Изменения в иммунной системе в процессе стресc–реакции

Стресс умеренной интенсивности вызывает преимущественно перераспределение лимфоцитов [16, 17]. Уменьшается масса тимуса, селезёнки и лимфатических узлов. Количество клеток в селёзенке и тимусе уменьшается непосредственно после начала воздействия стрессового фактора. При морфологическом исследовании селезёнки отмечено клеточное опустошение интерфолликулярного пространства (тимуснезависимой зоны). В тимусе в период 12–24 ч с начала воздействия стрессового фактора границы между корковым и мозговым веществом становятся расплывчатыми, дольки уменьшаются в размере. Незрелые кортикальные тимоциты мигрируют из тимуса и поступают в основном в костный мозг. В период мобилизации клеток лимфоидных тканей популяция лимфоцитов костного мозга увеличивается на 40–60%. Увеличение количества лимфоцитов в костном мозгу совпадает по времени с мобилизацией гранулоцитарного резерва резким увеличением числа нейтрофильных гранулоцитов в крови. В крови — постоянная лимфопения [16, 17, 100].

Следует отметить, что у взрослых лиц костный мозг является источником всех форменных элементов крови, включая лимфоциты. На долю миелоидных элементов в костном мозгу приходится 60–65% клеток, на долю лимфоидных — 10–15. Примерно 60% лимфоидных клеток находятся в процессе созревания, остальные — зрелые клетки, готовые к эмиграции из костного мозга или, наоборот, мигрировавшие в костный мозг из крови. Доля ежедневно эмигрирующих лимфоцитов составляет у мышей 50% от общего числа лимфоидных элементов. Обратный приток лимфоцитов из крови в 10 раз меньше. Содержание в костном мозгу лимфоцитов B–ряда выше, чем T–лимфоцитов. До 4% клеток костного мозга (20–30% от числа лимфоидных клеток) несут маркёры зрелых T–клеток, в частности CD3. Часть их — клетки, мигрировавшие из крови, представители рециркулирующего пула T–лимфоцитов. Для этих клеток характерно преобладание элементов фенотипа CD8 над CD4–клетками. Под влиянием гормонов коры надпочечников усиливается миграция в костный мозг зрелых T–лимфоцитов и части тимоцитов, прошедших селекцию на способность распознавать чужродные для данного конкретного организма клоны, но не аутологичные белки. Увеличивается доля лимфоцитов фенотипа CD4. Поступающие в костный мозг при стрессе клетки обладают высокой способностью к иммунному ответу. Так, когда клетки костного мозга от подвергнутых стрессу мышей переносили вместе с эритроцитами барана летально облученным сингенным реципиентам, в селёзенке реципиентов на 8 сутки было значительно больше клеток, синтезирующих антиэритроцитарные АТ, по сравнению с переносом такого же числа клеток от интактных животных [18].

Таким образом, биологический смысл перераспределения лимфоидных клеток при стрессе можно представить следующим образом (рис. 57). В соответствии с концепцией аварийного регулирования, организм жертвует частью функций, в частности, требующей больших энергетических затрат, возможностью развития интенсивного иммунного ответа, для того чтобы использовать все ресурсы ради сохранения жизни или целостности системы. В то же время усиливается Аг–неспецифическая составляющая иммунной защиты с целью недопустить проникновения патогенных микроорганизмов. Отражением этого процесса служит мобилизация гранулоцитарного резерва, резкое увеличение числа нейтрофильных гранулоцитов в крови. В костном мозгу создаётся резерв зрелых иммунокомпетентных клеток, как на случай прорыва в организм патогенов, так и для быстрого восстановления иммунокомпетентности после прекращения стрессорного воздействия. В этом случае надо допустить, что прекращение стрессового воздействия и снижение уровня ГКС в крови сопровождается усилением миграции клеток из костного мозга. Усиление миграции было продемонстрировано на примере облученных мышей с экранированием участка костного мозга (глава 3, раздел «Контроль рециркуляции стволовых клеток»). Было показано, что адреналэктомия, проведённая за 2–7 суток до исследования, приводит к значительному усилению миграции стволовых клеток из костного мозга. Напротив, введение мышам АКТГ, сопровождающееся значительным увеличением содержания ГКС в крови, приводит к существенному угнетению миграции стволовых клеток из костного мозга [136, 315]. F. Dhabhar [210] наблюдал при стрессе у грызунов повышенную миграцию лейкоцитов и усиление кожной ГЗТ при первичной или повторной экспозиции с Аг, адреналэктомия нормализовала нарушенные показатели. Введение адреналэктомированным животным физиологических концентраций кортикостерона и/или эпинефрина усиливало выраженность ГЗТ.

Рис. 57. Перераспределение клеток иммунной системы на ранних этапах стресc–реакции. CD3⁺ — клетки фенотипа CD3.

У животных, пребывающих в условиях стресса малой интенсивности, активируются механизмы неспецифической защиты. Повышается численность полиморфноядерных лейкоцитов, усиливается их фагоцитарная активность, повышается синтез интерферона. На фоне эмоционального напряжения может повышаться устойчивость к инфекциям. У переживающих стресс обезьян удлиняется латентный период полиомиелита и редуцируется его симптоматика. При удовлетворительной адаптации к срессовой ситуации повторные эмоционально-стрессовые воздействия не приводят к изменениям иммунного ответа. Становится понятным, почему во время пребывания в Афганистане, у военнослужащих на фоне изменений в иммунной системе (снижение числа клеток фенотиповCD3, CD4, CD8, CD25) не отмечалось существенного увеличения заболеваемости, по сравнению с военнослужащими, проходившими службу на территории СССР [8].

Помимо изменений в иммунной системе при физиологическом стрессе, определяемых перераспределением иммунокомпетентных клеток, развиваются и другие события, их особенность заключается в том, что они обратимы и нарушения функциональной активности клеток могут быть нормализованы в результате различных воздействий. Так, при умеренном стрессе у мышей наблюдали нарушение морфологии селезёнки, Тh1/Тh2-цитокиновой сети, функций NK [231], в условиях умеренного стресса и кожной аппликации герпетической инфекции (HSV–1) регистрировали пролонгацию вирусной репликации в участках первичного инфицирования, снижение в коже экспрессии ИФН типов I и II [447]. Однако под влиянием специфических антагонистов катехоламиновых Рц (a–адренергических, D2–дофаминовых), назначаемых до стрессового воздействия [231], или антагонистов ИФН или глюкокортикоидов [447] происходила нормализация изменённых параметров до уровня соответствующего контроля.