Частичное время против полного времени самодисциплины

Существует большая разница между обладателем самодисциплины в определенной ситуации в определенное время и самодисциплинированным человеком. Быть самодисциплинированным это всегда и в совершенстве владеть привычкой самодисциплины. Каждый из нас время от времени бывает дисциплинированным, но для того, чтобы постоянно добиваться позитивных результатов, требуется постоянство. Это каждодневная практика самодисциплины, которая определяет, где вы будете в конце недели, месяца, года или всей жизни. Помните, что жизнь - не что иное, как множество лет, месяцев, недель, дней и всего умещающегося в этих маленьких промежутках времени, определяющих успешна ли она в целом.

Если вы стремитесь играть в высшей лиге, вы должны быть готовы отыграть каждый фрагмент игры, как если бы это был матч целиком. Другими словами, вы должны быть постоянно сфокусированы. Дилетанты редко, если вообще когда-либо, бывают успешными. Только когда вы полностью, интенсивно и постоянно фокусируетесь на одном проекте - проекте, который имеет потенциал обеспечивать достойную оплату - у вас появляется значительный шанс на успех.

Вы должны обладать самодисциплиной, чтобы не позволить другим столкнуть вас на другие проекты или не имеющие отношения к делу другие рискованные предприятия. Вы должны обладать самодисциплиной, чтобы удерживать свои мысли от вопроса, чем еще следует заниматься, кто обидел вас на прошлой недели, как вы собираетесь разрешать эти нудные финансовые проблемы и еще тысячу и одну заботу, которые безостановочно и беспорядочно бомбардируют ваш ум. Вы должны сделать своей привычкой блокировать все те вещи, которые не способствуют творческому процессу.

Каждый, кто когда-либо писал книгу знает, что это невозможно сделать иначе, кроме как через контроль внимания. Рассеянное внимание порождает либо множество незавершенных книг, либо книги, читая которые понимаешь, что высказывание автора было рассеяно. Самые трудные на свете проекты начинаются с чистого лита бумаги каждый день и требуют самодисциплины, чтобы придерживаться написанного в течение часов и затем всего остального времени без перерыва. Это правда работает для множества профессий, но не для писательства. Ваш успех в получении результатов напрямую зависит от количества часов, которые вы постоянно посвящаете интенсивному, непрекращаемуся процессу творческого мышления. Если вы дисциплинируете себя по части выполнения этого в промежутке от 4 до 6 часов в день, вы будете восхищены результатами. Перефразируя облетевшую всю страну рекламу легенды Клода Хопкинса можно сказать, что действительно кажется гениальным, так это часто ничего кроме «искусства принимать боль».

Исключение

Говоря об обитателях мира иллюзий, слово «исключение» само по себе является иллюзорным, потому что в реальном мире исключение вовсе не является таким периодически бесконечным феноменом, каковым его привыкли считать люди. Действительно привычка самодисциплины и исключение находятся на противоположных спектрах успеха.

Из-за того, что понятие исключения так ярко иллюстрирует мою точку зрения, мне бы хотелось использовать еще один неделовой пример из моего личного опыта, который в равной степени применим и к миру бизнеса. Несколько лет назад я обнаружил некоторые нюансы, связанные с иллюзорной природой исключений, когда начал рационализировать свои гастрономические пристрастия. Казалось, я каждый день говорил себе: «Ну что же я сегодня так замотался, что могу себе позволить некоторые удовольствия». Мои рационализации в этой сфере подошли к кону после эпизода, который я ностальгически называю Битвой за Маленький Большой Пирог.

Несколькими годами раньше, когда я сократил свое Орсан Уелессовское тело более, чем на пятьдесят фунтов. С этого времени я очень трепетно наблюдаю за своим потреблением калорий и придерживаюсь энергоемких программ физических упражнений. Затем однажды я позволил себе сделать исключение, за которым последовало следующее исключение), за которым последовало следующее) и следующее], и следующее. К тому времени, когда мой вес начал отбиваться от рук, я случайно попал на тихий уикэнд на Пэлм Спрингс. К тому времени я возобновил свою старую привычку есть понемногу. Я и ел всего по чуть-чуть - сладостей, картофельных чипсов, древесной коры, пластиковых карточек - всего, что попадалось на моем пути.

Пока я вперевалку спускался улицами Палм Спрингс, я чувствовал, что я даже не исчерпал потенциал калорий. Мой истинный чемпионат не проявил себя до субботнего вечера, когда у нас с моим старым другом с восточного побережья не состоялся совместный обед. По мере того, как я поглощал пищу, тяжело дыша и потея, мой другу тактично заметил, что это выглядит как, если бы я решил набрать некоторый вес. Я подозреваю, что его замечание было вызвано тем фактом, что я съел весь хлеб на столе и начал намазывать маслом свой левый указательный палец. Наконец я разделался с этим: «Я не знаю, как это началось, но спустя некоторое время я стал есть как дикий кабан. Теперь все это достигло той черты, что чтобы я еще не съел, это уже не составило бы большой разницы. Это уже потерянный уикэнд, и я, таким образом, мог продолжать свой путь».

Это был предупреждающий сигнал. Я полностью оставил привычку самодисциплины. Я взбирался на вершины гастрономического беспредела в стиле музыкальной темы «Rocky», которую вы вероятно слышали в метро. Мой друг и его жена сотрясались от ужаса, страха а затем недоверия, когда я в конце концов заказал десерт. Кусок пирога с ореховым кремом, который принес мне официант был должно быть самый большой порцией, какую когда-либо приносили западному млекопитающему Роки. У меня было отчетливое чувство, что официант меня дразнит. Я помню, как мой друг недоверчиво спросил: «Ты собираешься все это съесть?» Я уже чувствовал к себе отвращение, так почему бы не продолжить? Что могут изменить следующие несколько тысяч калорий? Я должен без лишней скромности признать, что это был совершенно невероятный конец, прямо как в фильме Фатсо. Каждый в этом ресторане, кто наслаждался Дом ДеЛуизом и его парнями, скандирующими в унисон: «Получите мед», - не могли не сдержать двойного возбуждения, когда моя голова упала в мою тарелку. Я сделал это. Я преодолел дистанцию с этим куском Гаргантюа пирога.

На следующее утро я проснулся с чувством тяжелого пищевого переизбытка и понял, что нужно либо вернуться к восприятию, в котором нет места искушениям, либо снова встать на путь прежних лет, когда моя жизнь была посвящена самодисциплине. Принять решение было нетрудно. Один взгляд на свою старую фотографию решил весь исход. На этой истрепанной, затертой фотографии я выглядел как живой эксперимент - добротный гибрид Уимпи и Сидни Гринстрит. Я имею в виду, я был большим. Говорят, человек не остров, но я был близок к этому. И почему бы нет? В старые добрые времена я устанавливал мировые рекорды по фристайлу в бананово-уничтожительных соревнованиях среди воздушных попкорновых блюд. Тем способом, каким я был счастлив поедать, расширялась Вселенная.

После обжорства в Пэлм Спрингс я поймал себя на том, что вынужден был согласиться, что мои исключения стали правилами. Обжорство вплоть до отвращения становилось стилем жизни. Я так плотно приблизился к тому, каким был прежде, что мне удалось бросить взгляд на то, какими могли бы быть долговременные последствия, если бы я придерживался привычных правил. Вернувшись на следующий день к восхитительной жизни, наполненной постоянством и лишенной исключений, я снова начал себе нравиться. Прежде всего я избавил свое старое жилище от своего извечного соперника Жирного Наказания и начал приобретать иллюзию грандиозности, глядя на себя в зеркало. «Съешь свое сердце, Арнольд», - думал я про себя, напрягая свои; устрашающие трехдюймовые бицепсы.