Тонкая нить случайного метеора.

Мир Духов.

- Как я устал за сегодня, девочка моя, ты себе даже не представляешь, - Дрел тяжело опустился в кресло у богато сервированного стола. Глаза безразлично пробежали по шикарному разнообразию блюд.

Чари с истерически-радостным подвизгиванием и писком уплетала одну тарелку за другой.

- «Бедняжка», - с горечью подумал Дрел, - «столько тысячелетий без нормальной еды. Надо бы ее поумерить. Разъестся, крылья в воздух не поднимут».

- Родная, Чари, не ешь столько – это вредно, - ласковая, почти отеческая улыбка скользнула на изможденное лицо Бога. – Умерь свой пыл. Наесться впрок – бесполезная затея, а еда у нас будет всегда. Это я тебе обещаю. Хватит, родная… Хватит.

Послушный ребенок Чари вытаращилась на Дрела, тотчас перестав жевать. Из ее рта торчал ломтик мяса. Она быстро сглотнула и с чудовищной скоростью схватила яблоко с подноса

- Яблоко… Конечно… Десерт… - мысли Дрела путались, блуждая в мягких тенетах дремы. – А тут… так уютно и тепло… Енишь… Да, он молодец… Заботливый, - внутренний взор тонул в размытом колыхании картин сегодняшнего напряженного труда по сотворению армии, дикой схватки со Шчирами в предгорьях Тироля, разбавленными яркими вспышками погребенного в топях времен счастья с крылатой певуньей. С каждой такой вспышкой сердце вздрагивало, озаряясь мизерной искрой надежды, но полуприкрытые веки показывали сквозь вуаль ресниц лишь беззаботное дитя, любующееся яблоком в своих ладонях.

- Моя птичка… Птичка-певунья… - голова Дрела безвольно, медленно опустилась на плечо. Великим овладел тяжелый сон.

Почему-то последние слова доброго хозяина, тихие, ласковые заставили сжаться все внутреннее естество девушки-птицы. Чари вздрогнула, словно в пространстве зала почувствовала призрака. Старого, изможденного, лишенного чего-то самого дорогого и главного в своем безвременном, бесцельном, бренном бытии. Она всматривалась, вслушивалась, испуганно крутила головой по сторонам, но видела в этом туманном, несуществующем мареве лишь размытые контуры собственного отражения.

Чари стало страшно. Удушливый страх выползал из самого трепещущего сердца, разворачиваясь сложной паутиной нитей какого-то отвратительного чудовища. Сгусток черной энергии разрушения, древнего заклятья, непрестанно бродил по всем уголкам души и разума, не переставая крушить… крушить… крушить… измельчая в прах ее мысли, ее чувства, ее рассудок…

Чари задрожала всем телом и бросилась к спасителю, забившись к его ногам, положив голову к нему на колени, и укрылась крылом.

Дрел не проснулся. Ровные, уверенные удары сердца Великого, глубокий ритм дыхания… Блаженной музыкой успокаивали они метание искалеченного духа девушки. Она жалась к его ногам и дрожь отступала. Чудовище ныряло в свои потаенные дебри, оставляя висеть в просторах перепуганной души вращающийся хаос причудливых и непонятных картин прошлого.

Чари постепенно успокоилась, медленно отодвинула крыло и обшарила взглядом комнату. Призрака нигде не было.

Чем дольше она находилась в домике над Бездной, тем все больше в нее проникало чувство чего-то значительного, огромного. Чари порой казалось, что она бывала здесь раньше, и добрый хозяин не зря привел ее сюда.

Крылатая дева тихо встала и зашла в комнату.

Многообразие инструментов… Игрушки… Да, когда-то она умела… может быть умела играть на них… а может это только ей пригрезилось, отразилось в одном из осколков безумного хаоса души. Голубые глаза дрожали, до боли всматриваясь в сложную флейту. Она силилась вспомнить, как следует обращаться с ЭТИМ… но лишь обрывки стройных мелодий бескрылыми птицами, рваными порывами звучания вырывались из хаоса сознания. Все вокруг было родным и чужим одновременно.

Чари бестолково слонялась по залу, натыкаясь на все новые и новые забытые предметы, тяжело вздыхала при каждой неудачной попытке вспомнить, что это такое, и брела дальше. Вскоре из ее глаз катились крупные брильянты слез бессилия. Беспомощная, заблудившаяся сама в себе, маленькая девчушка горько всхлипывала.

Внимание некогда Богини привлекли небольшие хрустальные пирамидки под стеклянным колпаком на небольшом комоде у стены. Чари подошла, аккуратно сняла его. Пирамидки были сложены в правильную объемную композицию. Девушка взяла в руки верхнюю, и вся конструкция мгновенно рассыпалась, раскатившись по крышке комода.

Всхлипнув и собрав ладонью их всех в кучу, Чари побрела к центру зала, где под потолком сиял самый яркий светильник из кристаллов. Пирамидка в руках играла радужными лучами.

Чари опустилась на пол, вытерла ладошкой слезы и подобрала к груди колени, играя переливами света кусочка хрусталя меж пальцев.

Внезапно над кристаллом вспыхнуло, тотчас угаснув, изображение. Чари взвизгнула от неожиданности и выронила кристалл из рук. Звякнув об пол, пирамидка замерла. Над ней развернулась яркая красочная картина: море цветов, больших, малых… Ими устлан весь берег пронзительно-светлого озера. Яркое солнце блестит в капельках пота на мощном обнаженном торсе зеленого мужчины, очень похожего на хозяина, вот только без крыльев… а рядом с ним лежит такая же, как она, совсем без одежды дева-птица, обмахивая его крылом, гладит рукой и из ее уст льется околдовывающая, полная счастья песня.

Чари вздрогнула, будто раскаленной иглой пронзили затылок. На мгновение, на один вздох… она вспомнила – тень встретила свое отражение в непроглядной ночи – ЭТО ОНА ПОЕТ… хозяину. Но тогда он не был ей… хозяином… Он был… БЫЛ…!!!

Она силилась, пытаясь вспомнить. Закрыла глаза, наморщила лоб, но душа полнилась лишь острыми, вращающимися, режущими сердце бессвязными осколками. В них вспыхивали и тут же гасли зеркальный блеск струящейся музыки, разгоряченное, доведенное чем-то до невозможного исступления дыхание, бешенная смелость и страх… обжигающий песок со всех сторон… маски ужасных трехглазых существ…

Сердце Чари выплясывало отчаянный огненный танец в безуспешной попытке отыскать что-то огромное, ослепительное, чистое. Что-то, что связывало прежде ее и господина.

Сердечная надежда переросла в стремление, стремление в настойчивость. Но безуспешность попыток породила лишь неуправляемый вихрь огненной ярости. Глаза Чари вспыхнули голубым светом. Она вскочила на ноги, издав пронзительный крик отчаяния.

- Я…НЕ ПОМНЮ… КТО… Я!!! Я… НАЙДУ!!! – Чари гасила боль изувеченной души, круша и ломая музыкальные инструменты, переворачивая и дробя мебель. Наконец, не выдержав, она схватила меч, клочок бумаги и побежала к выходу.

Дрел спал беспробудным сном. Чари бросила на стол обрывок бумаги и стала водить по нему острым ногтем. Бумага под ним тлела и прожигалась.

Закончив писать, Чари положила клочок перед Дрелом. Осторожно, боясь разбудить, провела кончиками пальцев по его щеке и решительно направилась к выходу.

Как и бездну времен назад, поток материи, переливаясь переменчивыми красками, ниспадал в извечную бездну под хрустальной площадкой у домика Великих.

Чари расправила крылья, оглянувшись через плечо на закрытые двери. Дрел не выбежал ее останавливать, не выбежал журить и уговаривать… Дрел спал…

Девушка тяжело вздохнула и рванула крыльями воздух. Тугие взмахи быстро домчали ее к вратам в Храм Сути, руна пробросила в пещеру, и Чари побежала по коридорам Генара, ища выход на поверхность. Она путалась, попадала в тупики, но вскоре уже стояла на одном из карнизов.

В мире живых царствовала ночь. Пробираясь коридорами Генара, беглянка не встретила ни одного дракона. Да и не их она искала. Чари искала Судьбу. Великая искала случай, который либо освободит ее от этой чудовищной ежесекундной муки, подарив счастливую жизнь, либо освободит, подарив покой и умиротворение смерти.

Чари прыгнула в пропасть ущелья Аруж и раскрыла крылья. Влажный аромат ледниковых струй водопада, переплетающийся с густым запахом леса, немного утихомирили бурю искалеченной души девушки.

Великая поднималась в прохладных струях восходящих потоков все выше и выше, любуясь завораживающей дрожью созвездий в черных безднах ночных небес. Ветры трепетали в складках тонкого, длинного, сиреневого платья, а луна иногда сверкала отражением в пристегнутой к поясу полированной стали меча.

Чари искала Судьбу. Она терпеливо ждала ее знака, ее направления… Но равнодушная Судьба, казалось, безучастно взирает на немую мольбу страдающего девичьего сердца.

Вдруг тонкая нить случайного метеора расчертила небеса, и Великая, не задумываясь, направила полет по его ускользающему следу.

И воля Бога правила душами внявших…

Арллур

- Мне совсем не нужна твоя смерть. Напротив, мне нужна твоя жизнь. Я готов забыть ваше вероломство и сожженный Магистрат с Фиэнеем. Все, что я начал делать, все, во что верю сейчас, принадлежит лишь одному Богу и одной цели – ЖИЗНИ! Я подчеркиваю – мирной жизни всей Эндоры! – Улир прохаживался перед плененным, закованным в алые путы барьера, Храагом.

- Сними заклятье, и мы с тобой, - черный дракон оскалился, издав утробный рык, - потолкуем по душам!

- М-да, может быть, но чуточку позже, - Улир на миг остановился, улыбнулся с сарказмом и продолжил неторопливо выхаживать взад-вперед.

- Ты мудр, Храаг, но твою мудрость ослепила магия Великой. Взгляни трезво на цепи событий, выкованные Судьбою после рождения Нианны, и со своей драконьей прозорливостью обрати по ним взор в будущее. Что откроется тебе там? Убежден, мудрый старейшина уже не одну сотню раз делал это! Что же тебе открылось? Я скажу тебе – ужас всепожирающего пламени, агония Эндоры! Узрев все это, я понял: Нианна - скверна! Скверна, которую нужно выжечь каленым железом! И мы, ревнители Веры, это сделаем с тобой… или без тебя… Ты понимаешь, о чем я?

- Мы? Ты себе льстишь, Улир. Пока я наблюдаю только одного сумасшедшего в этой пустой крепости. Так что на твоем месте я бы сильно не обольщался, - Храаг попытался приподнять голову, но капкан магии Арла крепко держал его прижатым к осколку тверди, парящему в воздухе.

Внезапно купол защиты города образовал небольшую прореху, впуская флайд одного из Арканов. Буквально через несколько секунд купол приоткрылся еще в одном месте и каменный, плоский эллипс с троном доставил к Хотару еще одного служителя.

- Хм! Вот видишь? Нас уже трое, а к утру будет не одна сотня. Ты ощутил на своей чешуйчатой шкуре лишь ничтожную частицу мощи Арллура, а завтра я с удовольствием продемонстрирую старейшине драконьего рода ее во всем великолепии! Продемонстрирую на твоем народе, - Улир походил на демона, изголодавшегося по горячей крови. – Они ведь не бросят своего вождя? Уверен… нет, убежден, драконы все заявятся сюда ради своего пророка и наставника! Правда?

Храаг отвел взгляд в сторону. Еще пара летающих Арканов, пройдя купол, приземлилась позади Улира.

- А теперь тебе выбирать. Смотреть, как сгорают в праведных лучах Арллура твои собратья, тщетно пытаясь вызволить друга, или стать на сторону воли Истинного Бога, сохранив жизни Первородным и направляя их крылатый гнев на поимку Великой. Тебе лишь нужно не кривить душой, забыть лживые сказки, что нашептывали нашим пращурам лжебоги Тироля и озаботиться будущим Эндоры… И только… Большего я не прошу. Ты сам поймешь, что единственный путь для тебя – это путь истины – путь Арла. Уверяю, если примешь его на веру и пройдешь по полям к вратам, пред ними ты постигнешь такую силу, что не ведали даже Великие! Бог просто дарит ее!

- Забирая взамен ваши души! «… И воля Бога правила душами внявших, устремляя их в свои игрища!» - из приоткрытой пасти дракона вырвались языки пламени. – Не Арл сотворил и выпестовал народы Эндоры! Не Арл научил их всему, подарив мир и любовь! Это сделали Великие!... А скверна пришла в эти юдоли только с твоим Богом, Улир! - глаза дракона ярились гневом.

- Ты слеп!... Впрочем, как я и предполагал, - с горечью вздохнул маг. – Я сделал эту попытку исключительно ради нашей прежней дружбы… Теперь совесть моя чиста пред тобою, старый друг. Сила твоей Фару скоро иссякнет… и Судьба передаст тебя мне всецело. Душа и разум покорятся Арлу, хочешь ты того или нет, потому как даже Смерть находится в его власти… - не сказав больше ни слова, Улир направился к Арканам.

Поприветствовав друг друга, служители кометного Бога взмыли к слабо-малиновому мерцанию защитного купола на фоне ночных небес, направляясь в город Предтечи.