Квартира Реджи Фэрду

Германтаун, штат Мэриленд

День второй

22: 45

– Я пришью тебя, малыш! – сказал Барнет Малдеру, и Реджи увидел, как сквозь приятную улыбку этакого рубахи-парня неумолимо проступает волчий оскал.

А потом физиономия у Барнета начала покрываться серой шерстью, вытягиваться. Обнажились клыки. Реджи схватился за пистолет и обнаружил, что пистолет позабыт на работе. Волк распахнул пасть. А на столе у судьи зазвонил телефон.

И Реджи проснулся.

Настольная лампа неярко освещала прикроватную тумбочку. За окном было еще темно. На груди у Реджи угнездилась раскрытая книжка, на носу очки. А на душе – мимолетный страх и давно уже ставшая привычной пустота.

Вновь грянул телефон.

– Тьфу, гроб в стакане! Приснится же такое! – Реджи переложил книжку на подушку, повернулся на бок и снял трубку. – Слушаю!

– Реджи! Это Малдер.

Реджи снова выругался, на этот раз – мысленно.

– Малдер, что тебе надо? Звонишь посреди ночи…

– Сейчас всего десять сорок пять, Реджи!

– Да? – Реджи глянул на часы. – Ну все равно! Я уже спал…

– Подожди, Реджи! Не похоже, чтобы Барнет был мертв!

Реджи вздохнул:

– Ну что ты ко мне пристал?!

Голос Малдера сверлил ухо:

– Он мне позвонил сегодня. А до этого мы побывали в тюрьме «Ташму». И заключенный по имени Крэндолл… Это тот самый, кого Барнет назвал своим наследником… Так вот, этот Крэндолл клянется, что видел Барнета живым в ту ночь, когда он якобы умер.

Реджи переложил книжку на тумбочку и сел:

– Знаешь, Малдер… Шел бы ты домой, гроб в стакане, отдохнул немного. И другим бы дал отдохнуть. Ей-богу, я жалею, что позвонил тебе вчера из ювелирного магазина…

– Реджи, да послушай ты!.. Есть, правда, одна странность в показаниях Крэндолла.

– Да? – Реджи снова вздохнул. – Ну и какая же?

– Записка, оставленная в ювелирном магазине, была написана правшой…

– Ну и что?

– Крэндолл заявил, будто видел, как Барнету ампутировали правую руку…

Реджи начал подбирать слова, чтобы суметь Малдера и отшить и не обидеть, но тут ему показалось, что в спальне он не один. Справа мелькнула какая-то тень, послышался шорох. Реджи, похолодев, вскочил и начал поворачивать голову.

Это движение и стало причиной его гибели – с чужой помощью голова повернулась дальше, чем следовало. Последнее, что увидел Реджи в своей жизни, была рука, мелькнувшая перед его лицом. Кажется, она была желтого цвета, в черных пятнышках. И кажется, на ней было всего четыре паль…

Хрустнули позвонки. Больше он ничего не видел и не слышал.

Тело сползло с кровати на пол. Вновь раздался хруст – это подвернулись под чужой каблук осиротевшие очки. На недвижную грудь Реджи Ферду лег лист бумаги в половину формата А1. чмокнула защелка замка в прихожей. И наступила почти мертвая тишина. Лишь за окном чуть слышно посвистывал ветер, да из валяющейся на кровати телефонной трубки раздавалось гнусавое кваканье:

– Эй, Реджи, ты слышишь меня? Что случилось? … Что происходит? Ответь, Реджи! Ты слышишь меня? Что там у тебя происходит? … Ответь, Реджи! Реджи!!!

Трубка квакала еще секунд десять – до тех пор, пока до Малдера наконец не дошло, что Реджи ему не ответит.

Скалли приехала к дому агента Реджи Фэрду около полуночи. По той суете, которая царила вокруг и внутри дома, ей стразу стало ясно, что произошло непоправимое. Окружающие были очень злы и очень неприветливы – как всегда, когда убивают своего. Наверное, каждый представлял себя на месте убитого.

Малдера она отыскала в спальне – там, где произошло убийство. Он не был зол и неприветлив. Он вообще не был тут – потому что стоял столбом, молчал и смотрел в зеркало, висевшее над лишенным косметики косметическим столиком. Вряд ли он кого-либо там видел…

Работавшие на месте преступления эксперты его не трогали.

– Я надеюсь, ребята, вы были очень внимательны, – сказала Скалли, чтобы хоть что-то сказать. – Любая нитка может оказаться важной уликой. – Она чувствовала себя ужасно глупо, но Малдера надо было вывести из ступора. – Если ничего не нашли, пройдите еще раз… Послушай, Малдер!

Малдер не шевельнулся. Он по-прежнему смотрел в зеркало. Но голос его ожил:

– У него жена умерла от рака шесть лет назад. Он не любил вспоминать об этом. В последнее время он над чем-то работал. Все обещал рассказать мне, но так и не рассказал. А теперь уже и не расскажет. По-моему, Реджи был единственным в Конторе, с кем я мог поделиться. Если что-то не ладилось…

Он несомненно преувеличивал, но Скалли не стала его поправлять.

– Малдер! – Она вздохнула. – Мне очень жаль!..

– Я вот что подумал… – напарник по-прежнему не слышал ее. – Все бы сложилось совсем иначе, если бы я тогда пристрелил Барнета…

– Малдер! А почему ты решил, что здесь побывал Барнет? Мы ведь до сих пор ни в чем не уверены…

Малдер повернулся и молча показал на косметический столик.

Скалли подошла.

На столике лежала записка. «ПОХОРОНЫ ОПЛАЧЕНЫ. СНАЧАЛА – ДЛЯ ДРУЗЕЙ ЛИСА, ПОТОМ И ДЛЯ НЕГО САМОГО».

И Скалли поняла, что, сказав слово «мы», она имела в виду лишь себя. Да и в этой части – соврала.