Глава 7. По гриффиндорской гостиной на четвереньках полз Снейп

По гриффиндорской гостиной на четвереньках полз Снейп. Из одежды на нем была только черная кожаная сбруя, а во рту он держал тюбик любриканта. Вскидывая то одну, то другую бровь и игриво постанывая при каждом ударе стека по заднице, он вез на спине Драко, тоже возбужденного и голого, ведь черная кожаная жилетка не в счет. Малфой томно прикрывал глаза и не уставал подстегивать Снейпа, приговаривая:

— Поторопитесь, сэр, а то он проснется!

Снейп упрямо тряс головой и мычал:

— Он не в моем вкусе!

В клетке у окна громко рычал Сириус. Он пытался перегрызть толстые прутья. Услышав заявление Снейпа, он отвлекся от своего занятия и возмущенно фыркнул:

— Что б ты понимал, старый извращенец.

Сам Гарри без одежды был прикован цепями к стене. И самое ужасное во всем этом было дикое возбуждение, которое он испытывал.

Наконец Малфой соскочил со спины Мастера Зелий, игриво хлестнув его напоследок по спине, и подошел к Гарри. Пристально глядя ему в глаза, он опустился на колени и, обдав горячим дыханием бешено пульсирующий член, сказал голосом Майкла:

— Ого! Большой…

С громким криком Гарри проснулся. Рядом с ним на кровати, склонившись над его стоящим колом членом, сидел Майкл и огромными восторженными глазами изучал его мужское достоинство. Гарри показалось, что он не проснулся и кошмар продолжается:

— А!!!!!!!!!!!!!!! — заорал он не своим голосом.

Майкл испуганно ойкнул, неуклюже дернулся и, скатившись с кровати, рухнул на пол, тоже истошно завопив:

— А!!!!!!!!!!!!!!!

Судорожно натянув одеяло, Гарри злобно уставился на брата:

— Что ты тут делаешь?

Майкл испуганно икнул:

— Гарри! У тебя такой большой!

— Я не получил ответа на свой вопрос, — прошипел Гарри.

Майкл покраснел и опустил голову.

— Ну… суббота же… я подумал, что можно поваляться в постели подольше. Пришел к тебе, хотел разбудить, чтобы побыть с тобой, ну, как дома… вот… откинул одеяло и увидел… Просто мне было плохо видно, и я решил разглядеть поближе.

— Очки надо носить, — Гарри нервно натянул одеяло до самого носа.

— Я стесняюсь. Мне кажется, что все будут смеяться надо мной, если я их надену. Я только, когда уроки учу, надеваю, и то, чтоб никто не видел…А что касается этого, — Майкл кивнул на все еще стоящее домиком одеяло и успокаивающе положил руку Гарри на плечо, отчего тот испуганно дернулся, — знаешь, ты не расстраивайся, у меня точно такая же проблема… Только поменьше.

— Какая проблема? — истерично хрюкнул Гарри.

— Ну… в последнее время… по утрам. ОН становится большим и твердым. Правда, не таким большим, как у тебя, но это потому, что я младше, верно? Так и должно быть?

Гарри ошарашено смотрел на брата:

— Это называется утренняя эрекция. Так всегда бывает у мужчин.

— Значит, я становлюсь взрослым?

— Выходит, что так, — Гарри смущенно кивнул, чувствуя, как краска заливает лицо. Зато Майкл, казалось, успокоился. Довольно мурлыкнув, он забрался на кровать и залез под одеяло. Искоса поглядывая на Гарри, Майкл шкодливо улыбнулся.

— Мне приснился страшный сон. Можно я поваляюсь с тобой в постели? Как дома? Можно?

Гарри откинулся на подушку, с улыбкой глядя на младшего брата:

— Что за сон?

— Мне приснился профессор Снейп! — страшным голосом, выпучив глаза, сообщил Майкл.

— Какое совпадение! Мне тоже, — мрачно заметил Гарри.

Майкл кивнул.

— Я знаю, что тебе тоже снился кошмар. Ты стонал. Мне приснилось, что профессор из-за меня снял с Гриффиндора сто очков. А тебе что снилось?

Гарри покраснел.

— А из-за меня он снял пятьсот!

— Ох, и правда, кошмар! — ужаснулся Майкл. А Гарри подумал, что тот кошмар, что мучил его полночи ни в какое сравнение не идет с какими-то несчастными пятьюстами баллами…

Забини появился на следующий день живой и здоровый. По крайней мере, видимых повреждений на его теле не было. Но и на Драко он больше не вис. Впрочем, Гарри до этого уже не было особого дела. Они с Малфоем старательно игнорировали друг друга. По крайней мере, Гарри не замечал больше никаких взглядов в свою сторону и был почти благодарен за это. Ему нужно время. Чтобы все обдумать. Чтобы понять, что он чувствует. Разобраться в себе. К тому же, он так и не успел понять, что происходит в этом мире. А ведь ему приходилось заново знакомиться с теми людьми, которых он любил, которые были ему близки, а здесь были другими.

Наверное, только сейчас, спустя несколько дней, Гарри осознал, что разрушил всю систему координат. Что в его жизни появились совершенно новые люди. Даже Рон с Гермионой стали иными. Со своей историей и другими воспоминаниями. Гарри посмотрел на мирно сопящего Майкла. Он задремал, пригревшись под одеялом и положив голову на грудь Гарри. Вот это маленькое существо, которое ходит, говорит, думает, помнит, чувствует — это его родной брат. Наверное, он еще не скоро сможет осознать это до конца. Мысль о родителях, которые у него появились вдруг, на семнадцатом году жизни, вызывала почти священный ужас и… счастье. Все-таки этот мир — его. Он сам его создал, и он уже любил его. Незнакомый-знакомый мир. Старые-новые друзья. Совершенно непонятные отношения. И, наконец, Малфой… Тьфу! Нет!.. Да. Хорошо. Малфой. Что-то надо с этим делать. У него у него встает каждый раз, когда он думает о Драко. Хотя, можно делать вид, что это не так, но… Майкл вдруг пошевелился и пробормотал.

— Ты поссорился с Драко, да?

Гарри задумчиво посмотрел на брата:

— Ну… вроде того…

Майкл чуть отстранился, затем сел на кровати и уставился на Гарри своими пронзительными карими глазами:

— Почему вы поссорились? Это ты на него обиделся, да? Он такой хороший… веселый, умный и на метле летает почти так же хорошо, как ты. Драко подарил мне набор «юного зельевара» и обещал позаниматься зельями. А еще принес годовой абонемент на чемпионат мира по квиддичу! Почему ты не хочешь с ним встречаться?

Гарри мрачно посмотрел на Майкла:

— Видимо потому, что для того, чтобы подкупить меня не достаточно набора «юного зельевара»… И годового абонемента тоже! Пойдем лучше завтракать, — вздохнул Гарри и стащил брата с кровати.

Несколько дней Гарри просто наслаждался жизнью в этом мире. Он привыкал к тому, что у него есть младший брат, который может прибежать утром в спальню к шестикурсникам, залезть к нему в постель и, свернувшись калачиком, сонно пробормотать что-то на счет того, что ему приснился страшный сон. Или пристать вечером в гостиной с просьбой помочь сделать задание по зельям. Или потребовать принести из Хогсмида сладостей («Ну, же, Гарри! Я же знаю, что ты ходишь туда по вечерам с Драко! Ты сам говорил, что есть какой-то тайный проход!»). Он привыкал к тому, что Невилл здесь совершенно другой. Сын двух известных авроров, он сам собирался после Хогвартса идти в школу авроров. Высокий, спортивный, спокойный и уверенный в себе — он был объектом внимания многих девчонок в школе. Впрочем, судя по некоторым взглядам, не только девчонок. Гарри мысленно усмехнулся: попав сюда, он начал замечать то, что оставалось скрытым для него раньше. Вот Забини, походя, что-то сказал третьекурснице из Рэйвенкло. Она вздрогнула и, покраснев начала одергивать мантию. Забини, хихикая, обернулся, но словно бы «споткнулся» о тяжелый взгляд Невилла, и моментально растворился в потоке других студентов. Разве можно было себе представить, что застенчивый и скромный Невилл, который до дрожи боялся Снейпа и свою бабушку, здесь, в этом мире превратится в мачо и будет излучать бешенную сексуальную энергетику… Так. Стоп. Невилл? Сексуальную энергетику? Гарри мысленно застонал.

Зато сам Гарри буквально купался в спокойствии. Никто не обращал на него особого внимания, не тыкал пальцем в его лоб, который ничем не отличался от лбов всех остальных. Рон и Гермиона были… ну, какими они были? Как всегда! Гермиона знала все и обо всем, все время ругала их, ворчала, но терпеливо помогала и поддерживала. Рон как всегда был вспыльчив и… Гарри с улыбкой посмотрел на своего друга, который, разинув рот так, что из него чуть не выпали куски не до конца пережеванного цыпленка, смотрел вслед Паркинсон. Гарри развеселился, глядя на коротенький кусочек материи, который слизеринка, видимо, считала школьной формой:

— Эй, Паркинсон!

Девушка обернулась и удивленно посмотрела на Гарри:

— Поттер?

— Ты, кажется, забыла надеть мантию…

Гиффиндорцы захихикали, а Панси, презрительно скривив губы, пожала плечами:

— С каких это пор, Поттер, тебя интересует женская одежда? Разве что только ты себе обновку присматриваешь…

Гарри улыбнулся. Даже презрительные насмешки слизеринцев не задевали его больше. Ничто не могло вывести его из эйфории, и только следующая фраза девушка заставила его едва заметно вздрогнуть, напомнив о том, что и в этом мире наверняка есть все те же противоречия и, возможно, ему еще придется столкнуться с ними.

— Впрочем, ты, как и все полукровки, наверняка не разбираешься в моде. Тебя-то, небось, Драко одевает?

Гарри почувствовал, как моментально напрягся Рон, а над столом гриффиндорцев повисла тишина. Паркинсон тоже напряглась и, кажется, испугалась, поняв, что перегнула палку. И Гарри расслабился. Ни за что в жизни Паркинсон из его мира, не стала бы пугаться своих слов. Она бы шла до конца в своих оскорблениях. Гарри медленно встал и подошел к девушке.

— Гарри, — тихий, но настойчивый голос Гермионы. Гарри почувствовал дыхание Рона позади и махнул рукой: все в порядке. Панси испугано смотрела на них. И тут, словно из-под земли вырос Малфой. Мрачно глядя на сокурсницу и гриффиндорцев, он спросил:

— В чем дело?

Гарри усмехнулся:

— Да вот, мы тут собираемся побить Паркинсон…

— Что?!.. — тонкая бровь (выщипывает он их что ли?!) изогнулась отработанным движением (Гарри был готов побиться об заклад, что Малфой часами репетирует это перед зеркалом. Лично он пробовал приподнимать одну бровь — чуть морду на сторону не своротил).

Гарри хмыкнул:

— Малфой-миротворец. Я умер и попал в ад. Или в рай.

— У тебя словесный понос или просто поток сознания не удерживается в голове?

О!.. Родным повеяло. Значит, Драко разозлился. И Гарри решил применить «секретное» оружие. Он застенчиво улыбнулся и робко посмотрел на Паркинсон:

— На самом деле, это я первый начал. Прости, Панси. Просто… ну, ты же знаешь, мальчишкам иногда хочется обратить на себя внимание, но мы не всегда знаем, как это сделать.

Паркинсон рассеянно кивнула. Потом, видимо, до нее дошло, что он сказал, и она покраснела, испуганно посмотрела на бледного и невозмутимого Малфоя и, развернувшись, двинулась по проходу к выходу из Большого зала. А Малфой наклонился к Гарри и прошептал ему на ухо:

— Чтобы обратить на себя внимание совсем не обязательно быть придурком. Иногда достаточно просто подойти и сказать…

Гарри растерянно смотрел Малфою в спину и думал о том, что то же самое он бы мог сказать Драко. В той, прошлой реальности. А Рон, чуть нахмурившись, пробормотал:

— Он тебя опять сделал, да? Хотя должен признать, Гарри, ты стал намного сильнее. Не знаю, как Малфою, но мне это нравится…

Гарри закатил глаза, затем обернулся и, хлопнув Рона по плечу, томно мурлыкнул:

— Ты не в моем вкусе, дружище.

Дружно гогоча под укоризненными взглядами Гермионы, они сели на свои места.

Вечером они играли в волшебные шахматы в гостиной. Точнее, играли Гарри и Рон. Гермиона делала домашнее задание по Древним Рунам, Невилл сидел в кресле напротив и наблюдал за ними с отсутствующей улыбкой.

— Невилл, о чем думаешь? — Гарри оторвался от созерцания совершенно безнадежной партии (Рон выигрывал в четвертый раз подряд) и посмотрел на сокурсника. Невилл медленно перевел на него взгляд и чуть нахмурился:

— Я? Да так… ни о чем.

— Слушай, а почему ты ни с кем не встречаешься? — совершенно неожиданно для себя вдруг спросил Гарри.

— Я думаю, потому, что он еще не нашел человека, которого бы смог полюбить, — Гарри почувствовал, как сердце пропустило удар и рухнуло куда-то в район солнечного сплетения. Голос Малфоя дрожал от ярости. — ты хотел предложить свою кандидатуру?

Малфой стоял у входа белый, как саван покойника, и только сверкающие серые глаза выделялись на лице. Ни единой эмоции. Но Гарри был уверен, что Драко находится в предпоследней стадии бешенства.

— Я бы хотел поговорить с тобой наедине, если ты, конечно, не возражаешь, — улыбка, которой можно резать металл.

Нет. Пожалуй, все же он перешел из предпоследней в последнюю.

— Драко, все нормально, — Невилл словно бы нехотя встал с кресла и пошел в сторону спальни, прихватив с собой насупленного Рона. Следом за ними, собрав со стола гору учебников, направилась Гермиона.

Драко покачал головой:

— К сожалению, не все нормально. Но мы разберемся.

Невилл бросил на них задумчивый взгляд, но обратился почему-то опять к Драко:

— Уверен?

Драко, наконец, оторвал взгляд от Гарри и посмотрел на Лонгботтома:

— Нет. Но мы попытаемся…

Показалось, или Невилл действительно улыбнулся? Прихватив по дороге двух третьекурсников, смотревших на Малфоя с раскрытым ртом, Лонгботтом скрылся за дверью. Вместе с Роном и Гермионой. Предатели!

Малфой медленно повернул голову и, чуть нахмурив брови, уставился немигающим взглядом на стайку девчонок. Те, истерично взвизгнув, моментально разбежались. Последняя хлипкая преграда исчезла, и Малфой повернулся к Гарри. Он совершенно не собирался нервничать. С чего бы это? Несколько шагов в сторону двери — это не отступление, а маневр… который, впрочем, все равно не помог.

Походкой голодного хищника Драко скользнул к Гарри и, толкнув его на диван, вдруг вытащил из кармана какие-то листы и бросил ему на живот:

— Вот это мне сейчас предложил купить третьекурсник Слизерина. Я просто хочу знать, кто делал снимки? Кем ты так быстро заменил меня?

Гарри взял один из листков и в ужасе уставился на изображение. Это была его собственная колдография. Он лежал, раскинувшись, на кровати, и, очевидно, спал. По крайней мере, глаза были закрыты. Одеяло было откинуто, и Гарри мог «любоваться» собственным эрегированным членом. На следующей фотографии эта часть тела была увеличена и занимала почти все пространство кадра. Гарри почувствовал, что у него начали гореть щеки. Он растерянно посмотрел на Малфоя.

— Я не знаю, кто это…— вдруг до него дошло! Майкл! — Я его убью! — прорычал он и бросился в спальню первого курса.

Несколькими минутами позже растерянный и перепуганный Майкл стоял перед ними, опустив голову, и всхлипывал.

— Я хочу знать, зачем ты это сделал? И как эти фотографии оказались у… — Гарри вопросительно посмотрел на развалившегося на диване Малфоя, который, казалось, уже успокоился и с интересом наблюдал за этой сценой. Еще бы. Фотографировал не любовник, можно расслабиться…

— Эрик Дауни, — подсказал Драко.

— Именно. У Эрика Дауни, — закончил Гарри.

— Я не знаю никакого дауна! Эти фотографии для другого сделаны!

Гарри был готов придушить своего недавно обретенного брата. Он был не просто зол. Он был в ярости.

— Для кого?

Майкл испуганно смотрел на него своими огромными карими глазами и, казалось, был готов разреветься:

— Гарри… нет… ты не подумай… Не в этом смысле. Просто… дело в том, что… Она говорит, что ты девочка. Это из-за того, что ты любишь Драко. Она говорит, что ты — не мужчина. И что я — тоже не мужчина, потому что дружу с Томом. Она говорит, что мне тоже нравятся мужчины, как и тебе. Она говорит, что ты не мужчина…

Майкл пошел по кругу, а Гарри почувствовал, что у него начинает болеть голова:

— Так. Стоп. Еще раз. Кто говорит?

— Ну, как же! Вероника Нотт! Она все время издевается надо мной. Она сказала, что ты не мужчина, потому что ты встречаешься с Драко. Вот… и я решил сфотографировать тебя и показать ей. Чтобы она знала, что ты еще какой мужчина… Но когда я принес ей фотографии, она раскидала их по всему коридору, закричала, что я извращенец и убежала. Я собрал их и сжег. Просто, видимо, эти не заметил и их подобрал кто-то из слизеринцев… Они же разлетелись по всему коридору… я не видел… не хотел…

— Подожди, — Гарри перебил брата, — Вероника — сестра Теодора Нотта? — Майкл кивнул, — она сказала тебе, что я не мужчина, и ты решил доказать ей, что это не так? — снова кивок.

— Ну, вообще-то сначала я хотел просто сам посмотреть и проверить. Идея сфотографировать тебя пришла позже…

— Проверить?! Ты что? Никогда не видел меня голым? — поперхнулся Гарри.

— Видел. Но… ты же стал встречаться с Драко. А она говорит, что мужчины, которые спят с другими мужчинами, становятся девочками, — казалось, Майкл готов расплакаться. А Гарри чувствовал, что еще немного, и он или взорвется, или пойдет и придушит эту мерзкую сестричку Нотта.

Драко сидевший на диване напротив и внимательно слушавший их разговор, вдруг улыбнулся, а потом запрокинул голову и захохотал. Гарри удивленно посмотрел на него. Было в этом зрелище что-то… почти неприличное. Открыто смеющийся слизеринец — это противоестественно. Но низкий и хрипловатый смех, матовая бледная кожа с чуть проступившим румянцем на скулах, и особенно острый кадык — все это было настолько… непристойно и возбуждающе, что Гарри почувствовал, как теплая тяжесть разлилась внизу живота, и член за считанные мгновения стал твердым, как камень. Черт!

— Майкл, иди сюда, — Малфой, все еще улыбаясь, усадил мальчика рядом с собой, — мужчины, которые спят с другими мужчинами, НЕ становятся девочками. И твой брат совершенно не похож на девочку. Ни в чем. Он абсолютно нормальный парень, поверь мне, я знаю, о чем говорю…

Майкл робко улыбнулся и кивнул:

— Я знаю. Это было глупо…

Драко шутливо потрепал Майкла по голове:

— Все в порядке. Просто в следующий раз, если возникнет какая-то проблема, ты приходи ко мне, и мы решим ее.

Тут Гарри стало нехорошо. В конце концов, это его брат, между прочим. Почему это именно Малфой его успокаивает?! Он смотрел на них, сидевших рядом, и Малфой, почувствовав его взгляд, откинул челку со лба и бросил на Гарри быстрый взгляд из-под опущенных ресниц… Да. Это его брат и его… Малфой!

Гарри сердито зыркнул на брата:

— Майкл, тебе одиннадцать. А ты веришь во всякую ерунду… — вдруг Гарри нахмурился, — погоди-ка, а почему она сказала, что тебе тоже нравятся мальчики?

Эта мысль совсем не понравилась Гарри. Не хватало еще, чтобы и его младший брат… Но Майкл покачал головой.

— Потому что я не хочу с ней дружить. Она — из Слизерина. И я уже дружу с Томом… То есть… это не совсем то. Ты не подумай. Мы просто друзья. Я бы с Вероникой тоже дружил. Она красивая. И мы могли бы с ней… ну… там, я мог бы помочь ей с полетами — у меня же хорошо получается. Но…

Драко обнял Майкла за плечи, а Гарри снова захотелось… ну… сесть между ними что ли?

— Все ясно. Значит так. Все, что говорит Вероника — полная чушь. Она говорит это потому, что хочет привлечь твое внимание и просто не знает, как это сделать. Все гадости и пакости — лишь неумелая попытка завести с тобой дружбу. Это вроде как крик: «Обрати на меня внимание! Я хочу с тобой дружить!» Ну, и еще она, наверное, правда боится, что тебе не нравятся девочки… — Драко поднял голову и выразительно посмотрел на Гарри. И вдруг у него возникло устойчивое ощущение «deja vu». Кажется, все это уже… Додумать он не успел — Майкл шумно всхлипнул:

— Мне нравятся девочки…

Драко понимающе улыбнулся:

— Вероника?

— Она… такая… вредная, злобная и заносчивая!

— О, да… Девчонки, они такие. Иногда некоторые люди могут быть на редкость… неприятными. Они просто не хотят понимать, что нам бы хотелось услышать от них что-то совсем другое. Доброе, ласковое, — Драко говорил с Майклом, но смотрел на Гарри. Пристально, не отрываясь. Гарри почувствовал, как начинают пылать щеки под его взглядом. — А они по-прежнему не понимают, что нам так хочется… хотя бы ласкового слова, взгляда, хочется почувствовать прикосновение губ к своей коже. Потому что мы устали от одиночества…

Майкл удивленно взглянул на Малфоя, а потом тихо поднялся и вышел из гостиной. Но ни Драко, ни Гарри не заметили его ухода. Драко подошел к сидящему в кресле Гарри и встал перед ним на колени.

— Мне не хватает тебя, — прошептал он, — пожалуйста…

Гарри почувствовал, как болезненно-напряженный член начинает пульсировать. Приоткрыв влажные губы, тяжело дыша, Драко, не отрываясь, смотрел на него и… ждал. Гарри понимал, что Малфой сейчас использует чары сирены, но вдруг понял, что ему все равно. В конце концов, может быть… Додумать он не успел, потому что Драко встал с колен и рывком поднял моментально обмякшего в его руках Гарри. В следующую секунду Малфой, видимо, активировал порт-ключ, и они оказались в его спальне. Драко бросил Гарри на кровать и упал сверху, накрывая своим горячим телом.

— Мой… Хороший, как же я скучал по тебе…Малыш… — голос Драко звучал как будто издалека. Сознание начало уплывать. С Гарри сорвали мантию, затем умелые руки Драко быстро расправились с рубашкой, и почти сразу он почувствовал, что стало легче дышать. Ласковые пальцы прошлись по внутренней стороне бедер — Гарри пропустил момент, когда с него сняли брюки и боксеры. Он уже почти не слышал, что говорит Драко, сознание удерживалось на плаву лишь ритмичной мелодикой его голоса. Гарри открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел, что Драко, уже полностью обнаженный сидит верхом на его бедрах и, чуть раскачиваясь, с закрытыми глазами что-то напевает. Его волосы разметались по плечам, на лбу выступила испарина, на скулах проступили яркие пятна румянца. Драко шумно выдохнул и, распахнув мутно-серые глаза, впился взглядом в лицо Гарри. Было в этом что-то настолько откровенно-сексуальное и возбуждающее, что Гарри почувствовал, что его накрывает с головой и больше нет сил терпеть…и уже в следующую секунду он забился в мощнейшем оргазме, залив спермой живот, грудь и даже лицо.

Кажется, он кричал и дергался, потому что сильные руки прижимали его к кровати, а тихий шепот успокаивал:

— Тс-с… тихо, все уже хорошо… все прошло, малыш… мы просто давно не были вместе…

Приятная тяжесть — Драко вжимал его в кровать — не давала телу содрогаться. Гарри машинально облизал сперму с губ, и Драко, буквально пожиравший его глазами, тихо застонал. Гарри попытался заговорить, но не смог — голос не слушался. Нет, он не может сдаться Малфою. Хорошо, пусть он чертов гей, но… Мысли расползались, возбуждение не становилось меньше. Он видел, что Драко измотан — применение чар сирены забирает много сил.

— Не нужно больше чар сирены… — голос все-таки послушался, но сорвался на хрип. Хотелось… хотелось освобождения. Словно бы он не кончил минуту назад так, что совершенно непристойно был весь залит собственной спермой. Словно тот тугой комок, что собрался внутри тела, жаждал распутаться и вырваться наружу. Словно он готов трахаться до умопомрачения. Собственно, так оно и было. Гарри закусил губу и промычал:

— Это чары так действуют, правда?

Малфой, который от возбуждения, казалось, вообще плохо понимал, что происходит, неопределенно дернул головой:

— Не только. Афродизиак вызывает эффект привыкания… зависимости от секса с конкретным человеком. Даже при небольшом перерыве бывает… очень… первый раз…раздвинь ноги, пожалуйста… Он переместился чуть ниже и устроился между широко разведенных гарриных ног. Обмакнув палец в сперму на животе Гарри, Драко его облизал. Гарри закрыл глаза:

— Не делай так… я сейчас кончу опять.

Видимо, рефлексы Малфоя не были окончательно утрачены, потому что он успел обхватить пальцами член Гарри у самого основания, остановив подступающую судорогу оргазма.

— Тс-с… Тихо-тихо… какой ты горячий… Давай… потихонечку, я сейчас уберу руку, а ты будешь глубоко дышать. Ты же не хочешь, чтобы я надел кольцо, правда?

Гарри понятия не имел, о каком кольце говорит Малфой, но надевать его сейчас в любом случае было не время. Поэтому он отрицательно замотал головой, сосредоточившись на задании по гербологии. Это помогло продержаться то время, пока Драко ввел в него палец и медленными поступательными движениями начал разминать его вход. Однако как только он дотронулся до простаты, гербология вылетела из головы, и тугой узел внутри распустился с невероятно силой. Гарри кончил с каким-то звериный стоном. Драко тоже зарычал:

— Плохой Гарри!..

Уже не сдерживаясь, Драко закинул ноги Гарри себе на плечи и резко вошел в него. Больно… почти не было… и почти сразу Гарри почувствовал, что начал возбуждаться снова…

— Ч-черт, Драко… как ты это делаешь? Как ты держишься так долго, — выдавил он.

Малфой, облизав искусанные губы, открыл глаза и окинул Гарри совершенно отсутствующим взглядом. Однако на вопрос все же ответил:

— А я принимаю специальное зелье.

— Извращенец… — выдохнул Гарри, прежде чем его сознание снова уплыло в неизвестном направлении…