, если вы знаете, что именно происходит.

Я тщательно исследую глазами каждый угол, каждую область на цели, куда мой нож не может попасть. Я откидываю руку и бросаю нож. Он пролетает чуть выше её головы.

— Ну, давай же, Стифф, — говорю я. — Пусть кто-нибудь другой встанет там.

— Заткнись, Четыре!

Вспышка ярости поднимается во мне, когда она говорит эти слова. Она не понимает этого. Она не догадывается, что я нарочно делаю так, чтобы она сейчас не провалилась - если она струсит, кому-то придется занять ее место, кому-то, кто не обладает тем мужеством, которое есть у нее. Она не осознает, что её самоотверженный импульс ещё не изгнан. Я разочарованно смотрю на Трис, готовый раскрыть ей свои мысли, чтобы она поняла, что я хочу помочь ей, а не препятствовать.

Я вновь кидаю нож, и он приземляется с глухим звуком рядом с её ухом. Она поднимает руку, и понимаю, что нож попал точно в цель. Я порезал её ухо.

— Я бы посмотрел, все ли здесь такие смелые, как она, — Эрик говорит лениво, его гнев затаился где-то внутри из-за резкого изменения событий. — Но я думаю, что на сегодня хватит.

Я стаю вкопанный, поскольку все выходят из комнаты и рассеиваются по коридору. Дверь закрывается после ухода последнего человека, и я подхожу к Трис.

— Твой… — начинаю я.

— Ты сделал это нарочно! — повышает голос она.

— Да, специально, — бормочу я. — И ты должна благодарить меня за помощь.

Она скрипит зубами. — Благодарить тебя? Ты мне чуть ухо не отрезал, и все время меня достаешь. За что тебя благодарить?

— Знаешь, мне уже надоедает ждать, когда до тебя дойдет.

— Дойдет? Дойдет что? Что ты хочешь доказать Эрику, насколько ты жесток? Что ты такой же садист, как и он?

Мое сердце словно остановилось после этих слов. Садист. Я так долго пытался отдалится от Эрика, доказать себе, что в фракции Бесстрашия действительно есть две стороны — благородная сторона и безжалостная сторона. После всех моих усилий остаться верным тому, во что я верю, Трис думает, что я принадлежу последней стороне.

— Я не садист, — говорю я спокойно, твердо. — Если бы я хотел навредить тебе, думаешь, я не сделал бы этого раньше?

Ярость пузырилась внутри меня и я больше не мог находиться в одной комнате с девушкой, которой я думал, хватит здравого смысла распознать и различить ценность борьбы во фракции Бесстрашия.

Я поворачиваюсь спиной к ней, пересекаю комнату тремя большими шагами и втыкаю со всей силы нож в стол, и выхожу за дверь.

— Я… — орет она мне вслед.

Я хлопаю дверью прежде, чем она успеет закончить предложение.