Укрощение змеи

Величайшая победа Джорджа Сороса, сразу превратившая его во всемирно известного инвестора, пришла к нему в сентябре 1992 года. Именно тогда он сделал грандиозную ставку в игре против английского фунта стерлингов. При этом он вступил в схватку с двумя могущественнейшими институциями во всем Соединенном Королевстве.

Первой был сам некогда всемогущий фунт. Два века он оставался главной мировой валютой, приравниваемой к золоту, символом английской мощи, с которым мог сравниться лишь королевский флот. Но потом военные расходы в первой мировой войне и крах на бирже в 1929 году подорвали могущество фунта. Британия ввела плавающий валютный курс и отказалась от золотого стандарта. Курсовая стоимость фунта постоянно колебалась.

Другим почтенным учреждением был Банк Англии. Много лет он олицетворял процветание и власть и служил истинным оплотом британских финансов. Казалось, ничто не сможет сдвинуть его с прочного места бастиона страны в бушующем рыночном море.

Джордж Сорос проверит обе эти институции на прочность, да так, что никто себе и представить не мог! Задуманное им не имело прецедентов. Он долго готовился к воплощению замысла. Прежде, чем он смог приступить к действию, должно было произойти несколько примечательных совпадений. Европейская валютная система, основанная в 1979 году, рассматривалась как первый этап на пути к созданию общеевропейской валюты. Единая денежная единица, как полагали, стабилизировала бы европейскую экономику. Она ослабила бы позиции валютных спекулянтов, постоянно усложнявших жизнь центральным банкам, особенно когда правительства действовали так, словно они не входили в валютный союз.

Создание ЕВС сплотило бы народы Западной Европы и привязало бы их валюты не к американскому доллару, а друг к другу. Торговля каждой из этих валют велась бы в пределах некоей маржи, именуемой полосой. Если стоимость какой-либо валюты выйдет за рамки полосы, центральный банк обязан поддержать согласованный курс, продавая валюту в случае повышения курса или скупая ее в случае понижения. В пределах полосы валюты стран-участниц могли колебаться относительно друг друга и единого курса, основанного на немецкой марке.

Надежды на укрепление европейского единства возросли еще больше после подписания 7 февраля 1992 года Маастрихтского соглашения. Договор, подписанный 12 странами — участницами ЕС, должен был подготовить валютную и экономическую системы региона к постепенному полному объединению. Намечалось создание единого центрального банка и единой валюты к 2000 году.

Предполагалось также ускорить процесс политического объединения Западной Европы.

Какие величественные и, как оказалось, тщетные надежды!

Подразумевалось, что европейские государства будут действовать согласованно, зачастую в ущерб национальным интересам ради блага всего сообщества. Но европейцам об этом сказать забыли.

Успех во многом зависел от координации экономической политики всех стран-участниц. Но сколько бы документов ни подписывали, сколько бы торжественных речей ни произносили, европейские политики не могли заставить себя действовать так, как требовали интересы объединенной Западной Европы.

Миллиарды, которыми Джордж Сорос рискнул осенью 1992 года, играя против английского фунта, были всего лишь каплями в бурных волнах потоков капитала, омывавших берега-мирового финансового рынка. При современной технике связи и слабом правительственном контроле на рынке каждый день покупали и продавали валют на триллион долларов — втрое больше по сравнению с 1986 годом. Только пенсионные фонды США вложили за рубежом свыше 150 млрд. долларов из взносов американских рабочих, в 20 раз больше, чем в 1983 году. Всевозможные финансовые институты, от японских страховых компаний до американских взаимных инвестиционных фондов, рыскали по всему миру в поисках мест для удачных вложений своих капиталов.

С 1987 года основные европейские валюты были привязаны к курсу немецкой марки. Например, фунт был приравнен к 2, 95 марки, что еще больше повышало издержки вступления в ЕВС. В 1992 году стало ясно, что многие валюты (среди них и итальянская лира) имели завышенный курс но отношению к более сильным валютам, вроде марки или французского франка. Депрессия в английской экономике оставляла мало оснований" надеяться, что Великобритания сможет долго поддерживать столь высокий курс фунта по отношению к немецкой марке. Спекулянты валютой почуяли запах крови. Они решили, что Англии придется выйти из ЕВС.