Бессильная улыбка

Телесные выражения подчинения

На всех уровнях языка жестов женщины сигнализируют: " Я маленькая и беспомощная. Я не представляю для тебя никакой опасности". Они делают более мелкие шаги, чем мужчины, они занимают меньше пространства, они стараются быть худенькими...

•Подсунуть Черного Петера (разг.) — передать неприятное дело, ловко свалить вину на кого-либо. — Прим. перев.

Марианна Веке* продемонстрировала это на более чем двух тысячах женских фотографий: женщины держат руки плотно прижатыми к телу, ставят ноги осторожно одну за другой. Следы женщин на песке представляют со­бой почти прямую линию. Тогда как в следах мужчин отчетливо видны обе ступни, поставленные рядом. Если обе эти манеры ходьбы слегка утриро­вать, становятся ощутимыми преимущества и недостатки: женщины идут се­менящим шагом, неуверенно балансируя, мужчины же движутся размаши­стым шагом с широко расставленными ногами, придающими устойчивость.

Женская манера сидеть также показывает, что женщины стараются сделать себя узкими: они сидят с тесно прижатыми руками и сжатыми ногами, ко­лени стиснуты, ступни повернуты внутрь или стоят тесно одна рядом с другой. У мужчин такая поза не встречается — за исключением группы велосипедистов. Только явно непривилегированные мужчины могут демон­стрировать такие позы.

Различия в позах детей допубертатного возраста обнаружить практически невозможно. Очевидно, только с началом полового созревания девочки на­чинают подгонять свое поведение и язык своих жестов под требования окружающей среды. Они становятся послушнее, скромнее, боязливее и, со­ответственно, изменяют язык жестов и поз.

Мужчину поддерживает в его небрежном, свободном движении даже мода: широкого покроя куртки и брюки, которые позволяют непринужденно раз­местить правую икру на левом колене, плоские широкие туфли, которые увеличивают площадь опоры и дают возможность уверенно держаться на ногах. Женские же туфли стремятся создать впечатление маленькой нож­ки, что достигается всегда за счет удобства ноги и уверенности в походке. Аналогично и женское платье: оно прилегающее, перекрывает воздух и ос­тавляет лишь небольшие возможности для движения. Это относится даже к широким юбкам, поскольку они хотя и дают определенную свободу движе­ний, но, например, быстро бегать в них неудобно.

Попросите свою подругу сесть напротив вас. Рассмотрите ее позу. Угадайте, что выражает ее поза. Рассмотрите, как она поставила ноги: какое указание дает вам такая постановка ног? Как чувствует себя ваша подруга? В качестве следующего задания попросите ее сесть на стул свободно развалив­шись, широко расставив ноги — так, чтобы занять ВСЕ место. Расшифруйте теперь эту позу. Как чувствует себя ваша под­руга теперь? Вспомните, какие чувства и мысли возникают у вас, когда перед вами оказывалась женщина в такой позе. По­вторите эту игру с собой и дайте себе время понять, как вы себя при этом чувствуете.

•Marianne Wex, Frankfurt 1980.

Теперь повторите все то же самое с мужчиной. Попросите одного из ваших друзей сесть и повторите все, как указано выше. В качестве следующего упражнения попросите его сесть, как села бы женщина. Пусть он немного утрирует: тесно сожмет ноги, поставленные наискось, прижмет руки к туловищу, слегка опустит глаза. Как вам нравится такой мужчина? Спросите его, как он себя сейчас чувствует! Вы можете сделать это упражнение и с ходьбой: маленький се­менящий шаг, ступня ставится вслед за ступней (чтобы ут­рировать, вспомните моделей на подиумах) — и щедрая, широ­кая последовательность мужских шагов.

Мужчины часто злословят о женской манере ходить: таз слегка выдвинут, колени сведены, бедра, ступни и голени образуют Х-образную форму. Это выглядит на самом деле смешно. Но это не только смешно, но и грустно, поскольку вредит женщине: она спотыкается, чрезмерно напрягается, но все равно двигается медленно и с трудом.

Высокие женщины имеют дополнительные трудности, ибо им сложнее сде­лать себя маленькими. Им приходится не только " обуживать" себя, но и уменьшать свой рост. Поэтому, чтобы выглядеть изящными, они прибегают к разнообразным уловкам: носят туфли на низком каблуке, стоят, отклоняя таз в сторону и изгибаясь S-образно, сутулятся — и все только для того, чтобы находящиеся рядом мужчины не выглядели такими маленькими... Они втягивают голову в плечи и робко направляют взгляд снизу вверх, уподобляясь черепахе.

На одной из наших воскресных мастерских языка и жеста Криста рассказа­ла о ссоре со своим мужем. Он ниже ее ростом. Однако Криста казалась себе рядом с ним маленькой, как школьница перед учителем, и беспомощ­ной. Она была напугана, потому что он наступал громко и агрессивно. В ролевой игре с невысокой партнершей женщины смотрели на нее с удив­лением: будучи на добрых полголовы выше своей визави, Криста произво­дила впечатление совсем маленькой. Она стояла с тесно сдвинутыми нога­ми, направив взгляд вниз, как бы стыдясь за что-то, опустив голову (подбо­родок и рот были почти не видны) и наклонившись в сторону. Она говори­ла тихим плачущим голосом — ее сведенная гортань вряд ли могла издать какие-либо другие звуки. Правая рука висела впереди наискось, касаясь ле­вого бедра. Левой она держала правую руку за локоть. Она сутулила плечи, одно плечо при этом было опущено. Дышала она поверхностно: зажатой грудной клеткой она не давала себе воздуха. Криста чувствовала себя как маленькая собачка, которая была непослушной и теперь ждет расплаты.

Криста воспользовалась шансом научиться вести себя по-другому. Я попро­сила ее представить ситуацию, в которой она чувствовала бы себя уверен­но. Она представила себе разговор-ссору с одной коллегой. Они обе хотели пойти на компьютерные курсы, но шеф готов был отпустить только одну из них. Решить, кто пойдет, они должны были сами. Криста была абсолютно уверена, что ей это необходимо больше. Она описала, как они разговарива­ли: голову Криста держала прямо, почти гордо, взгляд ее был тверд. Пред­ставляя свои интересы, она приводила доказательные аргументы.

Рассказывая, она приняла эту позу, распрямилась. Ее взгляд был направлен прямо на партнершу по игре. Она сунула одну руку в карман брюк и оста­вила другую руку свободно болтающейся. Несмотря на то, что на губах еще играла осторожная улыбка, действовала она существенно увереннее. Криста распрямилась, и теперь всем было видно, какая она высокая. И улыбка Кристы получила теперь совсем другое осмысление: она использо­валась для успокоения партнерши — чтобы не испугать ту окончательно. Участницы мастерской подтвердили, что Криста теперь производила впе­чатление не только более уверенной в себе, но в реальности ее можно было бы счесть и агрессивной. Этого Криста боялась. Еще бабушка предуп­реждала ее, что она должна быть тише и сдержаннее, что своей громкой и прямой манерой она пугает людей, и что она не должна удивляться, если люди не захотят иметь с ней дело. И пока она будет так обходиться с людь­ми, она не получит мужа...

Часто женщины сидят так...

Одна нога перекинута через другую или ноги тесно сжаты и поставлены слегка наискось, наклоненные. И все это — при высоких каблуках. Фрау Бергер, секс-консультант в частной программе телевидения, считает это сексуальным.

На диване женщины чаще всего забиваются в угол, мужчины же садятся в Центре, широко захватывая пространство. Женщины редко вторгаются на территорию других. В противоположность им, мужчины захватывают тер­риторию, особенно в тех случаях, когда имеют дело с женщинами, позволя­ющими легко это сделать, поскольку женщины не стремятся оборонять свое пространство.

Девочки учатся таким мелким жестам повиновения, едва вырастают из детской обуви: десятилетняя девочка с наслаждением потягивалась, сидя на стуле и широко расставив ноги. Друг отца сделал ей выговор: " Девоч­ки так не сидят". (Осторожное замечание матери, что ребенок-то в брю­ках, было проигнорировано.) Как сидят девочки, друг не объяснил. Но ребенок тут же принял соответствующую позу, которая позволяла ей выгля­деть меньше, моложе и послушнее — почти до пугливости. Она поняла: девочки сидят выпрямившись, стараясь занимать меньше места в ширину, ноги должны быть сомкнуты. Оба мужчины благосклонно улыбнулись ей и кивнули.

Женщины буквально с молоком матери усваивают позы послушания — са­мое позднее они узнают их в школе танцев. Независимо от того, носят ли женщины брюки или юбку, требование делать себя маленькими и узкими они выполняют. Если же они себя расширяют — одеждой или позой, — то чувствуют себя неуютно, как будто чужеродными.

Смысл этих правил кристально ясен. Попытайтесь однажды заставить кого-либо выслушать вас или добиться своего, когда вы стоите перед ним с на­клоненной головой и зажатой гортанью, качаясь на высоких каблуках и тесно сдвинутых ногах...

Особенно " привлекательно" выглядит женщина, когда она смиренно накло­няет голову и при этом любезно улыбается. Ее поза выражает: " Я нереши­тельна, я не знаю, сделала ли я все правильно..." Такая поза в соединении с улыбкой характерна для женщин и встречается почти исключительно у них. Это поза покорности. Она является пропуском в " высшую школу под­чинения". Жесты смущения и мимика позирования. Они удовлетворяют требованиям: она красива, мила и улыбчива! Женщины смущенно убирают волосы со лба, неспокойно улыбаясь, перекидывают ноги одна за другую и снова возвращают их в сомкнутое положение, застенчиво поправляют юбку, робко поглаживают бедра. Они демонстрируют: мы — мурлыкающие кошечки, которые никогда не выпустят своих коготков.

Незаметная женщина

Многие женщины стараются удовлетворять требованию: не высовывайся, не бросайся в глаза, будь скромна, будь тиха. Они как бы носят шапки-не­видимки. Они улыбаются и сдерживают себя. Они никого не прерывают. Они терпеливо слушают скучные речи болтунов, вместо того чтобы дать в разговоре свою оценку положения вещей.

На моих семинарах, где участники пытаются выяснить, видят ли их другие так, как они сами себя видят, всегда оказываются женщины, которые про­изводят впечатление бледных, маленьких и застенчивых — девушки, кото­рых никогда не приглашают танцевать. С такими женщинами очень трудно что-то начать — и на первых этапах работы другим участникам приходит­ся нелегко. Однако за маской незаметной женщины зачастую скрывается существо, умеющее не только внимательно наблюдать, но и четко и жестко судить о происходящем. Впрочем, высказываться вслух — только тогда,

когда ее на это спровоцируют. В повседневной жизни таких женщин не спрашивают об их мнении. И всей своей манерой держаться, взглядом, одеждой они как бы говорят: " Я — никто. Мне нечего сказать. Если бы я что-то говорила, это было бы неправильно или скучно. Я не хочу никому вреда, поэтому позвольте мне молчать".

Марлиз была одной из таких незаметных женщин. Она сидела зажато, ссу­тулив спину, нагнувшись, втянув голову в плечи, устремив взгляд вниз. Она не собиралась ни на кого смотреть и не хотела, чтобы другие ее заме­чали. Ее одежда подчеркивала скромность домохозяйки: приглушенные цвета, консервативный покрой, два " смелых" цветовых пятна: стразы на туфлях и красный росчерк на футболке. Ее движения производили впечат­ление бессильных, " малокровных", безвольных. Это типичное впечатление, которое производят подобные женщины с первого взгляда.

Однако когда они заговорят и почувствуют, что слушатели приятно удив­лены, то входят в раж. Они становятся веселыми, иногда даже циничны­ми — и тогда можно почувствовать намек на то, что в них реально скрыто: яркость, сила и способность выносить суждения. К сожалению, они так бо­ятся этой стороны своего существа, что после подобного " взрыва" готовы провалиться сквозь землю. Такие женщины опасаются, что, " засветившись", они натолкнутся на неприятие и критику. К сожалению, у них действи­тельно есть такой опыт, поскольку их имидж не соответствует вдруг обна­ружившейся меткости высказываний — соответственно, их и не принима­ют в этом качестве. Тем более, что зачастую резкость их высказываний граничит с грубостью: тот, кто долго послушно молчит, однажды сорвав­шись, сильно перегибает палку. Это не остается без ответа: партнер напу­ган и начинает обороняться, наступая. Таким образом " смелость" незамет­ной женщины губится в самом зародыше.

Посмотри мне в глаза, малышка

Я всегда охотно смотрю фильм " Касабланка". Ингрид Бергман, конечно, не может считаться образцом для женского самоутверждения. Только после Его разрешения " малышка" имеет право на Него посмотреть. Мы рассмат­риваем ее пугливый взгляд и Его мягкое прикосновение к ее подбородку как романтику, тогда как на самом деле это просто указание: сильный оп­ределяет, когда слабому будет позволено его лицезреть. Перед этим Он, ко­нечно, должен еще умалить ее (" малышка") — только тогда она имеет пра­во осторожно, пряча слезы, посмотреть ему в глаза.

Взгляды многих женщин отчетливее, чем тысяча слов, показывают их го­товность к подчинению. Они отражают застенчивую, боязливую жизнь

души. Из страха испугать или оскорбить других своим взглядом женщины смотрят осторожно, в сторону или смущенно вниз. Они не хотят никого по­тревожить своим пристальным взглядом, поскольку по себе знают, что при­стальный взгляд вызывает внутреннее сопротивление. Да и каждому зна­комо то неприятное чувство, которое возникает, когда на тебя беспардон­но уставились. Под чужим взглядом теряется уверенность, появляется сму­щение и боязливость. А кому не известна игра в " гляделки": кто выдержит дольше взгляд партнера, не мигая? В жизни же никто не любит, когда на

него смотрят пристально. В одном исследовании было показано, что води­тели машин, стоящих у светофора, трогались с места гораздо быстрее, если их пристально рассматривали экспериментаторы. Уже детьми мы слышим предупреждение: " Не таращь на меня глаза! " или " Что ты так уставился? " Тот, кто уставился, чего-то хочет — и ощущение в животе предупреждает того, на кого пристально смотрят, что он не хочет ничего хорошего...

Пристальный взгляд — это угроза, которую легко заметить, например, у кошек: когда они пристально смотрят, то недовольно урчат. И люди вос­принимают фиксированные взгляды как угрожающие. Территория достает­ся сильнейшему. Благодаря этому уменьшается число физических нападе­ний — во всяком случае, в мире животных. Если бы самка гориллы долго смотрела на самца, он бы ее убил...

Женщины нередко подвергаются пристальному рассматриванию. Иногда их рассматривают с восхищением, чаще — оценивающе, еще чаще — с иронией. И женщины воспринимают такие рассматривания как неприят­ные или даже угрожающие. Отворачиваются ли они смущенно или улыба­ются, они сигнализируют о подчинении — вместо готовности к обороне. Женщины изумляются, что своей застенчивой улыбкой они никого не ус­миряют и не отгоняют. Женщины чувствуют угрозу, но не отваживаются обратить потенциального захватчика в бегство ни уничтожающим взгля­дом, ни кусающимся замечанием. Тот, кто может в ответ уставиться или просто пристально посмотреть, обладает властью. Побежденный отводит глаза, тем самым надеясь предупредить агрессивное действие против себя.

Однако бывает, что смотрящий пристально только устанавливает контакт, сигнализирует: " Я интересуюсь тобой. Я нахожу тебя симпатичной". Гра­ницы между этими двумя возможностями размыты, да и взгляды не всегда однозначны. Взгляды могут быть верно интерпретированы только во взаи­мосвязи с другими телесными сигналами, с речью, с ситуативным контек­стом. Например, женщина, отваживающаяся смотреть на мужчину чуть дольше " положенного", хочет вынудить его заговорить с ней.

Женщины считаются красивыми, если у них большие, широко раскрытые глаза. Они выглядят изумленными и безвредными. И кажется, что этот " взгляд Бемби" во время пубертата девочки усердно тренируют. Они со­зерцают мир коровьими глазами с приоткрытым ртом и не замечают, что

выглядят не только безвредными, но и глупыми. Покорить или прогнать кого-то таким взглядом невозможно. Но им и не нужно покорять кого-то или, наоборот, прогонять, им хочется казаться наивными и доверчивыми. " Маленькие мужчины" в это время упражняются в " крутом" взгляде. " Крутой" — это значит не открывать себя, уметь господствовать, не пока­зывать другим никаких своих уязвимых мест. Это значит быть хладнок­ровным, неуязвимым и господствующим. " Крутой" никогда не впадает в панику, у него вообще как будто нет эмоций и жизненных трудностей. Мальчики начинают " зарабатывать" себе право пользоваться дальнейшей мужской властью.

Девочки чаще всего ведут себя противоположным образом. Они проявляют чувства, не сдерживают эмоции. " Я честный малый, и это видно. Я вообще не умею никого дурачить", — говорит о себе одна молодая женщина. Хотя она и считает эти особенности характера добродетелями, однако при-этом чувствует, что они ей мешают, потому что ее не воспринимают всерьез. Значит, это недостаток. Ведь все боссы — " крутые". Те, кто имеет власть, решают, когда и кому они могут что-то сказать, показать или назначить цену. Теряют уверенность и показывают свои карты именно зависимые люди. Они прямо отвечают на вопросы и улыбаются.

Скажи мне, все ли я делаю правильно?

Исследования показывают, что женщины во время разговора смотрят на своего визави чаще и дольше мужчин. Однако они делают это не присталь­но и не явно. Как только женщины чувствуют, что собеседнику становится неприятно или он, со своей стороны, посмотрит в глаза, они отводят взгляд. Это можно объяснить тем, что женщины гораздо сильнее ориенти­руются на эмоции других людей и на возможные ответные реакции. Они пытаются заранее распознать ожидания окружающих еще до того, как они будут высказаны.

Поскольку женщины и сегодня очень часто материально и/или эмоцио­нально зависят от мужчин, они считают, что для безопасности и спокой­ствия чрезвычайно важно уметь угадывать мужские желания. Женщины пытаются найти некие правила, как им себя вести. При помощи быстрого контакта взглядом они проверяют, все ли делают правильно.

Таким образом, взгляд в глаза может быть и признаком подчинения в том случае, если слабый хочет контролировать настроение сильного, чтобы заблаговременно успокоить, приспособиться, спастись бегством или просто согласиться.

Нам часто необходимо посмотреть на кого-либо, чтобы понять, одобряет или отклоняет собеседник наше поведение и слова. Взгляд в этом случае говорит: " Я слушаю тебя. То, что ты говоришь, важно для меня". Взгляд на человека отражает реакцию внимания и интереса. Но именно это стано­вится препятствием в том случае, если доли участия в разговоре поделены неравномерно. Чаще всего слушающей стороной становятся женщины, они всем своим видом демонстрируют готовность понять и посочувствовать.

У мужчин взгляд насмешлив. Они склонны демонстрировать, что всегда мо­гут получить желаемое. Мужчины не стесняются откровенно разглядывать женщин, в то время как те взглядывают только украдкой. И если кто-то из женщин решается посмотреть по-мужски, ей приписывают агрессивность или сексуальный призыв.

Попробуйте пройти по улице, смотря при этом идущим на­встречу людям в глаза. Не улыбайтесь, просто смотрите. Что Вы при этом чувствуете?

Сходите с подругой в бар и попытайтесь там порассматриватъ мужчин. Делайте это оценивающе, сверху вниз. Опять же проанализируете свои ощущения и обратите внимание на ре­акцию мужчин.

Одежда,

выражающая подчинение

То, как человек одевается, свидетельствует о его отношении к жизни и со­циальном статусе. Мы оцениваем материальное положение человека на ос­новании того, что на нем надето. Кроме того, мы часто судим по одежде и обо всем остальном: о характере, способностях, интеллекте. Мы вольно или невольно " встречаем по одежке", а значит, можем использовать это для достижения своих целей.

На одном из крупных предприятий женщинам не разрешается показывать­ся шефу в брюках, только в юбках. И еще совсем недавно женщины, рабо­тающие в книжных магазинах или банках, должны были ходить на работу исключительно в юбках.

Я уже говорила, что женская одежда и сегодня чаще всего неудобна и не позволяет свободно двигаться. Даже широкие платья и юбки скроены так что женщины могут в них запутаться.

Все это начинается тоже с детства. Девочек одевают в одежды, подобные взрослым, и они привыкают к скованности движений. Сегодня модно обувать детей в лаковые туфли, у которых подошвы скользят, а потому быст­ро бегать дети не могут. Маленьким девочкам внушают, что они не должны пачкаться, должны двигаться осторожно и " красиво". Словом, нужно стать сдержанными и опасливыми во всех областях жизни. Одежда " об­легчает" маленьким дамам выполнение этих требований. И взрослые жен­щины так привыкают к подобному стилю поведения, что уже не замечают своих оков.

Я хотела бы еще раз вернуться к теме власти, имея в виду способность принимать решения и действовать. Власть в этом случае — некий личност­ный фактор, внутренняя сила, которая проявляется у каждого человека по-своему. Лишь тот, кто решается развивать и усиливать свою индивидуаль­ность, может обладать властью и влиять на других людей. Но собственную индивидуальность развивать могут лишь те, кто осознает свои желания и потребности. Те же, кто всегда думает о мнении окружающих, о том, что скажут, понравится ли, не засмеют ли, не имеют никаких шансов стать сильной личностью. Это справедливо и для тех, кто, например, пытается с рвением отличника приспособить свою одежду и жестикуляцию к каждой конкретной ситуации.

Ева, квалифицированная секретарша, много лет прожившая с мужем за гра­ницей, захотела найти работу по профессии в Германии. Она решила, что на интервью наряду с деловыми качествами важно выгодно представить личное обаяние. Она надела свой самый дорогой костюм и роскошные украшения. Ева была уверена, что получит место благодаря знанию язы­ков, деловой компетентности и не в последнюю очередь — благодаря про­изведенному ею впечатлению. Получив же через неделю вежливый отказ, она была задета за живое.

Мы обсудили ситуацию и быстро выяснили причину. Дело в том, что бла­годаря мужу Ева могла позволить себе выглядеть действительно дорого. И это было даже слишком, потому что ее будущий шеф явно не мог бы в этом смысле соперничать с ней. Учреждение было достаточно солидное и его сотрудники одевались подобающе, но все же оставались далеки от того Уровня, который был привычен Еве.

Она не могла себе представить, что причина неудачи была именно в этом. Она считала, что руководитель должен был быть рад получить в сотрудни­ки такого человека, как она. Своим видом Ева явно сигнализировала: " Я выше, а ты ниже", хотя на самом деле будущий начальник обладал гораздо большей властью и ожидал от нее демонстрации того, что она эту власть принимает. Ева дала понять, что ее запросы гораздо больше, чем долж­ность, на которую она претендует. Конечно, она не могла в этой ситуации получить место.

Ева была возмущена, когда я посоветовала ей одеваться скромнее на собеседования о приеме на работу. " Женщины не должны принижать себя и от-

называться от своих запросов — это я всегда проповедую и именно так по­ступаю". Она была явно сбита с толку. Конечно, Ева не должна отказывать­ся от власти и влияния. Но ей необходимо понять, насколько велики ее шансы в профессии. Ей нужно здраво и независимо рассмотреть, какое ме­сто в структуре власти занимает должность, на которую она претендует. Находясь на одной из ступеней иерархической лестницы, она может стре­миться к следующей, как только докажет свои деловые качества. Но в одежде, которая нарушает эту иерархию, она проиграет.

Язык подчинения

Есть целый ряд слов, которые " хорошая девочка не должна произносить". Именно с этих утверждений начинается процесс вербального подчинения.

В речи женщины прослеживается тот вид подчинения, который трудно вы­делить и систематизировать, но который, тем не менее, чрезвычайно дей­ственен. Некоторое время назад Дебора Таннен* обнародовала свои иссле­дования об отчетливых различиях мужской и женской речи. Эти данные наглядно подтверждают подчиненный характер речи женщин.

Я бы хотела выделить четыре характерных признака речевого подчи­нения:

• умалчивание,

• недостаточный напор,

• оглядка,

• игра в загадки.

Под умалчиванием мы будем понимать стремление женщин не говорить о чем-то или говорить не то, что они думают.

При недостаточном напоре высказывания строятся скорее как вопросы или как второстепенные замечания.

Оглядка — это дополнение к недостаточному напору. Высказывая свое мнение, женщины часто добавляют к фразе безвредные, казалось бы, при­даточные предложения, суть которых сводится к следующему: " Возможно, права не я, а кто-то другой".

Особенно сложной формой вербального подчинения является такая: пожа­луйста, догадайся, чего я действительно хочу. Желания, ожидания, требо­вания или критика так сдерживаются, что их невозможно распознать.

'Tannen, Deborah: Du kannst mich einfach nicht verstehen, Hamburg 1991.

Умалчивание

ругательства, сильные выражения и сексуальные двусмысленности запре­щено произносить послушным девочкам. Выражаться непристойно или аг­рессивно считается совершенно неженственным. Когда мужчина говорит " проклятое дерьмо" — это вряд ли кого-то приведет в бешенство. Но если то же самое скажет женщина, большая часть окружающих будет возмущена.

Едва ли женщины ощущают, что прикладывают усилия, чтобы не употреб­лять сильных выражений. Они просто не позволяют себе заходить так да­леко. Иногда это все же происходит, в основном в качестве ответа на гру­бость. И, выпустив пар таким образом, женщина чувствует себя легче. Но все же чаще женщины умолкают, желая избежать конфликта. Они гораздо охотнее промолчат, чем скажут что-то неправильное.

При разногласиях с мужчиной женщина часто не возражает, а замыкается. В лучшем случае о том, что она действительно думает, узнает близкая под­руга. Причем скорее всего в женских беседах о мужчинах будут говорить с насмешкой. К сожалению, шутки в этом случае остаются оружием слабого против сильного. Главное, считает женщина, что мир сохранен, агрессия спрятана, не причинив никому вреда.

Недостаточный напор

Даже когда женщины нарушают молчание, они редко занимают ясную по­зицию, охотней высказывая различные возможности. Их опасения связаны с тем, что они считают себя обязанными отстаивать то, что однажды выска­зали. Мужчины же меняют свои взгляды гораздо легче: " Мало ли какие глупости я говорил вчера". Но если женщина придерживается подобных правил, ее тут же называют ветреной и капризной. Поэтому женщины предпочитают мягкие формулировки и осторожные выражения. Даже если они твердо уверены в своей правоте, они прибавляют к высказываниям вопросы типа " Согласен ли ты со мной? ", " Правильно ли я понимаю? "

Такими действиями женщины сводят процесс общения к стабилизации от­ношений. Они руководствуются принципом: " Никому не наступай на ноги", вместо того чтобы отстаивать свои интересы. Они демонстрируют себя такими, какими их хотят видеть партнеры, друзья, родители, дети. Для этого они отказываются от индивидуальности в речи.

Тенденция к подобному подчинению начинает проявляться рано. В детстве У девочек и мальчиков уже вырабатываются различные образцы речи. Если девочка скорее спросит: " Можно ли сделать то или другое? ", то маль­чик скажет утвердительно: " Я хочу! " У взрослых женщин это выглядит как " Что вы скажете, если..." или " Если никто не возражает, мы могли бы...",

" Если ни у кого нет других предложений, то..." И эта сдержанность не удивляет, ведь если маленький мальчик на свое категоричное " хочу! " по­лучит, в крайнем случае, улыбку с упреком, то девочку непременно попра­вят: " Нужно сказать: я хотела бы... или можно мне..." То есть девочку не­избежно обучают подчиняющимся формам речи.

Школьный учитель рассказал мне о своих проблемных ученицах. Одну из них он осуждал за эгоизм. Основой для такой оценки послужило ее рвение ответить первой, обязательно получить слово. Это показалось учителю не­нормальным для девочки. Другую ученицу он охарактеризовал как само­влюбленную и самодовольную. Она с высоко поднятой головой выслуши­вала его критику и замечания, а также требовала объяснений его оценкам и претензиям. Здоровое чувство самосохранения учитель нашел неумест­ным и вызывающим, потому что, по его мнению, девочки должны быть ти­хими и сдержанными. Точно такое же поведение мальчиков почти навер­няка было бы воспринято гораздо более терпимо.

Вплоть до пубертатного периода девочки воспринимаются как слабейшие, несмотря на то, что как раз в пятом и шестом классах они обычно выше и сильнее своих сверстников. На уроках физкультуы это выражается в том, что лишь мальчикам доверяют вытаскивать и убирать спортивные снаряды. Подчас от этого девочки чувствуют некоторую дискриминацию. В одном из классов девочки решили, что они сами будут делать эту работу, но, несмот­ря на то, что они были сильнее, мальчики воспротивились такому положе­нию вещей. Тем самым они хотели доказать свое мужское превосходство.

Подчинение с помощью речи, естественно, гораздо более сложное, чем описано выше. Между недостаточным напором и оглядкой часто стоит женское желание отказаться от влияния и от требований. " Что мы будем делать", " Куда мы пойдем сегодня вечером? ", " Какой фильм ты будешь смотреть по телевизору? ", " Что мне приготовить? ". Эти формулы настолько распространены, что до сегодняшнего дня я не нашла женщины, которая действительно отказалась бы от них.

Оглядка

Многие женщины говорят осторожным языком. Каждое высказывание по­строено так, чтобы можно было легко отступить обратно в случае несо­гласия другой стороны. Излюбленное выражение — " может быть". " Мо­жет быть, вы принесете мне документы?... Может быть, нам поехать в бас­сейн?... Может быть, у тебя есть время сегодня? " Если удалить это выра­жение из подобных фраз, их смысл нисколько не изменится. Его един­ственная цель — ослабить высказывание так, чтобы оно не звучало как требование.

Похоже действует и слово " собственно". " Собственно, мне не хочется... Собственно, я как раз собиралась домой.... Собственно, я уже договори­лась..." Это слово становится возвратным, потому что меняет смысл выска­зывания практически на противоположный. " Собственно, мне не хочется, но я себя преодолею... Собственно, я уже договорилась, но ты можешь отговорить меня... Собственно, я как раз хотела уйти домой, но я останусь". В итоге " каждое предложение теперь выражает готовность подчинить себя, хотя вряд ли кто-то осознает эту подмену.

На своих терапевтических сеансах я, услышав слово " собственно", всегда переспрашиваю: " А несобственно? " Эта маленькая игра, сыгранная с самим собой, уже может привести к изменениям в поведении.

Возвратные слова используются женщинами и в дискуссиях. Скажем, жен­щина хочет вынести на обсуждение свою идею и бывает оскорблена, если другие, не долго думая, отклоняют предложение. Она не осознает, что ста­новится жертвой собственной сверхосторожности и использования воз­вратных слов. Когда кто-то говорит: " Я охотно хотела бы взять это, но могу положить обратно", другой будет интерпретировать это исключитель­но в свою пользу. Мы может прийти к полному безумию, если всегда будем спрашивать: а что имелось в виду в этой фразе? Хотел ты или не хотел на самом деле? Или еще хуже, если будем ожидать от окружающих способнос­ти разгадывать многозначность и неточность наших слов.

Протяженность речи

Женщины сдерживают себя и во временном отношении. Они дают понять, что их слова незначимы, а потому не требуют много времени. Распростра­нено суждение, что женщины страшно болтливы и их любимое занятие — судачить за чашечкой кофе обо всем. Но если понаблюдать за женщинами на групповых сеансах, то можно увидеть, насколько их речи занимают меньше времени, чем высказывания мужчин.

Дебора Таннен приводит результаты исследования* речевого поведения мужчин и женщин в смешанных группах. Результаты таковы: высказыва­ния женщин длились от 3 до 10 секунд, мужчин — от 11 до 17 секунд. То есть самые длинные выступления женщин были короче самых коротких речей мужчин. Женщинам надо бы как следует обрадоваться этим резуль­татам, потому что они напрочь отвергают предрассудок о женской болтли­вости. И даже то, что время женских высказываний увеличивается в груп­пах, где нет мужчин, бросает серьезную тень на эмансипацию.

Именно мужчины на моих семинарах подчас говорят, не зная меры, имен­но их мне приходится прерывать, для того чтобы вернуться к главной

*Tannen Deborah, a.a.O., S. 77.