Балтимор Офис Ашера Пятый день 19:40

Скалли сидела в приемной офиса, примыкающего к офису Ашера, и от нечего делать в сотый раз читала найденную на столике для посетителей «Уловку-22», когда в кармане ее пиджака щелкнула рация.

— Десятый, я второй. Как у вас? Скалли взяла рацию.

— Я десятый, у меня все тихо.

— Сейчас к вам подойдет пятый. До­ждитесь его и спускайтесь на автостоянку в цокольном этаже, там смените восьмого.

— Поняла, второй. Жду пятого и сменяю восьмого.

— Конец связи.

Что-то случилось.

Дэйна отложила книгу, встала с кресла и прошлась по комнате, делая упражнения для плеч и спины. Через пару минут в коридоре послышались шаги. Скалли отошла в сторону и встала возле стены, держа вход под кон­тролем.

Шаги затихли возле двери.

— Эй, — позвал мужской голос. — Есть кто дома?

Дэйна молчала.

Дверь открылась, и в приемную заглянул приятный молодой парень в очках, при галс­туке и с рацией в руке.

— Привет, десятый, — сказал он, заметив Скалли. — Я пятый. Агент Харт, леди.

— Что там случилось? — спросила Дэйна.

— Да ерунда, — Харт поморщился. — Ка­жется, Торнер... э-э... отравился фисташка­ми. Или обожрался. В общем, не смертельно. Он сидит внизу, на стоянке. Коултон уезжал домой и спросил его, чего это он такой блед­ный. Ну, Торнер ему и говорит — вот, фис­ташками, похоже, отравился. Коултон отпра­вил меня сюда, а Торнеру разрешил уехать, когда вы спуститесь.

— А чего же это он вас не оставил в га­раже вместо Торнера? Харт замялся.

— Похоже, он хочет держать вас подаль­ше от места убийства, — сказал он. — Ну, мне так показалось. Больше этого никак не объяснить...

— Ладно, — Скалли покосилась на «Уловку-22», но забирать из приемной книгу, ко­нечно, не следовало. Она вздохнула и взяла рацию.

— Второй, — сказала она. — Это деся­тый. Пятый пришел, иду вниз.

— Слышу вас, десятый. Спускайтесь.

— Ну, пока, — сказал Харт и широко улыбнулся. — А это можно почитать? — он показал на «Уловку».

— Пока хозяев нет, наверное, можно, — ответила Скалли, кивнула Харту и вышла в коридор.

— Пум-нурум-пум-нум, — задумчиво про­пыхтел Харт, оглядел приемную, поднял и опустил брови, уселся в кресло для посети­телей и взял роман.

За вентиляционной решеткой, привинчен­ной к стене прямо над его головой, тлели разочарованием безумные желтые глаза.

«Форд» Торнера свернул с пандуса, плес­нув бликами от уличных фонарей, и Дэйна опять осталась одна. Ее собственный «форд» стоял примерно на середине подземной сто­янки. Она перегнала его в дальний конец — отсюда не был виден въезд, зато дверь на лестницу была как на ладони. К тому же здесь не горели два плафона, машина стояла в тени и не бросалась в глаза на пустой сто­янке, да и сама Скалли, сидящая за рулем, оказалась почти совершенно незаметна.

Делать в машине было совершенно нечего. Включать плеер нельзя, книг нет. Как всегда, от безделья Скалли начала ощущать голод. Почему-то на этот раз ей до безумия захоте­лось съесть банан. Или два банана...

В общем-то она не слишком любила фрук­ты. Тем более осторожно она относилась к бананам — они плохо влияют на фигуру. Но сейчас желание съесть банан было таким сильным, что ей даже приходилось напоми­нать себе — она на работе, и отлучаться с поста ей нельзя. Даже в туалет...

Конечно, ей немедленно понадобилось и туалет.

Можно только гадать, как далеко бы за­шли ее мучения, если бы в этот момент со стороны въезда на стоянку не послышались шаги. Кто-то бежал по галерее. Скалли вы шла из машины, достала пистолет, мягко под­кралась к широкой бетонной опоре и, спря­тавшись за ней, стала ждать.

Шаги приближались. Человек двигался размеренной спортивной трусцой, ровно и глубоко дыша.

Дэйна попробовала представить себе спортсмена, тренирующегося на подземной автостоянке. У нее не получилось.

Человек был уже совсем близко, и с вы­зовом подкрепления она определенно опоз­дала. Скалли решила не рисковать. Когда шаги зазвучали совсем рядом с бетонной опорой, за которой она пряталась, Скалли с криком «Стоять, ФБР!» выскочила из укры­тия и ткнула пистолетом прямо в живот бе­гуна.

— Ффффффффу-у... — сказал Малдер, мгновенно остановившись и рефлекторно поднимая руки. — Тебя что... не учили... что в безоружных... стрелять... нельзя?..

— Малдер, — сказала Скалли. — Боже, я ведь могла тебя убить!..

— Могла... И сейчас еще не поздно. Мо­жет, уберешь пистолет?

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросила Скалли, пряча оружие.

— Вот, прибежал к тебе в гости.

— Ты же знаешь, я на работе.

— Да не появится он здесь, — Малдер на­клонился, опершись руками о колени, и при­нялся успокаивать дыхание.

— Ты что-то нашел?

— Ну, как сказать... В общем, похо­же, ты слегка ошиблась в психологическом портрете. Вкратце — этот парень испыты­вает эмоциональный пик не столько в мо­мент убийства, сколько проходя там, где пройти невозможно. Поэтому возвращаться сюда он не будет... Цели здесь у него боль­ше нет.

— Это только версия, — возразила Скалли. Малдер пожал плечами.

— И вообще — мне кажется, или ты ро­ешь подкоп под мою засаду?

— Мое дело сказать, выводы делай са­ма... Кстати, — Малдер расстегнул клапан большого кармана, нашитого на груди его спортивной куртки, — хочешь банан?

— Ты что, телепат? — изумилась Скалли

— А что такое?

— Я только что подумала — хорошо бы съесть банан.

— Ну так бери...

— Спасибо. Но как ты догадался? Малдер усмехнулся.

— Может, это любовь?..

— Добегался, — констатировала Скалли

— Может, еще банан принести? Я сбе­гаю...

— Если уж ты настроился побегать, при­неси мне лучше молока.

— Принято.

Малдер развернулся и, перейдя на спортивный бег, потрусил к выезду со стоянки.

Когда стенка вентиляционной шахты внезапно гулко подалась у меня под рукой, я впервые по-настоящему испугался. Сам не заметив того, я выбрался из панели и те­перь полз в жестяной трубе, снаружи кото­рой был только воздух. Звук вполне могли услышать. Из-за этого проклятого дохлого кота я почти совершенно не чувствовал дру­гих запахов и с трудом представлял себе, есть ли поблизости люди. Зверь рвался на свободу, но опасность была слишком велика, и я всеми силами удерживал себя в со­знании.

Труба делала несколько изгибов, которые я преодолел без каких бы то ни было усилий. Запах дохлятины казался теперь не таким оглушающим — основной воздушный поток уходил в одно из ответвлений магистрали, — и вдруг в мозг мне ударил аромат тумса.

Тумс пах совсем рядом.

Зверь внутри меня закричал и попытался овладеть моим телом. Я остановился, борясь с ним. От напряжения у меня задрожали ру­ки, жесть, на которую я опирался, загудела.

И тут я услышал, как совсем рядом раз­дался крик.

Скалли даже не успела дойти до машины.

— Дэйна, скорее сюда!

В голосе Малдера звенели интонации фэ-бээровца, только что взявшего за штаны но­вого Аль Капоне или брата-близнеца Ганни­бала Лектера.

Скалли отшвырнула недоеденный банан, схватилась было за пистолет, но тут же пере­думала и включила рацию.

— Я десятый, срочно подкрепление! — за­вопила она в микрофон и, не дожидаясь ответа, помчалась туда, откуда донесся голос Призрака.

Малдер стоял возле огороженного метал­лической сеткой вентиляционного терминала и зачарованно смотрел на переплетение труб. Скалли сначала не поняла, на что именно он смотрит, но потом, проследив за его взгля­дом, заметила, что жестяная стенка вентиля­ционной трубы прогнулась.

— Там? — спросила она, указав на это место пистолетом. Малдер кивнул.

— Мы агенты ФБР! — крикнула Скалли. — Вы под прицелом! Вылезайте из трубы — медленно!

Стенка трубы зашевелилась. Тот, кто си дел внутри, заворочался и двинулся по трубе Видно было, где он шел, — жесть под его весом прогибалась и гудела.

Наконец он дополз до заглушки вентиляционной шахты, расположенной сбоку от терми­нала. Заглушка дрогнула раз, другой и, нако­нец, отвалилась. Из отверстия показались сна­чала обутые в сильно разношенные ботинки ноги, затем обтянутая не менее старыми джинсами задница — и, наконец, он вылез весь.

— Лицом к трубе! — крикнула Скалли. Стойте спокойно — и все будет в порядке.

В тот же момент раздался дробный то­пот, и на место происшествия вторглось вы­званное подкрепление. Решетка, ограждав­шая вентиляционный терминал, была отперта универсальным ключом, задержанного поста­вили в максимально неудобную стойку, быстро, но тщательно обыскали и довели до его сведения, что он арестован, что все, что он скажет с этого момента, может быть обраще­но против него, что он может не отвечать на вопросы в отсутствие своего адвоката, а если такового нет, адвокат будет ему назначен...

После этого его взяли за плечи и подняли на ноги.

Это был парень лет двадцати двух — два­дцати пяти. Грязная желтая рубашка прили­пала к его мокрой от пота спине. Лицо арес­тованного сильно затекло, под почти черны­ми глазам!! круглилась синева. Он испуганно глядел вокруг, по явно не понимал, что с ним делают, — глаза его все время были как бы направлены внутрь себя, как это бывает у кататоников. Когда его о чем-то спрашивали, он отвечал без слов — утвердительно кивал или же, напротив, отрицающе качал головой. И при этом он постоянно шумно сглатывал слюну и оглядывался.

Сначала Малдеру показалось, что у парня что-то с шеей — оглядываясь по сторонам, он постоянно наклонял голову налево, так что Малдер и Скалли видели большей частью его макушку. Малдер отошел чуть правее, и парень почти сразу взглянул ему в лицо. Потом в глазах его мелькнул испуг, и он судорож­но склонил голову к левому плечу, стрельнув перед этим взглядом чуть левей. Ноздри его затрепетали, и Малдер заметил, что задержанный непроизвольно облизнул губы.

Малдер нахмурился. Парень вел себя точь-в-точь как испуганный щенок. Казалось, он весь состоял из нервов, и любое прикосновение могло причинить ему боль. Но страх его был каким-то избирательным...

Парень почему-то смертельно боялся взглянуть на Скалли.