Послесловие, или Откровения ALTER EGO

Саруханов В. А. Азбука телевидения.

Аннотация: Тележурналистике, чьи границы на бесконечной территории телевидения поистине безразмерны и порой размыты, тележурналистике, чей облик разного рода, формы и содержание превращается вдруг в «чудовище обло, озорно, стозево и лайя» и крайние точки зрения о которой столь противоречивы, что впору вспомнить Гегеля с его «между двумя крайними точками зрения лежит не истина, а проблема», тележурналистике, завладевшей умами всех и вся, посвящена эта книга, адресованная прежде всего молодому (далее – по интересам) Читателю, надумавшему посвятить себя служению этому мучительному и прекрасному делу.

Послесловие, или Откровения ALTER EGO

Конечно, послесловию место в конце книги, а не в начале, но ждать, когда доверчивый Читатель осилит ее, я не могу. Потому что терпеть больше нет сил. Столько лет вместе, все видеть, помогать, спорить, делиться своими соображениями, приводить аргументы – тихо, наедине, без огласки – и все без толку? Хватит!

Получите, профессор, мое открытое письмо, как это принято нынче для выяснения отношений с оппонентом.

А отношения у нас долгие, сложные, и за многие годы написания этого фолианта зашли в тупик, из которого нам обоим вместе не выйти. Поэтому я выхожу один. Я – это его, автора, alter ego, что в переводе означает: другой я; человек, настолько близкий к кому-нибудь, что может его заменить. Но заменять я его не буду – у нас с ним разные взгляды на телевидение и эту книгу. Я – другой Я.

Вы спросите – почему я молчал все эти годы? А я не молчал. Но он не слушал или не слышал. И я нашел выход, который, как говорит его любимый писатель и афорист Станислав Ежи Лец, «чаще всего там, где вход». Поэтому и послесловие – вначале. Где вход. И я скажу этому телевизионному поводырю все, что накопилось за время наших бдений над рукописью. И задам вопросы, на которые он в свое время отвечал так, что оставалось только руками развести, – то ли в розовых очках на все смотрит, то ли на телевизионную иглу давно сел и лечению уже не подлежит. А этими афоризмами, которыми его телеразмышления буквально напичканы, он меня совсем доконал. Надеется, что глубокомысленный читатель будет сидеть над ними, обхватив голову, и вникать в их глубинный смысл. Равно как во все, что связано с телевидением.

Только где он увидел такого Читателя? Кому все это адресовано? И зачем? Молодежи? Чтобы мальчики и девочки влюбились в телевидение и своими руками поменяли свою жизнь на пребывание в сумасшедшем доме? Мой партнер здесь меня одернул бы: дескать, в его занудных размышлениях кроется немало предупреждений и «тягостных раздумий». Но ошалелых восторгов по поводу куда больше! Они-то за что адресованы этому инструменту – для промывания мозгов или манипулирования массовым сознанием? Прислушался бы к мудрому Михаилу Жванецкому, с которым даже был знаком в их общей молодости:

«Столько презрения к собственному народу в виде зрителя я не встречал. «Им это надо. Они это едят. Дайте им кровь, секс и драки. А вы не хотите смотреть – выключайте». В том-то и дело, что тебя не выключишь. Погасишь изображение – останется звук в машине, в толпе, на улице, в дискотеке, у моря, на вокзале, в поезде.

– Твои мысли, твои тексты, твои буквы и слова в песнях.

– Ты слушал свои слова в песнях?

– Дядя, а ты не слушай слова, – сказал мне ребенок. – Ты танцуй, дядя.

– Танцую, детка, танцую.

Ты не выдержал испытания деньгами и в соревновании с коллегами ворвался во все, что я берег для себя.

– Да, толпы проституток.

– Да, нищие.

– Но ты же не нищий.

– В эфире все, что ты придумал и подмигиваешь нам, – «поддержите».

– В чем тебя поддержать?

– Это ты лично, будучи зеркалом, в котором ты лично отражаешься, ведешь свою личную, тебе одному понятную бесконечную борьбу с нами.

На улицах меньше крови, чем на экране. Ты собрал трупы со всей страны. Если ты не начнешь последние известия со взрыва, пожара и сполошливого кудахтанья дикторши с выпученными глазами, то ничего не заработаешь. Ты будешь мне что-то бормотать про рейтинг. Я тебе говорю, что погибаю, заболеваю, трогаюсь умом от твоих известий, а ты мне про рейтинг и что «я могу выключить».

– Что выключить?!!

– Как выключить последние известия?

– Ты собираешь вонь, кровь и грязь по всей стране!

– Как огромна эта страна, ты знаешь. Каждый час, каждую минуту что-то взрывается, кто-то стреляет. И кто-то вешается. Но кто-то же и счастлив!

Ты посмотри, сколько новых домов, сколько машин! Да просто расскажи о себе, почему ты зимой такой загорелый, вот тебе и будет светлая новость».

Только не упрекайте меня за столь громоздкую цитату. Она и так сокращена втрое. А цитаты и дальше будут, потому что я, к несчастью, личность не самостоятельная, а всего лишь alter ego, и храню в себе все столь раздражающие меня черты личности моего визави: назойливое цитирование (он считает – для пущей убедительности, я – что прячется за спинами авторитетов); эклектичность изложения материала (он полагает, что о творчестве надо в основном по-дружески беседовать, в методических целях периодически употребляя строгий язык учебника, я – только за строгий единый стиль). А секрет здесь простой: в разное время он писал разные учебники и попросту брал оттуда разные абзацы и даже страницы. Конечно, строго юридически это его право, и «Александр Македонский был великий полководец, но зачем же стулья ломать?». А еще смешит меня его детская вера в возможность объективной телеинформации, убежденность в том, что телевидение – это искусство, что трудно переоценить масштаб его воспитательного воздействия на общество, и многое другое. В общем, «противоречья есть, и многое не дельно». Однако спорить с ним и опровергать его домыслы (умыслы, вымыслы) совсем нетрудно. И даже необходимо. Недаром один из английских королей сказал как-то своему придворному: «Попробуйте же хоть иногда возражать мне, чтобы я чувствовал, что нас двое». А нас как раз двое, поэтому Я и возражаю. Во-первых, по поводу чернухи на наших экранах Жванецкий прав. Его даже точная наука поддержала. Большой социологический опрос дал ужасающий результат: 60% зрителей испытывают «благодаря телеящуру» чувство тревоги, 56% – беззащитности и 51% – унижения.

Поколение 60-х и 70-х читало и смотрело на больших и малых экранах про покорителей космоса и тех, кто расщеплял атом, а потом строило космические корабли и атомоходы.

Нынешнее поколение запоем читает и смотрит про бандитов.

И оно – нынешнее поколение – тоже, надо думать, получит «по своей мечте», превратившись через десяток-другой лет в толпы жулья, шатающегося по Европе в поисках «лохов» для своего «лохотрона». Как былое поколение мечтало о космическом полете – так нынешнее мечтает о «культурном» оттяге в казино с проститутками?!

Но кто виноват? Народ, который подвергся искушению? (Кстати, не думаете ли вы, что слово ИСКУССТВО, прямой родственник двух других понятий – ИСКУС и ИСКУСИТЕЛЬ, придумано Демоном?)

Но вина впавшего в искус не отменяет вины искусителя. Недаром в Писании сказано: «Горе тем, кто искушает малых сил».

А кто искушает в первую очередь? Кто доступней всех и вся? ТЕ-ЛЕ-ВИ-ДЕ-НИ-Е! Тут я с профессором соглашусь – он тоже по этому поводу не одну страницу мучился. И что? Подверг существование телевидения как «набирающее силу искусство» остракизму? Или надеется, что телезрители смогут «закрыть двери» перед «непрошеными гостями» с телеэкрана и сами будут решать, кого именно приглашать в свое гнездышко? А то и полагает, что появление в недалеком, возможно, будущем нового поколения телевидения – с цифровым сигналом, способностью напрямую общаться с Интернетом – позволит им самим выбирать, что смотреть? А что, это возможно уже сегодня! Си-эн-эн 24 часа в сутки дает новости. Канал «Романтика» – сериалы и мыльные оперы в режиме нон-стоп. Есть несколько спортивных каналов – кому футбол, кому фигурное катание, кому «Формула-1». Есть каналы мультфильмов и детских программ. Научно-популярный «Дискавери» и разнообразные музыкальные каналы в стереорежиме. И мы еще в начале этого пути! У нас пока 30 каналов – в Америке более ста. А когда у нас станет 100 и больше, что тогда – запрем в четырех стенах самих себя? Ну уж нет, увольте. По мне – так лучше ТИХО удалиться. Тем более что именно так – ТИХО – звали в Древней Греции богиню удачи. Чего и вам желаю.

Правда, со всех сторон твердят, что без телеинформации и дня прожить невозможно. Есть даже расхожая «мудрость»: «Информирован – значит вооружен». И при этом не договаривают другую: «Вооружен – значит опасен». Оно нам надо? И вообще, что это за зверь – «информация»? В Испании говорят: «В газете есть только две правды. Название и дата выхода». Вы скажете – это газеты. А на телевидении не так? Куда ни глянь, везде СМИ – и в первую очередь электронные – называют продажными обманщиками. Журналисты, конечно, возмущаются – и указывают на свободу прессы. А на следующий день продаются тому олигарху, кто больше заплатит. А по «закону Майлса» – «угол зрения зависит от занимаемого места».

Примеров – тыщи! Попробуйте посмотреть подряд, в один день, все новости по всем каналам и «почувствуйте разницу». Наверняка везде будет информация о каком-то общем для всех одном и том же факте или событии. Но по одному телеканалу сообщают так: «Министр X сказал сегодня «А»; по другому – «Сказав «А», министр X собирался сказать и «Б», но, видимо, не счел возможным раскрывать все свои карты»; по третьему – «Что можно ожидать от министра X, сказавшего одно лишь «А», если неизвестно, знает ли он остальные буквы алфавита»; по четвертому, по пятому, по шестому... А это ведь только слова, в них не содержатся «актерские нюансы» – интонация, мимика, речевые акценты и тому подобное.

Опять совсем как у Ежи Леца: «По их словам узнаете, о чем они хотели умолчать». А зритель – он верит всему. И добиться этого нетрудно. Достаточно появиться на экране одной узнаваемой и достоверной детали – и зритель поверит целому, даже если это целое будет абсолютным вымыслом. И наоборот. Установлено наукой. А если он потом неожиданно взбунтуется – не удивляйтесь. «От веры к бунту – легкий миг один» (Омар Хайям). Впрочем, здесь уместней цитата по-латыни, коли и я сам alter ego: «A minor! ad magus» (no части судить о целом).

Но разве латынь с Омаром Хайямом нашим телевизионщикам указ? И разве каждый из нас, зрителей, не повинен во всем этом? В свое время мы с такой жадностью заряжались бешеной эйфорией эпохи гласности и раскрыв рот внимали разоблачительным (но ах как скороспелым!) опровержениям доселе «закрытого прошлого», что забыли одну суровую истину: «Кто владеет прошлым, тот владеет будущим».

И что же, давайте отдадим наше будущее в руки телевидения? И – да здравствует гласность?!

Или все-таки вспомним, что гласность – это возможность выкрикнуть из толпы, что король голый, а подлинная свобода слова – это возможность сказать об этом самому королю до того, как он выйдет на площадь к людям. И хорошо бы при этом быть уверенным, что сила правды в этом слове будет такова, что король к нему обязательно прислушается.

Жаль, нет среди современных телезрителей Анны Ахматовой, в свое время изрекшей острый, как укол, афоризм: «Читатели газет – глотатели пустот». Что же родилось бы у нее в адрес информационного телевидения?!..

А тут еще и новый термин заполз к нам с экранов «цивилизованного Запада» – infortainment – продукт соединения английских слов «информация» и «развлечение». И мы, похоже, в который раз становимся прилежными учениками: правые, левые, выборы, стачки, стычки, аудио- и видеопленки с голосами и фигурами, похожими на... Ну, прямо чистое «информационное развлекалово» – в понятном переводе элегантного термина «infortainment». И когда я все это изложил своему второму... виноват, первому Я, он мне ответил стихами Пастернака:

...Верю я, придет пора,

Силу подлости и злобы

Одолеет дух добра...

Каково? Святая наивность!.. А когда молодежь с ним рядом, его хлебом не корми, только и разговоров, что о творчестве, для творчества, во имя творчества... Он действительно считает телевидение искусством! Да еще обязательно рядом употребит любимый свой эпитет – «подлинный»! Только и слышишь – подлинное творчество! Подлинное искусство!.. Я специально посмотрел у Даля: «Подлинный» – значит «под линем», т.е. «под пыткой». К чему бы это? К тому, что «подлинное искусство» можно только «под пыткой» (или пытая себя) сотворить, или это вообще пытка для нормального человека? Да еще находясь все время в борьбе?

«Жизнь – движение, борьба, а искусство – орган умственного движения и борьбы; значит, цель его не просто отражать, а отражать отрицая или благословляя. Из сложной сети современных явлений оно берет одно явление, как отжившее другое, как признак обновления...» (В.Г. Короленко).

А веселее, легче в этом самом «подлинном творчестве» прожить нельзя? Даже великий мученик высокого искусства Константин Сергеевич Станиславский в конце своей жизни провозгласил неожиданный для себя театральный призыв: «Выше, легче, проще, веселей».

Наверное, нагляделся на страдания и слезы своих коллег. Да и сегодня те из вас, кто, по службе или случайно, оказался в компании «творцов» и слышал их стенания по поводу «мук творчества», наверняка решили, что «плакаться» – это профессиональная черта «подлинного художника». О чем давно уже оповестил нас П. Кальдерон:

«Есть люди, испытывающие такое удовольствие постоянно жаловаться и хныкать, что для того, чтобы не лишиться его, кажется, готовы искать несчастий».

Может, «творцы экрана» – эдакая особая разновидность творческого мазохизма? Но во имя чего? Чтобы, как призывает классик, «увидеть в каждой вещи то, чего еще никто не видел и над чем еще никто не думал»? И – победа?!.. Но ведь давно известно, что победитель порой получает столько лавров, что их едва хватает на «тарелку супа». Вон, Андрей Столяров, один из создателей знаменитого в конце 80-х «Монтажа», чем не такой первооткрыватель? Было это лет десять назад, что не суть важно. А важно то, что он придумал (был такой телепроект, чуть ли не впервые продемонстрировавший нам необыкновенные творческие возможности телетехники той поры – в первую очередь декоративные, где нашел новый отклик ихвестный из истории кино «монтаж аттракционов» С. Эйзенштейна).

«...Эпизод нашего отправления в космос мы снимали на Ходынке. Поставили вертолет, надели только верхнюю часть скафандров, потому что целиком их надевать слишком долго. Холодно было, мы замерзли, ковровую дорожку нам положили, стоят наши незамысловатые эпизодики – массовички, изображая членов Политбюро, которые машут ручкой. И в это время подъезжает «ЗИЛ», а в нем – начальник аэродрома. А у нас стоят эти ряженые генералы, он им отдает честь, представляется, подходит к нам, жмет руку и говорит: «Товарищи космонавты, если что, то я вот тут руководитель. А чего вы меня не предупредили?» Я стою и понимаю, что идет просто потусторонняя жизнь: люди уже верят, что с Ходынки могут отправлять космонавтов только потому, что стоят члены Политбюро, «золотые погоны» и взлетает вертолет – значит, это серьезное событие...» (А. Столяров).

Вот такой «прикол». Уж не знаю, «подлинное» ли это «искусство телевидения», или нет (для этого мое первое «Я» имеется), но, по-моему, потрясающе!.. И что? А ничего. Передача была снята с эфира и год лежала на полке. А сколько фантазии, сколько труда!.. Во имя чего? Его величества телевизионного искусства? Этого мы хотим нашим мальчикам и девочкам? (Потому как неприлично это. Обманули людей при должности, которые точно знают, что если снимает телевидение, значит, это ПРАВДА.)

«И лицо человеческое будет собачьим»? (Иван Бунин).

Или как Александр Блок сказал:

Ты и сам тогда не поймешь,

Отчего так бывает порой,

Что собою ты к людям придешь,

А уйдешь от людей не собой.

И ЧТО их, молодых, ждет в этом «террариуме единомышленников» – как ЭТО они сами называют?

Студенческие волнения во времена оные во Франции, появление хиппи, советские «приличные» шестидесятники, «неприличные» американские, «мирискусники» и декаденты, молодые сюрреалисты и молодые авангардисты, ваганты и эмансипе начала XX века – все это, а главное то, что они требовали, вряд ли коснется поколения девяностых – поколения «пепси» – в наше славное постперестроечное постмодернистское время.

И КТО ждет их в этом телемире? Поколение Парфенова, Диброва и Демидова? Вы думаете? А вот как думает Парфенов:

«Поколение Демидовых по-прежнему остается молодым и диктует моду, хотя десять лет подряд быть главным модником ненормально. Но следующее поколение все делает так же, как мы. Единственная разница: мы ящик выбирали как образ жизни – или сделать что-то в жизни, или не сделать, пан или пропал. А для «первых перьев» программы «Сегодня» – им между 25 и 30 – профессия не судьбоносна. Они гораздо больше ценят свою хорошую зарплату, свою небольшую, но хорошую машину, возможность ездить, одеваться. То есть больше ценят не саму профессию, а то, что она им дает.

Они не хотят прыгать выше головы, изобрести порох, пробиться и пробить. А мы все головой лед пробивали. С одной стороны, это хорошо и для них – ценности частной жизни и все такое, и для нас – спокуха, в ближайшее время нам ничего не грозит, никто не скажет: «Дай-ка я лучше скажу про Пушкина, чем этот придурок. Долго он еще будет строить из себя энтэвэшного Луначарского».

Вот так-то – «в ближайшее время» им «ничего не грозит»! А молодежь, ослепленная агитками моего оппонента, будет бегать вокруг Останкина и голосить, как Карлсон:

«Люди, взрослые, вечно занятые взрослые, вспомните, у вас у всех был такой же колокольчик! Вы слышите нас? Откройте окна настежь, чтобы я мог влететь к каждому из вас, и звоните, и звоните, и звоните!»

Ничего другого не остается, как ждать звонка.

Sic transit gloria mundi. Это меня опять на латынь потянуло. Переводить не буду, потому как про «славу» и так всем все известно.

А мой... мое первое «Я» говорит и пишет так, словно никто ничего не знает. И все время повторяет одно и то же, только разными словами и в разных местах. Говоря о журналистике, непременно вставит абзац о драматургии и режиссуре, о телепрограммах и передачах – снова о режиссуре и драматургии, о детском телевидении – опять про них же... И это, несмотря на то, что и тому и другому посвящены отдельные страницы. На мои замечания он простодушно отвечает, что вычленить из каждой темы общие для всех понятия (драматургию, режиссуру, съемки, декоративное и звуковое решение и пр.) и о каждом говорить определенно НЕВОЗМОЖНО. Ибо телеэкран синтезирует все, в нем все взаимосвязано и все друг на друга влияет... В общем круговая порука – и только! А если не получается объять необъятное по частям, надо обнимать все сразу. Так он считает. И тут же прикрывается словами Блеза Паскаля:

Стоит расположить уже известные мысли в ином порядке – и получится новое сочинение, равно как одни и те же, но по-другому расположенные слова образуют новые мысли.

А в ответ на успех в блуждании по разным словесным закоулкам, что называется не по теме, выставляет в качестве щита французского психолога Сурье: «Чтобы творить – надо думать около». Правда, однажды он ко мне прислушался, когда я напомнил ему афоризм Э. Хоу: «Никакой собеседник не стал бы вас слушать, если бы не знал, что потом наступит его очередь говорить». И он стал записывать вопросы своих студентов... Только не знаю, поймут ли они его ответы. Он и сам этого не знает. Тут как раз и афоризм Ферми под руку подвернулся – не родился, мол, такой человек, что услышит в чужих словах тот смысл, который вложил в них говорящий. А потом и другой француз, поэт и драматург Эдмон Ростан, на подмогу подоспел:

«Можно объясняться с теми, кто говорит на другом языке, но только не с теми, кто в те же слова вкладывает другой смысл».

Разумеется, он уверен, что его поймут. И заранее счастлив, потому что «счастье – это когда тебя понимают». Только на что ему надеяться?! Что, набравшись его телепремудростей, ребятишки будут упражняться с утра до вечера? Как Протагор учил: «Нет ни искусства без упражнения, ни упражнения без искусства»?

Вопросы, вопросы, вопросы...

А где ответы? В «Азбуке телевидения».

Так ведь и там точных ответов не наблюдается. Только и слышишь: «С одной стороны», «с другой», «с третьей», «на мой взгляд» да «по моему мнению»...

У моего «первого Я» даже присказка такая есть – дескать, мнение-то у меня есть, но я с ним не согласен. А не согласен – не давай миллион «учебных советов» на тысячу страниц, не усложняй людям жизнь!..

Иван Усачев (тот, который – лицо весьма рейтингового телевизионного цикла «Вы очевидец») в передаче «Первые лица» поделился с нами всего тремя (!) принципами, которые он изложил творческой бригаде своей новой интернет-программы «Сеть» для достижения гарантированного успеха. Принципы эти просты и убедительны: в новой программе необходимо иметь три основные «опорные точки». Это – криминал (хакеры, подпольные порно-интернет-студии), эротика и известная знаменитая личность.

И все. Коротко и ясно. И никакой «Азбуки...», которую кое-кто и читать-то будет, может быть, не один месяц. И новая молодая бригада Усачева ее наверняка не читала, и вообще вряд ли все имеют специальное телевизионное образование. А как добиться успеха, они уже знают! А то что не знают чего-нибудь другого, «вокруг-да-около», то... пусть прислушаются к «открытому» недавно русскому мыслителю М. Налимову (1918–1970), утверждавшему, что «незнание всегда богаче знания». И молодежь это всегда понимала, с большим недоверием относясь к сеятелям «разумного, доброго, вечного». Хотите доказательств? Пожалуйста... 20-е годы, Андре Бретон и другие сюрреалисты, «Письмо ректорам европейских университетов»:

«Господин ректор!

В той тесной цистерне, что вы называете «», духовные лучи загнивают, словно в соломе...

Оставьте же нас, господа, вы всего лишь узурпаторы. По какому праву вы претендуете направлять сознание, выписывать дипломы Духа?

Во имя вашей же собственной логики мы говорим вам: Жизнь воняет, господа. Посмотрите на мгновение на свои лица, оцените свою продукцию. Через сито ваших дипломов проходит истощенная, потерянная молодежь. Вы – рана целого Мира, господа, и тем лучше для этого мира, и пусть он поменьше думает о голове человечества».

И вы, мой... мое «первое Я», тоже относитесь к разряду этих господ. Воспеваете телевидение как вершину творчества и научно-технической мысли, забыв предварительно оповестить людей о том, что телевизор – это камин, нарисованный в комнате папы Карло. А еще беретесь прогнозировать расцвет нового телекомпьютерного монстра, зная о «проколе» членов французской Академии наук в середине XIX века, прогнозировавших будущее своей страны через сто лет. Оно представлялось им достаточно лучезарным, за исключением улиц Парижа, которые в середине XX века окажутся затопленными навозом от резко увеличивающегося количества повозок и экипажей у расплодившегося народонаселения.

Впрочем, подозреваю, что мой оппонент в очередной раз со мной не согласится, уверенный в необходимости своей «Азбуки...» для алчущих знаний молодежи. Audentes fortuna juvat (смелым судьба помогает). Жаль только, что ему не удалось выразить свои мысли покороче. Есть такая легенда (а может, быль, кто знает). Когда-то в начале тысячелетия, когда Александрийской библиотеке угрожало уничтожение и все ее свитки решено было вывезти в безопасное место, случилось вот что. Дорога шла через пустыню и была крайне трудной. Тяжело груженные верблюды не выдерживали нагрузки и один за другим падали. И чтобы спасти содержание навсегда бросаемых книг, их переписывали, выбирая самое существенное, т.е. квинтэссенцию. Когда упал последний верблюд, то оказалось, что все богатство огромной древней библиотеки свелось лишь к одной записи: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет пророк его».

Не знаю, фраза о каком боге останется от «телебиблиотеки» моего оппонента, если перевозить ее на верблюдах, но... alter ego dixi (высказался). Finis.

...Вряд ли Федор Иванович Тютчев имел в виду бурную социально-политическую и другую деятельность сегодняшних СМИ и их лидера – телевидение, сказав еще в середине XIX века хрестоматийное ныне – «МЫСЛЬ ИЗРЕЧЕННАЯ ЕСТЬ ЛОЖЬ». Не возьмусь утверждать, что эта многозначная мудрая формула имеет отношение к нашей встрече с Вами, уважаемый Читатель, хотя сам повод – БЕСЕДЫ О ТЕЛЕВИДЕНИИ – дает для этого достаточно оснований. Впрочем, мои слова не изрекаются, а пишутся (и в дальнейшем, надеюсь, будут напечатаны) на бумаге. А это, может быть, совсем другое дело?

На латыни это звучит совсем божественно: «VERBA VOLANT, SCRIPTA MANENT», что означает: слова улетают, написанное остается. На что автор этих строк, признаться, очень надеется, тем более что многие из этих слов не просто написаны, а ПЕРЕПИСАНЫ из разных и умных статей и книг. А ведь давно известно, что Est opus egregium sacros iam libros (славен труд переписчика священных книг). Этот гекзаметр начертан над входом в скрипторий монастыря св. Мартина в Туре. «Переписанное вами, братия, и вас делает в некотором отношении бессмертными... Ибо святые книги напоминают о тех, кто их переписал», – сказано в сочинении гуманиста XV века Иоанна Третемия, которое так и называется: «Похвала переписчикам».

Конечно, святых книг о телевидении ожидать пока не приходится, но и написано о нем, прямо скажем, немало. И грех было бы утаивать их от вас. Потому-то эту книгу было бы уместнее назвать: