Глава 12. Перевернувшись на спину, Микаэль застонал от боли и сразу же перекатился обратно на живот

Перевернувшись на спину, Микаэль застонал от боли и сразу же перекатился обратно на живот. Где-то в этом здоровенном особняке должна была быть хоть какая-то таблетка обезболивающего или что-то вроде. Если бы он только мог подняться, было бы совершенно офигенно.

Рядом с дверью в его комнату он услышал хихиканье.

- Не смейся надо мной. - Микаэль зарылся лицом в подушку. - Грешно смеяться над умирающим человеком.

- Бедный маленький саб. - Гриффин вошел в спальню, и, взяв стул, сел возле кровати. - Она чуть не убила тебя прошлой ночью?

Микаэль поднял лицо от подушки и повернулся к Гриффину. Это была плохая идея. На вспотевшем Гриффине не было даже рубашки. Очевидно, он только что вернулся с пробежки, в одних шортах, хорошо загоревший и весь в чертовски сексуальных татуировках.

Подняв руку, Микаэль показал пять пальцев.

- Пять раз? - спросил Гриффин. - Я впечатлен. Боже, вот бы мне вернуться в свои семнадцать снова.

- Почему мне больно в тех местах, куда она не била? - спросил Микаэль, стараясь подняться, но рухнул обратно на подушки.

- Это от бондажа. Нужно расслабляться, когда связан, иначе потянешь мышцы.

- У тебя в доме есть хоть какие-то лекарства? Предпочтительно те, которые меня вырубят?

Микаэль увидел, как по лицу Гриффина скользнула тень, но через секунду улыбка снова вернулась на лицо мужчины.

- Не-а. Никаких лекарств. Но у меня есть кое-что получше. Секундочку.

Гриффин подошел к стене и нажал кнопку на внутреннем домофоне.

- Альфред, мне нужен лед и ту витаминную К хренотень. В детскую. Немедленно.

Микаэль услышал потрескивание.

- Я ненавижу вас, мастер Гриффин, - послышался британский акцент в домофоне.

- Спасибо, Альфред, - ответил Гриффин и вернулся к кровати.

- Твоего дворецкого действительно зовут Альфред?

- Нет. По-моему, Джемисон. Не могу вспомнить. Я поменял его на Альфреда несколько лет назад. Моей первой мужской любовью был Бэтмен. Во всяком случае, я знаю, как пережить боль без использования лекарств, я прошел через это, - сказал мужчина, указывая на небольшую горбинку на носу, - не принимая ни одного болеутоляющего.

- Потрясающе, - сказал Микаэль, изучая лицо Гриффина.

Горбинка на носу сделала его еще более красивым.

- Откуда это?

- Стыдно рассказывать. За свою жизнь я участвовал в пяти или шести драках в барах, а мой нос сломала пятидесятикилограммовая девушка по имени Солнышко. Нечаянно. Я думаю.

- Солнышко?

- Да, она в моей команде по роллер дерби, Бронкс Зум.

- У тебя есть своя команда по роллер дерби?

- Я их спонсирую. Иногда даже выступаю в качестве судьи для чужой лиги. Не могу же я судить свою команду, это очевидно.

- Ты катаешься?

- Не могу же я судить, если не умею кататься на скейте. А что?

Микаэль протянул руку и указал на пол.

- Под кроватью, - застенчиво сказал он.

Гриффин поднял бровь, наклонился и вытащил скейтборд Микаэля из-под кровати.

- Зуу Йорк. Отличный, - сказал Гриффин, проводя рукой по доске Микаэля. - Но задние тормоза ни к черту.

- Я знаю. Совсем хреново поворачиваются. Подшипники застревают. Я собирался разобрать их….

- Где твой скейт ключ?

- В ящике.

Гриффин открыл тумбочку в прикроватной полке и вытащил ключ. Микаэль смотрел, как мужчина использует впечатляющую силу рук, чтобы разобрать и подрегулировать подшипники. Он осторожно отрегулировал тормоза.

- Так пойдет? - спросил Гриффин.

Микаэль сел и покрутил колесико.

- Идеально. Спасибо.

Михаэль встретился глазами с Гриффином и улыбнулся. Гриффин промолчал.

- Мог бы сходить со мной, если хочешь. На игру. Моя команда просто офигенна. Роллер дерби это как БДСМ на колесах.

Микаэль нервно прикусил щеку. По какой-то причине ему показалось, будто его только что пригласили на свидание.

- Можно я приду и посмотрю как-нибудь на твое судейство?

Микаэль представил Гриффина в громоздкой броне рефери, и этот образ ему очень понравился.

- Конечно. Но когда я сужу, меня нужно называть Патриарх. Это моя кличка в дерби.

- Слушаюсь.

- Я даже разрешу подуть в мой свисток, - сказал Гриффин, протягивая Микаэлю скейтборд.

Микаэль рассмеялся и покраснел, переворачивая и осматривая доску.

- Иисус Христос, - сказал Гриффин и схватил парня за руку. - Что, черт возьми, произошло?

Микаэль почувствовал, будто кровь свернулась и превратилась в лед. Он так расслабился за болтовней с Гриффином, что забыл закрыть свои шрамы. Парень попытался вытащить руку, но Гриффин не отпускал.

- Ничего страшного, - сказал Микаэль, прижимая другую руку к животу.

- Совсем не ничего страшного. Скажи, что с тобой произошло.

В горле Микаэля встал ком.

- Хм, у меня был плохой день несколько лет назад.

- Плохой день?

- Я перерезал себе вены в церкви. Отец С спас мне жизнь.

- Спас тебе жизнь? Ты чуть не умер?

Глаза Гриффина расширились от ужаса. Микаэль медленно кивнул.

- Черт побери. Я так любил ненавидеть этого священника. А теперь больше не могу, - сказал Гриффин наконец отпустив руку парня.

Микаэль рассмеялся, скрестив руки на груди.

- Извини.

Гриффин покачал головой. Когда он снова посмотрел на Микаэля, в его взгляде было что-то новое, что-то сияло в них, горело, такого прежде парень не видел. Чем бы оно ни было, Микаэлю это понравилось.

- Но сейчас ты в порядке, да? Больше никаких плохих дней?

Микаэль кивнул, счастливый, что Гриффин не задал ему кучу вопросов о том, почему или как он это сделал, как спрашивали другие люди.

- Да, я в порядке. Честное слово. Один раз в жизни, да? - Он поставил скейтборд обратно на пол. - Плюс Отец С сказал, что если я еще раз причиню вред себе, он сам меня убьет.

Гриффин легко улыбнулся и покачал головой.

- Серьезно. Я обожал ненавидеть его. Блять.

- Почему ты так сильно ненавидишь Отца С? - спросил парень, ложась на кровать обратно.

Гриффин начал отвечать, когда в дверях появился Джемисон с маленьким переносным холодильником.

- Спасибо, Альфред, - сказал Гриффин, принимая поднос. - В банке из-под печенья на левой полке на кухне лежит тысяча долларов. Сходи купи себе что-нибудь миленькое.

- Я куплю ружье и пристрелю вас из него, - сказал дворецкий Гриффина и изящно поклонился. - Мастер Гриффин.

Он вышел из комнаты и Гриффин открыл переносной холодильник.

- Рубашку снять. Ложись на живот. И покажи мне повреждения, - приказал Гриффин.

Микаэль снял рубашку и бросил ее на пол. Гриффин присвистнул при виде обнаженной спины, там, как знал Микаэль, было множество маленьких круглых красно-коричневых синячков по всей коже.

- Становится лучше, - сказал Микаэль. - Бедра.

Гриффин потянулся и спустил простыню ниже. Сзади по всей поверхности ног, начиная от края трусов и до нижней части бедер, шли параллельные ярко-красные рубцы.

- Эта садисткая сучка выпорола тебя тростью?

Микаэль кивнул.

- Вот же задница. Ну, тогда мы знаем, для чего нам лед.

Гриффин открыл холодильник и осторожно приложил два пакета со льдом к бедрам парня. Микаэль вздохнул с облегчением, как только лед заставил утихнуть жгучий жар.

- А для синяков на спине будет жидкий витамин К. Сверхсекретная жижа по борьбе с синяками. Спроси любую женщину, которая делала пластическую операцию, да хоть мою мать.

Микаэль улыбнулся, и Гриффин налил белого лосьона себе на руки.

- Я собираюсь это втереть, - предупредил Гриффин, - и это будет больно, но зато исцеление пройдет намного быстрее, ладно?

- Хорошо, - сказал Микаэль, напрягаясь, когда Гриффин пересел со стула на кровать, устраиваясь рядом.

Микаэль больше не боялся боли. Боль он мог выдержать. А напрягался он по совсем другой причине - Гриффин, его тело было так близко к нему. На Микаэле были только клетчатые трусы-боксеры, а Гриффин не только был на кровати, он был в его кровати и собирался к нему прикоснуться.

Грифф аккуратно положил ладони на середину спины парня и стал медленно разминать. Микаэль только вздыхал от блаженства, когда от рук Гриффина по всему телу прокатились волны острого удовольствия. Ушибы ныли, но удовольствие затмевало боль. Медленно и даже с силой Гриффин втирал в кожу витамин K, вверх по позвоночнику вплоть до самой шеи и вниз, возвращаясь к пояснице.

- Чувствуешь себя лучше?

Гриффин провел пальцами по изгибу ребра.

- На самом деле просто отлично, - признался Микаэль, задумавшись, насколько хорошо бы он почувствовал себя, если бы это грудь Гриффина прижималась к его спине сейчас.

- Хорошо, - сказал Гриффин низким голосом. - Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

- Так ты расскажешь мне, почему так сильно ненавидишь моего священника? - спросил Микаэль, желая изменить направление разговора, куда угодно, лишь бы не дать разуму забрести туда, куда хотелось бы.

Гриффин тяжело вздохнул, налил еще лосьон на руки и начал растирать плечи и предплечья парня. О, Боги, существовало ли вообще что-то за всю историю мира такое прекрасное, как ощущение больших сильных рук Гриффина на его плечах?

- Ты не должен рассказывать Госпоже. Я люблю ее, и она очень важна для меня, поэтому не хочу каких-то непонятностей между нами.

- Я не скажу, - ответил Микаэль, хотя Нора обещала ему секс в обмен на эту информацию.

- Давным-давно... Я влюбился в Нору.

Микаэль с трудом сглотнул. По какой-то причине, ему не понравилось то, что Гриффин мог проявлять свою любовь к кому-то еще.

- Что, правда?

- Да, после того как она вернулась из подполья. Она была прекрасной маленькой сабой Сорена в течение многих лет. Потом исчезла, и вернулась совершенно другим человеком. Но для меня она была все та же Нора. Кстати, я всегда называл ее Норой. Даже когда она была еще Элеонор. Во всяком случае, я знал, что она была не полным доминантом, а свитчем. Я был точно уверен, что часть ее натуры все еще желает подчиняться мужчине. Мысль об этой удивительной, красивой, умной доминатрикс, ставшей моей тайной личной собственностью? Боже, мне казалось, я умру, если не получу ее. Но никто в Преисподней не мог сделать ни шагу без разрешения твоего священника. Я подошел к нему и попросил разрешения поговорить с ней об этом, сказать, что я ее любил и что я хотел попробовать быть вместе. Мы трахались до этого, естественно. Но когда она исчезла, ты не поверишь, как сильно я скучал по ней.

- Что сказал Отец С?

- Проведя добрых двадцать минут за разговорами о том, каким ужасным ребенком я был, не заслуживающим даже целовать обувь Норы, все же сказал, что позволит только при одном условии.

Микаэль снова напрягся, чувствуя пальцы Гриффина, скользящие по заднице у самой резинки боксеров.

- И какое было условие?

- Сорен считает, что ни один доминант не должен бить кого-то, не узнав, каково это - получать боль. Он сказал мне, - руки Гриффина снова вернулись к плечам Микаэля, - что, если я подчинюсь ему и позволю себя избить, то он подумает об этом.

- О, черт, - сказал Микаэль. - И что ты сделал?

- Это был не тот момент, которым я мог бы гордиться. Я струсил. Не смог. Даже ради Норы.

- Я не виню тебя. Я люблю Отца С и обязан ему всем. Но он пугает меня до смерти. Нора единственный человек, который, как я знаю, не боится его.

- Он ужасен. И знает это. И он обожает напоминать людям, как сильно его стоит бояться. Это часть его садистского мозготраха, который он применяет. Во всяком случае, это и к лучшему. Я больше не испытываю этих чувств. Из Норы и меня определенно бы не вышло пары.

- Почему?

Гриффин снял руки со спины Микаэля и убрал пакеты со льдом с бедер. Медленно парень перевернулся, но боль уже ушла. Он смотрел на Гриффина, снизу вверх, вдыхая его запах, острый мужской запах, смешивающийся с ярким запахом пота и дезодоранта.

- Нора самая сильная, умная и выносливая, кого я когда-либо знал, она перестроила свою жизнь, создала заново саму себя. Она как личное солнце, и мы все вращаемся вокруг него. Вот почему Папа так сильно ее любит. Его как доминанта заводит мысль о том, чтобы возвыситься над кем-то вроде нее. Ну а я? Если мне захочется быть с кем-то в отношениях, то я хочу, чтобы этот человек нуждался во мне. Я хочу заботиться о ком-то, баловать и защищать. Нора сама заботится о себе. Я был бы бесполезен для нее.

Гриффин провел рукой по своим темным волосам и случайно положил ее на живот Микаэля.

- Я не думаю, что ты бесполезен, - сказал Микаэль, по некоторой причине его голос превратился в самый настоящий шепот.

Гриффин посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Я думаю, ты потрясающий. Любой был бы рад быть рядом с тобой.

- Им бы больше повезло, если они были с тобой.

Гриффин опустил руку и позволил ей задержаться на бедре Микаэля. Парень покачал головой.

- Любой человек в здравом уме сбежит сразу же, как увидит это. - Он показал шрамы на своих запястьях. - Они отвратительны.

Другая рука Гриффина потянулась, чтобы смахнуть прядь со лба Микаэля.

- Мик, - Гриффин начал вполголоса, - в тебе нет ничего, абсолютно ничего отвратительного.

- Кто тут отвратительный? - спросила Нора, прокравшись в комнату и заставая обоих парней врасплох.

Гриффин подмигнул Микаэлю и вернулся с кровати обратно в кресло.

- Сорен отвратителен.

Гриффин схватил Нору и посадил себе на колени.

- Я знаю. Он ужасен, - сказала она. - Как ты себя чувствуешь, Ангел?

Нора слезла с колен Гриффина и скользнула в постель рядом с Микаэлем. Тот рассмеялся, когда она обняла его и укусила за шею.

- Больно. И счастливо, - сказал он, краснея от воспоминаний о прошлой ночи и невероятного наслаждения, боли и затем снова наслаждения.

- И это совершенно нормально. В отличие от нас троих.

Нора забросила голую ногу на его тело. Она тоже была одета только в шорты и футболку с надписью: Университет Кентукки. Странно. Он думал, что она училась в Нью-Йоркском университете.

- Нормальное никогда меня не заводило.

Гриффин откинулся в кресле, сбросил ботинки, и, скрестив ноги в лодыжках, закинул их на кровать. У Гриффина действительно были большие ступни, заметил Микаэль.

- Кстати о том, что заводит, - начала Сатерлин, разглядывая их обоих.

- Отличный способ начать любой разговор, - сказал Гриффин.

- Сорен звонил, - продолжила она.

- Ужасный способ начать любой разговор.

Нора протянул руку и шлепнула по лодыжкам Гриффина, тот вздрогнул и насупился на нее.

- Что случилось с Отцом С?

Микаэль поднялся и натянул на себя футболку. Краем глаза он поймал взгляд Гриффина, следящий за его каждым движением.

- Эта сучка-репортерша пришла в церковь вчера вечером, и начала его допрашивать, - начала Нора. - Она в лоб спросила, спали ли я и Сорен вместе.

- Дерьмо. - Микаэль нервно подтянул подушку к животу. - Это плохо.

- Она умная, и она идет по нашим следам. Нужно сбить ее с пути.

- И какие будут предложения? - спросил Гриффин.

- Нужна диверсия. Давайте подумаем. Сделаем так, чтобы она подумала, что мы вместе.

- Мне нравится это. Может сработать. - Гриффин пожал плечами. - Только не надо тащить меня на премьеру этого бродвейского шоу, - сказал он с таким отвращением, что Микаэль рассмеялся.

Нора посмотрела на парня и улыбнулась. Затем посмотрела на Гриффина и снова улыбнулась. Гриффин уставился на Микаэля, а тот на него. Ни один из них не улыбался.

- Давайте сходим в Sin Tax.

Гриффин присвистнул, впечатленный, но с сомнением.

- Я не знаю, Нора. Мы же в круге Кингсли. Они впустят нас?

- Конечно, они нас впустят. Ну, они впустят меня, а я возьму вас с собой. - Нора подышала на ногти и принялась игриво полировать их краем футболки. - У меня там есть друг.

- Подождите, что за Sin Tax? - спросил Микаэль, совершенно потерявшись в быстром разговоре Норы и Гриффина.

- Это один БДСМ клуб в городе, куда Кингсли не запустил свои когти, - пояснил Нора. - Этот более открыт для публики, чем клубы Кингсли. В Sin Tax идут, когда хотят выглядеть порочными и крутыми. А клубы Кингсли посещают те, кто на самом деле порочные и крутые.

- Как мы. - Гриффин подмигнул ему. - Таким образом, мы придем, привлечем внимание, получим пару фоток в колонке знаменитостей, и репортерша подумает, что мы с тобой встречаемся. Таков план?

- Таков план.

- А что будем делать с этим раненым?

Гриффин посмотрел на Микаэля с улыбкой.

- О, не беспокойся о нем, - сказала Нора, встав с кровати и направляясь к двери. - Мы возьмем его с собой.

- А Сорен переживет, что мы появимся на публике вместе? - крикнул Гриффин ей вслед.

Нора ответила опасным голосом, наполненным притворной невинностью.

- О ком ты говоришь?