Переправа через Барлык

После проливных дождей Эндевес с другом Бады готовились переправляться на конях через стремительную горную реку Барлык. На поверхность реки, сверкающую от солнечных искр, больно смотреть. Это похоже на переправу через реку раскаленной кипящей лавы. Эндевес пожалел, что предпринял это путешествие – боялся за себя и за друга. Для того, чтобы попасть на пологую часть противоположного берега, нужно было входить в реку не прямо против этого места, а гораздо выше. Было ясно, что, пока лошадь доберётся до другого берега, вода сильно отнесет ее вниз по течению. Так можно было очутиться перед крутым прибрежным участком, из которого невозможно выбраться.

Покрикивая на лошадей, оба всадника направили их в реку. В шуме воды было слышно, как грохотали катившиеся по дну камни. В сверкании и суматохе бликов и золотистых огней движение казалось ещё более медленным. Эндевес достиг середины реки. Вода поднималась все выше и выше и дошла до седла. Бады был уже на другом берегу, но конь Эндевеса заартачился. Может быть, Эндевес выбрал для спуска слишком крутой участок, но конь плясал на месте и пятился назад…

На другом берегу раздался крик, и сквозь струи воды, стекавшие по лицу, Эндевес увидел Бады, стоящего наготове со сыдымом – лассо в руке на самом краю желанного берега. Но воля всадника переборола упрямство коня и, направляемый сильной рукой Эндевеса, конь бросился в реку. Однако рывок был так силен, что конь тяжело осел в воде на передние ноги, и тугой бурун захлестнул Эндевеса выше колен. Издавая пронзительные вопли, Эндевес тянул за повод, задирая коню голову выше поверхности воды, не давая ни секунды передышки. Конь бил ногами, вздымая столбы брызг и пены. В эти несколько секунд Эндевес неожиданно для себя закричал: «Ачай (папа), спасай нас!». Конь, сделав могучее усилие, вырвался на более мелкое место, и еще через несколько секунд два друга обнялись на берегу.

– Я так испугался за тебя, Эндевес, сразу схватился за лассо, – тряся его, кричал Бады.

В эту минуту слёзы радости брызнули из глаз Эндевеса, хотя его знобило и колени дрожали.

Бады – искусный наездник, который не падает с лошади, даже когда она неуправляема. Поэтому ему дали прозвище Шавар (скачущий) Бады. Среди табунщиков аала он считался самым ловким. Эндевес вспомнил, как Бады на его глазах ездил на очень упрямом коне; конь три раза подряд поднимался высоко на дыбы, а потом со страшной силой опрокидывался навзничь. Но Бады, с необыкновенным хладнокровием определяя подходящий момент, соскальзывал с лошади как раз вовремя – ни секундой раньше, ни секундой позже; но как только лошадь вставала, он снова вскакивал ей на спину и, наконец, пустил её вскачь.

Лихой Бады стал Эндевеса развлекать: «Ты только схватился бы за сыдым – лассо, а я…» Его лассо сделано из очень крепкой, но тонкой веревки, плотно сплетенной из сыромятных ремней. Обычно всегда один конец лассо был прикреплен к широкой подпруге седла; на другом конце имеется маленькое кольцо, железное, при помощи которого образуется петля. Бады собираясь пустить лассо в ход, оставляет небольшой моток веревки в левой руке, а в правой держит очень большую, скользящую петлю. Он быстро раскручивает петлю над головой, ловким движением кисти оставляя её раскрытой, а затем метко бросает, так что она падает на заранее выбранное место. Теперь друг сворачивал лассо небольшим кругом и привязывал к седлу сзади.

– Какое счастье, что я живой! Я не утонул. А мог бы, – улыбался Эндевес.

–Ты только что выкарабкался из лап смерти. Радоваться надо, Эндевес! – подтвердил его слова Бады.

Эндевес оглянулся вокруг себя. В этот весенний день природа улыбаясь, раскрыла его глаза навстречу свету, точно озорное солнце пробудило Эндевеса ото сна, пощекотав своими лучами. Всё живое пришло в движенье, радостно засуетилось, захлопотало. Окружающий его край с горами, реками, озерами стал ещё красивее. Вон там, выше, находятся снежные и ледниковые высокогорья. Земля покрылась молоденькой травкой, которая, здесь кажется, выше и гуще. Луга запестрели яркими, одетыми в белую фату ромашками и хун-эдерер (жарки). К ним с тонким гудением слетались верткие шмели, разодетые женихами. Белые, желтые и красные бабочки, как нарядные девушки, обступившие на свадьбе невесту, пестрой толпой вились вокруг цветов. Важные скворцы, голосистые соловьи, беспечные кукушки, напоминая приглашенных на торжество певцов, не умолкая, заливались. Баловни-жаворонки, словно молодые парни, что пускаются в пляс с припевками, резвились в ясном небе. На такой земле жить да жить до скончания века!

Вот и приехали в свой аал. Холурааш отвел Эндевеса в сторону, сказал несколько слов, и почувствовал, как подступают слёзы. Он такую струну задел и такое слово отец сказал! После этого разговора не то, что обратно через реку Барлык на коне, а хоть бы на край света унестись.

– Значит, ты всё это предчувствовал? Ты меня из такой дали услышал, папа? – прозвучал удивленный голос потрясённого Эндевеса.

– Да, сынок, мне звёзды говорят, небо звучит. И, само собой, слышу сердце человеческое. И твой просящий голос услышал: «Ачай, спасай нас!» Ведь шаман видит и слышит то, чего простой человек не может ни видеть, ни слышать.

– Научи меня всему этому, ачай, очень прошу! – просил отца Эндевес.

– Ты действительно хочешь научиться, сынок? Сильно хочешь? Ты даже не представляешь, какие жертвы и усилия требуются для подлинного прозрения, Эндевес!

– Да, папа. Очень и очень хочу. Я буду стараться, вот увидишь.

– Запомни, сынок, мой шаманский дар – это не только благодарный, но и адский труд. Я женился только в 40 лет, а ты появился на свет, когда мне был 41 год. У других двенадцати моих родных братьев и сестер, ты знаешь, много детей. А ты у меня единственный. Я очень мало уделял внимания своей семье. Сейчас жалею, что моя мама и жена всегда трудились, надрываясь. Они делали всю мужскую работу, особенно твоя мама, когда я уезжал на камлания. Она рано умерла. В этом до сих пор виню себя. Я хочу, чтоб ты вовремя женился. С радостью отпускаю тебя на ойтулааш – вечерние игрища молодежи.

– Очень и очень трудно стать шаманом, да, папа?

– Да, очень трудно. Если очень хочешь стать шаманом, я научу тебя своему ремеслу, сынок. Иногда важно подбадривать себя при неудачах. Но только ещё раз хорошенько подумай, потом только принимай окончательное решение. Решение в любом деле – это всего лишь начало. Когда человек решается на что-то, то словно ныряет в стремительный поток, который унесёт его туда, где он никогда и не помышлял оказаться.

– А ты думаешь, папа, у меня получится?

– Не надо бояться неведомого, ибо каждый способен обрести то, что хочет, получить – в чём нуждается. Но прежде чем стать шаманом, надо очень многое знать, сынок. С этого дня я всегда беру тебя на камлание. Наблюдай со стороны, учись всему. Потом видно будет, станешь шаманом или нет.

Наши предки сотворены из камня, – сказал Холурааш сыну, – и мы разговариваем на языке скал и земли и на языке тех, кто живет в согласии с землёй, с растениями и животными, питаемыми ею.