Глава 12. Второй этап посвящения доставляет мне больше проблем, чем первый

Второй этап посвящения доставляет мне больше проблем, чем первый. Несколько уродливых оскорблений было брошено в мой адрес этим днем (в большинстве — от Питера), но я сделал все возможное, чтобы маска спокойствия отражалась на моём лице, и игнорировал все оскорбления. Очевидно, превосходство не появляется на начальных ступенях инициирования. Питер, конечно, боролся намного больше, чем раньше, ведь теперь грубая сила ему не поможет. К тому времени, когда пришла очередь Трис, мое терпение было на исходе.

— Заходи, Трис, — я выхожу в коридор и зову её.

Я впускаю её в комнату и закрываю за нами дверь.

Не успела Трис войти в комнату, как сразу же сжалась, отскочила назад и врезалась в мою грудь. Она смотрит на откидной металлический стул с ужасом в глазах.

Я подталкиваю её к стулу, в надежде, что она не начнет сопротивляться. — Садись, — говорю я ей.

— Это моделирование? — спрашивает она, пытаясь сохранить свой голос спокойным, но у неё ничего не выходит.

— Когда-нибудь слышала фразу «встретиться лицом к лицу со страхом»? — говорю я. — Мы воспринимаем ее буквально. Моделирование научит тебя управлять собой, когда ты столкнешься с пугающей тебя ситуацией.

Я наблюдаю за ней, когда она снова садится на стул, её движения медленные и расчетливые, словно она готовиться к борьбе против неподвижного металлического объекта. Ну, она будет не физическая, а психическая.

Уверен, намного легче наблюдать за симуляцией, чем испытывать её. Вспоминаю, как два года назад проходило мое инициирование, не могу сказать, что моя первая попытка прошла гладко. Даже при том, что я знал, что это всего лишь моделирование, меня никогда не покидала мысль, что это всё было слишком реальным. Прошло добрых пятнадцать минут прежде, чем мое сердцебиение стало нормальным. Когда я очнулся от моделирования, всё мое тело было пропитано холодным потом. Реальный или нет, но вид моего отца всегда вызывал такую реакцию.

Трис начинает говорить и возвращает меня из моих мыслей обратно. — Ты когда-нибудь курировал тест способностей?

— Нет, — отвечаю я. — Я, по возможности, избегаю Стиффов. Но по другим причинам, чем ты думаешь, Трис.

— Почему?

Из-за своей любознательности, она, скорее всего, попадет в беду в ближайшие дни.

— Ты что, действительно надеешься услышать ответ? — Я поднимаю бровь и начинаю проводить необходимые приготовления для её симуляции. Я достаю пластину, где находятся шприцы, полные сывороткой для моделирования, всего три из них полные, я достаю из этой пластины всего один шприц.

Её глаза следуют за мной, поскольку я обхожу жужжащую машину и подхожу к креслу рядом с ней. — Зачем ты тогда говоришь странные, неопределенные вещи, если не хочешь, чтобы тебя о них спрашивали?

Я убираю её волосы в сторону. Трис, ты готова услышать ответы, которые я не хочу озвучивать – по крайней мере, сейчас. Дай мне немного времени, это всё, что сейчас мне нужно. Я держу палец на спуске иглы, её глаза останавливается на моей руке.

— Укол? — спрашивает Трис, всё также смотря на мою руку. Дыхание высасываются из неё, как от вакуума.

— У нас здесь более продвинутое моделирование, — объясняю я, — с сывороткой. Никаких проводов или электродов на тебе.

— Как это работает без проводов?

— Ну, у меня-то провода есть, так я могу видеть, что происходит. А в тебе… специальный передатчик в сыворотке, который отправляет данные в компьютер.

Я с легкостью ввожу кончик иглы в нежную кожу её шеи. Я не знаю, готова ли она, но её опасение будут только расти, если это будет длиться слишком долго.

— Сыворотка начнет действовать в течение шестидесяти секунд. Такое моделирование отличается от того, что было на тесте способностей, — говорю я. — В дополнение к содержанию передатчиков сыворотка стимулирует миндалину, которая является частью мозга, участвующего в обработке отрицательных эмоций, таких, как страх, а затем вызывает галлюцинации. Электрическая активность мозга, передается на наш компьютер, преобразующий твои галлюцинации на моделируемый образ, который я могу видеть и контролировать. Затем я посылаю запись администраторам Бесстрашных. Ты остаешься в галлюцинациях пока не успокоишься. То есть, пока не снизишь частоту сердечных сокращений и не сможешь контролировать свое дыхание.

Растущий страх в её глазах, заставляет меня желать, чтобы я взял её на руки и подавил все её страхи. Я клянусь, что я могу слышать, как бьётся её сердце – удар за ударом, оно эхом отскакивает от стен и поднимает всё большее напряжение в её теле. Я кладу руки по обе стороны от её головы и наклоняюсь над ней, и теперь мои губы недалеко от её кожи.

- Будь храброй, Трис. – говорю я, пытаясь успокоить её. – Первый раз всегда самый тяжелый.

Я держу на ней пристальный взгляд, пока она не теряет сознание. Моделирование началось.

Не беспокойся, Трис. Я буду рядом.

Как только я подхожу к компьютеру и подключаю себя, то сразу переношусь в поле с травой. Трис стоит посреди поля не двигаясь, как камень. Нечто черное пролетает рядом с ней и садится на её плечо. Ворона. Вороны? На самом деле? Трис ударяет по птице, но та всё также остаётся на плече, словно руки, которая ударяет её – не существует. Расстроенная, Трис снова набрасывается на птицу, но безрезультатно. Птица спокойно сидит, взгромоздившись на её плече, и происходящее её словно не волнует. Небо разразилось раскатами грома. Небо темнеет, будто туча заслоняет солнце. Моя первая мысль – грозовые облака. Тем не менее, по мере приближения, для меня становится очевидным, что это не тучи; это стая ворон. Птицы коллективно начинают нападать на Трис. Они клюют открытую часть её незащищенной плоти. Я смотрю на этот бой, но я не могу помочь ей бороться с ними. Я просто надеюсь, что она вспомнит мои советы.

– Помогите! – кричит она.

Моё сердце выворачивает при звуке её голоса. Мой первый инстинкт – бежать к ней и бороться со всеми этими птицами голыми руками, но я напоминаю самому себе, что это всего лишь симуляция.

– Помогите! – рыдает она снова и снова.

Давай же, Трис; сделай это, пожалуйста. Вспомни всё, что я тебе говорил. Успокой своё дыхание, и с этим будет покончено.

Я всё еще помню моё посвящение, когда я был в том же положении, что и она. Я помню, каким реальным всё это казалось – как каждое прикосновение к моей коже чувствовалось настоящим, и это разрывало меня на части. Если бы кто-то прошептал мне, что это всё не реально, то это помогло бы мне избавиться от своих страхов, и восстановить контроль над происходящим. Иногда, это шепот заставляет перевернуться мир верх дном.

Итак, вот что я делаю. Я буду говорить мысленно, ведь она сможет это услышать. Трис, это не реально. Это не реально. Это не реально.

Постепенно её дыхание замедляется, и она берет контроль над своим сердцебиением. Она словно услышала мой голос! Уже сейчас я чувствую, как реальность дергает за края. Я снимаю электроды с моей головы и смотрю на тусклую стену комнаты моделирования.

Звуки движения на металлическом стуле дают мне понять, что Трис полностью вышла из симуляции. Она притягивает колени к груди, и прячет в них своё лицо. Тихий стон срывается с её губ. Я сразу же подхожу к ней, и осторожно кладу свои руки на её плечи, в попытке хоть как-то, но успокоить её.

Должно быть, я как-то испугал её, потому что она замахивается кулаком и ударяет мне прямо в живот. – Не трогай меня! – кричит она.

- Всё закончилось, - произношу я и начинаю нежно поглаживать её волосы, в надежде, что она снова не ударит меня.

Я молча смотрю на неё. Она водит по своим рукам снова и снова, отряхиваясь от невидимых вещей, которые всего лишь являются её воображением. Я хотел бы протянуть её руку, но недавний опыт говорит мне, что лучше этого не делать.

— Трис...

Я смотрю на неё, мои глаза полны беспокойства. Она качается взад и вперед на стуле, она даже не моргает и ничего не говорит.

— Трис, я отведу тебя обратно в общежитие, хорошо?

— Нет! – она фокусирует на меня глаза, полные слез. – Они не должны видеть меня… в таком…

— Ох, успокойся, — я закатываю глаза. — Я выведу тебя через заднюю дверь. Жестом я показываю на вторую дверь, которая ведет в другой коридор.

- Я не хочу, чтобы ты... – она настаивает на этом, несмотря на то, что она вся дрожит и плачет.

Она издает раздраженный вздох. – Ерунда.

Не говоря ни слова, я беру её за руку и вывожу из двери, и веду её вниз по коридору. К моему удивлению, она не убирает мою руку. Когда мы прошли огромное расстояние по коридору от комнаты с симуляцией, она убирает руку и поворачивается ко мне лицом.

— Почему ты сделал это со мной? — начинает она. — В чем был смысл, а? Меня не осведомили, что выбрав Бесстрашие, я буду записана на недели пыток!

Ради неё, я надеваю маску спокойствия и отодвигаю желание спорить назад. – Ты думала, что преодолевать трусость будет легко? – говорю я спокойно.

— Это не преодоление трусости! Трусость — это то, как вы решаете действовать в реальной жизни, а в реальной жизни меня не заклевывают до смерти вороны, Четыре! – она начинает рыдать прежде, чем я что-либо успеваю ей ответить. Не зная, что делать, я просто неловко стою рядом с ней, но мысленно пинаю себя за то, что не знаю, что делать с внезапными эмоциональными всплесками. Как Шона делает это? Интересно вспоминать те времена, когда она утешала тех, кто страдал, просто обнимая их за плечи и произнося успокоительные слова.

Думайте, как Шона. Шаннель Шона.

Прежде, чем у меня появляется шанс сделать то, что делала Шона, Трис уже успокаивается.

- Я хочу домой, - бормочет она.

Если бы она знала, что я произносил эти слова всего пару недель назад. Но конечно, у меня нет дома, куда я мог бы вернуться. Я также хотел уйти отсюда, но потом появилась она. Я хочу схватить её за плечи и сказать ей, что всё будет нормально, и всё, что необходимо для того, чтобы измениться для человека – другой, правильный человек. Она – тот человек. Я хочу рассказать ей обо всём, но страх перед Эриком, из-за того, что он может сделать с ней, если узнает о моих чувствах, останавливает моё желание признаться. — То, как думать и вести себя, когда тебе страшно, — говорю я, — это урок, который надо выучить всем, даже семьям Стиффов. Это то, чему мы пытаемся научить вас. Если ты не можешь усвоить это, выметайся отсюда, потому что такие, как ты, нам не нужны.

— Я пытаюсь. — Её нижняя губа дрожит. — Но я провалилась. Я потерпела неудачу. Ох, Трис, ты не должна сомневаться в себе.

Я вздыхаю. – Как думаешь, сколько ты провела времени в этой галлюцинации, Трис?

Она качает головой. – Не знаю. Полчаса?

- Три минуты, - говорю я. – Ты выбралась в три раза быстрее, чем другие инициированные. Неважно, кто ты, но ты точно не неудачница, - поощрено улыбаюсь, — Завтра у тебя выйдет гораздо лучше. Вот увидишь.

- Завтра?

Я опускаю свою голову и веду её к общежитию. Иногда, я забываю, что она шестнадцатилетняя девушка. В моих глазах она намного старше, чем она себя позиционирует. Я хочу подтолкнуть её, испытать все её возможности и амбиции, потому что я знаю, что она имеет больше воли и мужества, чем она показывает, но всегда меня гложет страх, что рано или поздно она сломается под давлением. Я всегда волнуюсь, хотя я знаю, что этого никогда не случится. Я настолько боюсь потерять её, потому что она близка мне, ведь я долго держался на расстоянии ото всех.

Некоторое время мы идем молча.

— Что было твоей первой галлюцинацией? – спрашивает она, и тайком поглядывает на мое выражение лица.

— Это было не совсем «что», скорее «кто». — Я пожимаю плечами, не хочу вдаваться в подробности. — Это неважно.

- Ты переборол этот страх?

- Пока нет, - говорю я, подсознательно вспоминая своё моделирование. Я бессознательно массажирую свои запястья, могу поклясться, что до сих пор чувствую на них удары ремня Маркуса. – Возможно, я никогда с ним не справлюсь.

- Значит, что страхи не уходят?

- Иногда они уходят, а иногда их сменяют новые страхи. Но смысл не в становлении бесстрашным. Это невозможно. Смысл в том, чтобы научиться контролировать свой страх и быть свободным от него.

Она медленно кивает.

— В любом случае, - добавляю я, - твои страхи редко совпадают с тем, что ты видишь в моделировании,

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, разве ты боишься ворон? — я улыбаюсь ей и наклоняю голову набок.— Когда ты видишь птицу, ты с воплями убегаешь прочь? Пытаюсь вообразить это: Трис, девушка, которая прыгает с поезда, и которая избивает другую девушку, которая больше её до полусмерти, убегает, услышав карканье этой птицы. Не очень-то похоже.

— Нет. Полагаю, нет, - отвечает она. В течение секунды я думаю о том, как сократить расстояние между нами, всего лишь один маленький шаг, и мы бы стояли непозволительно близко. Что будет, если я всё-таки сделаю это? Я, конечно, могу внешне показывать любые признаки привязанности к ней, но пока не закончится процесс инициирования, я не буду ничего ей говорить или показывать. Если Эрик или другой инициируемый это заметит, то меня обвинят в фаворитизме, а я не могу рисковать этим, даже для пользы Трис. Она делает шаг ближе и прислоняется к стене, устремив свой взгляд на меня. – Так чего же я боюсь? – спрашивает она.

Я не знаю, - отвечаю я. – Только ты можешь это понять.

- Я и подумать не могла, что становление Бесстрашным будет настолько тяжелым, — признается она. Её глаза ищут на моем лице любой признак неодобрения в её признании, но я этого не показываю. Я не уверен, что она понимает, что я был однажды в том же самом положении. Переходник из Отречения – Стифф – Бесстрашный состав.

— Это не всегда было таким, — говорю я. — Быть в Бесстрашии, я имею ввиду.

— Что изменилось?

— Руководство, - отвечаю я, - Человек, который контролирует обучение, устанавливает норму поведения Бесстрашных. Шесть лет назад Макс и другие лидеры изменили метод обучения, чтобы сделать его более конкурентоспособным и жестоким, утверждая, что это должно проверить силу людей. И это в корне изменило приоритеты Бесстрашия. Готов поспорить, ты можешь догадаться, кто пользуется покровительством руководства.

Она обдумывает мои слова всего несколько секунд. — Так, если ты был первым в рейтинге инициации, на каком месте был Эрик?

- На втором.

— Значит, он был их вторым выбором на позицию лидера, а ты первым, - она медленно кивает, словно пытается
найти все части загадки, и сложить их воедино.

— К чему ты это?

— То, как Эрик вел себя на ужине в первую ночь. Зависть, хотя у него есть все, что он хочет.

Смертей, Трис. Это пугает меня, я вижу, как эта насмешливая личность отражается в человеке из группы инициированных: Питер. Зависть вызывает опасность, я размышляю, и думаю о том, что произошло с тем парнем – Эдвардом. Я надеюсь, что Питер не превратится в мини-Эрика. Есть достаточно сумасшедших, которые находятся в нашем составе.

Трис выпускает последний вздох, вытирает лицо и заправляет свои волосы. – Видно, что я плакала?

- Хмм… - я наклоняюсь ближе к ней, сужаю глаза и тщательно осматриваю её лицо. Улыбка играет на моих губах, - Нет, Трис. Ты выглядишь сильной, - и это действительно то, что я имею ввиду.

XXX

Я поднимаю свою бутылку пива и звеню ими напротив других бутылок, которые так же находятся в воздухе. Я не люблю произносить тосты, но делаю это по привычке.

— За ямочку на подбородке Шоны! — шутит Зик.

— За бурундучьи щеки Зика! — также шутит Шона, слегка ударяя его кулаком в руку.

— За пивной живот Зика! — вмешивается Лорен.

Я делаю глоток и добавляю. — За вздутые пальчики Лорен! — за это я получаю легкую оплеуху от нее.

— Они не вздутые! — жалуется она. — Они нормального размера.

Мы идем всё дальше и дальше, говоря тост за тостом, и каждый звучит намного смешнее, чем предыдущие. Уже сейчас я чувствую, как реальность понемногу ускользает от меня.

— Эй, посмотрите, — указывает Зик недалеко от пропасти. — Это же Стифф.

Я следую за жестом Зика, и вижу Трис, которая стоит со своими друзьями. Мои глаза расширяются, когда я вижу её. Странно видеть её такой: такая реальная и беззаботная, обычная шестнадцатилетняя девушка, с жестким характером. Я замечаю её новую рубашку, которая открывает её плечи и ключицы.

— Трис, — кричу я прежде, чем мог бы остановить себя.

Я отхожу от перил и иду туда, где сейчас стоит она. Подходя ближе, я замечаю, что её глаза подведены. Свежая, черная линия контрастирует с её серыми глазами. Красивая. Нет, не красивая. Она намного больше, чем просто красивая. Поразительна. Алкоголь ударил мне в голову и мои глаза покрылись некой пленкой, из-за которой все выглядит туманным и нереальным. Она выглядит нереальной. Мое сердцебиение инстинктивно ускоряется, поскольку я понимаю, насколько близки сейчас наши тела. Словно, сейчас кто-то держит микрофон около моей груди. Весь мир, кажется, слышит ритмичные удары моего сердца.

— Ты выглядишь иначе, — удается произнести это нечленораздельно.

— Также, как и ты, — говорит она, хотя я точно не знаю, почему она сказала это. — Что ты делаешь?

— Флиртую со смертью, — смеюсь я над этой мыслью. Мы – группа беззаботных детей. Истинное поведение Бесстрашных, скорее всего. — Выпиваю около пропасти. Не лучшая идея.

— Да, не самая, — говорит она со страхом.

Я пытаюсь изучить выражение её лица, но мои глаза не могут концентрироваться на чем-то дольше секунды. Черные точки от чернил притягивают мой взор к её ключице. — Не знал, что у тебя татуировка.

Поддерживай беседу, говорю я себе. Не уверенный в том, что можно сказать, я делаю глоток из бутылки, чтобы немного выиграть время, но с моим вялым умом, я ничего не могу придумать. Все, что мне удается сказать, — Точно. Вороны.

Я смотрю через плечо на Шону, Лорен и Зика и делаю перекличку. Один, два, три. Все там. Отлично. Они, кажется, хорошо проводят время без меня. — Я бы пригласил тебя поотрываться с нами, но ты не должна видеть меня таким.

— Каким? — спрашивает она, — пьяным?

— Да... Хотя, нет, — мой ум настолько затуманен, что я не понимаю слов, которые использую для ответа. Эти слова вылетают из моего рта непроизвольно. — Настоящим, я полагаю. Хотя, то, что я сказал, не имеет ко мне никакого отношения, но Трис устроил этот ответ и она не подталкивает меня к новому.

— Я притворюсь, что не видела, — уверяет она меня.

— Как это мило с твоей стороны, — я наклоняюсь ближе к ней, мои губы рядом с её ухом. Я на секунду дотрагиваюсь до её кожи, что заставляет мои нервы покалывать от возбуждения. Я напрягаюсь, чтобы держать мое дыхание ровнее. — Ты хорошо выглядишь, Трис.

Она нервно хихикает. — Сделай мне одолжение, держись дальше от пропасти, ладно?

— Конечно, — я подмигиваю ей и ухожу оттуда, чтобы присоединиться к своим друзьям.

Я наблюдаю, как Ал закидывает её на плечо и убегает. Её вопящий смех заполняет мои уши, и я улыбаюсь в её направлении. Я мечтаю, чтобы она вернулась, но они уже скрывается за углом, да и она этого не сделала бы. Даже теперь, я не могу вспомнить, о чем мы беседовали. Я просто надеюсь, что не перешел границу дозволенного. Ну, пока не все потеряно. Я возвращаюсь к своим друзьям и поднимаю свою бутылку еще раз.

— За флирт со смертью.