Глава 11. Салазаровы яйца! Вот ведь гнусь какая

Салазаровы яйца! Вот ведь гнусь какая! День тянулся отвратительно медленно, и все словно сговорились свести Драко с ума.

С утра оказалось, что Снейп исчез, а, значит, не было никакой возможности отпроситься на выходные домой. (Не идти же к директору!) Драко уже сочинил вполне правдоподобную историю — опять про маму. Он очень надеялся, что мать никогда не узнает, что он тут плетет в школе про ее драгоценное и ставшее в последнее время таким хрупким здоровье. Но Снейп, видите ли, не соизволил оказаться ни у себя в покоях (куда Драко успел наведаться уже несколько раз за день), ни в Большом Зале, ни на занятиях. Непонятно, какие могут быть дела в его возрасте, кроме как варить зелья в своей конуре? О высоком должен думать. А он все туда же. Шляется неизвестно где и с кем.

Потом выяснилось, что его высочество Золотой Мальчик опять не явился на занятия с утра. А в контексте вечернего происшествия… Да… неудобно получилось…

Драко брезгливо ковырял вилкой говяжью отбивную, когда Блейз пихнул его в бок:

— Интересно, и как мне осуществлять теперь планы по захвату невинности Лонгботтома? — в голосе Забини было столько яда, что невольно вспоминались семеро из семи мужей его матери, которые скончались при невыясненных обстоятельствах. Драко повернулся к нему:

— А что тебе не нравится? Я тебе уже все объяснил. Немного занятий спортом и много — сексом, и он будет… Что? — Драко проследил за направлением взгляда Блейза и уперся прямо в спину Поттеру, который, видимо только что уселся за гриффиндорский стол. И все бы ничего, но рядом с ним сидел тот самый Лонгботтом, от которого Драко так красиво почти избавился. ПОЧТИ. Но самое возмутительное было то, что рука этого «любимца» Снейпа, лежавшая на плече Поттера (что само по себе было возмутительно! В конце концов, это обед, а не пьянка!) вдруг медленно, словно бы нащупывая дорогу, опустилась на задницу будущего Героя Магического мира. Поттер забавно дернулся и явно напрягся. Однако никаких мер не принял, и наглая рука преспокойно оставалась на его мягком месте некоторое время, а потом плавно переместилась наверх. Драко тихо застонал. Или зашипел. А, может быть, даже зарычал.

— Какого…

Блейз кивнул:

— И я о том же. Ты, кажется, обещал Невилла мне? Я уже не говорю, что ты гарантировал мне, что он скоро превратиться в красавца. Ты забыл упомянуть, что Мальчик-Который-Выжил — гей и встречается с моим гриффиндорцем?

Когда Драко, наконец, удалось отодрать свирепый взгляд от спины Поттера, он уставился на Забини:

— Уже «твоим»…

Блейз оскалился, очевидно, предполагалось, что это улыбка:

— Ну в общем, я подумал… если Невиллу убрать несколько килограммов и добавить уверенности — мне потом от него поклонников и поклонниц придется поганой метлой отгонять.

— Поганые метлы запрещены министерством, — машинально заметил Драко.

— Да? Но я ведь мог этого и не знать, — пожал плечами Забини.

— Это всем известно. За их использование срок полагается — три месяца в Азкабане.

— А откуда у тебя такие сведения? — Забини подозрительно прищурился.

— На третьем курсе хотел применить к Поттеру. Отец тогда дал почитать список запрещенных к использованию магических предметов. Поганые метлы там в числе первых. Так что тебе придется поискать другой способ отстаивать Лонгботтома. Если нам, конечно, удастся оторвать его руки от задницы Поттера.

— Да уж, я бы попросил тебя объяснить Поттеру, чтобы он держался подальше от чужой собственности и знал свое место. У него оно вполне определенное… — Забини выразительно изогнул бровь — фирменный жест слизеринцев. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Драко понимающе усмехнулся. Слизеринцы никому не отдают то, что принадлежит им. Поэтому, когда два гриффиндорских идиота поднялись со своих мест и вышли, Драко и Блез без лишних слов направились за ними. Неслышно скользя по коридорам Хогвардса, они нагнали Логботтома и Поттера на лестнице в Астрономическую башню.

— Куда это собрались наши сладенькие гриффиндорчики? — Драко споткнулся о взгляд Поттера, но обороты не сбросил, чувствуя дыхание Забини за своим плечом, — у заек никак свидание? — глумливый тон не соответствовал настроению, но Драко старался сдерживаться — не хватало еще выйти из себя. Поттер пожал плечами и вдруг улыбнулся:

— С каких пор, Малфой, чтобы пойти на свидание, надо спрашивать у тебя разрешения? — Драко был готов поклясться, что Поттер попытался приподнять одну бровь, но у него естественно ничего не получилось.

— Потти, а что у тебя с лицом? Тик? Нет… судя по интенсивности, скорее судороги, — в голосе Драко сквозило такое участие, что, наблюдай он эту сцену со стороны, наверняка бы умилился. Но, тем не менее, Поттер почему-то не поверил в искренность его переживаний.

— У меня, Малфой, с первого курса судороги при виде тебя.

— Неужели? Потти, а тебе не приходило в голову, что ты пять лет заблуждался, принимая оргазм за судороги? Обычно именно его испытывают неокрепшие души, когда имеют счастье видеть мой прекрасный лик.

Забини позади тихо хрюкнул, а Лонгботтом покраснел. Но Поттер все еще не собирался сдаваться:

— Малфой, это очень смешно и все такое, но не мог бы ты поконкретнее выражаться? Мы торопимся, — и мерзавец обнял обалдевшего от внезапного счастья Лонгботтома.

Некоторое время Поттер и Драко молча сверлили друг друга глазами. Поттер не выдержал первым и, неловко дернув плечом, рванул с места, таща за собой Лонгботтома. Уже пролетом ниже он все-таки притормозил и бросил на прощание:

— Ну, ДРАКО, — Поттер особо выделил его имя, — счастливо оставаться. Надеюсь, вам с Забини не будет скучно. Правда, дорогой?

Что ответил Лонгботтом, Драко уже не слышал. Мычание увальня перекрыло фырканье Блейза.

— Ну, дает… Врет и не краснеет. Надеюсь, ты не поверил, что они спят?

— Кхр!.. Естественно — нет. Но сам факт, что он посмел намекнуть мне об этом… Что такая мысль вообще пришла ему в голову… — Драко издавал странные хлюпающие звуки, которые, если бы он не был так раздражен, напугали бы его самого.

Блейз нахмурился и чуть отстранился:

— У-у-у-у-у-у… как все запущенно…

— Заткнись! А то…

— Да-да, я помню. Пойдем, я тебе вина налью…

Сидя на своей кровати, Драко думал о том, что происходит. Очевидно, он теряет контроль над Поттером. То, что показалось сначала таким простым, вдруг стало непонятным и сложным. Поттер влюблен в него. Ну, или в того, каким Драко был в том мире. Нет ничего проще, чем заставить Поттера любить его тут. Когда они найдут Перо, Поттер сам заберет Драко с собой. Почему эмоции мешают действовать по плану? Плохо, конечно, что Гарри застукал их с Блейзом в ванной. Теперь он злится. Вспомнив, какая боль отразилась на лице Гарри в тот момент, Драко на миг испытал нечто вроде укола совести. Но совесть сейчас для него совершенно непозволительная роскошь. Но самое возмутительное то, что Поттер начал публично заигрывать с Лонгботтомом… Точнее, это толстяк облапал ЕГО Поттера. Вот ведь, оказалось, что Лонгботтом все-таки гей. Этот факт подтвердил предположение Драко, что альтернативная реальность, которую Гарри создал росчерком Пера, не меняет личности людей, а лишь обстоятельства их жизни. И Драко чертовски хотел изменить обстоятельства своей.

Он откинулся на кровати и мрачно изучал потолок спальни. Вдобавок ко всему трахаться хотелось до зубовного скрежета. Он провел рукой по оттопыренной ширинке и со злостью обвинил во всем Поттера. Даже Панси нельзя позвать, потому что… нельзя, и все. А Забини теперь и сам не пойдет. Драко горько усмехнулся. Один он остался с носом…

— Ну, Поттер, погоди у меня. Ты дождешься…

Драко со вздохом расстегнул ширинку и обхватил ладонью налитой и чуть подрагивающий от напряжения член. Ему хватило всего пары движений… Проклятье!.. Чертов Поттер!..

— Нарцисса больна?

Драко мысленно скривился, но не позволил себе показать раздражение. Он придал лицу максимально скорбное выражение.

— Это связано с… сами знаете чем… И мама очень переживает за отца. Я обещал, что буду проводить выходные с ней.

Темные глаза профессора, казалось, просвечивали Драко насквозь. Он нисколько не сомневался, что Снейп с удовольствием воспользовался бы возможностью заглянуть в его мысли. Драко неплохо освоил окклюменцию, но лучше не искушать судьбу. Приняв совершенно невинный вид, он смотрел на Снейпа честными глазами. Это его и погубило.

— Выкладывай, что у тебя на уме, Драко. Я не отпущу тебя домой до тех пор, пока ты мне не скажешь, что задумал.

Драко вздохнул. Естественно он не собирался говорить правду. Но… может быть — полуправды будет достаточно?.. Чтобы шокировать Мастера Зелий? Драко усмехнулся.

— Хорошо. Я скажу. У меня будет свидание. Интимное.

Брови профессора предсказуемо поползли вверх и, комично остановившись посередине лба, выразительно замерли.

— Я не могу назвать его имя по объективным причинам… — Драко удалось очень правдоподобно покраснеть. А брови профессора на слове «его» снова пришли в движение и нервно заходили туда-сюда.

— Я… ну… в общем… он… стесняется. Мы скрываем наши отношения. Тому есть очень веская причина. Я бы даже сказал — множество причин.

Снейп прокашлялся и, наконец, смог произнести:

— Надеюсь, Люциус в курсе ваших предпочтений, мистер Малфой? — уже одно то, что Снейп перешел на «вы» было плохо. Честно говоря, это было просто отвратительно. — А я даже знать не хочу, КТО это может быть.

Драко пошел ва-банк. Он рассеянно кивнул и как бы случайно бросил:

— Да… Гарри бы тоже не хотел, чтобы вы знали… — и тут же испуганно приложил ладонь к губам. Ах, какая оплошность! Хвала Салазару, белая чистокровная кожа краснела даже при небольшом усилии. Драко не сомневался, что сейчас он стал отвратительного помидорного цвета.

Наверное, это не очень гуманно. В конце концов брови профессора могли просто выскочить за пределы лба… К тому же лицо Снейпа пошло неровными бордовыми пятнами, что на его обычно бледном лице смотрелось пугающе. Наверное, они выглядели сейчас презабавно: два представителя Зеленого факультета и оба пунцовые, как гриффиндорский флаг. Драко томно вздохнул и проникновенно произнес:

— Вы же понимаете, профессор Снейп, все это может в корне поменять ситуацию… Мы так любим друг друга, что теперь все может сложиться иначе…

Каким-то десятым чувством Драко понимал, что он делает все правильно и Снейп ему поможет. Драко не знал, что именно движет Снейпом, но то, что декан никогда не позволит ему попасть в беду — это факт.

Интуиция не подвела. Снейп отдышался и грозно посмотрел на Драко. Это глупые хаффлпаффцы боятся взглядов слизеринского декана. А слизеринцы знают: Мастер Зелий человек исключительно рациональный. Он прекрасно понял, что изменить ситуацию нельзя, значит, можно попытаться ее контролировать.

— Я надеюсь, Драко, что ты не причинишь ФИЗИЧЕСКОГО вреда мистеру Поттеру? — голос профессора сочился желчью. Но на Драко это не действовало:

— Ни в коем случае, сэр. Если только физическое удовольствие.

Снейпа передернуло.

— Не думаю, что хочу знать подробности. К тому же профессор МакГонагалл не отпустит Поттера ни под каким предлогом.

Драко лишь беспечно пожал плечами:

— А что сказать своему декану — это уже забота Гарри. Возможно, разговор будет происходить в вашем присутствии, и вы сможете как-то посодействовать… — Драко максимально беспечно произнес последнюю фразу, но глаза профессора тут же сузились:

— Так вот, значит, в чем дело. Это как-то связано с…

Снейп все-таки не доверяет ему. И правильно делает. Он бы на месте профессора вообще не поверил ни единому своему слову. Именно потому Драко врал так, чтобы говорить, как можно меньше лжи.

— Профессор Снейп, поверьте мне. Меньше всего на свете я хочу отдавать Гарри в руки Сами-Знаете-Кого. Я многое понял. И… я правда… очень хочу его. И он тоже. У нас есть план, — Снейп испуганно шарахнулся, и Драко поспешил добавить: — Никакого риска. Вы же понимаете, что я не стану напрасно рисковать собой.

Кажется, именно последняя фраза все-таки убедила Снейпа в правдивости слов Драко. Ни один слизеринец не будет просто так рисковать своей жизнью. А желание трахнуть Поттера… ну… это же понятно, не правда ли? Половина Магического мира об этом мечтает. И потомок древнего чистокровного рода тоже вполне мог подпасть под обаяние Золотого Мальчика. Драко уже и сам так думал, если честно. В конце концов почему бы и нет? Он сказал почти правду. И Снейп почти поверил. Вот так-то. Еще никто и никогда не мог отказать Малфою!

— Профессор МакГонагалл ни за что не отпустит Поттера в Малфой Мэнор, чтобы вы там ни задумали. А если об этом узнает директор… — Снейп выразительно замолчал. Однако Драко почему-то совершенно перестал волноваться. Он слегка наклонил голову и с кокетливой улыбкой посмотрел на своего декана.

— Мистер Малфой, я вам не Поттер! — казалось, сейчас Снейп зашипит. — Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Собираетесь пойти против Лорда? Или против… — он на мгновение запнулся, — против Поттера и Дамблдора?

Драко сделал вид, что задумался, а потом привычно ухмыльнулся:

— Я не на чьей стороне. Я сам по себе, — он замолчал и вдруг неожиданно даже для себя добавил, — хотя, пожалуй, Поттера, я прихвачу с собой. Кто еще может похвастать, что у него есть свой собственный Поттер.

Поттер ерепенился. Заставляя Драко нервничать, он пытался доказать Драко и самому себе, что встречается с Лонгботтомом. Кто знает, как далеко в своем упорстве может зайти этот шрамоголовый упрямец?

В пятницу на зельях они все еще не разговаривали, и Драко не знал — отпросился ли Гарри на выходные. Снейп упрямо игнорировал его с того разговора в среду, Поттер делал то же самое. Похоже, они договорились свести Драко с ума. Поттер сидел со своим толстяком (даже риск для жизни его не остановил!), а Драко гипнотизировал их взглядом, приходя в бешенство каждый раз, когда рука Лонгботтома будто бы случайно касалась плеча его Поттера. Да, Салазарова задница! ЕГО Поттера! Медленно закипая, Драко злобно уставился на голубков.

— Драко, не отвлекайся. Прослушаешь лекцию, не сварим зелья, попадем на отработку. А у меня планы на выходные, — Забини только что не мурлыкал. Драко не отрывал взгляда от пухлой руки, медленно поглаживающей бедро, которое она совершенно точно не имела права трогать.

— Меня поражает твое спокойствие!

Забини кивнул:

— Да, я спокоен. А если бы ты так не кипятился, то у тебя бы из ушей не валил пар, и ты бы услышал, что я пытаюсь тебе рассказать с начала лекции.

— И что же? — Драко, наконец, усилием воли оторвался от созерцания спины Поттера. Да и Уизел уже как-то нехорошо на него поглядывал. Потому, скорчив зверскую рожу нищеброду и сделав непристойный жест в сторону грязнокровки (пока Поттер не видит) Драко повернулся с Блейзу. — Ну?

Забини всем своим видом излучал самодовольство:

— Да нет у них ничего. Вчера после ужина, голубки направились к озеру и я, само собой, не мог оставить их одних. Тебя я не нашел. Поэтому пришлось идти одному! Оцени мою самоотверженность…

— Ближе к делу, — перебил его Драко, которого не могли обмануть никакие сказки о «самоотверженности» Блейза.

— Да все просто. Поттер утащил Невилла в укромный уголок, где долго мялся, краснел и пытался объяснить, что между ними ничего не может быть и он — внимание! — любит другого. После чего посоветовал обратить внимание на Забини. То есть на меня. Знаешь, я, пожалуй, даже проникся к Поттеру симпатией…

— Но-но!..

— … дружеской!

— Я так и понял, — фыркнул Драко. Потом пробормотал, задумчиво глядя на неестественно прямую спину Гарри: — Значит, ты решил объехать меня на хромом фестрале? — Драко улыбнулся. Ласково. Спустя пару минут в сторону гиффиндорского ряда полетела записка следующего содержания: «Что с выходными, Гарри?» Поттер обернулся. Драко встретил его взгляд очаровательной улыбкой. Поттер покраснел и быстро накорябал ответ. Драко с трудом разобрал каракули: «Благодаря Снейпу (твоя работа?), меня отпускают. В дом Блэков». Драко быстро написал: «Что за дом?» и получил ответ: «Достался в наследство от крестного». Драко решил, что это информация для него явно лишняя и, сложив губы трубочкой, старательно вывел под каракулями Поттера: «Я буду ждать тебя в своей спальне сегодня в девять вечера. Портключ перенесет нас в Имение. Не забудь захватить с собой трусы посимпатичней». Драко хмыкнул, когда увидел, как дернулся Поттер, прочитав последнюю строчку. Гарри повернулся, собираясь, видимо, как-то отреагировать, но тут Снейп коршуном склонился над потерявшим бдительность Поттером.

— Что тут у нас, мистер Поттер? Вы уже, видимо, сварили зелье, раз ведете любовную переписку с мистером Малфоем.

Класс захихикал, а Гарри, раскрасневшись, уставился в свой котел.

— Это не любовная переписка, — буркнул он.

— Неужели? — бедняге угрожала реальная опасность отравиться ядом в голосе Снейпа, — меня не волнуют ваши отношения с учеником моего факультета, вы вполне можете принимать его ухаживания, но только не у меня на занятии!

— Я не принимаю его ухаживаний! — закричал Поттер, покраснев, как свежесваренный лангуст.

— Нет? — профессор традиционно изогнул бровь. — А жаль. Мистер Малфой не самый плохой выбор. По крайней мере, на фоне других ваших кавалеров, — и Снейп выразительно посмотрел на Лонгботтома.

Драко уже давился от смеха, глядя на белое от ужаса лицо толстяка, на задыхающегося пунцового Гарри и зеленого от злости нищеброда.

— Весенний букет …

Забини мрачно кивнул:

— Затюкали моего Невилла. Как я теперь его соблазню, если он чуть в обморок не падает от голоса Снейпа?

— Ну, он же не Снейпа будет трахать, а тебя, — Драко подмигнул Блейзу, но это не произвело на него никакого впечатления.

— Хорошо тебе говорить. А мне ему еще как-то объяснить нужно, что именно меня ждал всю свою никчемную жизнь…

Драко вдруг заинтересовался:

— А вот, кстати, Блейз, тебе что, правда нужен этот нелепый толстый гриффиндорец?

Блез равнодушно пожал плечами:

— Ну… Чтобы понять, надо попробовать. На ощупь, на вкус и запах. Не так ли, Драко? — Забини сверлил его своими черными глазами. Драко почувствовал себя неуютно под этим взглядом, но виду, конечно же, не подал. Привычно усмехнувшись, он склонился над котлом. Задание по зельям никто не отменял.