Психоаналитическая интерпретация текста

Ортодоксальный психоаналитический текстуальный анализ концентрирует внимание прежде всего на содержательном изображении, не учитывая форму письменного языка и формально-эстетическую образность.³⁵ Внимание приковано к психодинамике литературных героев и их отношениям, как будто это реальные люди, а не плод фантазии писателя, и качества/количества психологического материала как бы достаточно, чтобы поставить психоаналитический диагноз. Ограничение ортодоксального подхода и в том, что бессознательное понимается не только структурно, но и по своему содержанию как антрополо-

⁵⁵ R. Haubl, «Modelle psychoanalytischer Textinterpretation», in V. Flick, ed., et al., Handbuch Qualitative Sozialforschung (Weinheim: Beltz Psychologie Verlags Union, 1995): 219-223, S. 220.

228

гическая константа. Если, например, комплекс Эдипа или Электры однажды фигурирует в качестве квази-номотетического образца толкования, то считается доказанным латентное структурирование им жизни, поведения литературного персонажа; остается только проверить, как он манифестируется в тексте...

Ближе к текстуальному анализу стоит теория символизации Лоренцера, в рамках которой формирование символов рассматривается в качестве конститутивной составной части творческой жизненной практики человека.⁵⁶ В ее центре — концепция форм интеракции как основополагающего элемента человеческой структуры переживаний.

Лоренцер различает у взрослых три уровня переживаний (пред-символическое, чувственно-символическое и языково-сим-волическое), которые возникают из интерактивных сцен в различных полях практики тела, предметного мира и языка/письма и структурируют, соответственно, биографию. Каждый слой переживаний имеет свою, уходящую в историю ранней социализации, линию развития, но эпигенетически перекрещивается с другими. Им соответствуют различные уровни сознания. Сознание имплицирует развитие, критерием которого является способность к децентрализации переживаний в соответствии с иерархией представительности (сенсомоторных) действий, (образно-наглядных) представлений и (семантически-синтаксических) описаний.

Различные слои переживаний образуют динамичный союз, характеризующийся диалектикой рационализации и эмоциона-лизации, нормативного контроля и спонтанной экспрессивности. «Полное» переживание имеет предпосылкой возможно более свободное развертывание этой диалектики, поскольку границы между слоями проницаемы. Вытеснение сковывает это движение. Генетически различаемы два типа вытеснения и два типа бессознательного. В первом случае перевод глубинных слоев

⁵⁶ A. Lorenzer, Sprachzerstorung und Rekonstruktion. Vorarbeiten zu einer Metatheorie der Psychoanalyse (Frankfurt: Suhrkamp, 1973).

A. Lorenzer, «Der Gegenstand psychoanalytischer Textinterpretation», in S. Goppert, Perspektiven psychoanalytischer Kulturkritik (Freiburg: Rombach, 1978): 71-82.

A. Lorenzer, «Tiefhermeneutische Kulturanalyse», in A. Lorenzer, Kultur-Analysen (Frankfurt\Main: Fischer, 1988): 11-98.

в языково-символическую форму интеракции тормозится, следствием чего является стереотипная эмоционализация, «лишающая языка». В другом случае уже сформированная языково-символическая форма интеракции изолируется от глубинных слоев, что ведет к рационализации, которая эмоционально опустошает речь и тем самым искажает ее до поверхностного употребления знаков. Сопротивление в одном случае направлено против вербализации, в другом — против витализации.

Описанная модель человеческой структуры переживаний допускает ее употребление в качестве текстуальной модели благодаря ее символическим основаниям, что позволяет приписывать литературному тексту латентные смысловые структуры, которые исследуемы без привлечения бессознательного как литературных персонажей, так и автора текста.

Каждый литературный текст — комплекс письма и языка. Что он содержит и как формально-эстетически подает, во многом зависит от литературных условностей, которые принадлежат «Сверх-Я-культуры» (Фрейд). Это исторически-культурно-социально обусловленные границы сообщения, разделяющие и опосредующие приватность и публичность, речь личности и институционализированный дискурс.

С целью сделать явным бессознательное и «озвучить» неязыковые формы интеракции текстуальный анализ глубинной герменевтики направлен и на обнаружение в литературном тексте полемики автора текста с господствующими грамматическими и литературными условностями, отражающими исторически-культурно-социально обусловленные границы сообщений.

Исходя из этого, качество текста зависит от того, насколько он обнаруживает новые бессознательно непосредственные биографические проекты, в которых заложена целостная система закодированной в языке практики, по Лоренцеру. Психоаналитически собственно и исследуются эти языково-символические следы различных форм интеракции.

7) Объективная герменевтика

Объективная структурная герменевтика прежде всего связана с работами группы Ульриха Овермана.⁵⁷ Речь здесь идет о реконструкции объективных структур значений в тексте, традиция, восходящая теоретически к моделям Хомского, теории обучения Пиаже и концепции сновидений Фрейда, идеям Вац-

230

лавика о различении «аспектов содержания и отношения» в человеческой речи, исследовательской логике Пирса. Объективная герменевтика интерпретирует не только протоколы социа-лизаторной интеракции, но претендует на интерпретацию принципиально всех текстов, а также живописи, музыки, архитектуры, понимаемых как тексты.

В центре ОГ — концепция структуры. По Оверману, структуры — не модели, не реконструкции. Это реальность sui generis. Структуры могут себя воспроизводить, т. е. идентично удваиваться, и могут трансформироваться, обретя новый образ.

Воспроизводятся, как правило, универсальные структуры (грамматики, логичности, моральности, разумности), которые открывают человеку пространство действий и ограничивают его. От них отличаются исторические структуры (от системы мировых значений, духа эпохи с образцами толкования до групповых или индивидуальных образцов толкования и интеракции).

Интерес объективного герменевта направлен на реконструкцию структур. Это удается, если как минимум одна фаза воспроизводства структуры описана и объяснена. Целью данного анализа было бы установление закономерности воспроизводства структуры и ее трансформации.

Воздействие структур опосредовано компетенциями действия субъектов. Компетенции рассматриваются как открытые либо частично закрытые программы, стимулирующие упорядоченные действия (перформансы). По Оверману, все правила упорядоченных действий (грамматики) принципиально реконструируемы. Воздействие структур остается для действующего субъекта частично сокрытым, в связи с этим вводятся понятия латентных и прямых структур действий. Поскольку они материализуются только в действиях людей, то и могут быть познаны ими только вследствие рефлексии о своих действиях, перехода от кажимости интенций к объективным значениям своих действий.

⁵⁷ U. Overmann, Т. Allert, E. Konau & Krambeck, «Die Methodologie einer «objektiven Hermeneutik» und ihre allgemeine forschuhgslogische Bedeutung in den Sozialwissenschaften», in H.-G. Soffner, ed., Interpretative Verfahren in den Sozial- und Textwissenschaften (Stuttgart: Metzler, 1979): 352-433.

U. Overmann, T. Allert, E. Konau, «Zur Logik der Interpretation von Interviewtexten», in T. Heinze, H.W. Klusemann & H.-G. Soffner, Interpretation einer Bildungsgeschichte (Bensheim: Pad-Extra, 1980): 15-69.

231

Стратегия эмпирического подхода охватывает следующие подходы к истолкованию текста: ⁵⁸

1) суммарная интерпретация текста с привлечением знания о широком контексте;

2) тонкий анализ текста на различных уровнях, причем вплетается знание о внешнем контексте, прагматика типа интеракции, парафраз предметно-логического содержания, интенции рассказчика, подробности языковой и невербальной коммуникации, ее фигуры и логика взаимоотношений;

3) секвенциональный анализ каждого отдельного этапа интеракции, шаг за шагом, без объяснения проявлений внешнего или внутреннего контекста; а затем при условии контексту-ализации — выяснение, какие возможности были эмпирически выбраны;

4) подробная интерпретация объективных социальных данных по всем интеракциям участников; при этом реконструируется на основании данных о социальной истории семьи (истории разводов, репрессий, делинквентности и т. д.) картина «нормальности, стандарты разумности» семьи, индивида, после чего сравнивается практическое развитие биографии по секвенциям действий и интерпретируются отклонения и совпадения, т. е. формулируются индикаторы интересующих биографических линий развития.

8) Конверсационный анализ

Конверсационный анализ представляет собой совокупность формальных принципов социальной организации языковой и неязыковой интеракции. История КА начинается с 60-70-х годов как частное направление этнометодологии (Бергманн, ⁵⁹ Гар-финкель⁶⁰), но и под влиянием интеракционной социологии (Э. Гофман), когнитивной антропологии, философии позднего Витгенштейна. Основополагающими для КА являются работы X. Закса, Щеглова, Джефферсона.⁶¹

В основе КА лежат этнометодологические предпосылки о социальной действительности, «впервые воплощаемой» в повсед-

⁵⁸ J. Reichertz, «Objektive Hermeneutik», in U. Flick, E.V. Kardoft, et al., Handbuch
Qualitative Sozialforschung. Grundlagen, Konzepte, Methoden und Anwendungen
(Weinheim: Beltz Verlag, 1997): 223-227.

⁵⁹ J. R. Bergmann, Etnomethodologische Konversationsanalyse des Inst, fur
deutsche Sprache (Dusseldorf: Schwann, 1981): 9-51.

232

невно-практических действиях: социальный порядок воспринимается как процесс приписывания значений и смысла. Условия этого процесса смыслоопосредующего производства действительности — в «компетентности» членов-участников. Эта компетентность формализуема и описываема в следующих структурных признаках:

1) социальные факты, переживаемые участниками, фиксируются как принципиально изменяемые;

2) в интеракции участники употребляют технику и методы, способствующие познанию, пониманию и описанию своих действий, т. е. это интерактивное достижение, а не индивидуальные заслуги;

3) рефлексивный процесс придания смысла (действие объясняемо посредством заключенного в нем смысла, а смысл подкрепляется совершенным действием);

4) повседневная жизнь рационализируется, т. е. осуществляется стремление к разумным и эффективным действиям в принципиально неясных условиях благодаря применению методов/ способов повседневного осмысления и целеполагания;

5) социальность предстает как процесс локального производства, протекающий в специфической ситуации и определенном контексте.

Этнометодологически ориентированный КА обращается к непроблематичному социальному поведению, вызывающим доверие социальным сценам, интуитивно понимаемой коммуникации, членит их аналитически и выделяет из них те формальные способы, с помощью которых в действиях актера формируются образы и стереотипы социального мира. Речь о генеративных структурах человеческой социальности; интерпретативнои

⁶⁰ H. Garfinkel, «Das Alltagswissen iiber soziale und innerhalb sozialer
Strukturen», in Arbeitsgruppe Bielefelder Soziologen, (Hsg), Alltagswissen,
Interaktion und gesellschaftliche Wirklichkeit (Reinbeck: Rowolt, 1973): 189-
263.

⁶¹ H. Sacks, Lectures, 1954-1965, G. Jefferson, ed. (Dordrecht: Kluwer, 1990).
H. Sacks, E. Schegloff & G. Jefferson, «A simplest systematics for the
organization of turntaking for conversation», Language, 1974, 4: 696-735.

и интерактивной компетенции членов общества как результате участия в самовоспроизводстве социальных структур.

Соответственно, основной вопрос КА, в котором проявляется его этнометодологический характер: что собой представляют генеративные принципы и способы, с помощью которых участники привносят в обычный разговор характерные структурные признаки и, словами Гарфинкеля, «обжитую упорядоченность» интерактивного происходящего?

Логика подхода:

1) языковой или неязыковой объект анализа как предположительный элемент порядка изолируется в тексте-транскрипте;

2) из данных составляется коллекция случаев, где данный объект манифестируется в различных вариациях;

3) этот элемент социального порядка рассматривается как составная часть методично воспроизводимой интерагентами упорядоченности;

4) эта упорядоченность понимается как результат методичного решения структурной проблемы и социальной организации интеракций;

5) разрабатываются гипотезы относительно рода этой структурной проблемы;

6) исходя из этой проблемы, реконструируются практические методы, которые служат участнику в качестве институционализированного решения этой проблемы и применение которых вносит наблюдаемую упорядоченность интеракции.