Dancing Me Tonight

— Вы не поверите, — Анечка была на седьмом небе от счастья, — я недавно познакомилась с таким чудесным парнем!

Эмоции переполняли девушку.

— А как его хоть зовут? — лукавые глаза психолога поблескивали во мраке, он словно хотел разгадать мысли «пациентки» до того, как она огласит их вслух.

— У него дивное имя. — мечтательно пролепетала Анечка. — Александр.

— Главное, редкое. — скептически отозвался Макаров.

— Все говорят, что я выдумываю насчет способностей Саши, и что на самом деле он никакой не медиум.

— А разве это не так?

Макаров явно подтрунивал над ней. Сам он, конечно, был в курсе «способностей» Шепса, на съемочной площадке медиум, бывало, такие финты откатывал, что Сафронов ещё долго оставался под впечатлением.

Заметив, с каким скепсисом психолог смотрит на «способности» самаровца, Анечка возразила:

— Вот, видите, даже вы мне не верите, а Саша говорит, что он настоящий медиум! Это ваша Мэрилин Керро не обладает никаким даром!

Макарову ничего другого не оставалось делать, кроме, как выпучив слегка глаза и втянув рот, сочувственно кивать в адрес её бреда. Разубеждать фанатку в обратном он не собирался, да и не ставил перед собой такой задачи, однако, несмотря на всю «трагичность» положения, психолог все же осмелился предпринять последнюю попытку «наставить» несчастную на «путь истинный», посоветовав ей проводить с медиум как можно меньше времени. Макаров не был уверен что Шепс, со своей псевдо эзотерической «фантомной» софистикой окажет положительное влияние на наивную двадцатилетнюю «нимфеточку», несмотря на возраст, до сих пор верившую в справедливое устройство мире и в существование Деда Мороза.

— Не говорите так! — воскликнула она. — Саша — настоящий медиум!

— Допустим. — приставив ладонь к подбородку, психолог посмотрел на неё в упор, и тут девушка внезапно поняла, как соскучилась по веселому самаровцу.

В тот вечер Шепс появился на пороге её комнаты в обличье ангела. Увидев перед собой нечто с нимбом над головой и крыльями за спиной, девушка узнала Сашу. Закрыв за ним дверь, и обняв медиума за шею так, что он даже толком вздохнуть не мог, она быстро поцеловала его в губы, еще и колено ему между ног вставила, что он чуть не уронил арфу в мусорку.

" Вот это хватка у девочки! " подумал он, чудом вырвавшись из крепких, как у питона, объятий поклонницы. Отвыкнув от лишних знаков вниманий, одичав в одиночестве, Александр был слегка ошеломлен такой реакцией на собственное появление.

Анечка посвятила его в подробности разговора с Макаровым о «способностях», что заставило медиума слегка поежиться, но ни единым жестом, ни изменившейся мимикой лица он не выдал своего недовольства.

Приблизившись к девушке, он принялся её утешать. Анечка верила всему, что внушал ей негодяй, и таяла от каждого его слова. И когда он двинул стопы к двери в надежде покинуть «логово» нимфетки, поклонница коснулась его ладони:

— А кто душевно будет радовать, Саш?

— И чего ты хочешь? — остановился медиум на полпути.

— Хочу, чтобы ты поиграл в ангела, как в прошлый раз.

— Если честно, я уже не помню, в какого конкретно ангела играл... — усмехнулся он, что не помешало ему пуститься в очередные «ночные забавы», только в этот раз с куда большей изобретательностью. Анечка была сделала не из железа, а потому, не сопротивляясь настойчивости медиуму, довольно скоро ему покорилась.

В ту ночь она была особенно мила, очаровательна, а также ненасытна в плане ласок, отчего Шепс вернулся к себе несколько утомленным, но сон быстро вернул ему силы, и утром, как ни в чем не бывало, медиум снова заявился на тренировки. Две ночи подряд он возвращался к себе лишь под утро, но проницательная Керро ничего не заметила. Эстонка была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать ещё внимание на личную жизнь своего напарника. От недосыпа у медиума слегка осунулось лицо, а глаза сверкали так, что издали самаровец напоминал морфиниста, испытывающего острую нужду в очередной дозе наркотика.

В следующий раз пара предавались страсти с гораздо большей изысканностью и обдуманностью, и инициатива, как всегда, принадлежала Шепсу.

Рассудив, что ночью ему придется побыть не только «ангелом», на всякий случай, (дабы не слететь с коня), он хорошенько выпил и подзакусил, и едва стемнело, вооружившись арфой, и накинув на себя «ангельские» финтифлюшки, двинул стопы к любовнице. Очутившись на пороге её комнаты, тратить время на бесцельные разговоры он не стал, и почти сразу приступил к делу.

Шепс с такой энергичностью налег на девушку, что когда та изнемогала в его объятиях раз третий, не сразу расслышал стук в дверь. Развлечения развлечениями, но нужно было держать ухо востро: в любой момент сюда мог ворваться Сафронов, который уже начал кое-то подозревать. Макаров не смог сдержать язык за зубами, и доложил обо всем скептику.

Кто-то выламывал двери, беспрестанно дергая дверную ручку. Медиум узнал Сафронова, но перспектива встретиться со своим «наставником», будучи занятым куда более «интересным» занятием, нежели повседневное изображение «отношений» с эстонкой, его не очень обрадовала.

Вскочив с постели, он принялся натягивать белье. И пока, пребывая в полнейшем мраке, ему удалось застегнуть на джинсах «молнию», (скупой бледный свет за окном ни в счет), расцарапал себе пальцы в кровь о железо.

Порыскав глазами по комнате, он поискал место, куда можно было бы спрятаться, если Сафронову таки удастся выломать дверь. Ему не хотелось становиться объектом очередного скандала, но и отказываться от постельных утех, (веселое времяпровождение с поклонницей помогало скрасить будни и отвлечься от безмолвных упреков Керро), он тоже не мог.

Подкравшись на цыпочках к двери, Анечка доложила скептику, что не может ему открыть, потому что потеряла ключ. Ответ привел Сафронова в бешенство. «Ох, сейчас я ему устрою!» считал на расстоянии его мысль Шепс.

Продолжая переговоры с девушкой, фокусник потянулся к выключателю на стене, чтобы зажечь в коридоре свет, но пройдясь по кнопкам, нажимая на все подряд, ни одна из ламп так и не загорелась. Во всем этом скептик почувствовал назревающий против него заговор.

Накануне Шепс выкрутил в коридоре пробки на предохранительном щитке счетчика, (бог знает, когда успел научился разбираться в электричестве!), из-за чего Глинштвейн, возвращаясь к себе, частенько спотыкался и падал, не вписавшись в конфигурацию темных коридоров.

Лампы быстро перегорали, точнее их постоянно кто-то выкручивал: за неделю поменяли до десяти ламп, а вчера умудрились стащить и одиннадцатую. Ситуация выглядела комичной и трагичной одновременно.

Сафронов надеялся выследить «воришку», но в тот вечер удача отвернулась от фокусника. И пока скептик ушел за техническим работником, который мог бы открыть замок, медиум едва успел унести ноги прочь.

Очутившись в своем номере, он долго ещё не мог прийти в себя от смеха, представляя себе выражение лица скептика, когда тот, отперев двери, не обнаружит там своего «подопечного». Того мнения придерживалась и Анечка. Она терпеть не могла фокусника. Единственный человек, которому в тот момент было не до смеха, оказался сам Сергей Сафронов.

Обнаружив, что " голубоглазый анхил" крылья свои оставил, а сам улетел, скептик был готов метать громы и молнии. Шепс так спешил покинуть комнату, что забыл про свои «финтифлюшки».

А наткнувшись чуть позже на брошенную в углу миниатюрную арфу, он грозился поймать медиума и «прибить» его теперь уже окончательно. Шагая по комнате из одного угла в другой, сжимая в руках проклятую арфу, скептик не сдержался, и переломал её напополам прямо на глазах у перепуганной девушки. И едва первая вспышка гнева прошла, а эмоции понемногу утихли, Сафронов приказал сжечь «ангельские» доспехи, поставив себе за цель поймать «падшего ангела», и избавить его от привычки шастать там, где не положено, раз и навсегда.