Глава 23. Трибуны – город гигант, прославленный тем, что еще никто и никогда не смог взять его непреступных стен возвышающихся на пятидесятикилометровой высоте

Трибуны – город гигант, прославленный тем, что еще никто и никогда не смог взять его непреступных стен возвышающихся на пятидесятикилометровой высоте. Четыре стены соединенные четырьмя башнями, уходили своими шпилями высоко под облака, неприкосновенно возвышая столицу над землей. Город, построенный из белого камня в отличие от серых построек Арены и воздушных Парящих Садов – город независимый ни от кого: поля, сады, река, протекающая прямо через центр города, которая падала водопадом с гор и уходила из столицы таким же образом. Это был город, который жил в военное время в бесконечном цикле военного расписания. Лучшие воины, обученные не брать в плен, а убивать. Юным хозяевам и хозяйкам было разрешено учиться ремеслу воинов наравне. Ножи, щиты, мечи, топоры, стрелы и луки – все было предоставлено для молодого поколения. С малых лет малышам внушали, что рабы – это вещь, а тени – это сила, власть, порядок.

Однако время имеет над всем особенную власть. Уверенные в непобедимости жители Трибун стали властными, но недостаточно сильными воинами. Многие из них отдавали свое время обучению наукам духовным, но не физическим. Они пускались в дебаты друг с другом, пили вино и праздновали праздники, на которых придумывали, как позабавиться над рабами. Время забрало у них важное – власть в первую очередь над собой. Он были слишком самоуверенны в победе, что не хотели замечать «что» надвигается к ним с севера, пока в Трибуны не пришел Черная Тень. Именно он рассказал, что каннибалы поднялись из Щели и Арена пала всего за треть десятых солнечного цикла, когда юг отвоевывал у Трибун годами свою независимость. Он рассказал, что ведет войско воин–призрак Беркут, у которого нет лица, так как свободные северные скрывают его от глаз теней. Пытки пленников ничего не дали. Каннибалы откусывали языки или находили способ умереть, а лазутчики разводили руками в разные стороны. Их рассказы о северянах были все более не правдоподобными: каждый из воинов мог разрубить противника на две части, каждый заходил в клетки с воющими и каждый сражался с голыми руками с чудовищами. Среди северных стали появляться боевые рабы, которые были намного хитрее узников из Щели. Обычная тактика боя на них не действовала.

Способы подкупить северных освобожденных не давали результата – имя Беркут было неприкосновенно. Каннибалы в присутствии теней называли правителя Ана Шешем или на мертвом языке Семи Городов означало – Мудрая Мать Покровительница. Последняя из правителей восточного города, которая прославила себя, как заступница тех, кто был приготовлен к смерти. Ее имя было легендой среди рабов и насмешкой в словах хозяев. Как показала практика – иногда нужно относиться серьезно к словам низших. Хозяева поняли, что недооценили всей серьезности положения и ситуация вышла из–под контроля. Менее того слухи начали угрожать расправе над репутацией «великих и могучих». В городе поползи разговоры, что дух свободной в теле узника Беркута дурной знак.

Никто из них не догадывался, что Ареной правит человек.

С приходом Черной Тени в Трибуны вернулся боевой дух. Воины надели блестящие доспехи, встали на стену. Каждая семья получила мечи и клинки, на случай, если «свершиться чудо и рабы поднимутся на стены». Каждый день проводили боевые игры. Началось полное вооружение войска из резерва. Черная Тень требовал полного подчинения, поэтому был собран совет воинов. Обсуждали варианты наступления, но многие были против. Совет больше говорил, чем делал дело. Черная Тень злился. Грозил ввести на улицы воющих, но его осмеяли, сказав, что «чернолапых» забрал Беркут. Тактично намекнули, что и тут узник поспел щелкнуть хозяина по носу. Обстановку накаляла погода. Было жарко. Зима никогда не добиралась до столицы. Опасный фиолетовый снег не шел на этой земле, поэтому в тяжелых доспехах было жарко, хотелось вина и праздника, а Черная Тень требовал кровавых игр, чтобы в будущем добиться победы. От части он был прав и с ним никто не спорил, но все же доспехи были многим малы…

…а потом пришли южные воины, которые не шли тайными тропами к Трибунам. Они вышли открыто и открыто остановились у колонн–гигантов, которые держали западный город. Через какое–то время к южным присоединилась северная армия. И вот две армии разбили лагерь у стен Трибун, раскрасили полуобнаженные тела в ярко–красную краску, натянули тетиву на основание луков, смазали наконечники стрел ядовитым зельем, за спины заложили топоры и остро наточенные клинки. Юг и север были настроены решительно. Тени по–прежнему стояли на постах, но никто не собирался выходить к противнику, тем более вести диалог. Хозяева решили испытать врага на выдержку, собственно, на это враг и рассчитывал…

…я сидел на земле, перебирая кончиками пальцев ткань. Наблюдал, как недалеко от меня уселся юный лучник. Маленькую спутницу Беркута под именем Белая Вода я сразу узнал:

– Тетива лука не жмет спину?

– Немного. – ответил тонкий голосок.

Я подозвал Кривого Клыка и, наклонившись к нему, прошептал:

– Видишь лучника?

В ответ кривой кивнул.

– Передай остальным, чтобы проследили о том, чтоб не попала в город.

Свободный опять кивнул.

– Я присмотрю за ней. – сказал подошедший ко мне воин, лицо, которого скрывала тень капюшона.

– Мир. Не ждал видеть тебя на войне.

– Идея Беркута как наказание. Выживу, значит, повезло, – улыбнулся друг, но как–то криво, – хотя мне больше нечего терять, а тебе, теперь есть кого.

– Поговорим о Лиде?

– Зачем? Она сделала выбор.

– Ты не погибнешь в бою с тенями. И не надейся.

– Будущее, – злой, сухой смех сошел с губ птицы, – конечно, ты видишь будущее, но его можно изменить! Спасибо, что предупредил меня! Постараюсь «изменить и это будущее»!

Мир поднялся с корточек, хотел идти, но я посмотрел на него сочувствующим взглядом – это остановило аны.

– Мир, ты мог, изменить будущее, если бы отказался искать призрак Лидии. Я просил тебя остановиться. Ты мог улететь с безымянной сейчас. Однако ты раз и навсегда определил свое будущее. Да, ты будешь рядом с нами. Да, ты увидишь рассвет империи. Однако тебе суждено погибнуть от руки моего сына.

– Каннибалы! – крикнул кто–то и все стали подниматься на ноги, чтобы увидеть северное войско.

Северяне значительно отличалось от моих солдат, как внешним видом, так и численностью. Их почти вдвое было больше южных свободных. Угрюмая, мрачная и хищная армия. Северное чудовище вызывало своим видом не отвращение, а тихий ужас. Сутулые, бородатые, с полуобритыми головами, изуродованные боевыми шрамами и раскрашенные в темно–синюю краску на широких лицах воины. Из рядов не было слышно песен и смеха, только рокот от переговоров друг с другом, шарканье ног по камням. Нас поприветствовали кивками головы или мрачными взглядами из–под густых бровей. Их правитель Беркут была одета в красно–черные одежды, раскрашена в боевые символы как остальные. Если бы я не знал, что это женщина, то решил, что передо мной юный свободный. Она остановилась напротив меня. Мы обменялись дружественными поклонами. Я снял со своей руки повязку, повязал ее на правую кисть свободной. Это означало, что север и юг теперь ата ак.

Отступив на шаг, перекинулся. Согласно нашему уговору с правителем севера, поднялся под облака, раскрасил сумеречное небо в кроваво–красные краски. Немного попарив в небе, должен был лететь к Арене, чтобы воплотить в жизнь вторую часть плана наступления. Однако не удержался, немного попарил в небе еще. Боевое настроение передалось всем как цепная реакция. Обе армии возликовали. Свободные били топорами воздух и рычащими, неразборчивыми слогами требовали крови хозяев.

За всем зрелищем со стены наблюдал Черная Тень. Оно произвело на правителя Трибун неизгладимое впечатление. Он лично вышел на стену и смотрел через увеличительное стекло за всем, что происходило внизу, не реагируя на вялые слова подчиненных. Увиденное ввело его на какое–то время в транс. Черная Тень не ожидал, что Беркутом окажется узница тюрьмы Щель. Более того невидимым ударом по его самолюбию стало то, что север и юг объединила свободная. Он считал, что давно расправился с экипажем космического корабля, который прибыл на его зов «о помощи». Даже на расстоянии я чувствовал его удивление и никогда прежде не испытанное тенью чувство – страх. Именно страх, когда правитель увидел, что численность врагов в несколько раз больше его войска. Чувство усилилось, когда он поднял вверх лицо. До него дошел еще один неприятный вывод: на его землю пришло нечто, что не поддавалось объяснению тени – на землю севера пришел бог. Некогда хитрый и изворотливый бывший правитель Арены сделал шаг, который бы никогда не совершил. Порыв злости, отчаянья, страха заставили его сделать глупость. Правитель приказал вывести рабов и рабынь Трибун на стену, чтобы воины встали на одно колено, натянули тетивы луков к груди и выпустили стрелы в тела низших. Кровавым примером Черная Тень хотел показать незваным гостям, что так будет поступать со всеми восставшими безымянной земли.

Показательный пример дал обратную реакцию. Каннибалам жестокая выходка не понравилась. Они со злыми усмешками наблюдали, как тела сбрасывают со стен. Многие сняли с петель топоры и стали перебрасывать из руки в руку. Действие тени напомнило им о том, что когда–то их выбрасывали как ненужные вещи в место под названием Щель. Им подарили медленное гниение во тьме, но так сложилось, что все они стали частью тьмы. Тьма годами лелеяла в себе свет, что однажды придет воин, который освободит их, и они пойдут в великий поход. Этот день пришел. Сегодня. Минутный порыв напуганного правителя дал новый повод для кровавой оргии.

Хищное настроение передалось и моим свободным. Одна часть воинов нервно придерживала пальцы на рукоятках мечей. Другая часть со слезами на глазах наблюдали, как погибают невинные. Некоторые не выдерживали, выпускали вверх стрелы, но те, не долетали до целей, высота была слишком большой. Кто–то, запустив пальцы в волосы, закричал диким криком, но его крик заглушил гул, который шел со стороны северной тропы. Звук стал тяжелее, скрипучее, словно невидимый зверь приближался к войску. Пока не было видно, что приближалось к Трибунам. Ясно было одно – это было больших размеров. С каждой минутой становясь все больше и больше из–за вершины северо–южной горы показался черный силуэт. И тени, и освобожденные увидели медный отблеск корпуса, широкие винты, красный символ на боку, острые формы, вытянутый корпус космического корабля, который летел к западному городу. Именно быстро вращающиеся винты корабля, которые вырабатывали а–метан для ускорения или перехода в прыжок к звездам, издавали высокий, рокочущий звук. Ускоренным способом передвижения пользовались корабли «красного креста». Максимально облегченные, (то есть не способные переносить оружие), они были прекрасно оборудованы для передвижения на дальние расстояния с десятками тысяч раненых или беженцев. Таких кораблей на «17» стояло всего два – два корабля ждавших, когда пилот или же автоматическая служба поднимет их вверх.

Вторя часть наступления, была приведена в исполнение мной лично. В прошлом я был непростым солдатом флота порядка шение, был обучен поднимать в открытый космос вот такие железные птицы. Меня учил отец. Он считал, что в будущем навык поможет, и он оказался прав...

…аккуратно посадив корабль, ждал, когда Беркут прикажет войску подниматься на борт. На миг голове появилась неприятная мысль, что каннибалы откажутся от идеи, а южные неохотно пойдут на борт, но ничего подобного не произошло. Воины смело шли вперед. Злость, жажда мести делали дело. Страх поселился в другой стороне. Воины Черной Тени перестали верить в свою силу. Лучники стреляли не так метко. Лучшие воины сделали шаг назад и никто – никто из них не стремился охранять стену.

Страх дурное чувство – это паразит, который живет в теле каждого живого существа. Необученный обуздывать его становится слабым, вялым, мягким. Парализованный гнилым чувством не отдает отчет действиям и мыслям. Даже самый хорошо обученный воин ничто перед словом «страх». Страх брат ярости и только ярость может заглушить чувство отчаянья. Оно делает противника непобедимым. Ведущий яростью не чувствует физической боли. Он сверхсолдат, который крушит все на своем пути. Ярость сестра боли и проводница мести. Три компонента яда для того, чтобы устроить на улицах непобедимого и непокоренного города не просто битву, а «танго соль минор» в исполнении предводителя кровавого танца. Воин хищник, воин зло и воин тьма. Беркут пришла, чтобы напиться местью за все годы, что забрали у нее, и ее подданных. Одурманенная болью, яростью и местью она шла вперед. Напивалась их страхом как сладким напитком, омывала руки в их кровь. Когда–то они забрали у нее все, что было дорого ей. Когда–то они забрали у нее память и когда–то хотели забрать последнее, что осталось – жизнь. Пришел ее черед забрать все, что было дорого им. Сколько огня было в ней, когда она билась на улицах города и сколько хладнокровия к врагам – его можно было сравнить только со льдом.

Я наблюдал за ней и не мог сдержать улыбку. Она добилась своего и, распахнув золотые двери, шла по зеркальному полу залы к железному возвышению, где лежала реликвия всех правителей – Кэриптас Тэж – янтарная корона.