Невеста в огненно‑алом платье

— Прекрасно выглядишь, — восхитился Чарльз, застав Аллегру стоящей перед зеркалом в спальне и готовой к выходу в свет.

Она улыбнулась и обернулась к нему, надевая серьги.

— Помнишь? — спросила она. — Ты подарил их в Риме.

— Да, — кивнул он. — Их сделал один мастер‑ грек. Они стоили уйму денег.

— Хорошо, что Корделия не продала их на аукционе. Я боялась, что ничего не найду после той зачистки.

Аллегра бережно достала ожерелье из шкатулки. Тускло‑ алые сердолики, из Египта.

— Помоги‑ ка.

Чарльз осторожно расправил колье и защелкнул замочек, потом нежно поцеловал Аллегру в шею.

— А теперь брысь отсюда. Плохая примета — видеть новобрачную до свадьбы, — с улыбкой произнесла Аллегра. Она уже отринула суеверия, а их нынешние узы являлись очередным из бессчетных союзов, которые они заключали с начала времен. В первый раз после Флоренции на душе у Аллегры стало легко, и она не сомневалась в себе. Она с нетерпением ожидала момента, когда начнется их официально скрепленная совместная жизнь, словно только церемония гарантировала Аллегре безоблачное будущее.

Ковен собрался в Дендурском храме. Вскоре она подойдет к алтарю и произнесет слова, которые свяжут ее с близнецом на долгие земные годы.

Аллегра подобрала одежду, напоминающую сообществу о давней истории отношений с Чарльзом. Римские серьги и египетское ожерелье в качестве украшений. Облегающее платье, сотканное изо льна и шелка. Хэтти вплела в волосы Аллегры лаванду, и ее прическа в точности копировала ее собственную, бывшую в Древнем Риме.

Она отдала предпочтение не традиционному белому цвету невесты. Аллегра облеклась в наряд огненно‑ алого, обворожительного оттенка. Такой же был на ней несколько тысячелетий назад, на берегах Нила. Одеяние яркое, счастливое и праздничное. Голову девушки покрывала тончайшая прозрачная вуаль.

Как и положено по обычаю, Чарльз отправится в храм отдельно, в сопровождении спутников. Аллегре следовало прибыть туда немного позже. На закате они должны встретиться на ступенях храма.

Девушка была уже почти готова, когда в дверь спальни раздался стук.

— Вас дожидается кое‑ кто внизу, — в голосе Хэтти прозвучал скепсис. — Говорит, что старый друг.

— Кто он?

— Он не говорит. Я сказала Юлиусу впустить его. Не хотелось бы, чтобы вы опоздали.

— Действительно, он не вовремя. Не могла бы ты от него отделаться?

— Мы пытались, но с ним не сладишь. Похоже, вам лучше с ним разобраться самой.

Аллегра осторожно спустилась по лестнице на высоких, усаженных самоцветами каблуках. Подойдя к парадной двери, она обнаружила Бена Чейза, праздно торчавшего на крыльце. Юлиус, шофер, не спускал с парня пристального взора.

— Эй, — Аллегра похлопала Бена по плечу, — что ты здесь делаешь?

— Привет. Прости, если не вовремя… — Он уставился на ее платье и фату. — У тебя маскарад?

— Нет. — Она не могла сказать Бену о наряде. Он ведь не знал, что видит ее в платье невесты… Но Красная кровь надевает на свадьбу белое. — Зачем ты сюда пришел?

Бен засунул руки в карманы и кивнул в сторону парка:

— Не хочешь прогуляться?

— Прямо сейчас? — Аллегра глянула на часы. Предполагалось, что именно сейчас она должна выехать к храму.

Юлиус взирал на девушку с любопытством:

— Мы задерживаемся, мисс.

Но какая из невест не опаздывала на собственную свадьбу?

И если у них с Беном есть немного времени, она выслушает его именно сейчас. Ночью будет слишком поздно.

— Ну, давай.

Она скинула туфли и всунула ноги в прогулочные сандалии, стоявшие в холле. Вначале они миновали кварталы, ведущие к Риверсайдскому парку, а затем спустились к водоему. Листва начала облетать. Зима приближалась. Опавшие листья похрустывали под ногами. Подол свадебного платья шуршал, когда Аллегра шла по траве. Через час узы свяжут ее с Чарльзом.

Девушка заговорила первой:

— В чем же дело?

— Я не женился, — ответил он.

— А‑ а… — протянула Аллегра, не зная, что и подумать. Но она не удивилась. Когда она увидела Бена на крыльце, сердце Аллегры заколотилось. Девушка мгновенно поняла, что он скажет именно эти слова. И хотя Аллегра была уверена, что ее влюбленность прошла и опасность миновала, получалось, что она постоянно открывает книгу на одной и той же странице. Все складывалось так, будто кто‑ то желал, чтобы они встретились снова. Почему она с легкостью забыла о тщательно распланированной церемонии в день заключения уз? Она должна быть в машине, подъезжающей к храму.

И Чарльз, одетый во фрак, встанет у алтаря. Гости окружат его, держа в руках светильники. Они оба произнесут слова, связывающие близнецов навек. Сегодня засветло она перевезла свои вещи в новый дом. Старый ритуал, восходящий к Древнему Египту и знаменующий брачный союз. Сколь здравомыслящими они были тогда!

Теперь она в единый миг разрушила их будущее, пустила все планы на ветер, сбежала погулять с Беном. Может, в старых суевериях и есть особый смысл. Что, если это сбылась примета о женихе и невесте в свадебном платье? Ведь Чарльз нынче утром повидался со своей суженой.

А возможно, все наоборот, и Аллегру ждет счастье. Отчего Бен очутился рядом с ней в самое неподходящее из времен? Приди он завтра, она бы парня и не узнала.

Но вчера у Аллегры имелось бы чуть больше времени подумать о своем выборе, собраться с мыслями и позволить рассудку победить. Но Бен решил иначе — здесь и сейчас. Нет времени, чтобы тратить минуты попусту. Сердце Аллегры отчаянно билось. Она, готовая заключить узы, в алом платье и с лавандой в волосах, была рядом с другим.

— Я тебе тогда не говорил, потому что не думал, что это важно. Ренни была беременна. Или так считала, — произнес наконец Бен, найдя укромную скамейку.

— А что случилось?

— Не знаю. Не уверен. Вроде она вообще не беременела. Только в это верила. Мама считает, Ренни просто пыталась окрутить сынка босса. Ну, вообще‑ то она так думает про каждую девушку, с которой я встречаюсь. — Бен вздохнул. — Я все равно собирался через это… ну, свадьбу пройти. Да и какая разница… Я любил ее.

Аллегра кивнула. Нелегко было услышать, как он объявляет о любви к другой девушке, но она сама наблюдала все в «Секвойе» — его нежность к Ренни, их привязанность друг к другу…

Бен откинулся на спинку скамейки, стащил с шеи шарф и начал мять его в руках.

— В конце концов… я не смог. Все отменил. Понял, надо следовать за собственным счастьем. Поэтому я здесь. — Он повернулся к Аллегре, и в глазах парня сияла синева, ярче и прозрачнее которой она не видела в жизни.

— Бен… только не говори так, если не уверен, — предупредила она. — Ты только что пережил серьезную встряску. Порвать с тем, с кем собирался вступить в брак, очень нелегко. — «Уж я‑ то знаю!» — подумала Аллегра. — Ты не понимаешь, о чем болтаешь.

— Нет, — возразил он. — Я отвечаю за свои слова. И знаю, чего всегда хотел. Я просто думал, что не смогу этого получить.

Аллегра запаниковала. О господи! Она облачилась в свадебный наряд, мечи благословлены, кольца вынуты из сейфа…

— Ты все усложняешь. Давай останемся друзьями. Подумай, что ты творишь.

— Выслушай меня, Ножки, — попросил Бен.

Аллегра кивнула. Сердце колотилось. Ей следовало уйти — нельзя находиться рядом с Беном! Она только усложняет себе жизнь, которая начала расползаться в клочья! Но вместо того, чтобы вспомнить о гостях в храме и о строгой последовательности цикла, Аллегра желала всей душой услышать то, что Бен собирается сказать.

— В ту ночь, когда ты снова вошла в мою жизнь… А ведь я не смог забыть тебя. Это столько во мне всколыхнуло… — вымолвил он, тяжело вздохнув.

— Бен, хватит, — Аллегра невольно повысила голос, но от волнения у нее сдавило горло. — Я говорила тебе, что не могу!

— Да, я знаю, кем ты являешься. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Мне плевать, что ты… не человек. — Он с трудом заставил себя произнести последнее слово.

Она покачала головой.

— Ситуация гораздо сложней, Бен, — тихо ответила Аллегра. — Мне тоже надо с тобой кое‑ чем поделиться.

И она поведала ему о видении, посетившем ее, когда она пила его кровь. Она перечислила ему всю цепочку событий — рождение ребенка и свою собственную кому. Их чувства обречены. Если они будут вдвоем, Бену суждено погибнуть. Их союз — конец всего.

Бен молчал, затем просто спросил:

— Значит, если мы будем вместе, я умру?

— Не знаю. — Аллегра изо всех сил старалась держаться решительно и не выказывать чувств. — Но я так полагаю.

— Эй! — Бен улыбнулся, и будто луч солнца пробился сквозь тучи. Он потрепал ее по подбородку. — Слушай, Ножки, да ведь я смертный. Я — человек. И вообще не верю в предвидения. Я уверен, мы сами творим свою судьбу. В прошлый раз ты мне выбора не дала. Ты ушла. Но теперь я здесь. И я тебя люблю. Оставайся со мной, Ножки. Не бойся грядущего, встретим его вместе!

И он вытер ей слезы своими теплыми мягкими руками.