Глава 11. Ночь сия была для меня невыносимо тяжкой

Ночь сия была для меня невыносимо тяжкой. Столь разнузданных гульбищ и сатанинских игрищ не видел еще священный кров Хогвартса! Что делается, что делается… куда катимся мы, ежели почтенные наставники, коим в обязанность вменяется наставлять юные души на путь истины и добра, не только потакают беззаконию, ибо отрокам сопливым алкоголь не положен, но и сами охотно грешат, подавая подопечным своим дурной пример! И как, спрашивается, я мог не вмешаться, ежели сохранение мира и порядка в славной школе Хогвартс – стезя моя, коей следую я много лет с усердием, всю душу на алтарь служения слагая!

А как начиналось благонравно! Сгинул злокозненный Темный лорд, и радость всеобщая была велика, и повелел почтенный старец, Альбус Дамблдор, учинить всеобщее празднество, дабы отметить величайшее событие. Я скромно возрадовался, ибо счастье мне, когда чада резвятся, аки ягнятки на лугу, отрада глазам и сердцу. А ведь следовало насторожиться, следовало, когда в Большой зал привезено было зело многое количество ящиков, звякающих подозрительно, да только я, недальновидный, обманут был надписями лживыми: «Сок томатный, мамой клянусь!»

И едва зашло светило дневное, торжество бесстыдное вступило в беззаконные права свои. И бессилен я был, ибо что можно сделать, коли самые мудрые предавались распитию спиртных напитков столь рьяно, что стаканов не хватало? Потерзавшись, решил я уберечь от гульбища срамного хотя бы юного воителя, сразившего врага рода человеческого. И добавил в отвратное питье снотворное, что из подземелья похитить сподобился. Деяние мое дерзкое увенчалось успехом: испив из чаши, Гарри Поттер мирно отошел ко сну, аки дитя малое, невинное, и дальнейших безобразий великих не видел.

А события разворачивались, грозя печалями многими, и вынужден был я вмешаться, в меру скромных сил своих урезонивая расшалившихся обитателей славной школы. Да только не поспел я всюду, посему часы старинные в холле не уберег от порушения и порчи, Иву Гремучую напоить не помешал, Кальмара гигантского в расстройство ввести не воспрепятствовал, потому как вельми занят я был – детушки, опьянев, решили с башни в ведро с водой прыгать, авось, кто попадет. Ловить пришлось, ибо крыльев им не дадено, да и вопрос: «Почему люди не летают?» некорректен весьма. Спрашивать следует: «Почему люди не летают вверх?»

Зато, к радости моей, вовремя углядел я, что мисс Грейнджер, гордость наша и утешение, и профессор Снейп, всяческого уважения достойный, неровно дышат одна к другому, да столь неровно, что еще немного – и непоправимое свершилось бы неминуемо, неся тревоги и разочарования. Пришлось мне срочно меж ними неприметно доску шахматную втиснуть да стопочки наполнить, дабы за игрой мудрой забыли они вожделения плотские. Вышло все, как думалось мне, одно худо – нахрюкались оба, да так, что ни в сказке сказать, ни вслух произнести!

Меж тем наставники почтенные, упившиеся непочтительно, порешили в сопровождении подопечных своих в Астрономическую башню наведаться, на небо звездное полюбоваться. Запечалился я, ибо порча имущества неизбежна, ежели в таком состоянии телескопы руками трясущимися лапать. Тут же я меры кой-какие принять озаботился, спас башню да сразу вниз поспешил, поглядеть, почему дюже шумно стало.

Злосчастья той ночью преследовали меня свирепо, львом рыкающим вослед бродя. Дементор в замок ввалился в самую полночь глухую, когда твари эти, чести и жалости не ведающие, полную силу имеют. Готов был я в битву неравную кинуться, голову в сражении положить, а не допустить беззакония! Да на счастье наше пробудился тут славный богатырь, Гарри свет Джеймсович Поттер, и прогнал супостата с позором! К радости моей великой, по совести сказать, горечь малая примешивалась; Патронус этот нескладный, олень козловидный, пьянь рогатая, остатки посуды переколотил, так что остатки зелья сорокаградусного народ уже из горла дотягивал. Кому бутылки хватило.

Одно славно оказалось – водка из горла быстрее пьется, а как всю допили, тут и празднество некультурное закончилось. Расползлись все пьяным-пьянехоньки, баиньки отправились. Да только недолго им спать осталось, бедолагам, – четыре утра, а нынче пятница, и занятия отменить запамятовали. Пора и мне передохнуть малость, устал я безмерно, Хогвартс родной от разорения спасаючи. А ведь никто и спасибо не скажет. Вот всегда так, сил не жалеешь, себя не милуешь, токмо о других печешься неустанно, а что в ответ слышишь? «Пивз, отвали!» Ох, грехи наши тяжкие!.