Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Ноября, четверг
Мы думали, что больше никогда не увидим их, но онивернулись. Ночью дрожание земли и канонада утихли. Вдруг окназасветились под фарами, вездеход въехал во двор и остановилсяпод кустом сирени. Я подумал: " Вот так, съездили в бой, как наработу, а вечером вернулись на ночлег". Они не сразу пошли в дом, но в темноте принялись ломатькусты и покрывать машину. Я вышел, они не обращали на менявнимания. Пушку они отцепили, выкатили на улицу и направилистволом на насыпь. Брезент вездехода висел клочьями. А когда они вошли вкомнату и зажгли карбидку, оказалось, что вид у нихнеописуемый; обгоревшие, в копоти, перевязанные руки дрожат.Особенно потрясенным выглядел юный Герман. Он бесцельнотыкался по углам, и казалось, вот-вот расплачется. Францпротянул мне котелок, попросил принести воды. -- Большой огонь? -- спросил я. -- О! -- сказал Франц, и вдруг все они заговорили, объясняя, рассказывая: им надо было выговориться, пожаловаться, и они изо всех сил объясняли жестами и словамивсех наций Европы, как там было страшно, так страшно, чтоневозможно описать, град, огонь, ад... Герман вытащил из сумкисловарик, судорожно рылся в нем, пока не нашел нужное слово инесколько раз повторил его с отчаянным выражением в глазах: -- Ужис! Ужис! Понимаешь? У-жис! Из всего потока слов я уловил общий смысл: что Франция илиАфрика -- курорт по сравнению с сегодняшним боем. Русские бьют" катюшами". Грохот и землетрясение с утра -- это были восновном " катюши". Русские наступали от деревни Петривцы ивошли в Пущу-Водицу. Немецкие части смяты, разгромлены, лесгорит, земля горит. Им самим непонятно, как они остались живы. -- О малчик! Майн малчик! -- Рыжий Франц руками обхватилголову, покачал ею и так застыл, упершись локтями в стол. Всеэто было неожиданно, они ведь приехали такие бодрые, мужественные, а теперь вели себя, как перепуганные женщины. Яне знал, что сказать. -- У Франца есть дети? -- тихо спросил я у Германа. -- Йа, -- ответил тот. -- Есть три дети. Драй. Три. Я вышел. Горизонт в нескольких местах светился малиновымизаревами. Изредка доносились орудийные раскаты. У школы гудели машины, слышались команды, какие-тоистерические выкрики. Словно бес толкал меня. Я вышел наулицу, темный в темноте, прижимаясь к заборам, сталподкрадываться к школе, чтобы рассмотреть, что там, а еслиплохо лежит автомат, то стащить. Я был у дома Энгстремов, когда меня остановил внезапныйстрах. Я прижался к забору и крутил головой, пытаясьразобраться, что мне угрожает, и вдруг, при очень слабом светезарев, прямо напротив себя за решетчатым забором увиделчеловека. Это был мужчина с сумкой или ящиком на боку. Он стоял недвигаясь, глядя прямо на меня. Я замер, какзагипнотизированный. Я все еще воображал, что он меня невидит, а он надеялся, что я не вижу его. Так мы простоялиминуту. Вокруг не было, я это точно знал, ни одного местногомужчины, и это не был немец -- явно в штатском, вел себяслишком осторожно. Постояв так, я медленно и беззвучно двинулся обратно, и, когда шмыгнул в дом, все во мне колотилось. Что это зачеловек, я понял только на следующий вечер. Зарева то затихали, то разгорались всю ночь. Артиллеристыне пили, не играли на губной гармошке -- устало спали. Япросыпался, выходил на крыльцо, смотрел на красный горизонт. Утром прибежала Ляксандра. Она рассказала, что в школестали немцы. Двор полон вездеходов и орудий. Весь первый этажзабит ранеными, они там кричат, кончаются, полы залиты кровью, врачей мало. Пришли и забрали у Ляксандры с Миколаем всепростыни и полотенца на перевязки. Она слышала, что где-то тут, на Куреневке, много людейспряталось в пещеру, где-то в обрыве, вот бы к ним прибиться.Пещера -- это мне понравилось. Но где она? Мама снова далаЛяксандре картошек, та пошла кормить мужа. Казалось, что с минуты на минуту начнется канонада иполетят самолеты. Мама снесла в " окоп" постели, приготовиласьсидеть долго. Но время шло, а все было тихо. Артиллеристы понемногу приходили в себя, стали лататьпробоины в вездеходе и нерешительно говорить, что прорыврусских остановлен, да вряд ли сами они в это верили. Однакодень прошел в мучительной тишине. В сумерках опять стали видны зарева, послышались нечастыеорудийные раскаты, и вдруг над нашим домом завыли, зафырчалиснаряды. Взрывы ударили совсем близко. Во дворе школывспыхнуло яркое зарево. Снаряды попали в самое скопищевездеходов. Машины загорелись, в их кузовах стали рватьсябоеприпасы. Я вылез на забор, с радостно колотящимся и злораднымсердцем наблюдал, как на фоне огня метались немцы, а то вдругони бежали врассыпную и падали, прятались в ямки. Взрывались вогне снаряды, подымая тучи искр, и разлетались, фырча, осколки; грохот стоял, как при бомбежке. Ух, красота! Когда снаряды взрывались, я камнем падал в бурьян, но потомупрямо лез на забор и все смотрел, торжествовал. Я простоготов был броситься на шею тому мужчине, которого видел вчераза забором, я понял, что он был разведчиком, что это егоработа. Я и сейчас поражаюсь точности, с какой снаряды попаливо двор школы, в самую гущу машин. Снарядов было, по-моему, всего два, и они попали без всякой пристрелки. Немцы стали тросом вытаскивать вездеходы со школьногодвора. А в горящих кузовах все рвались снаряды, иногда летелиогненными бомбами, и от них загорелся дом ДТС напротив. Я побежал, сообщил об этом матери, она накинула платок, имы кинулись спасать стариков, но встретились уже на улице. Ляксандра и Миколай сидели в подвале, когда увидели, чтогорят. Они успели выбраться. Старуха вывела старика на улицу, сама бросилась в дом, но только смогла в коридорчике схватитькастрюлю, кухонный нож и ложки. Она так и шла, одной рукойведя Миколая, а другой неся алюминиевую кастрюлю. Дом ДТС горел, как факел, всю ночь, так что и свет зажигатьне надо. Теперь нас стало четверо: старикам ничего неоставалось, как держаться за нас. Про нашего деда мы думали, что он уже погиб. Он не погиб, а в это время сидел вканализационных трубах.
Данная страница нарушает авторские права?