Чего стоит «военный гений» Сталина 2 страница

Чтобы устранить этот недочет, мы должны значительно улуч­шить военно-идеологическое воспитание широких масс советс­кого народа, особенно молодежи в духе патриотизма, любви к своим Вооруженным Силам и постоянной готовности с честью и достоинством защищать свою Родину. Надо организовать вы­пуск правдивых кинофильмов и литературных произведений о патриотическом долге советских людей по защите своей Роди­ны, постоянной их бдительности и активности в подготовке обороны страны. Это особенно важно в настоящее время, ког­да наше государство значительно сокращает численность Воо­руженных Сил. Пассивное отношение к военно-идеологической работе может породить настроение пацифистского благодушия и беспечности.

У нас мало уделяется внимания историческим памятникам военной славы нашего Отечества, на которых воспитывались бы патриотизм и военная гордость советского народа. У нас почти нет памятников в местах, где происходили важнейшие события Гражданской и Отечественной войн. В Москве и городах-героях до сих пор нет монументальных памятников подвигу советского народа в Отечественной войне. В этом отношении мы серьезно отстаем от других государств. Это явно ненормальное положение необходимо устранить в ближайшее время.

Об устранении неправильного отношения к бывшим военно­пленным, возвратившимся на Родину из фашистского плена

В идеологической работе нам нанесен большой морально-по­литический вред произволом бериевской шайки в отношении советских военнослужащих, которые в период Отечественной войны находились в плену у наших противников.

В силу обстановки, сложившейся в начале войны на ряде фронтов, значительное число советских военнослужащих неред­ко попадало в составе целых подразделений и частей в окруже­ние и, исчерпав все возможности к сопротивлению, вопреки сво­ей воле, оказалось в плену. Многие попадали в плен ранеными и контуженными.

Советские воины, попавшие в плен, как правило, сохраняли верность своей Родине, вели себя мужественно, стойко перено-

сили лишения плена, издевательства гитлеровцев, нередко про­являли подлинный героизм. Многие советские военнослужащие с риском для жизни бежали из гитлеровских лагерей и продол­жали сражаться с врагом в его тылу, в партизанских отрядах, или пробивались через линию фронта к своим войскам.

Однако как во время войны, так и в послевоенный период в отношении бывших военнопленных были допущены грубейшие извращения советской законности, противоречащие ленинским принципам и самой природе советского строя. Эти извращения шли по линии создания по отношению к ним обстановки недо­верия и подозрительности, а также ни на чем не основанных обвинений в тяжких преступлениях и массового применения реп­рессий.

При решении вопроса о судьбе бывших военнопленных не принимались во внимание ни обстоятельства пленения и поведе­ние в плену, ни факт бегства из плена, участие в партизанской борьбе и другое. Наши офицеры, попавшие в плен ранеными, мужественно державшиеся в плену, огульно лишались офицер­ского звания и без суда посылались в штрафные батальоны, на­равне с лицами, совершившими преступления.

Некоторые советские и партийные органы до сих пор продол­жают проявлять неправильное отношение к бывшим военноплен­ным, ничем себя не запятнавшим, относятся к ним с недовери­ем, устанавливают незаконные ограничения в отношении продви­жения по службе, использования на ответственной работе, избрания депутатами в Советы депутатов трудящихся, поступле­ния в высшие учебные заведения и другие, ущемляя их права и достоинство советских граждан.

Наиболее грубые извращения нарушений законных прав воен­нопленных были связаны с необоснованным привлечением их к уголовной ответственности. Значительное количество военноплен­ных, возвратившихся на Родину, было подвергнуто различным наказаниям, начиная со ссылки на спецпоселение и кончая выс­шей мерой наказания.

Советское законодательство предусматривает суровую ответ­ственность за преднамеренную сдачу в плен, за сотрудничество с врагом и за другие преступления, направленные против Совет­ского государства. Однако из советских законов не вытекает, что­бы военнослужащий, попавший в плен вследствие ранения, кон­тузии, внезапного захвата и при других обстоятельствах, не зави­сящих лично от военнослужащего, должен нести уголовную ответственность.

Незаконным репрессиям подвергались и те военнослужащие, которые помимо своей воли попав в плен, руководствуясь чувством воинского долга, бежали затем из плена и возвратились на Родину, проявляя при этом нередко личный героизм, подвергая свою жизнь опасности.

Приведу лишь два примера.

Капитан Фурсов Д. Т., член КПСС, в Советской Армии слу­жил с 1929 года, в августе 1946 года был осужден к 8-ми годам лишения свободы, с поражением в правах на 3 года, с конфис­кацией имущества и лишением воинского звания «гвардии капи­тан». Его обвинили в том, что он, находясь с конца 1941 года в плену, в феврале 1943 года добровольно поступил на службу в организованную немцами «офицерскую казачью школу».

Что же установлено теперь? Капитан Фурсов, попав в окруже­ние немецких войск, пытался выйти из окружения, но был ра­нен и оказался в плену у немцев. Не имея возможности бежать из плена, он решил поступить в «казачью офицерскую школу» с тем, чтобы бежать к партизанам. Получив в школе оружие, Фур­сов 17 июня 1943 года вместе с группой курсантов этой школы в количестве 69 человек с оружием перешли к партизанам, захва­тив с собой находившихся в опьяненном состоянии начальника школы и командира эскадрона.

В партизанском отряде Фурсов был командиром отделения, а затем командиром диверсионной группы и выбыл из отряда в связи с ранением. После излечения в госпитале Фурсов продол­жал служить в Советской Армии и активно участвовал в боях, был три раза ранен и награжден двумя орденами и медалью.

И вот этого отважного советского патриота, возвратившегося на Родину с победой над врагом, в 1945 году осудили и посади­ли в тюрьму.

Старший лейтенант Анухин Е. С, член КПСС, 31 марта 1950 го­да был осужден к лишению свободы на 25 лет, якобы за то, что 9 августа 1944 года при выполнении боевого задания, когда са­молет Ил-2, управляемый Анухиным, был сбит противником, а Анухин пленен, он на допросе в румынском штабе выдал сведе­ния, составляющие военную тайну, сообщив противнику о летно-технических свойствах самолета.

Как теперь установлено, Анухин в плену у румын был все­го 11 дней, а затем вместе с другими нашими военнослужащи­ми бежал из плена и прибыл в свою часть. До конца войны он принимал активное участие в боях летчиком-штурмовиком, со­вершил 160 боевых вылетов, из них 120 вылетов после побега из плена. Трофейными документами установлено, что Анухин при допросе румынами гордо заявил, что война кончится по­бедой Советского Союза, а Румыния станет свободным госу­дарством.

Через пять лет после войны, в которой Анухин принимал са­мое активное участие, он был осужден и посажен в тюрьму.

Нет необходимости доказывать, что с точки зрения подлинной советской законности, расценивать в подобных случаях советских военнослужащих, попавших в плен к врагу, как изменников Ро­дины, не было абсолютно никаких оснований. Не было основа­ний и для применения к ним каких-либо репрессивных мер.

Более того, советские военнослужащие, по независящим от них обстоятельствам попавшие в плен и затем бежавшие из пле­на на Родину, — достойны поощрения и правительственных на­град. Такой порядок существовал даже при царском режиме и имел большое значение для воспитания народа, солдат и офице­ров.

Некоторая часть военнослужащих, попав в плен и зная о не­избежности для них репрессий на Родине, естественно не про­являла стремления к тому, чтобы бежать из плена. А по оконча­нии войны угроза незаслуженных репрессий могла заставить не­которых военнослужащих отказаться от репатриации на родину. Неправильные действия местных органов власти, создание по отношению к бывшим военнопленным атмосферы недоверия порождает среди них, членов их семей справедливые настроения обиды, бесперспективности, ощущение неравноправия, отрица­тельно сказываются на их производственной, общественной дея­тельности.

Воспитывая военнослужащих в духе высокой стойкости, нена­висти к врагу и презрения к плену, мы недостаточно популяри­зируем примеры доблестного поведения советских воинов в пле­ну, примеры смелых побегов наших людей из плена.

Нужно снять с бывших военнопленных моральный гнет недо­верия, реабилитировать незаконно осужденных, ликвидировать ограничения в отношении бывших военнопленных.

Товарищи! Культ личности причинил большой ущерб нашей военно-идеологической работе. Наша задача заключается в том, чтобы решительно очистить от последствий этого культа всю ра­боту по воспитанию советского народа и личного состава Воору­женных Сил, все виды и формы военно-идеологической работы в области военной науки, пропаганды, военно-художественной литературы, а также связанные с военной тематикой искусство и кино и прочно поставить их на марксистско-ленинскую основу. Во всей нашей военно-идеологической работе мы должны ис­ходить из непреложного марксистско-ленинского положения, что творцом истории является народ, а в основе военного могущества Советского государства лежит его общественный и политический строй, передовая экономика, морально-политическое единство

советского народа, мощь его Вооруженных Сил и руководящая деятельность нашей славной Коммунистической партии».

АПРФ. Ф. 2. On. 1. Д. 188. Л. 4-30. Подлинник.,.

Ну что сказать после этого?

Правильно: рабы всегда пляшут на могилах своих господ.

Первым Сталина предал Хрущев, больше всех пресмыкавший­ся перед ним. Вслед за Хрущевым отрекаться от прежнего куми­ра начали все: политики и ученые, военные и инженеры челове­ческих душ.

Прославленный полководец тоже не удержался, отдал дань тогдашней моде. А может, и в самом деле вознесся, уверовал в свою гениальность. Власть с человеком чудные чуда творит.

Глава 16
СТАЛИН И «СУДЫ ЧЕСТИ»

Видный исследователь в этой области, историк Николай Си­доров пришел к заключению, что выборы «судов чести» в цент­ральных министерствах и ведомствах в 1947—1948 годах проходи­ли в рамках широкомасштабной кампании за утверждение совет­ского патриотизма, против «тлетворного влияния Запада, раболепия и низкопоклонства перед иностранщиной». По пору­чению И. В. Сталина постановления и мероприятия партии и правительства разрабатывались и проводились в жизнь секрета­рями ЦК ВКП(б) А. А. Ждановым, М. А. Сусловым и А. А. Куз­нецовым.

Прототипом «судов чести» являлись аналогичные офицерские суды, существовавшие в российской императорской армии. Их целью было охранение корпоративной чести офицерского сосло­вия, для чего суды наделялись правом исключать из своей среды признанных недостойными. Характерными особенностями офи­церских судов чести были выборность и полная обособленность от общей военно-судебной организации. Суды избирались в пол­ках и других воинских частях в количестве 5—7 человек на один год. Командир части своей властью определял, подлежал ли по­ступок офицера ведению этого суда. Используя складывавшиеся десятилетиями моральные и этические понятия офицерской чес­ти, суды были направлены на укрепление дисциплины, повыше­ние надежности и боеспособности армии.

Высшие руководители ВКП(б) приспособили дисциплинарный устав царской армии для ужесточения контроля над аппаратом. В период с апреля по октябрь 1947 года «суды чести» были из­браны в 82 министерствах и центральных ведомствах. Кульмина­ционными стали решения об организации судов при Совете Ми­нистров СССР и ЦК ВКП(б) и в аппарате ЦК ВКП(б). Таким образом, под юрисдикцию судов попадал весь слой высшего и среднего партийно-государственного чиновничества, включая министров союзного значения и секретарей союзных компартий, также элита советской интеллигенции.

И это было при однопартийной системе, и без того жестко регламентирующей с помощью репрессивных методов все сторо­ны жизни управленческого аппарата. Существовало целое мини-

стерство госконтроля, возглавляемое небезызвестным Мехлисом. Дисциплина была железная. И тем не менее Сталин пошел на создание еще одного инструмента укрепления дисциплины. А сей­час? Парткомов нет, контроль отсутствует, все ветви власти само­стоятельны, никто ни перед кем не подотчетен, полнейшая воль­ница. Не потому ли пышным цветом расцвели коррупция и без­наказанность?

Деятельность «судов чести» строго регламентировалась соответ­ствующими постановлениями Политбюро и Секретариата ЦК ВКП(б). «Суды чести» просуществовали до конца 1949 года. По­чему они были распущены, неизвестно.

«Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах от 28 марта 1947 г.

1. Утвердить с поправками проект постановления Совета Ми­нистров СССР и ЦК ВКП(б) «О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах» (прилагается).

2. В первую очередь в двухнедельный срок организовать суды чести в Министерстве здравоохранения, Министерстве торговли и Министерстве финансов.

Приложение

О Судах чести в министерствах СССР и центральных ведомствах

Постановление Совета Министров СССР и Центрального Коми­тета ВКП(б)

1. В целях содействия делу воспитания работников государ­ственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам советского государства и высокого сознания своего государственного и общественного долга, для борьбы с проступ­ками, роняющими честь и достоинство советского работника, в министерствах СССР и центральных ведомствах создаются Суды чести.

2. На Суды чести возлагается рассмотрение антипатриотиче­ских, антигосударственных и антиобщественных поступков и дей­ствий, совершенных руководящими, оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, если эти проступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке.

3. Суд чести состоит из 5—7 человек. В члены Суда входят работники министерства или ведомства, избираемые тайным го­лосованием на собрании руководящих, оперативных и научных

работников министерства или ведомства, а также представители партийной организации министерства или ведомства и предста­витель ЦК профсоюза.

4. Право выдвижения кандидатов в члены Суда на собрании работников министерства и ведомства предоставляется как партийной и профсоюзной организации, так и участникам со­брания. Вопрос о включении в список кандидатов в члены Суда чести или об отводе из списка решается открытым голо­сованием.

Избранными считаются кандидаты, получившие абсолютное

большинство голосов.

Министр и руководитель ведомства в состав Суда чести не

входит.

5. Члены Суда из своего состава избирают открытым голосо­ванием председателя Суда чести.

6. Суды чести избираются сроком на один год. (Постанов­лением СМ СССР и ЦК ВКП(б) от 7 июля 1948 года срок полномочий Судов чести был продлен еще на один год. —

B.C.)

7. Решение вопроса о направлении дела в Суд чести принад­лежит либо министру или руководителю ведомства, либо проф­союзной организации, либо парторганизации министерства или соответствующего ведомства.

8. Рассмотрению дел в Суде чести должна предшествовать про­верка фактов, проводимая членами Суда по поручению предсе­дателя. Председатель Суда определяет, кто должен быть вызван в качестве свидетеля.

Обвиняемому предъявляются результаты произведенной про­верки и предоставляется право просить председателя Суда о вызове новых свидетелей, о затребовании документов и спра­вок.

9. Рассмотрение дел в Суде чести производится, как правило,

в открытом заседании.

Разбор дела в Суде чести заключается в рассмотрении собран­ных по делу материалов, выслушивании объяснений привлечен­ного к Суду чести и свидетелей и проверке представленных до­казательств.

При рассмотрении дела в Суде чести могут выступать по су­ществу дела работники министерства или ведомства, присутству­ющие на заседании суда.

10. Решение Суда чести принимается простым большинством голосов членов суда. В решении указывается существо проступ­ка и определенная судом мера наказания.

11. Суд чести может постановить:

а) объявить общественное порицание обвиняемому;

б) объявить общественный выговор;

в) передать дело следственным органам для направления в суд в уголовном порядке.

12. Привлеченному к Суду чести работнику решение суда объявляется публично. Копия решения Суда чести приобщается к личному делу работника.

13. Решение Суда чести обжалованию не подлежит. Председатель Совета министров СССР И. Сталин Секретарь Центрального комитета ВКП(б) А. Жданов».

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1064. Л. 32, 49-51.

Подлинник. Машинопись.

«Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о Суде чести в аппарате ЦК ВКП(б)

от 23 сентября 1947 г.

1. Считать необходимым иметь в аппарате ЦК ВКП(б) Суд чести.

2. Установить состав Суда чести в количестве 7 человек».

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1066. Л. 53. Подлинник. Машинопись.

«Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) о выборах Суда чести в аппарате ЦК ВКП(б) от 26 сентября 1947 г.

1. Выборы Суда чести провести 29 сентября с. г. на собрании работников аппарата ЦК ВКП(б). Поручить тов. Кузнецову А. А. выступить на собрании с докладом о создании Суда чести.

2. Утвердить контингент участников собрания по выборам Суда чести согласно приложению».

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 116. Д. 320. Л. 86. Подлинник. Машинопись.

Кузнецов Алексей Александрович (1905—1950). С 1938 г. второй, а с 1945 г. первый секретарь Ленинградского обкома и горкома. В 1946-1949 гг. секретарь ЦК ВКП(б), член Оргбюро ЦК с 1946 г. Арестован и расстрелян в связи с так называемым «ленинград­ским делом» в октябре 1950 г. Реабилитирован 30 апреля 1954 г. Военной коллегией Верховного суда СССР.

Доклад секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецова на собрании работников аппарата ЦК ВКП(б) по выборам Суда чести 29 сентября 1947 г.

(На совещании присутствовали все члены Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с И. В. Сталиным.)

«Товарищи, как вам известно, по решению Совета Министров Союза и Центрального Комитета партии, во всех министерствах и центральных ведомствах созданы Суды чести.

Вопрос о необходимости организации Судов чести встал пос­ле того, как Центральным Комитетом партии было установлено наличие вреднейших пережитков капитализма в сознании у не­которых слоев нашей интеллигенции, пережитков, состоящих в низкопоклонстве и раболепии перед иностранщиной и буржуаз­ной реакционной культурой. Поэтому на Суды чести возложена задача воспитания работников государственных органов в духе советского патриотизма, в сознании своего государственного и общественного долга.

На Суд возложена задача борьбы с поступками, ронявшими честь и достоинство советского работника.

В закрытом письме Центрального Комитета партии о деле профессоров Клюевой и Роскина значение Суда чести определя­ется следующим образом:

«Сочетание разбора конкретных поступков людей с политико-воспитательной работой в процессе суда... (читает цитату)».

Суды чести рассматривают антипатриотические, антигосудар­ственные и антиобщественные поступки и действия, совершен­ные руководящими, оперативными и научными работниками министерств Союза ССР и центральных ведомств, если эти по­ступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке.

Итоги выборов Судов чести в министерствах и ведомствах, а также организация проведения Суда чести в Министерстве здра­воохранения подтверждает правильность постановления прави­тельства и Центрального Комитета партии. Сейчас можно уже сказать, что в итоге собраний среди работников министерств, ведомств, научно-исследовательских институтов поднялась дис­циплина, поднялась бдительность, чувство ответственности за охрану интересов государства.

Центральный Комитет партии в своем письме, как можно уже теперь его назвать, историческом письме, предупредил, что дело профессоров Клюевой и Роскина является не единичным и, ста­ло быть, не случайным и явно свидетельствует о серьезном не­благополучии в морально-политическом состоянии некоторых слоев нашей интеллигенции, особенно работающей в области культуры. Это положение закрытого письма Центрального Коми­тета совершенно правильно. Теперь можно сказать, что мы име­ем немало примеров раболепия со стороны, я бы сказал, боль­шого количества руководящих работников наших министерств и ведомств, как сейчас установлено. Позвольте привести несколь­ко примеров.

Центральный Комитет партии вскрыл пресмыкательство перед заграницей и раболепие со стороны бывшего начальника гидро­метеорологической службы Федорова. Достаточно сказать, что все наши материалы, которыми мы располагаем в области гидроме­теорологической службы, в том числе совершенно секретные раз­работки и данные, оказались в руках у англичан и американцев, причем английские и американские разведчики распоряжались в гидрометеорологической службе как в своем собственном доме. Об этом хотя бы говорят следующие факты: по далеко не пол­ным данным, приемную Главного управления в разное время посетили представитель военно-морского атташе — 88 раз, пред­ставитель гидрометеорологической службы Америки — 55 раз, сотрудники военной миссии — Беркенс 41 раз, Клойд — 20 раз... (неразборчиво. — В. С.) — 18 раз и т. д.

Дело дошло до того, что в этом министерстве была организо­вана специальная комната, где эти разведчики распоряжались как у себя дома и изучали все секретные материалы, причем и аме­риканцам и англичанам выдавались на руки документы с грифом «Сов. секретно» и «Для служебного пользования». Систематиче­ски им посылались информации, письма со сведениями секрет­ного характера, причем на таких же равных основаниях, как рас­сылались секретарям Центрального Комитета нашей партии.

Решением Совета Министров и Центрального Комитета партии Федоров снят с поста, лишен воинского звания генерал-лейтенанта, и на днях над ним будет организован Суд чести.

В Министерстве сельского хозяйства начальник отдела Всесо­юзного института растениеводства Шлыков не так давно отпра­вил одному из иностранцев, находящемуся в Москве, образец многолетней люцерны. В своем письме этому иностранцу Шлы­ков обещал дополнительно выслать семена однолетней люцерны, но это ему не удалось сделать.

В Министерстве путей сообщения профессор Попов, раболеп­ствуя перед иностранщиной, опубликовал в американском жур­нале статью «Теория ортогональных фокусов». Эта статья имеет очень серьезное значение при расчете проектирования вагонов. И в этой статье Попов подробнейшим образом изложил резуль­таты своей работы, которые стали достоянием американцев.

Я не буду приводить факты, их вполне достаточно и в Мини­стерстве нефтяной промышленности, и в Министерстве лесной промышленности, в Академии наук, в целом ряде учебных и на­учно-исследовательских институтов.

Я не буду говорить сегодня на этом собрании об источниках раболепия и низкопоклонства среди некоторой части нашей ин­теллигенции. Они подробно и всесторонне изложены в закрытом письме ЦК.

В письме Центрального Комитета намечены и пути преодоле­ния этих пережитков и, прежде всего, воспитание интеллигенции в духе советского патриотизма, преданности интересам советского государства, борьба с благодушием, ротозейством и усиление бди­тельности и, наконец, усиление партийно-политической работы в министерствах, ведомствах, вузах и научно-исследовательских институтах.

Чтобы выполнить эти задачи, осуществить коренной перево­рот в сознании значительной группы нашей интеллигенции, раз­вить в ней чувство советской национальной гордости, развить независимость духа, понимание огромного превосходства передо­вой советской культуры над культурой буржуазной, находящейся в состоянии маразма и упадка, нужно начать перестройку в са­мой партии, с ее партийного аппарата, в первую очередь с аппа­рата ее верховного органа — с аппарата Центрального Комитета.

Что требуется в этой связи в партийном аппарате в целом и, в первую очередь, в аппарате Центрального Комитета?

Необходимо, прежде всего, ликвидировать в аппарате Цент­рального Комитета ряд крупных недостатков в практике работы, добиться, чтобы руководящие работники и в целом аппарат Цен­трального Комитета нашей партии были бы на высоте задач, сто­ящих перед нами.

Наш партийный аппарат играет большую роль в усилении и улучшении партийно-политической работы, в послевоенном вос­становлении и дальнейшем развитии хозяйства и культуры нашей страны.

От работы партийного аппарата, призванного неуклонно осу­ществлять политику ЦК ВКП(б), нашей партии, во многом за­висит укрепление экономической мощи нашего государства, подъем материального и культурного уровня нашего народа, чет­кость и слаженность работы всех звеньев нашего социалистиче­ского общества. Поэтому всемерное улучшение деятельности партийного аппарата является одной из первостепенных задач Центрального Комитета нашей партии.

Большую роль в деле улучшения работы нашего аппарата и воспитания его работников призван сыграть Суд чести в аппарате Центрального Комитета. Я не сомневаюсь, что постановление Политбюро ЦК нашей партии об организации Суда чести в ап­парате Центрального Комитета будет единодушно поддержано нашим сегодняшним собранием. (Аплодисменты.)

Аппарат Центрального Комитета партии — здоровый, работо­способный, умеющий проводить линию своего Центрального Ко­митета и драться за нее. Но моя задача заключается не в том, чтобы говорить об успехах или достижениях, или положительных сторонах деятельности аппарата Центрального Комитета. Наобо­рот, моя задача состоит в том, чтобы вскрыть с большевистской прямотой его недостатки, тем более что работники аппарата Цен­трального Комитета являются людьми небезгрешными, а наш аппарат, как вы знаете, обучает кадры на их собственных ошиб­ках. Секретариат Центрального Комитета располагает достаточ­ным количеством фактов, свидетельствующих о том, что ряд ра­ботников аппарата Центрального Комитета допускает и антипат­риотические, и антигосударственные, и антиобщественные проступки, которые, после того, как они вскрыты, обсуждаются в лучшем случае в узком кругу на партийных собраниях отдела. Разбор таких проступков не используется для воспитания работ­ников аппарата Центрального Комитета партии в целом, а это нужно делать хотя бы потому, что кое у кого из руководящих работников аппарата ЦК сложилось неправильное мнение, что раз человек работает в Центральном Комитете, значит, его фун­кция состоит только в том, чтобы контролировать и поучать дру­гих, что он уже совершенство как коммунист и как деятель партии. Такие товарищи забывают о необходимости постоянного политического самосовершенствования и воспитания нашего ак­тива. Нужно считать за большую честь доверие работать в аппа­рате Центрального Комитета. Руководящие работники аппарата ЦК должны быть истинными патриотами нашей Родины, быть образцом в борьбе за соблюдение государственных интересов, образцом морали, дисциплины, ревностного отношения к свое­му партийному долгу, т. е. быть по-настоящему высокоидейными партийными людьми. Каждый работник аппарата Центрального Комитета должен являть собой пример для государственных слу­жащих, а аппарат Центрального Комитета партии в целом дол­жен служить примером для всех министерств и ведомств.

Партия всегда проявляла заботу о своем партийном аппарате, ибо партия всегда вела борьбу за чистоту ее рядов и, прежде все­го, за чистоту ее партийного аппарата. Между тем некоторые маловоспитанные в партийном отношении считают работу в Цент­ральном Комитете обычной службой, а пребывание на работе в ЦК — как отбытие какой-то повинности: отсидел положенные

часы — и в сторону. Эти люди забывают, что они руководящие работники партии, а не чиновники, что не каждому активисту нашей партии выпадает честь и счастье работать в аппарате Цент­рального Комитета. Для таких товарищей Центральный Комитет не является святая святых, они не испытывают благородного тре­пета, когда переступают порог этого здания. Среди руководящих работников аппарата ЦК есть такие товарищи, которых нельзя назвать чиновниками или чинушами, но есть такие, которые не­добросовестно относятся к своему партийному долгу. А работу в ЦК нужно рассматривать не как службу, а как партийный долг. Они работают не с полным напряжением сил, слабо или недо­статочно контролируют приданные им участки работы, не изуча­ют происходящие в стране явления, не делают соответствующих выводов, если можно так выразиться, допускают в своей работе брак. Нужно всегда помнить, что казалось бы на первый взгляд мелкой оплошностью или ошибкой, допущенной тем или иным работником ЦК ВКП(б), — сразу же отрицательно скажется на соответствующем участке работы партии и государства. В под­тверждение этому позвольте привести ряд примеров. Например, выпуск политически вредной брошюры Гиля «Шесть лет с Вла­димиром Ильичом Лениным» нанес вред делу идейного воспита­ния трудящихся, потому что брошюра представляет собою из­мышления, искажающие историческую деятельность и образ Вла­димира Ильича. Центральный Комитет партии установил, что в этом деле со стороны Госполитиздата и ИМЭЛа, Управления про­паганды и агитации ЦК ВКП(б) проявлена безответственность в публикации материалов о Ленине, в нарушение постановления ЦК ВКП(б) от 5 августа 1938 года, запрещающего опубликовы­вать без санкции ЦК книги, брошюры и воспоминания периода деятельности Владимира Ильича.

Вот что говорится в решении ЦК по поводу выпуска брошю­ры Гиля:

«Госполитиздат допустил грубейшую ошибку, издав эту брошю­ру о Владимире Ильиче Ленине, зная к тому же, что фактическим ее основателем является Вербицкий — литературный пройдоха, который в течение ряда лет спекулировал на материале из жиз­ни Владимира Ильича Ленина, назойливо предлагая разным из­дательствам.