Последствия. Чунмён

Жизнь – редкостная сука. Чунмён в этом убеждается в который раз. Мало того, что его угораздило влюбиться в шлюху, так теперь он ещё сжимает в правой руке тест на беременность с двумя полосками. Положительный. Как и три предыдущих.

Чунмён набирает номер единственного друга.

- Бэкки, приезжай, - тихий выдох в трубку. – Я влип...

- Что будешь делать? – Бэкхён в коем-то веке не читает нотаций и не пытается давать советы, даже высказывать своё мнение (явно нелестное) и то не стал. Только смотрит грустно и устало. И от этого почему-то самому жутко тошно.

- Я... я не могу от него избавиться, - а ведь действительно не может. Это как убить. И не потому, что аборты – аморально и вообще-то запрещено, а потому, что это ребёнок Кая. Не случайный залёт, а плод любви, пусть и вот такой.

- Ты понимаешь, что будет, если об этом станет известно? – кривая усмешка. Конечно, понимает. В их обществе, традиционно-патриархальном, несмотря на кажущуюся свободу и двадцать первый век, быть отцом-одиночкой для омеги – стыд и позор. Такого не простят даже ему, наследнику Того Самого Кима. Лишится своего кресла он вряд ли – он ведь там не наёмный работник, у него как бы 50% плюс одна акция – но это ой как плохо отразится на холдинге. Потому что репутация в их мире значит очень и очень многое, это не Европа и тем более не США, где подобное никого не смутило бы. Единственный вопрос, который бы задали – кто будет и.о. главы компании во время декрета президента. А здесь... Многие и так недовольны тем, что холдинг возглавляет молодой омега (сомнительного поведения, к тому же), а уж после того, как выяснится, что он залетел, причём от шлюхи (это вычислят на раз-два-три)... Это само по себе паршиво – большинство контрактов с азиатскими партнёрами сорвётся стопудово – так ведь ещё и конкуренты наверняка воспользуются ситуацией и сделают всё, чтобы свалить KIM. Компания, конечно, это переживёт, но свои позиции потеряет. А это не слишком хорошо. Его отец не для того создавал финансовую империю, чтобы сын всё под откос пустил из-за какого-то смазливого мальчика по вызову.

- Я всё знаю, Бэкки. Но и, правда, не могу. Что мне делать, скажи? – первый раз он сам просит совета. Раньше за ним такого не водилось – всегда был уверен, что со всем справится без посторонней помощи и сможет найти выход из любой ситуации. Теперь нет.

- Можно это скрыть, - спустя какое-то время говорит Бэкхён. – Но сам понимаешь, тебе придётся на какое-то время исчезнуть. Оставить управление компанией на кого-то другого. К тому же сейчас электронный документооборот, видеосвязь и прочее – можешь спокойно наладить удалённый доступ и всё контролировать, опять же аудиторы тебе в помощь. Хотя и без них вполне можно обойтись, господин Пак скорее себе руку до локтя сгрызёт без наркоза, чем позволит хоть кому-то причинить тебе вред.

- Даже ценой компании? – усмехается Мён.

- Даже ценой компании, - кивает Бён. – Он сделает всё, чтобы защитить единственное, что было по-настоящему дорого Тому Самому Киму. А это не холдинг, это ты.

Бэкки знал, о чём говорил. Он был замужем за Пак Чанёлем, сыном самого близкого друга и преданного соратника Ким Минджуна, так что хорошо знал, как трепетно Железный Пак оберегает Чунмёна. Если бы не он, президентом Мён давно бы не был. И контрольного пакета акций лишился.

- И ещё: тебе придётся провернуть довольно хитрую комбинацию с детьми, - Бэкхён продолжает, пока его друг пребывает в потерянном состоянии и таки может прислушаться к советам. – Сам понимаешь, что в официальных документах факт твоего отцовства засвечен быть не должен. Рожать будешь в частной клинике, там отказ и подпишешь. До родов. А там врачебная тайна и тайна усыновления, информация никуда не пойдёт. Я заранее подыщу вариант, дам на лапу кому надо, так что твои мальчики перекантуются пару месяце в каком-нибудь теплом месте с хорошим уходом, а потом оформишь над ними опеку. Именно опеку, а не усыновишь – наплетём что-нибудь типа «захотелось заботиться о ком-то», сочиним слезливую историю про то, что детский смех лечит разбитое сердце – и вперёд. Потом решим, как с ними быть дальше. В конце концов, у нас с каждым годом всё больше западное влияние чувствуется, вон президент недавно заговорил о проблемах отцов-одиночек и дискриминации одиноких омег с детьми... в общем, думаю, лет через десять-пятнадцать это проблемой не будет.

- Да, - бездумно кивает Мён. Он не спорит. И не собирается. Раньше бы он возмутился, встал в позу, попытался бы сделать всё по-своему и наломал бы дров, а сейчас безмерно рад, что кто-то дал дельный совет, подсказал верное решение. Потому что теперь он отвечает не только за себя, но и за ещё одного человечка, совсем крохотного, нерождённого. – Да, я так и сделаю.

Пак Дону в свои шестьдесят семь был крепким, статным и видным альфой. И настоящей акулой бизнеса. Несмотря на то, что в президентском кресле сидел Чунмён, последнее слово всегда оставалось за Железным Паком, как его прозвали подчинённые. Фактически он управлял холдингом, а Мён – так, очень-очень старался стать стоящим руководителем, но получалось у него пока что не очень. Впрочем, пока ему никто претензий по этому поводу не предъявлял – делали скидку на возраст, на молодость и неопытность. И на пол, да.

Омега старика не то, чтобы не любил, скорее опасался. И уважал. Честно говоря, до недавнего времени он считал, что главным для Железного Пака была компания, в которой он работал почти пятьдесят лет, с первого курса университета, и ради дела едва ли не всей своей жизни он готов на что угодно. Ан нет. Благополучие сына друга, как оказалось, для него значит очень и очень многое.

- Мён, может, всё же останешься? – спрашивает альфа, когда Чунмён подписывает документы. - Подобрать тебе мужа не проблема, полно приличных мальчиков из хороших семей среднего достатка, которые с радостью согласятся на фиктивный брак и признают ребёнка своим.

- Не стоит, - морщится омега. – Люди не такие уж и дураки, как иногда кажется, по дате рождения вычислят, кто отец. Да и фиктивный брак – это ж навсегда, а я всё ещё надеюсь встретить нормального человека и стать счастливым.

- Так людей и ваша афера с Бэкки не убедит, - делает ещё одну попытку Пак. Бесполезную. Как и десятки предыдущих. – А с мужем можно договориться, будете жить каждый своей жизнью, семьи на стороне в нашем кругу не редкость...

- Дату рождения можно немного подправить, месяца на два. Да и фамилия у него будет другая, Бэк договорится. Так что тут-то всё будет чисто, - усмехается Чунмён. – И я хотел бы всё-таки сохранить свою свободу. Потому что таки верю, что хоть что-то нормальное в моей жизни ещё будет. В том числе и семья.

- Что ж, это твоё право, мальчик мой, - мужчина встаёт, захлопывает папку. – Я договорюсь с техотделом, чтобы сделали всё, чтобы обеспечить тебе безопасный канал и доступ к документообороту. Надеюсь, ты будешь поддерживать связь с Бэкхёном, да и старика не забывай – я буду рад тебя видеть и слышать. И если какие-то проблемы будут, то сразу же обращайся ко мне.

Афера с детьми удалась. Да, с детьми – в самом начале ноября родились близнецы. После некоторых не совсем законных действий у одного в свидетельстве о рождении стояло начало февраля, у другого – конец января. И фамилии разные, совершенно другие, не Ким. В общем, следы с Бэкки они замели хорошо. Теперь только анализ ДНК показал бы, что Ким Чунмён им не опекун, который с какой-то радости (точнее, с вполне определённой горести) ощутил себя жутко одиноким и никому не нужным, и решил взять двух маленьких мальчиков, от которых отказались родители, к себе. Учитывая его скандальное поведение, многие одобрительно качали головой, услышав такие новости – дескать, пусть уж лучше так с ума сходит, чем сомнительные романы крутит и деньгами швыряет направо и налево. А тут хоть, может, узнает, что такое ответственность, да и вообще омежий инстинкт проснётся, найдёт себе нормального парня и остепенится, замуж выйдет и детишек нарожает.

К тому же Мён решил продолжить учёбу. В магистратуру он так и не пошёл в своё время, слишком много дел в компании было, а теперь-то что мешает? В Сеульском национальном много программ удалённого обучения, так почему бы и нет? В общем, в глазах всего общество единственный наследник Того Самого Кима встал на пусть исправления. Даже никаких нехороших слухов про него не ходило. В коем-то веке. В общем, постепенно жизнь налаживалась.