Благодарности переводчика на русский

История книги на этом не закончилась. Впервые я услышала о ней в монастырском институте Мингьюра Ринпочё «Тергар» в Бодхгае, на севере Индии. Она была в списке литературы, изу­чение которой требовалось, чтобы успешно пройти отборочную сессию на двухмесячный ретрит по шаматхе, который проводил Ален Уоллес в Академии ума в Пхукете, Таиланд. Поскольку я подала заявку в эту Академию, мне предстояло изучить и эту книгу. К счастью, один мой друг привез ее с Запада и одолжил на несколько дней, чтобы я успела ее себе скопировать. Кое-как прошитая копия с нечетким текстом на страницах (в Бодхгае качественную копию сделать в то время не удалось) начала странствие в рюкзаке — сначала по Индии, а затем по Таиланду.

На севере Таиланда, в монастыре випассаны в Там-Вуа, и на­чался перевод этого учебника по шаматхе. Место было весьма подходящее и напоминало описания чистых земель: пещеры для уединенного созерцания, драконы, стерегущие лестницу, лотосовые озера, роща банановых пальм, прекрасные залы для медитации с буддами и бодхисаттвами под крышами из сухих листьев, с теплыми ветрами, продувающими насквозь, посколь­ку стены там не нужны; а вокруг — горы в голубой дымке, в точ­ности как на старинных китайских гравюрах. Казалось, это место просто создано, чтобы созерцатели могли предаваться самадхи.

Затем книга переместилась вместе со мной в Академию ума и «прошла» двухмесячный ретрит по шаматхе, где служила мне ежедневным пособием. По окончании ретрита она при­ехала в Москву, а через пять месяцев отбыла вместе со мной в Мексику, где я продолжила переводить ее. Когда же перевод был завершен, а мне предстояло отправиться в другие места, я поняла, что пришло время ее сжечь, как и положено посту­пать с пришедшими в негодность записями буддийских тек­стов. Так что книгу, которую вы держите в руках, можно считать птицей фениксом, восставшим из пепла, а все тексты приложе­ний — продолжением учений, которым мне посчастливилось внимать в разные годы и в разных местах от своего учителя Алена Уоллеса. Ему — моя первая благодарность.

Эта книга не состоялась бы без участия многих людей. Я бла­годарю своих друзей из России — Москвы и Санкт-Петербурга— Свами Дхьян Патика (Алексея Вольвака), Свами Антар Девагру (Антона Маштакова), Валентину Карпову, Свами Рьяза (Усоль- цева), Ма Дживан Пуджано (Ольгу Свешникову); и друзей из Тибетского Дома в Мексике — Эрику Раю Медрано, Вирджи­нию Фуэнтес Мозкеда и всю ее семью из Морелии, Мичоакан, — за их щедрое дружеское участие и поддержку в разных видах. Я благодарю дизайнера серии «Парчовые свитки» Инну Гор- цевич: ее вдохновение и приверженность стилю придает звуча­нию книги высокую ноту. Неоценимый вклад в перевод внесла редактор Ма Ананд Шаши Мартынова: она обогатила книгу живым слогом, тщательно выверяя метафоры и идиомы, что встречаются у автора, — это целиком ее заслуга; ее доскональ­ность в мелочах — источник вдохновения и пример привер­женного отношения к любимому делу.

ало что оказывает на жизнь большее влияние, чем способность внимания. Если не в силах собрать вни­мание — из-за возбужденности ли, из-за вялости ли, — мы ничего не можем сделать как следует. С нарушения­ми внимания мы не в состоянии учиться, слушать, поддержи­вать беседу с другими, работать, играть или даже крепко спать. А у многих из нас нарушения внимания наблюдаются большую часть времени.

Тех, чье внимание значительно отклоняется от нормы, мож­но диагностировать как людей с синдромом дефицита внима­ния и гиперактивности (СДВГ), и наиболее популярное лече­ние этой проблемы — фармацевтические препараты. Популяр­ность риталина* за последние годы значительно увеличилась, и Соединенные Штаты производят и потребляют его в пять раз больше, чем весь остальной мир вместе взятый. Множество вредных побочных эффектов от лекарств, прописываемых при синдроме дефицита внимания и гиперактивности, считает­ся невысокой платой за подавление симптомов расстройств

В российской фармакопее — метилфенидат, на территории РФ ис­ключен из оборота. — Прим. редактора.

внимания. Такой материалистичный настрой в лечении это­го синдрома невероятно прибылен производителям лекарств, но сильно вредит тем, кто зависим от них. Хотя наша культура и говорит: «Нет химикатам!», когда речь заходит о лечении расстройств внимания, ответ прост: «Поскорей бы разо­браться».

Это не значит, что лекарства не помогают в лечении рас­стройств внимания. Несомненно, помогают, и это доказано на опыте миллионов. Лекарства иногда незаменимы, особенно для борьбы с серьезными симптомами. Но они ничего не изле­чивают. Они просто подавляют симптомы, производя вредные побочные эффекты, и, пусть и не возникнет сильного привы­кания, все же развивается психическая зависимость — вполне возможно, что и на всю жизнь. Так что в клинических случаях медикаменты играют важную роль в контексте более широкого спектра вмешательства. Но чем скорее мы убережем детей, под­ростков и взрослых от медикаментозной зависимости, пред­ложив им способы поддержания равновесия внимания своими силами, тем лучше.

Способность быть внимательными влияет на нас со всех сторон. Само восприятие действительности напрямую связано с тем, куда направлено внимание. Нам кажется достоверным лишь то, на что мы направляем внимание непосредственно, а то, чем пренебрегаем, независимо от его важности, блекнет как незначительное. Американский философ и первопрохо­дец современной психологии Уильям Джеймз обобщил это более ста лет назад: «Действительность есть то, чему мы уде­ляем внимание в данный момент»¹. Очевидно, он не имел в виду, что силой нашего пренебрежения предметы прекраща­ют существовать: многое из того, что мы не осознаем, сильно влияет на нашу жизнь и мир в целом. Но, пренебрегая чем-то, мы перестаем включать это в свою действительность. Мы со­вершенно не учитываем, что это существует.

Тем, как именно мы уделяем внимание тому или иному, каждый из нас выбирает вселенную, в которой живет, и людей, с которыми сталкивается. Но для большинства из нас такой «выбор» бессознателен, так что это вовсе и не выбор. Размыш­ляя о том, кто же мы такие, мы не в состоянии вспомнить абсо­лютно все пережитое или же варианты своего поведения или проявленных качеств. Вопрос «Кто я?» воскрешает в уме все, чему мы уделяли внимание на протяжении многих лет. То же и с впечатлениями о других людях. Действительность, какой она нам видится, — не что-то удаленное от нас, а те грани мира, которым мы уделяем внимание.

Внимание всегда крайне избирательно. Если вы считае­те себя материалистом, высоки шансы, что вы будете уделять основное внимание физическим предметам и событиям. Все нефизическое будет казаться «несущественным», то есть не су­ществующим по-настоящему, а лишь как, пожалуй, побочный продукт материи и энергии. Но если вы считаете себя духовным или религиозным, вполне вероятно, что внимание будет уде­ляться менее осязаемому. Бог, душа, спасение, сознание, любовь, добрая воля и исключительно духовная причинность вещей будут казаться более достоверными, чем элементарные частицы и энергетические поля. Я предполагаю, что, будь мы в силах со­средоточивать внимание по своему усмотрению, можно было бы на самом деле выбирать, в какой вселенной нам жить.

Внимание также глубинно влияет на характер и нрав­ственное поведение. Джеймз догадывался, что способность сознательно, неуклонно возвращать блуждающее внимание и есть сам корень разумения, характера и воли. Христианские созерцатели столетия назад знали, что блуждающий ум легко поддается соблазнам, ведущим ко греху. И буддисты призна­ют, что шаткий ум легко становится добычей тьмы сумбурных состояний, ведущих к поведению, что приносит самый раз­нообразный вред. Если удастся отвлечь внимание от дурных соблазнов, у нас появится неплохая возможность превзойти их.

Джеймз также утверждал, что гении отличаются способ­ностью сознательно поддерживать внимание. Вспомним вы­дающихся музыкантов, математиков, ученых и философов — все они, похоже, обладали чрезвычайно развитой способно­стью длительное время сосредоточивать внимание, сохраняя его ясным. Ум, успокоенный в таком состоянии бдительного равновесия, — плодородная почва возникновения всех видов уникальных ассоциаций и прозрений. Может ли «гениаль­ность» оказаться общим для нас всех потенциалом — для каж­дого человека с его уникальной способностью к творчеству, для раскрытия которой требуется лишь сила поддерживаемо­го внимания? Сосредоточенное внимание помогает принести творческую искру к поверхности сознания. А ум, склонный к праздношатанию, от одного отвлечения'К другому, может быть навсегда отрезан от своего же творческого потенциала. Очевидно, если упрочим способность внимания, наша жизнь значительно улучшится.