Французская историография вт. п. 19 века новой истории.

Эпоха позитивизма (Конт, Спенсер). История в целом рассматривалась как поступательный процесс развития человеческого общества от низших форм к высшим. Признавалась возможность объективного анализа исторического процесса и всех его составляющих. Главное внимание уделялось критике источников и совершенствованию методов исследования. Вместе с тем имели место серьезные идейные расхождения историков в подходе к прошлому и в его оценке. Историографию второй половины XIX в., с ее уверенностью в своих познавательных возможностях, не зря называют классической. В этот период ее социальный статус достигает небывалой высоты. Для ведущих направлений исторической мысли этого времени характерна убежденность в научности истории, стремление представить историческое знание как объективное и достоверное, базирующееся на критике источников и наличии критериев познания прошлого, заложенных в понятиях общественной пользы, нравственности, права, свободы воли, в государственных институтах.

В середине XIX в. окончательно исчерпала себя либеральная историческая школа, сложившаяся в годы Реставрации. Луи Блан «История Французской революции» (12 тт., 1862), защищал Робеспьера от необоснованных обвинений буржуазных историков. Но он выступал и как мелкобуржуазный панегирист Робеспьера, возводя в достойные подражания образцы умеренность его социальной программы, приверженность к «законности» и «порядку», «твердость» в борьбе против крайне революционных течений («бешеных», эбертистов). В 60-е годы убежденным «робеспьеристом» в историографии выступил Эрнест Амель «История Робеспьера» (3 тт., 1865—1867) была прославлением Робеспьера с позиций мелкобуржуазного демократизма середины XIX в. Вместе с тем это было первое специальное исследование о Робеспьере, основанное на большом материале неопубликованных и впервые введенных в научный оборот источников. Аналогичное значение для воссоздания исторического облика Марата имел труд публициста и историка Альфреда Бужара -«Ж.-П. Марат, Друг Народа» (1865) —первое основательно документированное исследование взглядов и деятельности Марата, направленное против враждебных легенд и прямой клеветы буржуазной историографии.

Гюстав Тридон «Парижская коммуна в 1793 г. Эбертисты» (1864). Тридон видел в эбертистах «сердце революции», самое революционное крыло демократии, в Коммуне II года Республики — «вечную славу плебса». Он сурово осуждал Робеспьера за расправу с «крайними» якобинцами и Коммуной.

Главой реакционного направления в историографии революции стал И. Тэн. События Коммуны превратили его в воинствующего консерватора. В 1876—1893 гг. он создал «Происхождение современной Франции», работал в Национальном архиве. Революцию в целом Тэн считал гибельным взрывом преступных страстей. Он видел в ней две главные действующие силы. Во-первых, народ. Грубый и невежественный, он был отравлен разрушительной философией XVIII в. Результатом явилась всеобщая анархия, разгул насилий, грабежей и убийств. Вторая сила революции — «якобинцы» — не социально-политическое течение, а особый психологический тип, олицетворявший самый дух революции, ее собирательную психологию. Тэковский «якобинец»-—озлобленный демагог и догматик, пропитанный абстрактными идеями философии XVIII в., способный лишь к разрушению.

Альфонс Олар – «Политическая история франц революции». Рев =воплощение в жизнь принципов «Декларации прав» 1789 и 1793 гг. Возвеличивал Дантона.

Много внимания уделяется дипломатической истории и наполеоновским войнам. Альбер Сорель «Европа и фр революция» - широкая панорама международных отношений в Европе от конца «старого порядка» до 1815 г. Идеализировал Наполеона. Антонен де Бидур - «Дипломатическая история Европы от Венского до Берлинского конгресса» - Значительную роль в развитии международных отношений в XIX в.отводил революционным и национально-освободительным движениям, которые, как он считал, несмотря на свои «излишества», способствовали утверждению в Европе «принципа национальности» и «принципа народного суверенитета». Идеализируя буржуазную демократию, он полагал, что утверждение буржуазного строя и «европейского равновесия» великих держав уменьшили опасность завоевательных войн.

Обращение к архивным документам стало обязательным условием серьезной работы, создаются упорядоченные системы преподавания истории в университетах. Появляются теоретические работы по методологии – Лангоа и Сеньобас «Введение в историческую науку». Наряду с большим числом индивидуальных монографий, публикаций источников (хроник, актов и других материалов), статей в научной периодике выходят в свет разнообразные справочники и многотомные коллективные труды — серийные издания по всемирной истории, как, например, двенадцатитомная «Всеобщая история с IV столетия до нашего времени» под редакцией ЭРНЕСТА ЛАВИССА и АЛЬФРЕДА РАМБО, в создании которой принимали участие семьдесят французских историков. Профессор Сорбонны, директор Высшей нормальной школы, академик Лависс сыграл выдающуюся роль в развитии профессионального и школьного исторического образования во Франции. Приверженность основным принципам позитивизма не мешала ему во всех своих учебниках и обобщающих трудах, в том числе в «Истории Франции от ее истоков до революции» (1900—1911), выступать с ярко выраженных патриотических позиций и всячески способствовать формированию национального исторического сознания.

К концу века наступает системный методологический кризис, появляется все больше критических публикаций направленных против позитивизма как методологии.

14.

7 век. Беда Достопочтенный ввёл отчёт времени от рождества христова.

Важнейший исторический труд Беды — «Церковная история народа англов», был для своего времени крупным достижением. Автор здесь отказался от обычной схемы всемирной хроники и начинает свой труд не от сотворения мира, а с описания островов Британии и Ирландии и вторжения Юлия Цезаря в Британию. Хотя история распростра­ нения и утверждения римско-католической церкви в Англии яв­ляется главной темой «Церковной истории», а рассказы о чуде­ сах занимают немало места, но и для политической и даже со­циально-экономической истории Англии VI—VII вв. труд Беды является важнейшим источником.(легенды, чудеса).

Этот ученый монах получал информацию из разных частей страны; он располагал и ценными официальными документами, в том числе копиями некоторых писем из папского архива. За созданием «Церковной истории» следил с интересом король Нортумбрии Цеовульф, которому ее главы пересылались по мере их заверше­ ния. О значении, которое придавали этому труду и в более позд­нее время, свидетельствует перевод его королем Альфредом Вели­ ким с латинского на англо-саксонский язык.

Процесс раздачи земель «народных» (фолклэнда) в феодаль­ную собственность (буклэнд) и обращения сидящих на этих: землях свободных крестьян в феодально зависимых рисует и «Цер­ковная история Англии». У Беды при всей его склонности к на­зидательным рассказам о чудесах сильно выражено чутье истори­ческой действительности, что делает его произведение единствен­ным в своем роде источником весьма ценных социально-экономи­ческих сведений.

Что касается Англии, то здесь в историографии на протяже­нии всего XI в. вообще не появилось ничего достойного внима­ния. В некоторых монастырях велись анналы, составлявшие про­должение «Англосаксонских хроник» — древнейшего на Западе исторического произведения на национальном языке, — но такой примитивной регистрацией событий и ограничивалась вся исто­риографическая деятельность.английских монахов.

Толчком к развитию английской историографии с конца XI в. послужило нормандское завоевание. Немалое значение имело и то обстоятельство, что в Англии XII в., особенно при Генрихе II, «историография становится как бы официальным орудием правительства».³⁷

Эадмер (ум. 1124), ближайшего советника архиепископа Ансельма Кен-терберийского - «История нововведений в Англии», ³⁸ Эадмер подчеркнул отноше­ние церковных и англосаксонских кругов к нормандскому завоеванию и его последствиям. На про­тяжении всего труда он неоднократно дает понять, что «новое» гораздо хуже «старого», привычного, унаследованного от англо­саксонских предков. В первую очередь это относится к новому устройству английской церкви при Вильгельме Завоевателе.

Признает притязания Вильгельма на английский трон вполне законными, а гибель англосаксонского короля Гарольда рассматривает как божью кару за нарушение им клятвы. Эадмер видит в нормандцах и французахврагов своего народа.

«Истории» Эадмера присущи слишком многие традиционные черты средневековых хроник. Нельзя, однако, не при­знать, что в отношении единства плана, трактовки главной темы, сознательного применения определенного исторического метода это произведение было для своего времени явлением выдающимся.

«Деяния английских королей» Уильям Мэмсберийский.

Его позиция по отношению к новым порядкам, созданным завое­ванием, несколько отличаеться от по­зиции англосакса Эадмера. Уильям не осуждает нового только потому, что оно новое. Он находится под явным влиянием нор­мандской придворной культуры. Уильям со скорбью отмечает тягостные для англосаксов последствия нормандского завоевания. Прежние хо­зяева страны оказались в подчиненном положении.В «Истории английских королей» Уильям Мэмсберийский вы­ходит за рамки национальной истории и уделяет много внимания Франции, Германии, Италии, а также крестовым походам и дру­гим событиям, представлявшим интерес для всей Западной Ев­ропы.

Третьим главным произведением Иоанна Сольсберийского, оставшимся незаконченным, является «Папская история» за годы 1143—1152. Здесь формулиро­ваны задачи истории, о чем уже говорилось выше), и дается ряд замечательных исторических портретов — Бернарда Клервосского, Гильберта Перретанского, Арнольда Брешианского, пап Евгения III и Адриана IV, То­маса Бекета, близкого друга автора, которому он посвятил глав­ный труд своей жизни «Поликратикус».

Историч. Концепция И.С, направлена против дуализма и про­виденциализма Августина Блаженного. История для него — «свободная игра сил», в которой решающую роль играет не бог, а человеческая личность с ее индивидуальными психологическими особенностями. История — это сфера чисто человеческих дел и событий. В отличие от Августина Ио­анн Сольсберийский думает не о конце земной жизни человече­ства, а об исправлении общества рациональными средствами. Исторические портреты и характеристики, которых так много в произведениях английского философа и историка, — это прямое следствие его убеждения, что фактором истории является не бог, а человек.⁶¹

Иоанн Сольсберийский нигде прямо не высказывает своего отношения к августиновской или иеронимовской периодизациям истории: первую он просто игнорирует, вторую косвенно крити­кует, подчеркивая свое несогласие с идеей «вечности» Римской империи и ее «переноса». Древнюю империю он считает погиб­шей, а немецких королей, претендующих на всемирную власть римских цезарей, называет (как, например, Фридриха I) выскоч­ками и тиранами.

В 6-й книге «Поликратикуса» он сравнивает общество с человеческим организмом: духовенство — это душа общества, государь — его голова, государственный совет — сердце, ' чиновники и воины — руки, сборщики налогов и мелкие королевскиеслуги — внутренности, крестьяне — ноги, сюда же он относит и
другие «добывающие» сословия — рабочих, обрабатывающих шерсть, дерево, металлы, людей «низких» профессий, Последнее сравнение свидетельствует об аристократически-феодальном презрении автора даже к богатому купечеству.

Га́ льфрид Мо́ нмутский – «история бриттов» - главный сюжет: деяния короля Артура.

Гальфрид утверждает, что источником послужила «некая весьма древняя книга на языке бриттов».

13-15 век.

Что касается английских хронистов, то они предпочитают ла­тынь; но англо-нормандские историки и поэты пишут по-французски.

Особенно заметен в XIV—XV вв. упа­док основных видов монашеской исторической литературы — ан­налов, хроник, житий — на латинском языке, предназначавшейся в основном для читателей из духовенства.

Центр: Сент-Албанское аббатство.

1-ый известный историк – Р. Уэндовера - «Цветы истории» примерно до 1200 г. представляют просто собра­ние выписок из более ранних произведений, но затем вплоть до 1235 г. следует самостоятельный рассказ хрониста о современных ему событиях, являющийся главным источником для истории Ан­глии данного периода. После смерти этого хрониста аббат Сент-Албанса поручил Матвею Парижскому пересмотреть, дополнить и продолжить «Цветы истории»­.

Результатом его работы явилась огромная по объе: «Большая хроника» в которой последние два с половиной томаполностью написанные Матвеем, охватывают период 1235-1259 гг..

Сделанное автором извлечение из «Большой хроники»: так называемая «Малая история» за 1067—1253.

Возмущается назначениями ино­земцев на высокие должности в церкви, расточением английских богатств, продажностью папской курии, притеснениями, которые' испытывало и от нее, и от английских королей духовенство

Он страстный защитник привилегий бенедиктинских монасты­рей и их аббатов

В Англии после смерти Матвея Парижского мало-помалу сни­жается значение «исторической школы» Сент-Албанского аб­батства. Наиболее известные продолжатели Матвея — в XIV в. Ришенджер, в XV в. Уолсингем, значительно уступают Матвею во всех отношениях.⁹ Со смертью Уолсингема (ок. 1422) летописа­ние в Сент-Албансе вообще заглохло.

Томас Уолсингем давшеий подробный отчет о событиях 1377—1422 гг., в том числе о восстании Уота Тайлера.

Джон Малдевил «Описание путешествия по стр. др. Востока»

Джон Тревид «Всемирная история в 7 томах».

Томас Хоклиф – писал поэмы, «Деяния римлян», «О принципах правления»(Генрих 5).

В 15 веке особая популярность – городские хроники…«Лондонские анналы» 1194—1330 гг