Глава 17. Вести в Парящих Садах подобны ветру

Вести в Парящих Садах подобны ветру. Стоит сказать новость, и она разносится во все уголки леса. Тоже произошло с рассказом смотрящего о том, что Арена пала. Свободные подобно пчелам в улии, загудели – обсуждали новое для них. Быть может, сильное, опасное и хитрое «оружие», что поднялось из низов Щели, было им вовсе не врагом, а союзником. Именно по этим соображениям многие поддержали Черную Бороду в том, чтобы помочь проложить настоящий путь в Парящие Сады. Женская часть с юной восприняли жест свободы как дар. Были и другие, кто был против прихода каннибалов на юг. Они сказали, что мы не знаем полных намерений северян – не знаем, что они задумали. Протестанты заявили, что удобнее сделать как всегда – наблюдать. Каждый воспринял событие по–своему, но большинство отнеслось очень настороженно, что на севере теперь хозяйничал грозный сосед. Однако с каждым годом жителей в Парящих Садах становилось все меньше и меньше. В итоге победило большинство, и небольшой отряд из смотрящих с Черной Бородой выдвинулся навстречу...

Прошло несколько дней, прежде чем мы смогли дойти до перевала, где должны были быть переходники с гостями. Время определяли по каменным зарубкам, расположенным в отдельных местах для солнц. Правда, как устроен на безымянной земле день лично я не понял. Правитель юга сбивчиво объяснил, как работают солнечные часы, а потом вовсе заявил, что скоро пойдет фиолетовый снег. И оказался прав – нас застала непогода на самой, пожалуй, коварной тропе. Именно по этой причине дальше я пошел один, потому что воины Черной Бороды побоялись двигаться в обильный снегопад по узкой тропе без страховки, а влажная почва под ногами буквально замерзала на глазах.

Дорога находилась на высоте, стоило оступиться, и я рисковал упасть прямо в пропасть, то есть в холодные объятья горной реки. Помощи от камней по другую руку не стоило ждать. За них было опасно браться, но веревку нужно было закрепить, чтобы другие могли по ней пройти дальше. Я шел размеренными маленькими шагами, пытаясь сохранить баланс между гранями допустимого и недопустимого. Менее того, почти физически ощущал, как они смотрели в спину: с надеждой. Ждали, что достану волшебную палочку из кармана и начну вершить чудеса. Повышенное внимание к моей скромной персоне слегка раздражало, может быть потому, что корни шение время от времени о себе напоминали. Смешение кровей – молодым солдатам флота порядка внушали неприятное определение с первых дней нашего клонирования. Да, мы были копии копий своих отцов. Программа задавала код, и на свет появлялись уже взрослые особи. А я родился на планете и был зачат не искусственным путем. Меня воспроизвела на свет не разумная машина, а живое существо. Я родился не благодаря расчетам, а благодаря любви.

Разве возможен мир без любви? Без чувств? Без цвета и красок? Можно ли окрасить мир только в один цвет? Нельзя. Даже идеальные вычисления не способны выстоять перед временем. Время, поколения, случайные сегменты кода и однажды в обществе появятся идвиды. Все меняется. Какое бы внушение не проводили лучшие метры психологии, но они захотят узнать мир окружающий, в большей степени. Они захотят не просто проникнуть в него – им понадобится всего несколько минут, чтобы захотеть осесть в новом неизведанном мире. Да, они сами определяют свое будущее. Таким был мой отец и возможно, таким стану я…

В невеселых раздумьях я добрался до места, где тропа ушла от обрыва, стала шире и пошла на спуск. К тому же, тут были удобные камни, за которые легко крепился крепеж. Закончив с нехитрым делом, я хотел подать знак остальным как застыл. Холодный северный ветер принес сладкий, имбирный аромат, тмин и прохладную свежесть алое. Ее запах. Мне даже не нужны были следы на тропе, которая становилась все шире и шире с приближением к северным. Я точно знал, что она жива, что она…

…темные пряди волос, разбросанные на светлой шкуре, тонкая белая шея, плечи, обнаженная грудь, впалый живой с розовым шрамом, сильные ноги, прижимающие мои бедра к себе. Тело подо мной извивалось, женщина тихо стонала, что–то шептала, но слова были хриплыми неразборчивыми. Хотелось взять ее за копну волос, поднять на весу и сильнее вдавить в себя, но нельзя. Когти были спрятаны в мягкой пушистой шкуре, а шипы на руках были вовсе не игрушкой. Вот поэтому приходилось с силой сжимать ее за запястья, чтобы не вырвалась, а второй рукой вырывать мех, вместо того чтобы…

Будущее как упавшая книга с полки открылось мне, и случайная страница раскрылась на самом пикантном моменте. Я вздрогнул, но быстро опомнился, что стою на перепутье, и впереди что-то происходит. Возможно, мы успели вовремя, а возможно, и нет…

Я встретил ее у края обрыва. Она стояла ко мне лицом, бледная и строгая. На некогда красивом лице был уродливый шрам, который делал черты лица острыми и угловатыми. Одета она была в черно–красные одежды непривычные северянам. Ткань на рукавах открывала боевые шрамы и то, как она держала топор, сказало мне о том, что у этой женщины была лишь внешность Лиды. Передо мной был другой человек – человек, которого я не знал. Безымянная планета изменила ее характер, разбудила в ней нечто, и похоронила под острыми камнями девочку Лиду.

Женщина готовилась к бою, но тянула время. Силы были неравными: хрупкая фигурка на фоне серебристого солнца и тень раза в два больше ее. Не говоря о том, что навыков в ведении боя у противника было больше. Хлопот у меня прибавилось, когда мое приближение заметили. Я спешил, поэтому бил единожды нанося всего один смертельный удар. Через некоторое время ко мне присоединились воины Черной Бороды. Осталось несколько метров до противников на обрыве, и я бы смог помочь ей, но меня остановил один момент. В руках хозяин держал самовзрывающиеся гранаты класса «А». Такого в арсенале оружия на планете быть не могло, но все же…тварь знала, как ими пользоваться. Вывод был один – им помогали захваченные представители с других планет. Мысль была неприятной, ее не хотелось развивать дальше, и я приготовился к тому, чтобы напасть на тварь. В это время женщина повернула ко мне лицо и четко, громко, слегка хрипло произнесла:

– Ты!

Строгое выражение на ее лице сменило едва заметная улыбка – уголки ее губ слегка приподнялись. Далее она сделала то, что никогда бы не сделала женщина, которую я знал. Она разжала пальцы, оружие упало на камни, а потом Лида отступила назад – в пустоту. Зачем? Хитрый маневр против хитрого оружия – ответ был прост. Однако это было большим – это был призыв, чтобы последовал за ней. Я всегда шел за ней, и тогда, и сейчас, и в будущем.

Шаг. Перекинулся во льва. Успел. Сбил с ног тень и придавил его к земле, оставив на груди три глубоких шрама от когтей. Широкое лицо хозяина было забавным: напуганное моими ловкими действиями, а в глазах было удивление. В другой ситуации я бы сказал на прощание пару крепких слов, но меня больше интересовала судьба Лиды. Оставив тень позади, опять перекинулся, но на этот раз в обличие человека. Стал падать вниз за Лидой, а когда моя рука коснулась ее руки, сбалансировал, аккуратно обхватил ее за плечи и принял столкновение с водой первым. На безымянной планете плотность воды была больше, поэтому она была не совсем прозрачной. Вода имела цвета. Из–за вулканической пыли смешивающийся с химическими веществами, которыми был наделен воздух вблизи от вулканов, выделялись в атмосферу кос кабат – фиолетовые, красные, желтые. В летнее время кос кабат шел дождями, а зимой становился снегом. Опасными считались красный и желтый. Все было не так плохо, главное, чтобы кос кабат не попал в желудок. Нам повезло. Шел фиолетовый снег.

– Ты! – хриплым голосом сказала она, когда мы всплыли на поверхность реки.

Я не ответил. Был занят тем, что сплевывал воду, стирал капли с лица.

Она подплыла ко мне и взяла меня за подбородок:

– Я тебя помню! – торжественно заявила Лида, – И я тебя знаю! Ты пришел по сонной тропе прошлого! И ты – жив!

Если быть честным, тогда я не понял ни единого слова.

– Ты – Зима! – и она обняла, опять увлекая в воды реки.

Меня никогда не целовала женщина под водой. Ее объятья были сильными, а губы мягкими. Ее одежда скользила по обнаженному телу, а вокруг нас была вода и солнечные дорожки, которые пытались осветить нам путь с неба. Я не обнял ее, как бы мне ни хотелось, потому, что боялся задеть шипами ее тело, а они были острыми – слишком острыми. Лишь аккуратно отвел руки за спину и продолжал «парить» с ней в воде.

Наконец, она отплыла от меня и в который раз мы всплыли на поверхность.

Снег больше не падал. Звук боя больше не разносился эхом с тропы. Мы поплыли к берегу. Однако стоило мне ступить на каменистый берег, до меня дошел смысл сказанных слов:

– Ты не помнишь Льва?

Она не ответила.

– Лида…

– Как ты сказал? – изумилась она.

– Лидия, – повторил я имя.

– Как легко звучит, – и в ее голосе я услышал горькие слова, – Забудь об этом слове. Его больше нет. У меня другое имя и путь теперь другой…

– У тебя провалы в памяти?

Она кивнула: – Да.

– Шрам…как же не понял сразу.

– Нет. Другой зверь пометил.

– Прости.

– Тебе не зачем просить у меня прощение. Я не твоя свободная. Идем, Зима. Подъем будет дольше, чем спуск…и спасибо, что спас мою жизнь. Правитель Арены отблагодарит тебя…

Вот оно – вот они слова. До меня дошла настоящая суть сказанного. Все встало по местам: ее поведение, жесты, слова. Передо мной стоял истинный правитель северных гор.

– Беркут.

– Догадался? – прищурилась она.

– С некоторых пор вижу то, что не замечают другие.

– Хм, – она посмотрела оценивающим взглядом, – О!

– Вспомнила? – улыбнулся я.

– Зима – бог льда и огня. Догадалась. Слух с юга ползет по горам быстро. На. Возьми мою накидку. Она сложена вдвое, чтобы было теплее. Правда сейчас мокрая и от тепла мало толка, но если раскинешь на плечи, тебе будет в самый раз, – она протянула коричневую ткань.

– От нее мало толку. – пожал плечами я, забирая подарок из рук.

– Неважно. Надень, – строго сказала она.

– Тебя смущает, что я голый?

Беркут сделала вид, что не слышала вопрос и перевела разговор на другую тему. Ее голос стал сухим, холодным и высоким:

– Мне нужно увидеть правителя юга. Мой отряд перебит. Хозяева закрыли все пути на север и у меня перепуганные семьи переходников. Если ты с ними, скажи – правитель пришел на мой зов?

– Тебе все расскажет позже Черная Борода, – закутываясь в ткань, ответил я.

– Кто такой?

– Он все расскажет сам. Потерпи. Думаю, что он хочет с тобой побеседовать.

– Одни загадки. Не зря ваш город называют городом–призраком, – усмехнулась она.

– Кто бы говорил, Беркут!

Моя спутница опять остановилась:

– Зима?

– Что?

– Больше не называй меня Лида – это слово… чужое.