Глава 15. Парящие Сады – чудо из чудес на земле опасных троп, размытых дорог и гор, чьи заснеженные верхушки купались в пушистых янтарно–золотых облаках

Парящие Сады – чудо из чудес на земле опасных троп, размытых дорог и гор, чьи заснеженные верхушки купались в пушистых янтарно–золотых облаках. За время моего пребывания на «скрытой земле» небо сменило цвет золота на серебро, потому что на безымянную планету пришла зима. Я видел много необычных, странных, красивых мест, но этот уголок превзошел мои ожидания. Место, где было непросто уютно и спокойно – это была земля, на которой хотелось остаться. Даже воздух здесь был иным: утрами он превращался в стелящийся туман, который сочетал в себе тысячи тысяч оттенков из серебра и золота. От густого, блестящего на солнце осколками разбитого стекла тумана шел аромат диковинных трав. Необычный знак от дикой земли напомнил мне первый дом – Землю Надежды. Однако город этот получил название не зря – «призрак» находился над кладбищем. С высоты каменные скульптуры и склепы казались игрушечными, а окружающие нас горы не такими величественными. Каменные здания рабы старались не забывать и ухаживали за ними. Иногда оставляли на надгробьях камешки или цветы. Три камешка – покоился воин. Четыре – семья. Два – юный свободный. Один камешек – старушка или старик.

Парящие Сады словно парил над землей – дома жителей были построены в кронах деревьев, а подвесные мосты, соединяющие мощные стебли оказались аккуратно замаскированы под ветки. Некоторые деревья были искусственного происхождения – стебель был не белого или темно–коричневого цвета, а имел ядовито–зеленое основание, которое обвивал зеленый вьюн, позволяющий подниматься по нему наверх. Свободные юга использовали свой недостаток в преимущество, никто и никогда не догадался, что неуклюжий раб неспособный лазить по отвесным скалам сможет подняться на дерево.

Перед моими глазами предстало доказательство тому, что сама природа была на стороне тех, кого годами истязали и унижали. Цвет кожи у народа юга был красновато–бледным, а цвет волос оказался точь–в–точь как темно–алые кроны Парящих Садов. Южные были ниже ростом северных и восточных рабов, но гораздо шире в плечах. Меня позабавило открытие, этакие гномы переростки, только в отличие от горных шахт они предпочитали открытое небо. Их наряды не имели темных или мрачных красок, а были раскрашены в яркие, красивые краски опять–таки в тона деревьев, давших народу юга кров. Южные рабыни распускали волосы на ветру, но не носили длинные платья, а наоборот предпочитали узкие брюки, чтобы было удобно передвигаться по деверьям. Многие освобожденные рабы ходили по пояс голыми и разукрашивали свои плечи с лицами красными символами. Полностью были одеты только смотрители. Последние носили темные одежды, потому что делали вылазки в пограничные зоны, куда добралась непогода со своими снегами.

Приспособились жители Парящих Садов ко многому. Например, добывать воду из листьев, а еду находить через плоды красных деревьев. Свои щиты вырезали из веток деревьев, так же как луки со стрелами. Ножи и наконечники для стрел переливали из добытого оружия у хозяев. Топорами не пользовались, в ходу больше были ножи или кортики. Однако воины южных свободных оставляли желать лучшего. Они не были созданы для открытого боя, слишком медлительные, слишком тихие, больше приспособленные прятаться, а не сражаться.

– Когда приходит серая мгла на наши просторы, утро начинает новый день, – Черная Борода подошел ко мне и уселся на подвесном мосту, также как я, свесив вниз ноги, – никогда не понимал, откуда взялись слова – «утро начинает новый день», потому что в моем мире нет ночи. Может быть, это послание из старого мира, так же как легенды о мертвых богах. Говорят, Ана Шешем верила в них. Наша вещунья рассказывает малышам, что именно мертвые боги послали туман на безымянную землю, чтобы подарить покой. Я частый гость на этом мосту….хотя неважно… Мне вот интересно: что тревожит бога?

– То, что я расскажу, может удивить тебя.

– Расскажи Зима. Я давно хотел услышать ответ на этот вопрос.

– Мой мир разбился на миллионы осколков, осколки рассыпались на пол и ударились о зеркальные отражения в зеркалах на полу. Что это? Иллюзия? Нет. Это мои жизни, что прожил я на своем веку и знаки для моего века означают одно – бесконечность. Женщина, что запуталась среди двух мужчин – это я. Солдат второй мировой, курящий последний бычок армейской сигареты, перед последним боем в своей жизни. Молодой авиатор полный надежд, что его железная птица взлетит в небо и изобретение назовут лучшим успехом в авиации. Придворная кокетка, что незаметно вытирает окровавленный кортик о белый–белый платок. Мать, которая пыталась излечить своего больного дитя, чье имя святая инквизиция назвала «ведьмой». Молодой рыцарь верующий, что крестовые походы – это «глаз божий». Наконец, молодой философ при дворе Юлия Цезаря – тоже я. Жизни, что маски им нет числа, а память хранит все и это малая доля перечисленного только на планете Земля. Я подобен листку, что скользит по плоскостям во времени, в пространстве, путешествует между мирами, гранями временных, наконец, обитаемых планет. Я жил во многих местах и видел много чудес, но всему всегда приходит конец – хотя любое завершение – это начало для нового развития, потому, что подобные мне не ограничивают свое развитие, запирая разум в гранях возможного, физического. Границ нет. Мы сами выстраиваем высотные стены перед собой – секрет прост. Однако сравнивая величия возможностей своих, одно было недоступно мне – это любовь. Вещь неподвластная ничему. Ни одна материя, ни одна наука, ни что не сравнится с этим.

– И что тебе мешает Зима? Я видел, что ты сделал с небесным кораблем и знаю, что видишь будущее. Так в чем проблема? Посмотри в свое будущее и не мучай себя.

Он был прав и я знал это, но то, что Лидия была рубежом между прошлым и настоящим – об этом не знал никто. Что будет, если я узнаю, что моя любовь мертва? О, я прекрасно знал ответ на этот вопрос:

– К сожалению, даже существо подобное мне способно на любовь. Признаю. Сердцу не прикажешь даже если ты бог. Я заперт в этом мире, потому что люблю одно живое существо. Должен признать и то, что ты прав, мой друг – для меня нет ничего невозможного. Например, воссоздать не только материю для жизни, дать ей разум и силу, а сотворить целый мир – мир, сеющий вокруг себя хаос. Поглощающее все, что попадается на пути, чтобы создавать новые темные миры подобные себе. Все потому что их создатель был переполнен отчаянья, обиды, зла и любви. Именно любовь заставила меня создать их, потому что любовь всегда рождает надежду. Однако это была иллюзия… А может быть, таинство, которое до сир пор не открыто даже для меня? И все же, я хотел сотворить нечто подобное себе – озлобленное на все живое, потому что был уверен в том, что живое подобно моему мучителю. Я запер иллюзию в пространство, и оно разнесло вестников, но пришел момент, когда созданное мною стало поглощать не только миры, а целые вселенные. Как может отец убить свое дитя? Ведь дитя все еще могло дать ростки надежды. Я верил, что хаос может нести не только разрушения. В противовес я создал порядок, чтобы показать созданному чудовищу другой путь. Но как тьма может обратиться в свет? Неслыханно.

– Бог льда и огня, – Черная Борода не сдержался, растянул губы в улыбке, – теперь я понимаю значения этих слов.

– Нет, глупец! Я не умею создавать то, что дает надежду! Пусть даже сотворил порядок! И что?! Этот порядок несет в себе не меньше разрушительной силы, нежели хаос! – только, когда Черная Борода положил на мое плечо ладонь – я понял, что кричал.

– Зима, можно задать тебе вопрос?

– Можно, Черная Борода.

– Ты создал теней?

– Да.

– Ну, что сказать – бывает, – Черная Борода почесал за правой косичкой черной бороды, а потом пригладил пышные, рыжие волосы, – Зачем себя винить в ошибках и отказываться от настоящей любви?

– Злу может противостоять только другое зло, но я не могу убить тех, кого создал, потому что они мои дети. Они – мое сердце. Одновременно, она для меня все. Она представить не может, какую власть имеет надо мной. Чем дальше она от меня, тем сильнее я привязан к ней. Одно ее слово и я, не задумываясь, разрушу целые вселенные.

– Не хотел бы полюбить как ты, – тихо сказал воин, – хотя не буду обманывать, однажды я тоже думал, что люблю.

– И как тебе любовь?

– У каждого своя история, Зима. Ты рассказал мне свою – я помог с советом, но теперь выслушай меня. Я, конечно, не умею красиво и слаженно говорить, как рассказываешь ты, но постараюсь изложить свою историю…Она была хороша, вся такая прям вот такая, что эх! – Черная Борода попытался изобразить руками жест, но у него вышло хуже, чем на словах, – Сейчас, конечно, для меня она недостаточно хороша. Зато тогда казалось, что нет прекраснее свободной, чем она. Из–за нее я подставил под удар ини. Думал, что все сойдет и Звенящая Цепь вернется, сбежит, найдет лазейку, тропу, но его пленил Черная Тень. А этот хозяин не убивает восставших рабов, а отдает в Щель.

Я думал, он расскажет дальше, но свободный замолчал. Молчал долго. Рассматривал постройки кладбища под ногами. Мне стало жаль этого открытого, но неглупого свободного и я очередной раз нарушил порядок вещей – открыл ему будущее.

– Твой брат – ини жив

– Это жестокие слова, Зима. Они дают надежду.

– У тебя нет надежды, потому что вы не встретитесь. – сухо произнес я.

– Почему?

– Хочешь узнать всё?

– Ты, первый начал разговор, Зима! Так говори! – тема о брате была для него болезненной. Он встал на ноги, и я заметил, что гнев приливает к его лицу алой краской.

– Ладно, но предупреждаю, ты напросился. Скоро югу предстоит большое сражение в битве, но ты не выживешь. Твоя смерть будет расценена как жатва, – на мои слова Черная Борода нахмурился, – поэтому ты переродишься в облике чудовища и продолжишь жить в месте, которое называют, непостижимым.

Мои слова были встречены молчанием. Похоже, с будущим я перестарался. Перспектива быть трехлапым другом Гандер–Альфу, Черную Бороду не обрадовала.

– В следующий раз предупреждай, когда надумаешь сказать…кхм…такое, – наконец, обрел дар речи он, – Идем, хочу тебя познакомить кое с кем, пока мы не договорись еще о чем–нибудь…ну, ты понял. Кстати, она очень ждет тебя. Она много говорила о тебе, но мы не верили.

– Хм, – неопределенно хмыкнул я и, поднявшись с корточек, прошел за Черной Бородой.

Подвесной путь привел нас к еще одному дереву. Цветы на нем были чуть ярче других, а ветки с листвой разрослись так, что приходилось протягивать перед лицом руку, чтобы острые шипы, скрытые в красной листве не оцарапали кожу, а когда преграда из веток была преодолена, мы оказались в сердце Парящих Садов. Здесь проводили собрания и принимали важные решения, наконец, здесь была душа тех, кто нашел свой путь свободы на просторах бескрайнего леса. Свет сюда проникал, через узкие дорожки листвы. Из–за плохого освещения казалось, что место было в кроваво красном полумраке – с узкими, вытянутыми балконами, с резными колоннами и подвесными лестницами, которые вели на плоские платформы медленно переходящие в комнаты. Перед моим лицом возвысился необыкновенной красоты дом–дерево с мощным крыльцом–входом над которым возвышалась голова пятнадцати метрового воющего.

Внутри сооружение оказалось больше чем снаружи, его потолок уходил высоко в кроны, и отличить само деверево с постройкой было почти невозможно. Зала была квадратной формы, вдоль параллельных стен, стояли резные стулья, больше похожие на миниатюрные лавки. В центре горел огонь, а возле огня находилась рабыня, одетая в одежду серого цвета. У нее были седые волосы и грубые, глубокие морщины на лице. На меня смотрели две черные дыры вместо глаз, но это не испугало меня. Наоборот, я не сдержался и улыбнулся ей, хотя она не могла видеть знака внимания на моем лице. Свободная сложила руки в бабочку перед огнем и развеяла над ним сгоревший плод. Помещение наполнилось золотым цветом. В лучах солнца через потолок пепел стал отливать серебром, которое ложилось маленькими пушинками на плечи.

– Я говорила, что придет день и день пришел, когда порог Парящих Садов переступит бог льда и огня, Зима. – она показала худой рукой в мою сторону, – Он принесет в наши умы покой через лед, но возродит огонь в сердцах. Его судьба привести нас на огненную гору, где будет испытание – великое сражение. Мы будем сражаться с необычным врагом, врагом сильным и жестоким. В его лице мы увидим отражение своих лиц. Нам предстоит одно из важных решений, потому что мы поднимемся на трон смерти, когда наша воля и дух будут сломлены. В момент слез и горя к нам придет Зима – раскинет свои огненные крылья над двумя солнцами, когда те взойдут на небо гор перед Великим Водным Простором.

Она помолчала, а потом не сдержалась, протянула мне костлявые руки:

– Зима…

Я подошел к ней. Взял одну ладонь в свою руку, приложил ее к своему сердцу, а второй рукой погладил по седым волосам:

– Шепот Ветров, рад видеть тебя. Рад, что ты дожила до того момента, когда я пришел на безымянную землю. Последний раз я видел тебя молодой девушкой на Земле Надежды. Помню, как сам выжег тебе глаза взамен на дар, которым владеешь сейчас. Помни, что часть твоей души всегда будет в Непостижимом Мире, чтобы дождаться смертной тебя живущий здесь. Помни, что они обратили на тебя свой взор.

– О, Зима! – ее голос задрожал от сказанных слов.

Черная Борода хотел нам что–то сказать, но в залу без стука вошел смотрящий. Его одежда была пыльной с дороги, а взгляд казался встревоженным.

– Черная Борода, вещунья и гость со звезд! Я пришел с вестями и должен рассказать то, что видел! – пробасил он, – Я иду со своими людьми с далекого севера! Мы были у подножья горы, под которой стоит город Арена! И то, что увидели мы, было страшнее любой орды нашего врага!

Черная Борода изогнул темную бровь и опять стал поглаживать бороду кончиками пальцев:

– Интересно, что могло удивить моих разведчиков, которые не приучены видеть чудо?

– Арена пала! Я сам видел, как город был в крови, как хозяев убивали и отдавали огню их тела, а те, что не сгорели, подвесили за ноги на стене Арены, чтобы бежавшие в Трибуны хозяева видели их силу! Даже блестящие доспехи теней не устояли перед воинами с бледными лицами! Их ведет воин, называющий себя именем Беркут, а бледные именуют себя каннибалами!

На время в помещении стало тихо. Я старался скрыть интерес под напускным спокойствием. Черная Борода во второй раз потел дар речи. Посланник шумно сопел, ждал приказ.

– Чудовище ли это? – медленно произнесла Шепот Ветров, – Нет. Всего лишь раненый зверь, которого травили годами во тьме. Его кровь отравлена яростью, но он не укусит, если к нему подойти первыми. Стоит только протянуть ладонь, – она поднесла руку к огню.

– Как они взяли Арену? Ведь ее охраняют воющие? – Черная Борода, наконец, нашел нужные слова.

– Я видел, как они дрались – ничто, правитель, ничто не устоит перед ними! – в голосе воина чувствовался страх, – Есть еще новость! С севера идут освобожденные рабы на юг! Призрачное войско не мешает их воле и сделало свободными! Их провожает сам правитель новых северных земель, Беркут! Она сказала, что хочет с нами поговорить о мире между землями севера и юга!

– Она?! – Черная Борода чуть словами не поперхнулся.

– Каннибалы – это узники тюрьмы Щель. Годами у них не было света, вот поэтому у воинов бледные лица. У заключенных свои личные счеты с хозяевами – вот откуда ярость и сила в бою. Все сходится, – после моих слов в зале молчание воцарилось на очень долгое время.