Роман, написанный под диктовку

Www.e-puzzle.ru

Инна Волошина, Алла Березовская, Николай Осеёв - За Порогом Жизни Или Человек Живёт и в Мире Ином

(Единство Всех Миров)

Книга из «Тонкого Мира»

Большое спасибо всем нашим друзьям и знакомым за поддержку и помощь в издании книги.

Особая благодарность Алле Березовской, Геннадию Белимову и Евгении Химиной за то, что книга вышла в свет.

Инна и Алексей Волошины

Есть ли жизнь после смерти? Что испытывает душа после ухода в Мир Иной? Встретимся ли мы после смерти со своими любимыми и близкими людьми? Слышат и видят ли они нас? Почему наши умершие родственники приходят к нам во сне? Эта тема волнует абсолютно всех: к ней не равнодушны и верующие, и люди с материалистичными взглядами… Ответы на эти вопросы можно получить, прочитав книгу Инны Волошиной и Николая Осеёва «За порогом жизни или Человек живет и в мире ином».

Книга, которую мы предлагаем Вашему вниманию, принималась Инной под диктовку из Тонкого Мира с рабочим названием «Единство всех миров» на протяжении трех лет (этот метод называют психографией или автоматическим письмом). В ней описываются события, происходившие с несостоявшимся поэтом Николаем Осеёвым с момента его смерти осенью 1851 года и до его нового рождения в конце 20 века...

Мнения по поводу книги самые разные... Каждый воспримет ее по-своему: кто-то как сказку, кто-то всерьез, но равнодушным не останется никто...

Впервые роман был опубликован в сокращении на страницах газеты " Волжская правда" (г.Волжский Волгоградская область) в 2001-2003 годах под редакцией Геннадия Степановича Белимова и Ольги Николаевны Душевской.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«ЕДИНСТВО ВСЕХ МИРОВ» -

РОМАН, НАПИСАННЫЙ ПОД ДИКТОВКУ

Сегодня я не нахожу оправдания себе, когда размышляю, почему затянулась история с рукописью романа, значение которого, на мой взгляд, велико. Речь идет о книге, дающей людям знания о том, что происходит с нами после физической смерти. Последние годы второго тысячелетия и начало третьего принесли нам массу необычных сведений, которые ставят в тупик официальную науку. У нее просто не оказалось исследовательских механизмов, чтобы подтвердить или опровергнуть ранее не известные законы и особенности бытия. Ну, точно так же, как современная наука не способна доказать или опровергнуть существование Бога.

В данном случае произошло следующее…

После того, как в 1996 году в одной из российских газет был опубликован мой материал с некоторыми фактами и размышлениями на вечно притягательную тему жизни после смерти, я получил отклики, в том числе и от неведомой Инны из города Сызрани.

Вот что было на двух листочках из школьной тетради:

«Пишет Вам Инна В. Если сказать откровенно, то не знаю, с чего начать свой рассказ, так как не уверена, что получу ответ на свое письмо. Все дело в том, что многое, происходящее со мной, я не могу объяснить сама себе и не нахожу подобного объяснения в литературе… Помню, будучи студенткой Алма-Атинского сельхоз института, писала курсовую работу и слушала телевизор. Не смотрела, так как телевизор находился в другой комнате, а просто слушала. Шел фильм «Полосатый рейс», который я неоднократно видела и знала все действия почти наизусть. В общем, я была в несколько раздвоенном состоянии: писала курсовую и слушала фильм. И вдруг как-то странно повела себя рука: она выводила слова, но не те, что я хотела писать, а помимо моей воли. Я чувствовала, как моей рукой управляет кто-то невидимый.

В первый раз добиться какого-то взаимопонимания не удалось. С этим вопросом обратилась к знакомой. Алла, насколько я знала, занималась спиритизмом и общалась при помощи блюдца с потусторонним миром… Она мне многое объяснила, в частности о том, что нужно суметь сосредоточиться и как бы услышать, а точнее уловить идущую из вне информацию… Потом были еще попытки к письму, и постепенно мы установили контакт. Это произошло в мае 1992 года. Конечно, у меня была масса вопросов к моему незримому другу, и поэтому беседы были оживленными. Но должна сказать, что не на все вопросы мой собеседник отвечал. Бывало, отмалчивался или отвечал односложно: «Я не имею права об этом говорить». У моего визави, как я позже поняла, была иная цель. Эта цель – книга…

Она принималась мною на протяжении двух-трех лет. Получилось 250 печатных листов, но я не знаю, много это или мало? Вот о ней я бы хотела поговорить с Вами. Из-за этой книги я собственно и пишу письмо. Ее автор – он назвался Николаем Осеёвым, лицом из потустороннего мира – настаивает на ее выходе в свет, то есть чтобы ее читало как можно больше людей. Но у меня нет ни средств, ни каких-либо возможностей ее издать. Вернее, я даже не знаю, к кому и куда надо обращаться. Я писала в некоторые редакции, но ни от кого не получила ответа. Возможно, у меня не получается убедительно и обстоятельно написать, о чем эта книга. Но попробую еще раз.

Эта рукопись – путь души, духа Николая Осеёва, его рассказ о своих переживаниях и трудностях постижения жизни «Иного Мира», параллельного земному, после ухода из нашего земного бытия. Так вот, он описывал свои впечатления – что видел, что познал, через какие испытания прошел в том мире после перехода. Он не употребляет слово «смерть». По-видимому, смерти вообще нет, а есть переход из одного мира в другой и не более. Он описывает миры грубые и тонкие, он встречался с людьми из разных стран и разных религий, беседовал с ними.

Но скажите, как можно в коротеньком письме передать большой объем информации? Я затрудняюсь. Эту книгу легче прочесть, чем пересказать, так как, казалось бы, даже мелочи приобретают особое значение в дальнейшем развитии сюжета.

Насколько я поняла, Вас интересует подобная информация и, быть может, я получу ответ. Чего я хочу? К чему стремлюсь? Я ищу возможность издать эту книгу. Надеюсь на помощь, поддержку или хотя бы совет. Разумеется, хотелось бы также получить от специалиста объяснение тому, что со мной происходило, как возможна эта связь с иным миром? Тем более что это, в сущности, не единственная странность в моей жизни.

Но главное все же не это. Книга! Вот что меня больше всего беспокоит. Как же мне ее издать? Не знаю, могу ли я рассчитывать на Вашу помощь, но письмо написано, хотя я не очень-то надеюсь даже на ответ. Простите мне мое неверие, но…»

Я ответил не сразу, недели через две.

Помню, что в своем кратком ответе Инне я ссылался на опыт книги английской писательницы Эльзы Баркер «Письма живого усопшего», которая была получена ею таким же способом, то есть психографически, еще в начале ХХ-го века, так что прецеденты, дескать, уже есть, и сомневаться в подобном способе получения информации специалистам уже не приходится. Но главное – я просил прислать хотя бы фрагмент какой-либо главы, чтобы можно было судить о качестве написанного.

Выяснилось, что «Письма живого усопшего» Инна тоже читала, и некоторые параллели в описаниях Николая и канадца Дэвида Хотча из книги Э. Баркер, конечно, обнаружила. А на мои вопросы относительно деталей ее взаимоотношений с потусторонним контрагентом отвечала следующее:

«Николай Осеёв передавал через мою руку опыт потусторонней жизни, который представил в виде диалогов и описаний. Он сказал, что старался сделать книгу доступной в восприятии каждому, может, потому она читается легко, хотя там есть и философские рассуждения.

Вас, конечно, интересует, как собственно я вышла на контакт с Н.? Все произошло как бы само собой. Однажды во мне прозвучал голос, исходивший извне. Этот голос сообщил, что есть во Вселенной душа, которая ищет со мною прямого контакта, более тесного общения. Речь шла о душе мужчины, ранее жившего на Земле, он был поэтом-неудачником и имел короткий прожитый век. Мне не было об этом подробно рассказано, но в эти слова – «душа, которая ищет со мной контакт» – была вложена информация и о нем самом, и я ее свободно приняла.

Для продолжения диалога мне надо было взять лист бумаги и ручку, сосредоточиться и расслабить руку. Пусть не покажется странным, но я сразу согласилась и не столько из любопытства, хотя оно, конечно, присутствовало, сколько из-за того, что мое сознание было готово к этой встрече.

…Да, мне вот еще что хочется сказать: во время работы над книгой, вернее, в момент писания, я реально видела все события. Как видела? Я смотрела как бы в себя, словно у меня была вторая пара глаз, и на каком-то внутреннем экране видела картины, как правило, цветные, сопровождавшие текст. Это делало все описания очень достоверными. «Фильм» был без звука, и там не было движения. Скорее, это похоже на диафильм, когда одна картина сменяется другой, только быстро, довольно быстро. Это картины, а на них застывшие в движении люди, природа, события…»

Но самое поразительное было в конце письма. Инна сообщила, что выслала в мой адрес не фрагменты, а всю книгу целиком. Вот это была полная неожиданность для меня…

Книга была в ужасном состоянии. Это был фолиант, скрепленный тесемками, отпечатанный на машинке под копирку – примерно пятая, а может, и шестая копия. Видно, что рукопись побывала во многих руках. На захватанном руками титульном листе значилось маловразумительное название – «Единство всех миров». Многие строчки рукописи было трудно разобрать, и если учесть, что все было напечатано очень плотно, через один интервал, то браться за чтение такой книги попросту не хотелось. Я откладывал это испытание и на день, и на неделю, но поскольку от меня ждали ответа и, соответственно, оценки книги, то однажды я все же заставил себя ее открыть.

И незаметно для себя погрузился в мир, о котором немало думал, подсознательно догадывался о его реальности, что-то приблизительно знал, еще больше хотел бы узнать, но все же он ускользал, скрывался в тумане суеверий, «научного» отрицания, религиозных недомолвок и общей странной боязни людей заглянуть за грань, которая ассоциируется со словом «смерть». А здесь, в этой загадочной книге, шел как бы репортаж с того света, где бывший саратовский клерк и поэт Николай Осеёв подробно, едва ли не день за днем, рассказывал о том, что он увидел в мире ином, какие испытания перенес, с кем встретился и подружился, чему научился, а главное – что узнал и открыл нового для себя.

Мой вывод уже тогда был однозначным: эту книгу надо иметь в каждой семье! Ведь, посудите, как бы мы лихо ни проживали собственные годы, сколь много благ или несчастий ни имели, верили или, в большинстве своем, не верили в загробную жизнь – но все мы там, за чертой, рано или поздно будем! И разве не важно, пока еще живем и наслаждаемся земным бытием, знать, что же нас ожидает за смертным порогом?! А в книге об этом было очень подробно. Я был весьма заинтригован и самим сюжетом, и достоверностью рассказа, угадываемой за безыскусными строчками. От странной рукописи я не мог оторваться.

Почему такое предисловие необходимо? На мой взгляд, важно, чтобы это описание не сочли за обычное фантастическое произведение, или за плод воображения, или за мистификацию, к чему читатели отнеслись бы как к сказке. Книга, скорее всего, документальна. Это свидетельство очевидца, сумевшего передать свои впечатления с того света, и такой ее необходимо представить читателям. Это делает произведение гораздо важнее и значимее для человечества, нежели любые фантазии на подобную тему.

Так, психографически писали, если не все свои произведения, то многие, американец Ричард Бах, немец Герман Гессе, англичанки Анни Безант и Алиса Бейли. К примеру, наш современник, бразилец Шику Шавьер (Франсиску Кандиду Ксавьер) написал психографически более двухсот книг, многие из которых переведены на другие языки и изданы миллионными тиражами. И это при том, что Шавьер окончил только начальную школу и не знал ни одного иностранного языка, тогда как стихи, прозу и философские трактаты писал на разных языках.

Подобной способностью обладает и бразилец К. Мирабелли, который мог писать на 28 языках, зная всего три.

Поразительные знания в средневековой медицине продемонстрировала в своих романах американская писательница Тейлор Колдуэлл, которая сама врачеванием никогда не занималась, но получала исчерпывающую информацию о целительстве от неизвестного источника. А французской писательнице Кржижановской-Рочестер, автору более сорока романов, Парижская академия наук присудила особую премию за описание столь тонких особенностей древнеегипетских церемоний, которые могли знать только немногие ученые-египтологи. В одном из интервью Кржижановская-Рочестер признавалась, что не знает источника своей осведомленности о Древнем Египте.

Одним словом, получая откуда-то извне разнообразную информацию, и сами психографы, и специалисты часто убеждались в ее необычайной точности и объективности.

...Задумаемся: рука сама пишет. Но кто-то ж ею водит, кто-то передает словами чьи-то мысли, образы, чувства, сведения? Кто?

Одна из рабочих гипотез на сей счет - на людей воздействуют умершие земляне из потустороннего мира. Именно так диктовал свои впечатления с " того света" английской писательнице Эльзе Баркер, своей приятельнице при жизни, судья и незаурядный философ-эссеист Дэвид Хотч из Лос-Анджелеса, умерший незадолго до того. Его сообщения составили книгу " Письма живого усопшего", изданную в 1914 году и с тех пор многократно переиздававшуюся во многих странах, достигнув многомиллионных тиражей.

Исходя из собственного опыта исследователя, признаюсь, что я с достаточным доверием отношусь к рассказанному в книге " Письма живого усопшего". Я чувствую, что это не писательские фантазии, и верю Э. Баркер, которая отрицает какой-либо вымысел с ее стороны. Для религиозного человека, каким она была, розыгрыш подобного рода был бы слишком бессовестным занятием. Тем более, что многие сведения из ее книги прекрасно стыкуются, совпадают со сведениями из других источников. Да много, много подобных фактов.

А ведь в истории литературы известен, к примеру, поразительный случай, никак не объясненный до сих пор. Он касается последнего неоконченного произведения Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда». В 1872 году, через два года после своей физической смерти, писатель надиктовал окончание романа через некоего малограмотного молодого человека из Америки Джеймса из Батльборо, который никогда не читал «Эдвина Друда» и вообще не знал о таком писателе, как Диккенс. Запись велась психографически. Специалистами эта вторая часть книги признана за совершенное факсимиле слога Диккенса и его неподражаемого юмора. Книга была переведена на многие языки мира, хотя источник диктовки остался неразгаданным. Дух самого Диккенса? Такого не может быть! А я полагаю, именно это и произошло, но мы, люди, слишком упрямы в своем отрицании иных миров.

Я дал почитать рукопись заместителю редактора местной городской газеты Ольге Душевской – главным образом из-за сомнений в том, не слишком ли я субъективен в оценке книги? Да, тема жизни после смерти мне интересна, но я – исследователь аномалий, лицо в какой-то мере пристрастное, а как оценят достоинства книги другие?

Потом мы обсуждали свои впечатления.

К счастью, наши мнения совпали: книга сильная, и она имеет право на существование, и, безусловно, будет востребована читателем. Единственный недостаток, по мнению Ольги Николаевны, – она порой длинновата в диалогах, в подробностях: манера написания – явно из прошлого века. Однако я рассматривал это не как недостаток, а как элемент достоверности: личность из XIX века, каким был Осеёв, и не должна была писать, как это делали в своей прозе наши современники – скажем, Ремарк, Хемингуэй или Юлиан Семенов. Сейчас век иной, и динамика повествования, язык – иные. Как этого не понять?

Мы обсуждали с Душевской и перипетии посмертных приключений героя. Они были захватывающими! Особенно, если учесть нашу слабую осведомленность о происходящем после смерти. Читателю тоже предстоит все это узнать. А вот примет ли он описание за реальность? Наверное, у каждого будет свое отношение.

Все это было поразительным для меня, читавшего книгу. Получается, там такая же природа, такие же деревья, трава, цветы, реки и озера? Как здорово! И есть люди, много людей, хотя они живут иначе, чем на Земле. Все это было ново и удивительно для меня. Как и то, что человек там может принять иной облик, из своего предыдущего воплощения, хотя способен и восстанавливаться в прежнем, особенно если он встречается с родственниками из своей последней жизни. Он также может приходить к живущим во сне… Так вот откуда целый пласт народного фольклора о встречах с умершими в сновидениях! А встреча Николая со Всевышним… Так вот, что такое страшный суд… Суд своей совести…

Тем временем, после небольшого перерыва, пришло письмо от Инны с ответами на мои многочисленные вопросы. Читать его было интересно, поскольку вырисовывался своеобразный характер человека, и прояснялись некоторые детали ее феномена.

В начале письма Инна соглашалась на предложенное мною вступление, причем сослалась и на мнение своего соавтора: «Николай ответил на поставленный вопрос о вступлении одном словом: «Разумно»».

А дальше я просто приведу текст ее письма с небольшими сокращениями.

«Расскажу о первом впечатлении прикосновения к чему-то аномальному. Воспоминание относится к 1983 году, месяц – декабрь, число – 16.

В нашем поселке школу закрыли, так как в классах было по три-четыре ученика, а нас возили в соседний поселок. Я хорошо помню тот день. После окончания уроков мы, школьники, играли возле школы в снежки, ожидая свой автобус. Было облачно, солнце то выглядывало из-за туч, то накатывалась тень. Шел снег. Снежинки редкие и очень-очень пушистые.

Мне не нравилась эта игра – в «снежки». Мальчишки делали грубые снежки, стараясь побольше набрать талого снега, и комочки получались увесистыми, тяжелыми. Мне было и больно, и обидно за девчонок, о которых разбивались эти ледяные «снежки». Я стояла в стороне от играющих и ловила на варежку снежинки. Забавно! Они так переливались в лучах солнца, эти маленькие живые кристаллики, и так быстро таяли, но им на смену падали другие.

И вот в какой-то момент, когда легкое облачко закрыло на мгновение солнце, я непроизвольно резко посмотрела на дорогу. Мне показалось, что там кто-то стоит и смотрит на меня. Но я никого не увидела: улица и дорога были пусты. И все же я непроизвольно продолжала смотреть на дорогу и даже проводила взглядом нечто невидимое мне, но ощутимое… И тут кто-то, пробегая мимо, толкнул меня, и все исчезло, даже забылось. Однако в этот день, вернувшись из школы, я написала свое первое стихотворение:

Снег идет, снег идет,

Легкий, белый, чистый,

И снежинок хоровод

В воздухе кружится,

И пушистым покрывалом

На землю ложится…

До этого стихов я не писала, хотя мои сочинения учительница в школе хвалила.

Я не случайно так подробно описала это событие. Этот день до сих пор хранится в моей памяти. Подробнее я узнала о нем много позже, когда совместно с Н. писала книгу. Это тот самый момент, когда он впервые увидел меня на Земле. Ему что-то во мне напомнило Тамару, его любимую, но сходство было мимолетное. В тот день он ушел. Я проводила его взглядом, хоть и не видела, но чувствовала. Он ушел, чтобы вернуться снова…

Геннадий Степанович, как Вы поняли, я полностью идентифицирую себя с героиней, что выведена в романе. Не знаю наверняка, но мне кажется, что ряд определенных событий в моей жизни привели к тому, что я встретилась с Николаем, и я смогла принять его книгу.

Бывали моменты, когда Николай приходил ко мне, даже если я не выходила сама с ним на контакт. Он приносил мне цветы и украшал ими мою комнату. Я их не видела, но чувствовала их присутствие, а порой и запах, четко различая их цвет и род (розы, гвоздики, сирень). Однако жизнь цветов того мира недолга, они угасают в два-три дня, и Н. приносил новые. Я чувствовала теплоту его отношений ко мне…

Было несколько путешествий с Н. в тот мир. Он показывал мне свои излюбленные места среди красивейших уголков природы. Мы были одни. Лишь однажды я побывала с Н. у старца Николоса (персонаж книги), но все разговоры были стерты из памяти, осталось только ощущение красивой местности. Когда я бывала в саду Николая, то что-либо потрогать, сорвать цветок, взять – нет, я не делала этого. Он срывал цветок сам и клал мне на колени, запаха я не помню и не ощущала. Когда катались на лодке, я опускала руки в воду, но я не помню ощущения мокроты и прохлады. Их не было. Я не видела Николая, но каким-то внутренним чутьем я знала, какой он. Высокий, худой, без бороды и усов. Лицо вытянутое. Тонкий профиль…

Как происходили эти путешествия… помню их обрывками. Я ложилась спать – и все. Н. забирал меня с собой. Он ждал, пока я усну, и душа моя уходила с ним. Но это не в астральном теле. Почему я так думаю? Потому что я та не похожа на себя земную! А астрал – повторение земного образа. Откуда я знаю, что мой облик иной? По ощущениям, которые хорошо помню. У меня той – волосы русые и длинные и глаза не карие, а светлые. Я видела себя в зеркале, когда прихорашивалась в доме Н. Но лицо стерлось из памяти, происходит блокировка в сознании. Отчасти поэтому младенцам не следует давать зеркал – они пугаются «не своего» образа, они помнят себя иными…

Общались мы больше посредством письма, вернее, диктовок. В книгу, конечно, не вошли наши «частные», так сказать, встречи. Мир тот выглядит, как и здесь, – то есть все реально, только там свет не такой, как на земле..

Был и мой самостоятельный выход, из тела… Произошло это так: Как-то я легла днем немного поспать. Было около часа дня. Но когда я вернулась – было уже четыре по полудню! Да, я именно вернулась, а не проснулась, потому что я сознательно вышла из тела, а главное – нашла того, кого искала!..

Здесь следует кое-что объяснить…

Я искала Николая в том мире и… нашла! Но не сразу. Воспоминания о пути довольно смутные. Дом Николая я нашла, но его там не было. Мне пришлось ждать его возвращения в беседке возле дома. Кто-то, увидев меня, помню, сказал: «Как она, земная, могла зайти так далеко?» На вопрос, заданный в общем-то не мне, я мысленно ответила, что жду друга. И почти в тот же момент появился Н. Он испугался, увидев меня. Для него мое появление было полной неожиданностью. Между нами произошел диалог:

– Зачем ты здесь?

– Я искала тебя…

– Но ты должна вернуться назад!

– Я не знаю как…

– Я верну тебя… Такие переходы опасны для людей!

И я проснулась. На этом мои путешествия вне тела прекратились. Если не считать снов… Я сделала вывод, что переступила грань дозволенного, и меня лишили такой способности в наказание за нарушение неких правил.. Он же мне после этого случая сказал, что я слишком долго была в том мире, еще каких-то 10-15 минут земного времени, и я бы уже не смогла вернуться, войти в свое тело. Связь с телом оборвалась бы.

С каждым контактом понимание между нами было все успешнее. Потом Н. как-то спросил мое согласие на совместную работу. Речь шла о книге. И я согласилась. Меня никто и ничто не принуждало. Я была согласна помочь Николаю записать его книгу, так как понимала важность ее содержания. Мне же в ней было почти все известно. Не сам сюжет, а та жизнь, которая описывалась. Глубоко внутренне я это все знала и верила в существование потусторонней жизни. По-видимому, эти знания были во мне, но я не извлекала их из себя до определенного времени.

Как я «видела» картины того, о чем писала? Это были застывшие картины наподобие диафильма, но они очень помогали мне в работе. Изображение было цветным.

Что еще? Однажды Н. дал мне рецепт пасхального теста, как пекла его бабка, когда он был ребенком. Еще посоветовал, как солить капусту рассолом. И то, и другое получается очень вкусно и необычно.

Вы спрашиваете, верила ли я в существование загробного мира до этого моего контакта? Я не верила, а знала о его существовании и не только по опыту общения с Н.. В этом письме я не стану описывать свои необычные «сны», как я их называю. Письмо и так велико.

Я еще никогда не писала таких больших писем…»

С уважением – Инна.

6 февраля 1997 г.

Сызрань».

Я поразился последней фразе Инны: не писала таких больших писем, а у самой за плечами роман почти в пятьсот страниц!

Зато эпизод встречи девочки-подростка с душой Николая я хорошо помнил из книги…

Книга очень понравилась кругу моих родных и знакомых. Помню, мой отец, человек военный, в прошлом коммунист и, как многие в нашей стране, воспитанный атеистически, с огромным интересом прочитал рукопись, принятую Инной. Вероятно, как всех пожилых людей, его тревожила эта тема – о жизни после смерти, и он постарался познакомить с книгой и мою матушку – они читали ее по вечерам вслух. Отец и мама задавали мне много вопросов, читали некоторые письма Инны, и, кажется, прониклись верой в то, что за порогом жизни все так и есть, так будет, как рассказал Николай Осеёв. Книга своей искренностью и непридуманностью вызвала у них глубокое доверие. Они пересказывали ее своим пожилым соседям по подъезду, а книжку Э. Баркер прочитали, по-видимому, все их знакомые.

У меня осталось ощущение, что мои родители значительно спокойнее уходили в тот мир именно из-за прочитанной повести о потусторонней жизни. Отец незадолго до смерти второй раз попросил у меня почитать книгу. Он окончил свой путь первым, в 80 лет, а мама умерла спустя полтора года. В последний день своей жизни мама так и сказала: «Я, сынок, умираю спокойно, без страха. Я верю, что там жизнь продолжается, и знаю, что там меня ждет наш папочка, – так звала она на закате жизни моего отца и своего мужа Степана Савельевича. – Только б мне попасть в тот же мир, что и он. Но я более грешна, у меня были аборты, а наш папочка был святым человеком…»

В более драматической ситуации помогла эта книга старшему брату той самой Ольги Душевской, заместителя редактора газеты, которая первой из моих друзей читала рукопись Осеёва. Ее брат умирал в 60 лет от рака. Умирал трудно, мучительно и в полном сознании. По-видимому, в какой-то момент ему стало невыносимо от безысходности положения, от боли и уколов, от тяжести мук, физических и душевных. Атеист по своим взглядам, не верующий ни в Бога, ни в ангелов, ни в черта, он однажды взмолился – попросил у сестры почитать что-нибудь из эзотерической литературы. И Ольга Николаевна взяла у меня эту рукопись…

Боже, что сделала с умирающим человеком эта книга!

«Геннадий, он так преобразился! – рассказывала Ольга о брате. – У него появилась в глазах надежда, он стал намного спокойнее, а главное, он обрел веру в будущее. Не в выздоровление, разумеется, а в ту потустороннюю жизнь, о которой прочитал. И, кажется, даже боль он уже переносил более стойко, чем до этой книги. Он уже не жаловался нам, а просто мужественно и просветленно ждал… Знаешь, его спасла эта книга!..»

Прошел год, потом другой, третий, шестой… Дело с рукописью Николая Осеёва далеко не продвинулось. И в какой-то момент мы с О.Н. Душевской решили начать публикацию некоторых глав книги в сокращении в газете «Волжская правда». Ну, не может ведь газета печатать на своих страницах 500-страничный роман!

И пошли публикации. Мы назвали книгу «За порогом жизни», автор – Инна В.

После десятка номеров газеты, причем мы располагали материал только в субботних выпусках, я подготовил статью о книге Осеёва и о том, как диктовался этот роман. А в конце, как и было задумано, обратился к зажиточным волжанам с просьбой о финансировании книги.

Мы не получили ни одного звонка, ни одного предложения от богатых…

Зато продолжения публикации книги потребовали простые волжане! Редакцию атаковали и звонками, и письмами с требованием одного – продолжать! Многие так и говорили: «Нам это нужно знать, мы из-за этого подписываемся на газету!..»

И роман Н. Осеёва печатался почти три года! Его начали в 2001-м, а завершили 1 ноября 2003-го. И то лишь потому, что сменился редактор, и новому руководителю было жалко тратить газетную площадь на бесконечные продолжения.

Вот такая история… В ней ничего не придумано, все лица реальны, и рукопись книги вполне материальна и осязаема. И есть у меня уверенность, что книга будет необходима людям, что ее переведут и на другие языки.

Есть немало указаний, что книга Осеёва верна. Это подтверждается и другими книгами, такими, как «Письма живого усопшего» Эльзы Баркер, «Мои посмертные приключения» Юлии Вознесенской, публикациями Роберта Монро, Раймонда Моуди, А. Форда и многих других.

А совсем недавно я сам получил подтверждение того, что душа существует, и она может передавать информацию. Случилось это при трагических обстоятельствах.

…Умирал от рака головного мозга мой брат Виктор, младший, ему исполнился всего 51 год. Он был для меня и помощником в моих исследованиях, и соратником, потому что понимал и поддерживал мои исследования аномальных явлений. Нередко помогал и материально. По крайней мере, компьютер, без которого мне сейчас трудно представить мою писательскую работу, подарен им.

Вот запись из моего дневника:

«В воскресенье около 12 приходили Марина и Валя. Витя лежал рядом. Слышал нас или нет – непонятно. Но глаза как открыл утром в 6, это увидела Оля, так и не закрывал. Вроде куда-то смотрит, но зрачками не водит, не реагирует на движение руки. Вообще никакой реакции.

Вскоре женщины ушли.

В 18 часов Оля зажгла свечу и села около Вити, стала читать молитвы, которые желательно читать перед уходом. Книгу с молитвами и обрядами принесла Татьяна. Сестра читала молитвы вполголоса, я лежал на диване напротив, читал газету. Показалось, что он стал не так шумно дышать, сказал об этом Оле: «Ты слышишь, он вроде слабее стал дышать? Как же мы его ночью будем слышать?» Она тоже обратила на это внимание. И вдруг у меня неожиданно вырвались громкие рыдания. Я даже испугался – с чего такие громкие? Зажал рот, зарылся в подушку, сдерживая чуть ли не крик.

И вдруг встал: что с Витей? В это время Оля сказала, что, кажется, дыхания нет, я подбежал, пощупал область шеи. Вроде бы жив… Но дыхание не возобновилось, он только сделал слабое глотательное движение, глаза по-прежнему открыты. Тут мы догадались – он умер.. Дыхания не слышно. Я посмотрел на часы: 19 часов 18 минут…

Потом до нас дошло, что, видимо, моя душа раньше моего сознания узнала от Витиной души, что он умер – вот почему я вдруг, ни с того ни с сего заголосил! Он предупредил о своем уходе в ту же минуту, как остановилось дыхание и сердце. Может, попрощался…»

Да, я уверен, что и далее будут находиться новые подтверждения реальности потустороннего мира, появятся новые свидетельства об этом, и наши нынешние полузнания будут пополняться. Вероятно, пришло тому время, как оно неизбежно наступило и в эпоху Галилея и Коперника, первыми из людей осознавших наконец, что Земля круглая и вертится вокруг солнца, а не наоборот. Но, Боже, как это возмущало невежд и сирых!? Поймем и мы однажды, что мир многомерен и многонаселен. И книга Николая Осеёва поможет нам в этом.

Иногда мне приходят краткие письма от Инны:

«…В последние дни хожу с внутренней потребностью написать Вам. Чем объяснить? Не знаю. Не помню, писала ли, но больше года назад у меня родился сын. И после его рождения я утратила потребность что-либо писать. Даже письма! Порой хочется выплеснуть какие-то чувства в стихах на бумагу, но, увы!.. Ничего не получается. Не знаю, почему так? Может, это как-то связано с моим прошлым? Я имею в виду тот период, когда я общалась с Н. Осеёвым и записывала его книгу. Возможно, это он всё вкладывал в мое сознание – и стихи, и прозу. А теперь эта связь полностью утрачена, и во мне нет никаких литературных способностей. А жаль… Что Вы думаете по этому поводу? Для Вас как исследователя этот факт, может быть, не безынтересен.»

Или вот:

«Снится мне что попало. Чаще – бесконечные коридоры, из которых мне надо выбраться. И, как правило, это больничные коридоры с соответствующими видами и запахами. И постоянные поиски воды чтобы умыться, и дороги … Вот и сейчас у меня во снах лабиринты, лабиринты… Что они означают? Но это повторяется и повторяется. Значит, какой-то смысл имеет? Ну, рассуждаю: лабиринты – это поиск выхода, желание вымыться – освободиться от чего-то, очиститься, а дороги… Я еду и возвращаюсь. Получается, топчусь на одном месте. Почему? Неужели это связано с неизданной книгой? Начинаешь подозревать и такое…»

И вот книга Инны Волошиной и Николая Осеёва с рабочим названием «Единство Всех Миров», выходит в свет под новым именем: «За Порогом Жизни или Человек Живет и в Мире Ином». Хочется думать, что наконец-то у нее будет счастливая судьба. Мы должны знать, что ждет нас после ухода из нашего мира, и как следует строить свою земную жизнь, чтобы она состоялась, и чтобы не было потом стыдно перед собой и Богом за неправедные поступки. Рано или поздно мы попадем в тот мир, когда закончится наш земной путь. Верим мы в него или нет – другое дело, но в любом случае полезно узнать о нем как можно больше.

Наверное, человечеству предстоит еще немало пройти и многое узнать о себе и окружающем мире, прежде чем общество и его важнейшие институты признают описанное соответствующим действительности. Но первые шаги уже сделаны…

Геннадий БЕЛИМОВ,

доктор философии,

г.Волжский

ВСЁ О БЫЛОМ…

***

Я жил, не думая о многом.

Любил, страдал и счастья ждал.

Но жизнью мне отпущено не много.

И скоро час смерти настал.

Душа, покинув тело бренное,

Впала в отчаяние и смятение,

Я казался себе тенью белою.

И был полон чувства отчужденья

К самому себе и телу своему.

Я видел всё, что происходит вокруг,

Мне было страшно быть одному

И меня охватил смертельный испуг.

В отчаянии я рвался

К остывающему телу своему,

Но как я ни пытался,

Не было уже возврата к нему.

Я видел всё, что происходило…

***

Я оставлял Землю с болью

В сердце; я осознал, что лишь

Тело осталось там, а я тенью,

Как мне казалось, куда-то спешил.

Да! Меня несло потоком света

К невидимым мною вратам.

Я знал, что впереди где-то

Я встречу Его, кого - не знаю сам.

Пока моя душа стремилась ввысь

Туда, откуда лился чудный свет,

Предо мной годы жизни неслись,

Жизни моей земной. И ответ

О том, как жил и что я делал

Мне выдержать пришлось не просто.

То, о чём я раньше не думал –

Меня по сердцу, что лезвием острым.

Но это было испытаниям начало…

***

Мне было трудно и сложно:

Здесь меня никто не встречал…

Изменить что-либо не возможно,

Но со временем я нашёл свой причал.

Я смирился, привык к новому

Телу своему. Я многому учился,

И учусь до сих пор… Но снова я

Стремился к Земле, так стремился,

Что прошёл сквозь грань миров.

Но что! Меня ждало - от тела прах…

Я долго не мог освободиться от оков,

Что тянули меня вниз. В стенаньях

Я прочь уходил от могилы,

Решив никогда туда не возвращаться.

Но сердцу дороги и милы

Места родные, с ними не расстаться.

Это было лишь тоске начало…

***

Я часто бывал среди родных,

Я радовался нашим встречам.

Я молился о людях мне дорогих

И ждал встречи с ними в вечности.

Я учился; время проходило

То быстро, то казалось не будет

Конца занятиям. И всё мимо

Проходили воспоминания о буднях,

О жизни, о любви, о боли.

То было серое, мрачное время.

Я жил воспоминаниями, но не более.

А воспоминания - тяжкое бремя,

Когда понимаешь, что обман

Тобою не был понят при жизни.

Как я жил, не знаю сам:

Не было радости. Я трижды

Пытался уйти, уйти далеко-далеко…

***

Я трижды пытался уйти,

Но каждый раз возвращался:

От себя невозможно уйти.

Я так очень долго метался…

Со временем притупилась боль,

Разочарования отошли вдаль…

Я стал ждать свою любовь.

Я начал строить дом, но жаль,

Она не вошла даже в дом,

Мы расстались в парке у реки.

Она давно была здесь, но о том

Я не знал. Мы были очень далеки.

Она отдала мне дань

Наших встреч и прогулок под луной.

Она легче прошла через грань

Смятения; и не осталась со мной.

Это были самые тёмные дни…

***

Но однажды яркий блик

Я увидел во Вселенной.

Из груди рванулся крик:

«Мечта моя сбылась!»

О да, я здесь часто мечтал,

Что найду себе близкую душу.

Я этой идеей бредить стал.

Но я нашёл её и обрушил

Всё внимание Мечте моей,

В ней было всё прекрасно.

И перестал вести я счёт дней.

Я помогал ей! И не напрасно

В душе моей жила вера,

Что когда-нибудь мы будем рядом…

И Господь открыл нам двери.

Это за боль – высшая награда!

Это самые светлые дни мои…

***

P.S.: Я поведал в стихах

Всю боль мою,

Но в письменах

Я большее открою…

Н. ОСЕЁВ