Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Особенности конституционного судебного контроля 3 страница
|
|
В связи с изложенным полагаем, что нашему законодателю следовало бы принять во внимание зарубежный опыт и учесть в статье 40 Уголовного кодекса РФ непреодолимость не только физического, но и психического принуждения, как обстоятельство, исключающее преступность деяния.
Савченко П.Е., ЮУрГУ
ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО: ПРОБЛЕМЫ В ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ [365]
В условиях охраны общественных отношений от проявлений деятельности преступных сообществ, законодательная дефиниция данной формы соучастия не лишена дефектов, что затрудняет осуществление эффективной уголовной политики в указанном направлении.
Выделение признака структурированности и организованности с позиции лексического толкование порождает тождественность указанных характеристик.[366] Для устранения указанной проблемы, предлагаем конкретизировать признак «структурированность», который предполагает наличие нескольких обособленных структурных подразделений в его составе, каждое из которых включает несколько членов и характеризуется выполнением совместных действий для достижения определенной цели под единым руководством. Причем, стоит согласиться с позицией, что так как в основу преступного сообщества заложены понятия организованной группы и объединения организованных групп, для правоприменительной практики в качестве структурных подразделений логично рассматривать исключительно организованные формы соучастия[367].
Кроме указанного, законодатель путем отнесения к признакам преступного сообщества цели получения финансовой или иной материальной выгоды как конструктивного, нивелировал отнесение ряда видов деятельности организованных сообществ к преступным. Наряду с обогащением, их целью может быть получение лидерами властных полномочий в государственных, хозяйственных и иных органах. Даная позиция неоднократно подчеркивалась и учеными криминологами.[368] С учетом социальной обусловленности уголовного закона и необходимости учета его криминологической составляющей, представляется неверным отождествление криминальной деятельности только с извлечением материальной выгоды, такая деятельность может носить разнородный характер. По нашему мнению, цель преступного сообщества должна быть сформулирована как получение финансовой и иной материальной выгоды, изменение государственного устройства, навязывание религиозных взглядов, воздействия на органы государственной власти, местного самоуправления, устрашение населения, а также иные криминальные цели.
Серьезные критические замечания вызывает признак преступного сообщества, выраженный в специальной цели совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Ряд общественно опасных деяний, составляющих цель деятельности преступных сообществ, например, вовлечение в занятие проституцией, отнесено законодателем к категории небольшой тяжести, что исключает усиленную уголовную ответственность и определение преступных сообществ через общественную опасность предполагаемых преступных деяний не обеспечивает эффективную уголовно-правовую охрану целого ряда объектов. В этой связи заслуживает внимания точка зрения авторов, придерживающихся позиции о необходимости распространения всех легальных форм соучастия в равной степени на все преступления вне зависимости от их тяжести[369].
Резюмируя, считаем возможным определить «преступное сообщество» как структурированную организованную группу или объединение организованных групп, в виде нескольких обособленных структурных подразделений в его составе, характеризующихся единым руководством, целью совершения одного или нескольких преступлений для получения финансовой и иной материальной выгоды, изменение государственного устройства, навязывание религиозных взглядов, воздействия на органы государственной власти, местного самоуправления, устрашение населения, а также иные криминальные цели.
Самсонова В.А.,
ФЭУП ЮУрГУ (НИУ) (г. Миасс).
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ ИНСТИТУТОВ АМНИСТИИ И ПОМИЛОВАНИЯ В РОССИИ [370]
В настоящее время, когда в общественных науках, в том числе и в юридической, получила признание идея приоритета общечеловеческих ценностей, исследование уголовно-правовых отношений приобретает особое значение. Реализация задачи охраны интересов личности, общества или государства от преступных посягательств предполагает применение судом к лицам, виновным в их совершении, предусмотренных законом наказаний. Однако могут сложиться такие условия, при которых не требуется, чтобы виновное лицо претерпело возложение мер уголовной ответственности (в том числе и наказания). Кроме того, дает о себе знать потребность проявить в определенных случаях известную снисходительность к лицам, нарушившим уголовно-правовой запрет и, руководствуясь принципом гуманизма, предусмотреть в Уголовном кодексе РФ[371] возможность освобождения виновных не только от наказания, но и в целом от уголовной ответственности.
В системе существующих в российском законодательстве различных видов освобождения от ответственности и наказания, смягчения положения лиц, совершивших преступления, значатся амнистия и помилование. Амнистия и помилование относятся к видам государственного прощения. Российскому законодательству в большей степени знакомо понятие помилования и в меньшей ˗ амнистии, которое появилось значительно позже. Амнистия и помилование ˗ гуманные правовые институты, традиционно присущие уголовному законодательству России[372].
Для правильной регламентации амнистии и помилования как гуманных, поощрительных необходимых норм уголовного права, выносятся следующие предложения:
1. Необходимо дополнить ст. 84 и ст. 85 Уголовного кодекса РФ понятиями «амнистия» и «помилование» соответственно.
2. Принять законы «Об амнистии», «О помиловании», которые регулировали бы основания и порядок издания актов амнистии и помилования, условия применения, обязательные основания.
3. Для успешной адаптации на свободе освобождающихся из мест лишения свободы необходимо:
1) принять Федеральный закон «О социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы»;
2) создать специальные общественные институты для оказания помощи лицам, освобождающимся из мест лишения свободы[373].
4. Внести предложения о недопустимости повторного помилования лиц, совершивших тяжкое или особо тяжкое преступление, в случае, если они были освобождены от уголовной ответственности или наказания по акту помилования и не отбыли при этом 2/3 или 3/4 назначенного им судом наказания за повторное преступление[374].
Институт помилования должен способствовать повышению авторитета главы государства, демонстрируя его принципиальность и государственный прагматизм, с одной стороны, человеколюбие и милосердие, с другой. Амнистия должна преследовать единственную гуманную цель - прощение (и в определенной мере поощрение) лиц, совершивших преступления, как акт доверия осужденному, основанный на предположении, что он его оценит и оправдает.
Ситдикова С.В., студентка ЮУрГУ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ С ДВУМЯ ФОРМАМИ ВИНЫ [375]
Основополагающим элементом при привлечении к уголовной ответственности является вина лица, совершившего преступное деяние. Вина представляет собой психическое отношение лица к совершаемому деянию и его последствиям в форме умысла и неосторожности. Однако статья 27 Уголовного кодекса РФ (далее УК РФ) закрепляет также ответственность за преступления, совершенные с двумя формами вины.
Необходимость рассмотрения данного вопроса обусловлена различным толкованием понятия двух форм вины, критикой определения, данного в ст. 27 УК РФ, и предложениями по его изменению, или даже исключению вообще из Уголовного кодекса РФ[376].
И.И. Бикеев и Э.Ю. Латыпова группируют точки зрения ученых на понимание содержания и названия рассматриваемой категории преступлений следующим образом[377]:
1. Преступления с двумя формами вины не существует, оно является юридической фикцией (Ю.Н. Крутов, В.В. Лукьянов).
2. Преступления с двумя формами вины образуют качественно новую, третью форму вины (В.Н. Кудрявцев, В.А. Нерсесян, Р.Т. Нуртаев и др.).
3. Сложная форма вины — это «соединение в одном составе двух различных форм вины, из которых одна характеризует психическое отношение к непосредственному, а другая – ко второму результату преступления» (Н.А. Беляев и М.П. Шаргородский).
4. «Смешанная форма вины» – различное сочетание форм вины в отношении общественно опасного деяния и его общественно опасных последствий (Ш.С. Рашковская), которая занимает промежуточное положение между умыслом и неосторожностью (П.С. Дагель).
5. В деяниях со сложной виной есть два самостоятельных преступления (М.Г. Угрехелидзе).
6. Преступление, совершенное с двумя формами вины, является сложным составным преступлением и представляет собой сочетание умысла в отношении последствий первого порядка и неосторожности в отношении последствий второго порядка (Л.Д. Гаухман, Г.А. Кригер, А.И. Рарог и др.).
Итак, особенностью преступлений, совершенных с двумя формами вины, является именно наличие умысла как элемента основного состава преступления и неосторожности в отношении квалифицирующих последствий.
Преступления с двумя формами вины нельзя смешивать с неосторожными преступлениями. Некоторые ученые и практики усматривают две формы вины в транспортных преступлениях. Речь, по их мнению, идет о том, что действия виновным совершаются умышленно (нарушение правил), а последствия наступают по неосторожности. Однако, полагаем, что эти авторы заблуждаются относительно юридической оценки действий. Само по себе нарушение правил дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством, уголовно не наказуемо, оно является административным правонарушением. А вина в отношении наступивших последствий законодателем определена как неосторожная, следовательно, данные преступления являются неосторожными, и норма, закрепленная в ст. 27 УК РФ, на них не распространяется.
Существенное значение для квалификации преступлений, совершенных с двумя формами вины, имеет их разделение на две группы в зависимости от конструкции основного состава преступления. В первую группу входят преступления с двумя указанными в законе последствиями. В преступлениях этой группы умысел устанавливается по отношению к первому последствию, а неосторожность – ко второму (ч. 4 ст. 111, ч. 2 ст. 167 УК РФ). Вторую группу образуют преступления, которые характеризуются неоднородным психическим отношением к действию (бездействию), образующему основной формальный состав, и воспроизведенному в квалифицированном составе последствию[378]. В этом случае умысел устанавливается по отношению к деянию, а неосторожность – к последствию этого деяния (п. «в» ч. 3 ст. 126, п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ).
Необходимо отметить, что преступления с двумя формами вины известны также и уголовному праву зарубежных стран. Данный институт или схожие с ним правовые явления используются в Беларуси, Армении, Венгрии, Казахстане, Корее, Франции и других странах.
Значение преступлений с двумя формами вины проявляется в том, что наличие подобной конструкции создает условия для правильной квалификации (отграничение от смежных умышленных и неосторожных преступлений), позволяет определить степень общественной опасности совершенного деяния, влияет на индивидуализацию наказания. Однако до сих пор остаются нерешенными некоторые противоречия, вызванные существованием таких преступлений: решение вопроса о возрасте, с которого должна наступать уголовная ответственность за преступления с двумя формами вины, возможность покушения на такие преступления или соучастия в них.
Соболева Л.Д., ЮУрГУ
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ СТАТЕЙ УК РФ В СФЕРЕ НАРУШЕНИЯ ПРАВИЛ ОХРАНЫ ТРУДА [379]
Статья 37 Конституция РФ содержит одно из важнейших социально-экономических прав – право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены. За несоблюдение этого права должна следовать ответственность. Согласно статье 8 УК РФ «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом».
В Уголовном кодексе РФ не существует главы, в которой были бы объединены все преступления, касающиеся безопасности труда. В кодексе закреплены отдельные составы: нарушение требований охраны труда (ст. 143 УК РФ), нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики (ст. 215 УК РФ), нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ (ст. 216 УК РФ), нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 217 УК РФ), нарушение требований пожарной безопасности (ст. 219 УК РФ). Эти составы преступлений объединяет общее условие – нарушения правил безопасности в сфере охраны труда.
При рассмотрении составов, вышеуказанных статей, выделяется следующее. Субъект преступлений – лицо, обязанное соблюдать правила безопасности, объект преступлений – отношения в сфере охраны труда, отвечающие требованиям безопасности, субъективная сторона преступлений – вина в форме неосторожности, объективная сторона преступлений – нарушение правил безопасности на различных объектах.
Непосредственная отдаленность статей 143 УК РФ от статей 215, 216, 217 УК РФ заставляет обратить на себя внимание, поскольку нарушается структура УК РФ в целом. Предназначение Кодекса – систематизировать, упорядочить в единую, согласованную между собой, систему норм путем внешней и внутренней обработки его содержания. Нарушения систематизации кодекса ведет к его дестабилизации.
В целях систематизации УК РФ в части, касающейся нарушений в сфере охраны труда, необходимо отнести статью 143 УК РФ к главе 24 «Преступления против общественной безопасности», как к преступлениям единой группы. Содержание статьи 143 УК РФ является общий для статей 215, 216, 217 УК РФ, которые по отношению к статье 143 УК РФ выступают как специальные нормы. Статья 143 УК РФ охватывает более широкий видовой объект, круг охраняемых общественных отношений, чем охваченный видовым объектом главы 19, в которой она расположена.
С своей работы «Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности» И.М. Тяжкова говорит о том, что «причинение же столь серьезного вреда личности, которое предусмотрено статьей об ответственности за нарушение правил об охране труда в статье 143, выходит за пределы посягательств на конституционные права граждан и направлено на причинение ущерба уже общественной безопасности»[380].
Следует согласиться с мнением И.М. Тяжковой о том, что «данный состав не совсем вписывается в систему преступлений против конституционных прав и с точки зрения субъективной стороны»[381]. «Статья 143 УК РФ предусматривает ответственность за единственное в главе 19 неосторожное преступление. Все остальные посягательства на конституционные права и свободы законодатель отнес к числу умышленных преступлений. К тому же статья 143 не может рассматриваться как уголовно-правовая гарантия права на труд в целом»[382].
Меркурьева А.И., Сощенко Д.Д., ЮУрГУ
АДМИНИСТРАТИВНАЯ ПРЕЮДИЦИЯ КАК НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ [383]
В связи со становлением и развитием уголовной политики в России важное влияние на нее оказывает существование преюдициальных институтов, в том числе административной преюдиции. Определение сущности административной преюдиции, его места в системе российского права, модели правового регулирования и роли в правовом регулировании общественных отношений формирует направление развития административного и уголовного права, методов и способов предупреждения правонарушений.
Что же представляет собой административная преюдиция в уголовном праве. Закон понятие административной преюдиции не содержит. Однако данное понятие разработано представителями науки уголовного и административного права. Как указывает А.Г. Безверхов сущность административной преюдиции состоит в создании из проступков преступлений, точнее в признании неоднократно совершенных виновным лицом в течение определенного периода времени административных правонарушений после наложения за первое (первые) из них административной ответственности юридическим фактом, порождающим уголовно-правовые последствия.[384] Данной позиции придерживаются большинство авторов.
За счет чего же несколько правонарушений, каждое из которых не является по отдельности преступлением, в совокупности могут дать качество (степень общественной опасности преступления)? Ответ на этот вопрос дает В.К. Бабаев, который отмечает, что «проступки в отличие от преступлений не выражают общественной опасности самой личности. Но личность, неоднократно нарушающая юридические нормы, становится общественно опасной, и ее последующие правонарушения расцениваются уже не как проступки, а как преступления».[385] Таким образом общественная опасность преступления достигается путем суммирования общественной опасности всех входящих в него проступков. Но обоснование допустимости административно-правовой преюдиции – это, по сути, обоснование того, что одно административное правонарушение достигает качества преступления при условии, что оно совершено лицом, ранее привлекавшимся к административной ответственности.
Если перефразировать В.К. Бабаева, то первый из совершенных проступков выражает общественную опасность деяния, но не выражает общественной опасности личности правонарушителя. Повторно совершенный проступок выражает уже общественную опасность не только деяния, о и личности правонарушителя. За счет этого повторно совершенный проступок и более общественно опасен, чем первый.
В качестве выхода из сложившейся ситуации Н.Ф. Кузнецова предлагает восстановить в УК РФ для менее тяжких преступлений термин «уголовный проступок»[386], известный российскому дореволюционному законодательству и большинству уголовных кодексов зарубежных стран. В этой связи небезынтересно обратить внимание на опыт испанского законодателя, который хотя и допускает трансформацию уголовного проступка (именно уголовного, а не административного) в преступление в случае четырехкратного повторения однородного проступка.
На наш взгляд, такая конструкция как административная преюдиция ведет к смешению преступлений и проступков, размывает основания уголовной и административной ответственности, делегирует принятие решения об отнесении деяния к преступлению или проступку правоприменительным органам. Административная преюдиция, как отмечает А.Г. Безверхов, является крайне жестким инструментом предупреждения преступлений, однако введение данного института в уголовное право считается одним из аспектов либерализации и гуманизации уголовного законодательства. Остается также лишь констатировать тот факт, что проблема административной преюдиции уже начинает приобретать характерные черты так называемого методологического тупика, свойственного, к примеру, проблеме смертной казни в РФ.
Столбикова Е.А., ЮУрГУ
О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ЗА СОВЕРШЕНИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ [387]
Российская правовая система интегрирована с нормами международного права. Дискуссии о возможности признания субъектом преступления юридических лиц являются актуальными. Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности[388]. В основе Российского уголовного права лежит принцип субъективного вменения. Но, проблема уголовной ответственности юридических лиц, с повестки дня не снимается, т.к. к такой точке зрения приходит все большее число исследователей[389]. Считается, что признание юридических лиц субъектами преступления станет полезным для осуществления некоторых задач уголовного права[390]. Это касается методов борьбы с общественно опасными деяниями, совершенными юридическими лицами.
Следственный Комитет России представил законопроект, предусматривающий уголовную ответственность юридических лиц. Александр Бастрыкин обосновывает предложение следующими аргументами: санкции за причастность юридических лиц к преступлению содержатся в законодательстве об административных правонарушениях, но рост корпоративной преступности делает недостаточным существование лишь административных санкций. И возможности установления обстоятельств причастности юридического лица к событию преступления в рамках административного производства ограничены. Производство по делам об административных правонарушениях проводится в режиме экономии процессуальных сил, упрощенной процедуре, в жатые сроки. Не могут быть проведены оперативно-розыскные мероприятия. КоАП не предусматривает международного сотрудничества, без которого противодействие транснациональной преступности юридических лиц становится неэффективным. Введение данного института в КоАП не соответствует сути административного производства. Кроме того, законодательство об административных правонарушениях не предусматривает всего спектра санкций, соотносимых с общественной опасностью рассматриваемого вида преступления. Данные несовершенства позволяют юридическим лицам безнаказанно решать корпоративные задачи преступным путем, принося в жертву кого-либо из ее менеджеров, который и будет привлечен к уголовной ответственности. Разделение производства на уголовный и административный - носит искусственный характер. Развитие административного законодательства до уровня, адекватного текущим потребностям борьбы с этими видами преступлений, приблизит его к уголовному судопроизводству, что приведет к стиранию границ между данными отраслями права. С учетом международного опыта предопределены санкции: предупреждение, колоссальный штраф, лишение лицензии, квоты, преференций и льгот, лишение права заниматься определенным видом деятельности, принудительная ликвидация[391].
Представляется возможным выделить новый институт уголовного права – субъект уголовной ответственности. Предлагаем ввести в УК РФ новую главу – Юридическое лицо субъект уголовной ответственности. Не обличать данный субъект в признаки обязательные для физического лица. Предусмотреть основания и порядок ответственности.
Уголовное законодательство зарубежных стран содержит нормы, устанавливающую ответственность за экологические преступления, определяет в качестве субъекта юридическое лицо. Такой субъект признан в Швейцарии, Швеции, Франции, Голландии и КНР[392].
Признание юридических лиц в качестве субъектов уголовной ответственности следует считать справедливым, т.к. на них лежит ответственность за всю деятельность на предприятии и при совершении преступления. Юридическое лицо как целостное образование обладает сознанием и волей, представляющее собой консолидацию сознания и воли своих участников. В решении вопроса о признании юридического лица субъектом преступления, следует перенести весь интерес от споров о природе юридического лица, коем полна цивилистическая литература, к основным принципам уголовного правосудия[393], и признать необходимость привлечения таких лиц к уголовной ответственности[394] и справедливому наказанию.
Сысоева Ю.АЮ.,
ЧИЭП им. М.В. Ладошина
ОСОБЕННОСТИ УМЫСЛА В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ С ДВУМЯ ФОРМАМИ ВИНЫ [395]
Преступления в большинстве случаев совершаются либо в форме умысла, либо неосторожности. Межу тем, бывает, что законодатель приумножает ответственность за умышленное преступление в том случае, если оно по неосторожности причинит такое последствие, которое буде выступать в качестве квалифицирующего признака. В данных случаях допустимо существование двух форм вины в одном преступлении. Соединение в одном преступлении умысла и неосторожности прежде называлось в литературе «двойной», «смешанной» или «сложной» формой вины.
Уголовная ответственность за преступления, которые совершены с двумя формами вины, для российского права впервые была установлена в статье 27 Уголовного кодекса РФ 1996г.
Определение преступления с двойной формой вины закреплено в статье 27 Уголовного Кодекса РФ: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно».
Из выражений, составляющих содержание данной статьи, можно выделить две позиции, которые имеют принципиальное значение. Одно из них состоит в признании возможности наступления неосторожных последствий в результате умышленных действий, второе - в определении формы вины в зависимости от тяжести последствий.
По мнению профессора В. Лукьянова «эти положения противоречат как подлинным основам уголовного права, так и элементарному здравому смыслу».[396]
Криминалисты считают, что двойная форма вины свойственна лишь таким составам, в которых действие (бездействие) может вызвать наряду с прямыми, также и производные последствия, которые отягчают ответственность.
Между тем, в литературных источниках была изложена точка зрения о недопустимости концепции двойной формы вины, так как это противоречит общетеоретическому понятию умысла и неосторожности.
В действительности базис для существования преступления с двойной формой вины находится в индивидуальных законодательных конструкциях отдельных преступлений. Эта индивидуальность заключается в том, что законодатель юридически соединяет два самостоятельных друг от друга преступления, из которых одно является умышленным, а другое неосторожным, при этом они также могут существовать по отдельности, но в соединении друг с другом образуют качественно другое преступление со своеобразным субъективным содержанием. Образующие части этого преступления нередко посягают на разные непосредственные объекты, между тем, могут посягать и на один. При этом необходимо учитывать то, что каждая из составляющих частей не теряет своего преступного характера и в случае раздельного существования.
Можно сделать вывод о том, что субъективные особенности таких преступлений образованы от своеобразной конструкции их объективной стороны: совместное наличие двух форм вины в одном преступлении вызвано существованием двух самостоятельных предметов виновного отношения субъекта. Прямой и косвенный умысел является субъективным признаком основного состава преступления, в то время как неосторожность характеризует психическое отношение к последствиям, которым предназначена роль квалифицирующего признака. Между тем каждая из форм вины, соединенные в одном преступлении, в полной мере сохраняет свою качественную индивидуальность. Собственно поэтому такие преступления характеризуются, как совершаемые с двойной формой вины.
В уголовном законодательстве преступлений с двойной формой вины не так уж и много. Все они построены на основании следующих двух типов.
Так, к первому типу относятся преступления с двумя прописанными в законе и имеющими различное юридическое значение последствиями. В данном случае разговор идет о квалифицированных видах преступлений, у которых основной состав является материальным, а в качестве квалифицирующего признака выделяется более тяжкое последствие, чем последствие, которое является обязательным признаком основного состава[397]. Свойственно, что квалифицирующее последствие, заключается в причинении вреда другому, а не непосредственному объекту, на который посягает основной вид данного преступления. Пример: при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью по ч. 1 ст. 111 УК РФ, объектом выступает здоровье человека, а в случае сопряжения его с неосторожным причинением смерти потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ), объектом этого неосторожного посягательства будет являться жизнь. Это, преступление характеризуется умышленным причинением обязательного последствия и неосторожным отношением к более тяжкому последствию, которому предназначена роль квалифицирующего признака.
При втором типе преступления с двойной формой вины характеризуются смешанным психическим отношением к действию либо бездействию, которое считается преступным независимо от последствий.
Между тем квалифицирующим последствием является причинение вреда, дополнительному объекту, а не основному. К данному типу относятся квалифицированные виды преступлений, в которых основной состав является формальным, а квалифицированный состав включает тяжкие последствия.
Подводя итог рассмотрению вопроса о преступлениях с двойной формой вины, можно сделать следующие выводы:
1) данные преступления характеризуются соединением двух разных форм вины (умысла и неосторожности);
2) эти формы вины устанавливаются по отношению к различным юридически значимым признакам общественно опасного деяния;
3) в преступлениях с двумя формами вины неосторожным может быть только отношение к квалифицирующим последствиям, поэтому две формы вины могут существуют совместно только в квалифицированных составах преступлений;
4) преступления с двумя формами вины относятся к умышленным, что указывается умышленной формой вины в основном составе преступления.
Изучение субъективного содержания преступлений с двойной формой вины необходимо для того, чтобы отграничивать такие преступления от умышленных, либо от неосторожных преступлений, которые сходны по объективным признакам.