Глава 8. Sometimes shattered, Never open Nothing matters, When you're broken*

Sometimes shattered,
Never open
Nothing matters,
When you're broken*

Первыми появились Рик и Джереми – видимо, оба были у нас дома. При воспоминании о родном доме и Дженне мое сердце екнуло, но я тут же затолкала эти эмоции подальше в себя, чтобы потом, когда все будет позади, вдоволь насладится ими. Странно, но переключить сознание удалось почти молниеносно – я просто приказала себе не думать об этом.
Сдерживать волнение мне удавалось гораздо хуже. В мозгу пульсировала мысль о том, что спасти Деймона не удастся – не хватит времени, не найдется противоядие, не получится вернуть его прежнего... Я была поражена, насколько просто все это укладывалось в моей голове, точнее насколько легко все это сочеталось с приступами паники, которые шли откуда-то изнутри. Настолько противоречивых эмоций у меня не было никогда в жизни. Логика боролась с чувствами, а я ощущала себя марионеткой в этом глупом противостоянии. И вот эти мысли отключить уже не удавалось.
Аларик с Джереми молча смотрели на меня широко распахнутыми глазами. До меня дошло, что я так и не сказала им ни слова. И я понятия не имела, с чего мне следует начинать подобный разговор.
– Что за спешка? – бурчание Кэролайн я расслышала еще задолго до того, как она переступила порог особняка.
Едва взглянув на меня, Кэр тут же застыла, приоткрыв от изумления рот. Затем моргнула, видимо, не доверяя собственным инстинктам. Втянула носом воздух и снова вопросительно уставилась на меня.
Безусловно, она все поняла. И я даже знала, как именно ей удалось учуять во мне вампира, ведь у нас не было какого-то встроенного радара, позволяющего чувствовать друг друга – просто от меня за версту разило свежей кровью, и Кэролайн не могла этого не унюхать. А уж прислушаться к моему слабому сердцебиению для нее труда не составило.
Оставалось дождаться Бонни. Впрочем, как всегда пунктуальная, она и сейчас не подвела – явилась точно в назначенное время. Немного растрепанная, Бонни выглядела усталой и раздраженной.
Я с ужасом вспоминала ее реакцию на превращение Кэролайн. Но выбора не было – нужно было взять себя в руки и признаться.
Жестом пригласив всех в гостиную, я бросила на Кэролайн вопросительный взгляд, словно спрашивая, даст ли она мне время самой обо всем сообщить. Она едва заметно кивнула и ободряюще улыбнулась. Честно говоря, видеть всегда прямолинейную и не особо тактичную Кэр вот такой вот понимающей и чуткой было непривычно. Я не знала, обращение ли повлияло на нее так или просто события прошедших недель, но сейчас я была благодарна ей за эту мысленную поддержку.
– Итак, – начала я и тут же осеклась. Язык буквально отказывался произносить вслух эту фразу. Сделав глубокий вдох и еще раз вспомнив о Деймоне, лежащем в подвале без сознания, я набралась смелости и выпалила: – Я вампир.
Вокруг повисла гробовая тишина. Лица парней и Бонни исказились от шока.
– Это первое, что вам нужно знать, – с огромным усилием воли продолжила я, стараясь не пересекаться ни с кем взглядом. – Элайджа мертв, окончательно мертв. Но у нас есть проблема поважнее: Деймона укусил оборотень и он… – я сглотнула, – погибает.
Все по-прежнему молчали, продолжая шокировано смотреть на меня.
Прошла одна минута, вторая. Я обводила лица Джереми, Бонни и Аларика взглядом и понимала, что это известие они восприняли куда хуже, чем предполагалось.
– Вы что, не слышали?! – вырвалось у меня намного резче, чем хотелось бы. – Деймону нужна помощь!
Бонни отвернулась, Аларик вздохнул и отвел взгляд, лишь Джереми и Кэролайн смотрели на меня без отвращения. Я умоляюще уставилась на Кэр, призывая ее на помощь.
Вместо ответа она подскочила ко мне и крепко обняла.
– Я с тобой, Елена, – выдохнула она мне в волосы. – Сначала мы спасем Деймона, а потом ты расскажешь, как все это произошло.
– Спасибо, Кэр.
– Не стоит, – отмахнулась она. – Помнишь, ты спасла мне жизнь? Настало время вернуть должок.
Я выдавила из себя слабое подобие улыбки. Действительно, как я могла такое забыть?
– Джереми… – позвала я брата.
Немного поколебавшись, он все-таки подошел ко мне. Я знала, что заслужить его доверие будет непросто, но это был первый шаг.
– Это все еще я, Елена, – тихо произнесла я, пытаясь достучаться до него. Затем чуть громче повторила уже для всех: – Слышите? Это по-прежнему я!
Аларик тряхнул головой, потер пальцами виски и глубоко вздохнул. По мелькающим на его лице эмоциям было видно, что он анализирует новую информацию. А, возможно, попросту гадает, не опасна ли я.
Я понимала, что всем им нужно время, чтобы принять меня новую. День, два, неделя, возможно даже месяцы. Но сейчас это было непозволительной роскошью. Часики тикали, неумолимо напоминая о бесполезно потраченных минутах.
– Черт возьми! – не выдержала я. – Прекратите вести себя так, будто впервые меня видите! Я держу все под контролем и по-прежнему чувствую себя собой! Ну же, помогите мне спасти Деймона!
На счет самоконтроля я немного преувеличила, но сейчас не приходилось выбирать слова.
– Где он? – после продолжительной паузы произнес Аларик.
Облегченно вздохнув, я повела всех в подвал.

***

Деймон лежал в той же позе, в которой я его оставила. Транквилизатор действовал, и мне даже показалось, что действовал чересчур хорошо. В отключке вампир провел больше часа, и до сих пор не подавал никаких признаков жизни. Все внутри меня переворачивалось при взгляде на это бледное лицо. Но его сердце билось – пусть медленно, раз в пять минут, но билось, а это значило, что он все еще жив. Если это слово, конечно, применимо к вампиру.
На остальных вид измазанного кровью подвала произвел куда большее впечатление, нежели Деймон, валяющийся на полу без сознания. Неужели, они так и не поняли, что речь не о банальном похмелье идет – о яде, смертельном яде, черт возьми!
Я нагнулась к Деймону и отбросила прикрывающую его спину рубашку. Взглядам присутствующих открылась ужасающая картина – разлагающаяся, покрытая огромными язвами кожа. Область поражения росла: еще час назад рана была значительно меньше.
Мой тихий всхлип утонул в громком нецензурном ругательстве Аларика. Джереми шумно втянул воздух, Кэролайн вскрикнула. Когда со стороны Бонни не последовало реакции, я повернулась к ней с немым вопросом в глазах.
По ее щеке катилась слеза, но выражение лица было подобно железной маске.
– Это он сделал? – ткнула она пальцем в Деймона.
Я непонимающе мотнула головой.
– Он сделал из тебя вампира?
– Какое это имеет значение сейчас? – раздраженно ответила я вопросом на вопрос.
– Просто ответь, – сухо произнесла Бонни.
– Да, но…
– Пусть тогда сгнивает! Он это заслужил! – злобно выплюнула она и прежде, чем я сумела осознать сказанное, развернулась и бросилась прочь из подвала.
Когда я поняла, что Бонни добровольно подписала Деймону смертный приговор только из-за того, что он превратил меня в вампира, что-то во мне щелкнуло. Я метнулась следом, перехватив ведьму прямо у порога. Кэролайн уже была рядом, готовая в любой момент оттащить меня от Бонни. Рик с Джереми бежали следом. Господи, неужели они действительно думают, что я способна навредить Бонни?
– Отпусти меня! – прорычала Беннет, вырывая руку. В голове тут же разлилась расплавленная лава, причиняя неимоверную боль. Я упала на колени, руками сжимая виски. Сквозь пелену боли до меня донеслись крики – именно Бонни пришлось оттаскивать от меня, а не наоборот.
Тяжело дыша, я попыталась восстановить себя после этого чудовищного испытания. Никогда не задумывалась, как это, должно быть, больно. Она ведь не раз проделывала подобное с Деймоном…
Представьте, что невидимые тиски сжимают голову, и давят, давят, давят, превращая ваши мозги в фарш. Представили? А теперь обдайте все это кипящим маслом – и будет самое оно.
Бонни, определенно, только что подняла планку моих представлений о физической боли.
Меня все еще пошатывало, но благодаря волевому усилию, я поднялась на ноги. Беннет ревела в голос, вцепившись в плечо Джереми.
Я присела рядом с ними и жестом попросила брата отойти. Кэр отчаянно мотала головой, призывая не трогать сейчас нашу общую подругу. Но я знала, что подобного случая больше не представится. Бонни либо примет меня, либо нет. И только сейчас у меня была возможность повлиять на ее решение.
– Бонни, – я осторожно коснулась ее волос. Сопротивления не последовало, и я рискнула обнять ее. Сначала она напряглась, замерла, но потом снова всхлипнула.
– Прости меня, – сквозь слезы извинялась она, – я… я не хотела… Просто это все так неожиданно: сначала Кэр, потом ты… Я просто не могу так больше… Понимаешь, Елена, не могу…
– Понимаю, Бонни, – ласково произнесла я. – Но Деймон не виноват, – при упоминании его имени она снова напряглась, – он спасал меня от Элайджи.
Некоторые подробности того вечера ей знать необязательно. Никому необязательно, иначе… они просто не поймут. Я сама все еще злилась на Деймона, но это была наша с ним личная проблема, которая не касалась никого вокруг. Вероятно, на его месте я поступила бы так же…
– Пожалуйста, помоги спасти его, – умоляюще посмотрела я на Бонни. – По моей вине он сейчас страдает. Волк кинулся на меня, и если бы не Деймон… – я сглотнула, оборвав себя на полуфразе.
– Ты изменилась, – куда более спокойным голосом произнесла Беннет.
– Еще бы, – невесело хмыкнула я.
– Нет, не только в этом смысле. Твоя энергия другая. И на тебе есть отпечаток Деймона, я буквально физически ощущаю это, – Бонни скривилась, затем шокировано уставилась на меня. – Неужели, вы с ним?..
– Нет! – чересчур быстро перебила я ее, не преминув наиграно скривиться. Но внутренне отчего-то напряглась так, словно меня уличили во лжи.
Она промолчала, но что-то в ее покрасневших от слез глазах заставило меня понять – знает Бонни куда больше, чем говорит.
– Пожалуйста, – умоляюще попросила я, – помоги. Можешь меня ненавидеть, презирать, но, прошу, не дай Деймону умереть!
– С чего ты взяла, что я могу ему помочь? – фыркнула Бонни. – Ты хоть понимаешь, что все проблемы – из-за него? Только он виноват во всем! – она начинала снова закипать, я поняла это по ее ускоренному сердцебиению и расширенным зрачкам. – Он не заслуживает спасения!
Она была чертовски близка к повторной истерике. Поэтому я достала из недр подсознания наиболее болезненную эмоцию – воспоминания о родителях, – и, презирая саму себя, с талантом великой актрисы разыграла карты.
– Бонни, – из моих глаз ручьем потекли слезы, – умоляю тебя! Сделай это ради меня! Пожалуйста... прошу тебя…
Беннет ошарашено смотрела на меня, впрочем, как и все остальные. Плачущий навзрыд вампир – это редкость. Плачущая навзрыд Елена Гилберт – явление еще более редкое. Вот только они не знали, что я действительно изменилась. Темная сторона была еще настолько сильна и неподконтрольна мне, что именно сейчас могла одержать верх. Слезы вдруг прекратились, сменившись гневом и раздражением. Я мысленно молила Бонни пойти мне навстречу, потому что… где-то глубоко внутри… хотелось, как минимум, хорошенько ее стукнуть за упрямство.
– Он так для тебя важен? – наконец произнесла ведьма. По обреченным ноткам в ее голосе я поняла, что она сдалась.
– Да… – выдохнула я.
– Это последнее, что я сделаю, – холодно заметила она. – Если, конечно, смогу.

***

Вот уже полчаса мы впятером спорили о том, что же следует предпринять. Никто не знал способ обратить последствия укуса оборотня. Времени на поиски ответа было катастрофически мало. Я начинала паниковать, кожей ощущая, что скоро Деймон очнется.
Бонни предложила обратиться за помощью к ее новым знакомым – Луке и его отцу. Эти мужчины были потомственными ведьмаками, по заверениям самой Беннет, в разы превосходящими ее по мастерству. Кол***ться времени не было, тем более, Бонни призналась в том, что именно Лука помог ей уничтожить лунный камень, а, значит, заслуживал доверия. Несмотря на то, что интуиция подсказывала мне этого не делать, я самолично протянула Бонни телефон.
Она довольно долго вводила новых знакомых в курс дела, время от времени осторожно напоминая о том, что вампир достоин спасения. Надо признать, говорила Бонни правдоподобно, несмотря на то, что на самом деле так не думала. Когда она назвала имя Деймона Сальваторе, оппонент на противоположном конце трубки вдруг резко вспомнил о какой-то рукописи, которая может помочь, и пообещал приехать как можно быстрее.
Меня это должно было насторожить, но радость оттого, что у нас появилась надежда, затмила все остальные эмоции.
– Не говори им обо мне, – единственная разумная мысль, озвученная мной перед приездом гостей.
И Бонни не сказала. Но одного обмена рукопожатием с отцом Луки, Джонасом Мартином, хватило, чтобы он понял, кто я.

Джонас как раз обсуждал с Бонни и Лукой несколько заклинаний, когда из подвала раздалось глухое рычание.
Я молниеносно бросилась вниз.
Деймона рвало кровью. Его кожа была мокрая от пота и крови, волосы липли к лицу. И, кажется, он узнал меня не с первой попытки.
Я плюхнулась рядом, не обращая внимания на грязь вокруг. Таким беззащитным и страдающим я не видела его никогда. Но даже в этот момент Деймон нашел в себе силы на язвительную реплику.
– Какого черта ты творишь?! – скривился он. – Решила поиграть в доктора? Думаешь, ты первая, кто пытается найти противоядие?
Я четко ощущала безнадежность, исходящую от него, а вместе с тем и злость. Он знал, что умрет, и не хотел потянуть меня следом.
От приступа острой боли Деймон согнулся пополам. Я чувствовала его страдания так, словно они были моими собственными. А еще поняла, что в его голове происходит что-то непонятное.
Я успела крикнуть, чтобы все убирались из подвала – они ведь, как истинно обеспокоенные, столпись вокруг, – когда Деймон вскочил на ноги и пригвоздил меня к стене. Он оскалился, лицо перекосилось от слепой ярости, руки изо всех сил вминали мои плечи в стену – до хруста в ключицах и порванных сухожилий.
– Вон! – завопила я в голос, смотря прямо на зрителей по ту сторону двери. – Сама разберусь!
Помедлив, они нехотя ушли прочь. Осталась лишь Кэролайн.
Я не чувствовала тела и сейчас впервые благодарила судьбу за то, что являюсь вампиром. Что бы Деймон со мной не сделал, я восстановлюсь. Если, конечно, он не перегнет палку.
– Деймон! – прохрипела я. – Деймон, приди в себя! Это я, Елена!
Он все еще не узнавал меня. Волна дикой необузданной ярости – это все, что исходило от него. Я попыталась вырваться, но ничего не вышло.
Кэролайн открыла дверь и бросилась мне на помощь. Она отшвырнула Деймона в сторону и набросилась на него сверху, удерживая собственным весом. Из последних сил я навалилась сверху.
Возможно, именно удар вернул Деймону остатки сознания. В любом случае, я почувствовала его мысли, шок и нежелание творить то, что он творит. Пусть временно, но он вернулся.
– Бл@ть, – устало выругался вампир, – сказал же – кол в сердце!
– Дурак! – фыркнула Кэролайн, слезая с него. – Транквилизатор в сердце куда круче.
Она ушла за новой дозой снотворного – хорошо, что Аларик всегда предусмотрительно возил с собой пару шприцов.
– Деймон, послушай, – произнесла я, превозмогая невероятную боль в верхней части туловища и руках, но все еще упорно удерживая вампира, – у нас есть план, мы тебя спасем. Верь мне!
Он хмыкнул.
– Нет у вас плана.
Черт, я и забыла о его поразительной способности влезать в мою голову.
– Но будет, обещаю! – я нисколько не врала, говоря это. – Главное, не сдавайся! Борись, Деймон! Пожалуйста!
– Зачем?.. – устало спросил он и так посмотрел на меня, что я едва сдержала навернувшиеся на глаза слезы.
– Что значит «зачем»? Ты должен жить!
– Я устал… жить.
– Прошу тебя, не сдавайся, – практически всхлипнула я. – Живи ради меня…
Я вложила в эти слова куда больше смысла, чем требовалось. Не могу объяснить, что происходило со мной в эту минуту. Я бы что угодно сказала, лишь бы не потерять его, но… в данный конкретный момент врать не пришлось.
Кэролайн беззвучно опустилась рядом, протягивая мне шприц.
– Обещаешь? – в глазах Деймона блеснули слезы, губы сжались в прямую плотную линию, предательски дрогнув.
– Обещаю, – ответила я, уже не понимая, о чем конкретно мы говорим. Впрочем, это не имело значения.
Он закрыл глаза, понимая, что сейчас я введу дозу снотворного. Потом вдруг резко распахнул их, приподнялся и схватил меня за руку:
– Но если я… – он многозначительно промолчал. – Ты не должна кол***ться, поняла?
Я кивнула в ответ. И, повинуясь странному порыву, нагнулась к самому его лицу.
– Главное, не сдавайся… – очень нежно и одновременно строго прошептала я. А потом, совершенно ничего не соображая, мельком поцеловала его – практически невинно, всего лишь коснувшись закрытыми губами его губ.
На лице Деймона отразилось изумление. На моем, видимо, тоже.
Я быстро вколола транквилизатор и только после того, как вампир отключился, смогла перевести дыхание. Сердце колотилось практически так же быстро, как живое, меня всю трясло.
Не обращая внимания на недоуменный взгляд Кэролайн, я потянулась к одному из целых пакетиков с кровью, надкусила его и быстрыми глотками осушила.

____________________________
* Иногда обломки
Невозможно разгрести,
Ничего не имеет значения,
Когда ты сломан… (Gone, Kelly Clarkson)