Слепое следование тенденции -путь к неизбежному краху на рынке

По мнению Сороса, виновниками дестабилизации рынков надлежит считать скорее взаимные фонды и институциональных инвесторов, так как обе группы склонны следовать за господствующей тенденцией. «Когда инвестиции растут, они занижают свои доходы в надежде на последующий приток денег. Когда инвестиции изымают, им нужно занимать деньги, чтобы выкупить свои акции. В результате, именно они создают самую значительную часть мыльного пузыря».

Затем Сорос вкратце остановился на положении на валютных рынках: «Я хотел бы подчеркнуть, что не вижу никакой угрозы биржевого краха или спада. Мы просто прокололи мыльный пузырь, раздувший цены активов. В результате»- положение на рынке намного лучше, чем было в конце прошлого года, и я не думаю, что у инвесторов сейчас есть основания для особых опасений». Другими словами: покупайте акции компаний США и фьючерсы 500 крупнейших из них!

Сорос упрекал правительство Клинтона за излишнюю жесткость в переговорах с Японией и попытки занизить курс доллара. «Это весьма опасно для стабильности доллара и валютного рынка в целом. Избиение доллара как метод торговой политики против Японии — рискованное средство, и нам не следует к нему прибегать». Циники расценили этот пассаж мага как открытый призыв покупать иены и продавать доллары, пока не прояснится исход торговых переговоров.

Свободно плавающие обменные курсы ущербны, поскольку рынки всегда повышенно возбудимы

Продолжая попытки вывести хедж-фонды из-под прицелов комиссии, Сорос отметил, что сами фонды являются лишь небольшой частью инвестиционного бизнеса. Хотя дневные обороты его фонда превышали 500 миллионов, этот уровень де слабо влияет на валютные курсы, поскольку хедж-фонды контролируют не более половины процента всех операций с иностранными валютами.

Сорос предлагал не фиксировать валютные курсы для преодоления валютных кризисов и курсовых потрясений. Слишком негибко — таков был его главный довод. Свободно плавающие курсы тоже не решат проблему, ведь рынки всегда «пересаливают». Его решение сводилось к тому, что.«финансисты «большой семерки» должны согласовывать монетарную и налоговую политику, чтобы избежать чрезмерных диспропорций на изначально нестабильных рынках».

Из вопросов членов комиссии становилось ясно, что они до сих пор не понимают, чем, собственно, заняты хедж-фонды. Так что же они делают? — снова и снова спрашивали себя умудренные законодатели. Сорос пытался просветить их, но ему пришлось столкнуться с тем, что ярлык «хедж-фонда» стал именем собирательным и для многого из того, что поначалу не относилось к этой сфере. «Этот термин применяется так широко, что охватил огромное поле деятельности. Общим является только то, что управление оплачивается на основе роста капитала, а не фиксированного процента от управляемых активов». Довольно странное определение, особенно со стороны короля хедж-фондов. В интересы Сороса, однако, не входила организация семинара на тему «Что такое хедж-фонды». Он хотел внушить совсем другое: хедж-фонды вовсе не негодяи, и они вполне успешно действуют на финансовых рынках.

Сорос доказывал, что именно вознаграждение на основе общего прироста капитала обеспечивает «надежное противоядие от конъюнктурного поведения институциональных инвесторов». Его собственный фонд, например, положительно влиял на изменчивые рынки, действуя именно вопреки, а не согласно тенденциям на повышение или понижение. «Мы скорее стабилизируем, а не дестабилизируем рынок. И делаем это не по долгу службы, как государственное учреждение. Таков наш способ заработка денег».

Безоговорочно защищая хедж-фонды, Сорос заявил слушателям: «Откровенно говоря, я не думаю, что хедж-фонды дают повод для беспокойства вам или другим законодателям». Не стоит упрекать хедж-фонды за повышсние курса акций и облигаций в начале этого года. «Я отрицаю любое предположение или вывод о том, что наши действия вредные или дестабилизирующие».

Сороса спросили, может ли частный инвестор вроде него собрать достаточный капитал, чтобы манипулировать курсом отдельных валют, таких как итальянская лира или английский фунт стерлингов.

— Нет, — ответил он. — Я не верю, что отдельный участник рынка в состоянии — ну, разве что на короткое время — успешно влиять на курс основных валют вопреки положению на рынке. Учитывая объем мирового валютного рынка, хедж-фонды сравнительно слабые игроки. Недостаточная ликвидность рынка экзотических валют также мешает любому инвестору успешно влиять на их курсы. Если он попытается сделать это, приобретя значительные активы в таких валютах, именно из-за подобной неликвидности при их продаже последствия для инвестора могут оказаться самыми печальными.

Сорос стремился по возможности дистанцироваться от всяких финансовых инструментов, производных от акций, долговых обязательств и сырьевых контрактов. Но именно с ними члены комиссии и желали разобраться. Сорос делал вид, будто и он, всеми признанный инвестор, с трудом понимает, что можно делать с подобными бумажками. Более того, он подчеркнул, что хедж-фонды «не выпускают и не надписывают производные ценные бумаги. Они действуют в основном как покупатели. Поэтому они создают меньшую угрозу для финансовой системы, чем агрессивные хсджеры традиционных финансовых посредников. Прошу не путать агрессивных хеджсров с хедж-фондами. Между ними нет ничего общего, за исключением слова " хедж"».