Глава 8. Я чувствую, будто товарный поезд просто врезался в мою грудь, выбивая весь воздух из легких

Мила

О, Боже мой.

Я чувствую, будто товарный поезд просто врезался в мою грудь, выбивая весь воздух из легких. Но не знаю, почему. Пакс, даже в малой части, не под моей опекой. Но он приезжал ко мне каждый день, поэтому я чувствовала, что между нами было взаимное притяжение. Я имею в виду, он приезжал в город на весь день, только для того, чтобы побыть со мной. Честно говоря, это все, о чем я могла думать. Он даже вторгся в мои сны. Но ясно, что я была неправа. Мое увлечение к нему не взаимно.

Девушка, сделав ему минет, оставила его на пляже.

Даже думать не могу. Моя голова закрутилась в тумане гнева и обиды. Я просто схватила вещи, ключ от автомобиля и побежала. Думаю, я слышу его голос, зовущий меня по имени, но не оборачиваюсь. Я открываю свою машину и сваливаю все свои вещи в нее.

С надеждой я смотрю в зеркало заднего вида, но его там нет.

Я выдыхаю.

Я не уверена в том, что сейчас чувствую. Разочарована я, или нет? Часть меня хочет, чтобы он заботился обо мне, чтобы бегал за мной. Но он этого не делает. Таким образом, я поняла, что ему все равно. Мне хочется плакать. Это смешно. Но я плачу.

Я плачу из-за того, чего даже не началось.

А потом я плачу, потому что чувствую себя еще глупее из-за таких глупых мыслей.

Я — идиотка.

Я еду к своему магазину. Приехав, сижу какое-то время в машине. Наконец, я взяла себя в руки и вошла внутрь. Я перевернула табличку на «Открыто», надела фартук и принялась делать то, что всегда делаю, когда счастлива или грущу, или мне скучно, или хорошо, что угодно.

Я рисую.

Я рисую солнце, нависающее над краем озера у дома Пакса. Я рисую серую расплескивающуюся воду, а затем перехожу к темному солнцу, позволяя краске капать на воду. Оно идеально подходит, я его чувствую. Бурное, черное, сердитое. Все слова, которые могут быть использованы для описания солнца, соответствуют моему настроению.

Колокольчик у двери зазвенел, и я вздохнула. Обычно я не надеюсь, что клиенты не придут, но сегодня я бы хотела побыть одна. Я поворачиваюсь, готовая, чтобы улыбнуться клиенту, моя кисть еще в руке.

Но это Пакс.

Улыбка угасает на моих губах. Я зла.

Он недавно принял душ. Его волосы мокрые, и я могу чувствовать запах мыла, когда он приближается.

Его лицо такое серьезное. Этому парню только что сделали минет. Он не имеет права просто прийти и поговорить со мной.

Тогда, почему я так счастлива, что он пришел?

Это не поддается логике.

Я сжимаю челюсти

— Прости, ты не должна была видеть этого, — тихо говорит Пакс, даже не поздоровавшись. — Пожалуйста, Мила. Мне очень жаль.

Я стиснула зубы и вернулась к своей картине, размазывая солнце по серому небу.

— То, что ты делаешь — твое дело, — говорю я ему коротко. — Не мое.

Пакс вздыхает, и я слышу его шаги. Он останавливается неподалеку от меня.

— Я могу сказать тебе, что это не то, что ты могла подумать, но это было бы ложью. Это было именно тем, что ты видела. Я могу это объяснить, но ты не поймешь

— Тогда, почему ты здесь? — шепчу я в замешательстве. Если он не хочет объяснять, то какой смысл? Я не смотрю на него, вместо этого я просто смотрю на свои движения кистью и замечаю, что моя рука дрожит.

А потом я чувствую его позади себя.

Его рука оказывается на моей талии. Такая теплая и большая. И я должна бы вырваться, но не делаю этого.

Его теплота вокруг меня, и я хочу быть поглощена ею.

— Я не знаю, почему здесь, — признает он мягко, и голос его так близко у моей шеи. — Может, потому что я не могу перестать думать о тебе. Или, потому что я никогда не забуду твое выражение лица. Мне очень жаль, что я так поступил. Просто знай, что она ничего не значит для меня. Она была настойчива, а я не отказал. Это привычка. Мне очень жаль.

Мое сердце безумно быстро стучит в груди. Я не знаю, что сказать. Я знаю, что должна сказать ему что-то такое, чтобы он оставил меня навсегда, но мое сердце — предатель и хочет, чтобы он остался со мной.

— Ты даже не знаешь меня, — говорю я ему, и оборачиваюсь, чтобы, наконец, посмотреть на него. Я смотрю в его карие глаза, улавливая взгляд, который не видела прежде. Трепет.

— Зачем тебе извиниться перед кем-то, кого ты едва знаешь? Ты ничего мне не должен.

Он пожимает плечами и его движения сопровождаются мужским ароматом. Я вдыхаю его и борюсь с желанием закрыть глаза, чтобы лучше насладиться запахом.

— Я не знаю. Я знаю только то, что с тех пор, как я встретил тебя, я хочу узнать тебя. Вот почему я приезжал в город на этой неделе. Я хотел увидеть тебя. Что-то в тебе заставляет меня думать, что я могу быть лучше. Я не чувствовал такого уже очень долго. И еще, я чувствую, что должен тебе что-то.

Черт. Его слова тронули мое сердце, и я с трудом сглотнула. Его тон нерешительный, мягкий. И мое сердце тает. Я ничего не могу с собой поделать. И я ничего не могу исправить.

— Почему? — спрашиваю я, мой взгляд застыл на нем. Он качает головой.

— Я не знаю. Ты такая хорошая и отзывчивая. Я не могу это объяснить.

Теперь я смеюсь, жестом указывая на свою картину.

— Значит ли это, что я хорошая и отзывчивая для тебя?

Мы оба смотрим на устрашающий черно-серый холст.

Пакс, наконец, улыбается.

— Ну, тогда, Красная Шапочка, похоже, у тебя есть и темная сторона. Но разница между мной и тобой в том, что у тебя здоровый образ жизни, а у меня нет.

Я смотрю на него, пытаясь решить, что сказать. Этот момент, кажется, хорошее время для честности, поэтому я не стесняюсь и говорю честно:

— Я не знаю, что меня в тебе привлекает, — признаю, наконец, я. — Мне никогда не нравились плохие мальчики.

Он так близко ко мне, что его близость немного опьяняет. Я чувствую головокружение, смотря на него, ожидая ответа. Кроме того, я будто чувствую опасность, исходящую от него...

Пакс молчит несколько мгновений. Его лицо покрыто однодневной щетиной.

— Ну, я никогда не хотел быть с хорошими девочками раньше, так что, думаю, это первый раз для нас обоих.

Мы смотрим в глаза друг другу, казалось бы, целую вечность.

Я не знаю, должна ли верить ему, но он кажется таким искренним. Я знаю, что хочу ему доверять, даже если это глупое чувство.

Я не знаю, что сказать и, по-видимому, он тоже.

Не говоря ни слова, он наклоняет голову и его губы встречаются с моими.

Это очень неожиданно и удивительно.

Его губы мягкие и на вкус как мята. Больше нет вкуса сигарет и рвоты. Они ушли в прошлое, в котором был человек из другой ночи, тот, кто лежал в конвульсиях на тротуаре. На его месте сейчас кто-то живой. Тот, кто вкусно пахнет и невероятно сексуален.

Тот, кто плох для меня.

Его язык мягко проникает в мой рот, и я борюсь с желанием утонуть в этом поцелуе. Его руки сцепляются где-то позади меня, и я не знаю, куда они легли, но склоняюсь в его объятия, держась за талию. Я наслаждаюсь тем, как его пальцы слегка мнут мою кожу, и он жестоко прижимает меня к своим бедрам. Это сногсшибательно.

Когда, наконец, понадобился воздух, он отстранился.

Я смотрю на него.

Он смотрит на меня сверху вниз.

Он ждет реакции, но я не знаю, что делать. Поцелуй был идеальным. Пакс адски сексуален.

Но он так отличается от меня. И совсем недавно ему сделала минет другая девушка.

Я вспоминаю, как эта ужасная девушка стояла на коленях перед Паксом, и меня передергивает.

Если я дам ему шанс, он сделает мне больно. Я испытала уже достаточно боли за всю свою жизнь. Мне больше не нужно.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец, сказала я неохотно. И эти слова было так трудно сказать…

Теплый свет тускнеет в глазах Пакса, когда он смотрит на меня, и я вижу в них разочарование от отказа. От этого мне хочется плакать.

— Прости, что ты так думаешь, — говорит он спокойно. — Потому что я думаю, что это очень хорошая идея. Ведь ты — лучшее, что было со мной за долгое время.

Он разворачивается и уходит из моего магазина.

Уходит от меня.

Не говоря больше ни слова.

Я смотрю на его широкие плечи, когда он уходит с моих глаз.

Тогда я опускаюсь на колени прямо посереди магазина. Мои руки дрожат, а голова разрывается на части от боли.

Что я только что сделала? Я сошла с ума?

Я встретила человека, который заставил меня чувствовать что-то в первый раз за два года, с тех пор как умерли мои родители.

Я жалкая.

Я хватаюсь за телефон и звоню сестре. И говорю прежде, чем она успевает открыть рот:

— Я готова выпить сегодня вечером.