Чего стоит «военный гений» Сталина 3 страница

Центральный Комитет партии считает, что появление таких книг, как книга Гиля, стало возможным лишь в результате того, что Управление агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) не осуществ­ляет должного контроля за изданием работ, посвященных жизни и деятельности Владимира Ильича Ленина. Зав. отделом изда­тельств Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Морозов,

консультант отдела издательств Зиновьев и зав. отделом пропа­ганды Ковалев легкомысленно отнеслись к решению вопроса об издании книги Гиля, ограничились некоторыми стилистическими поправками и санкционировали ее издание, не разобравшись во всем деле по существу.

В Институте Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина отсут­ствует элементарный порядок в таком важном деле, как дача за­ключения на издание книг и брошюр, посвященных жизни и де­ятельности Ленина. Визы на издание книг, посвященных жизни Ильича, даются рядовыми сотрудниками института, а не руково­дителями ИМЭЛа...»

Центральный Комитет партии наказал виновных в этом деле работников. Но я хочу на сегодняшнем собрании задать вопрос, как охарактеризовать такие действия работников аппарата ЦК партии, ИМЭЛа, допустивших непартийное отношение к своему долгу, к своим обязанностям?

Безусловно, такие действия надо характеризовать как антиго­сударственные и антиобщественные проступки, поэтому те това­рищи, которые сомневаются еще в том, а есть ли у нас такие дела, которые можно будет обсуждать в Суде чести, убедятся, что таких дел наберется достаточное количество.

Возьмем другой пример. Недавно Министерством госконтро­ля был установлен антипатриотический и антигосударственный факт со стороны ряда руководящих работников и ученых Главсев-морпути, когда важнейшие работы по изучению Севера, состав­ляющие государственную тайну, были переданы американцам. Американцам было передано 2000 экземпляров книг, брошюр и закрытых статей, в которых были разглашены конкретные резуль­таты научно-исследовательских работ, произведенных в Арктике за истекшие 25 лет. А вы знаете, как сейчас американцы интере­суются Севером. Все то, что мы знаем о Севере, — все передано американцам. Я не буду приводить эти примеры.

Вот если бы работники аппарата Центрального Комитета партии, которым надлежало организовать контроль за этим уч­реждением, его по-настоящему осуществляли, чувствовали бы ответственность перед партией и страной, проявляли внутрен­нюю тревогу за судьбу нашей страны, а внутренняя тревога всегда должна сопутствовать в нашей работе, то, конечно, во­время можно было бы предупредить все это. Но этого сделано не было.

Позвольте привести примеры из практики нашей внутрипар­тийной жизни, из практики внутрипартийной работы.

Неудовлетворительный контроль, я бы сказал, несвоевремен­ный контроль за деятельностью обкомов по вопросу роста партии,

привел к тому, что сейчас установили наличие погони за ростом в ущерб политической работе среди коммунистов.

Следует также сказать, что среди части руководящих работни­ков аппарата ЦК ВКП(б) имеет место недопустимая для членов партии, а тем более для работников аппарата ЦК ВКП(б) распу­щенность, недостойное поведение.

Два примера. Лектор Управления пропаганды и агитации ЦК Кулагин не дорожил, видимо, высокой честью работника Цент­рального Комитета и доверием ЦК и в конце месяца был обна­ружен работниками милиции в нетрезвом виде раздетым и ограб­ленным в одном из московских домов. Спрашивается — какой это работник Центрального Комитета?

Или инспектор Управления кадров Смирнов. Во время пребы­вания в командировке, в Минске, связался с женщиной легкого поведения и вел себя так недостойно, что минские работники МВД вынуждены были взять его в отделение милиции.

Можно было бы привести еще факты, но я считаю, что до­статочно этого.

Имеет место немало фактов, когда работники аппарата не­брежно относятся к документам ЦК и даже их теряют. Инспек­тор Отдела внешней политики Шкуров потерял в бюро пропус­ков весьма секретный документ. Инспектор отдела кадров Сусляев при переходе из дома № 5/8 в дом № 14 в письменном столе оставил секретный документ, который через месяц был обнару­жен комендатурой охраны зданий ЦК ВКП(б).

Или следующий пример. 28 августа была проведена проверка состояния хранения секретных документов. В результате провер­ки была обнаружена в незакрытом письменном столе тов. Рома­нова общая тетрадь отгрузки с пунктов налива горючего для про­мышленности и сельского хозяйства в целом по Союзу, по кра­ям и республикам. Этот документ дает возможность знать объем и место производства горючего, пропускную способность желез­ных дорог и потребление горючего областями для сельского хо­зяйства.

В Центральный Комитет партии, нужно понять, сходятся дан­ные о состоянии хозяйственной, советской деятельности, деятель­ности нашей партии и государства, о его оборонных мероприя­тиях, о внешней политике и т. д. Поэтому работа в аппарате ЦК ВКП(б), независимо от должности, вся по своему характеру яв­ляется секретной работой. Каждый работник аппарата ЦК партии наряду с обладанием серьезными политическими и деловыми качествами должен быть бдительным, неболтливым, умеющим хранить государственную и партийную тайну. Это должно стать неотъемлемым качеством каждого руководящего партийного ра-

ботника. Нужно всегда помнить нам, что большевистская бди­тельность — наше острое оружие в борьбе с врагом, нерушимый закон жизни советского народа.

Я считаю, что на сегодняшнем собрании нужно напомнить нашим работникам, что обо всем этом было изложено в закры­тых письмах ЦК: от 18 января 1935 г. «Уроки событий, связан­ных с злодейским убийством товарища Кирова», от 29 июля 1936 года — «О террористической деятельности троцкистско-зи-новьевского контрреволюционного блока», от 13 мая 1935 года — «О беспорядках в учете выдачи и хранении партбилетов и меро­приятиях по упорядочению этого дела», от 29 июля 1941 года — Директива Совнаркома и ЦК ВКП(б).

Основная мысль этих писем — поднять настоящую большеви­стскую революционную бдительность. На это со всей силой ука­зывал товарищ Сталин на февральско-мартовском пленуме Цент­рального Комитета партии в 1937 году. Товарищ Сталин говорил, что буржуазные государства, в каких бы они взаимоотношениях ни находились между собой, постоянно засылают друг другу массу шпионов. Поэтому нет основания полагать, что к нам засылают шпионов меньше. Наоборот, буржуазные государства к нам засы­лают шпионов в два-три раза больше, чем в любую буржуазную державу.

В настоящее время буржуазная реакция в лице Америки и Англии проводит все более откровенную реакционную политику в отношении нас. Америка рассчитывает приложить все силы к осуществлению своего плана и открыто призывает к новому по­ходу против Советского Союза. Империалистические государства, говорит товарищ Сталин, не заинтересованы в том, чтобы СССР встал на ноги и получил бы возможность догнать и перегнать передовые капиталистические страны, и все силы прилагают к тому, чтобы оказать давление на внешнюю и внутреннюю поли­тику. В СССР ликвидированы эксплуататорские классы. Ни в одной другой стране нет такой общественной силы, народной партии, как в СССР, которые никогда не пойдут на службу ино­странным государствам. Поэтому своей главной задачей в под­рывной деятельности против нашей страны иностранная развед­ка ставит прежде всего обработку отдельных наших неустойчивых работников.

Вопрос об усилении революционной бдительности, об усиле­нии ответственности за разглашение государственной тайны при­обретает сейчас, в условиях сложившейся международной обста­новки, исключительное значение.

Между тем у нас, в аппарате ЦК, имеются работники, у ко­торых захватывает дух от желания поделиться новостями, поделиться знанием вопросов, которые известны небольшому кругу лиц. У нас, к сожалению, не перевелась и семейная болтовня. Работники рассказывают дома обо всем, что делается в нашем аппарате. Расскажут свои новости жене, она соседке, а соседка своей приятельнице — и сведения становятся достоянием ши­рокого круга людей. Так было с решением Совета Министров Союза о повышении цен. Решение совершенно секретное, но через семейную болтовню стало, прежде всего, достоянием на­селения Москвы.

Я не хочу здесь никого обидеть или оскорбить, но я передаю то, что говорят. Недаром говорят у нас — хочешь узнать ново­сти — поезжай на Можайку (в зале оживление, смех).

У нас в министерствах и центральных ведомствах просто су­ществует определенная группа людей, которая время от времени, периодически, раз в неделю или раз в декаду идут в Централь­ный Комитет партии проинформироваться. Что значит проин­формироваться? Узнать, что нового по международной линии и г. д. Самые настоящие сплетники. А наши работники аппарата ЦК, не замечая этого, болтают, о чем я скажу ниже.

О людях, которые управляются не их разумом, а языком, в свое время очень хорошо сказал товарищ Сталин. Есть люди, говорил товарищ Сталин, которые имеют язык, умеют владеть и управлять им. Это люди обыкновенные. И есть люди, которые сами подчинены своему языку и управляются им. Это люди не­обыкновенные. (Смех.) Человек, которому дан язык не только управлять, но и подчиняться, не будет в состоянии знать, когда и что взболтнул.

Такие есть люди и в аппарате ЦК, они не помнят, болтали они или не болтали. Я ниже остановлюсь и на этих людях, которые часто забывают о том, что они наболтали. Работники, которые много болтают, не соображают, что их сообщениями могут вос­пользоваться иностранные разведчики, не хотят утруждать себя тем, что это может случиться, что хотя бы сказанное и близкому для тебя человеку может стать известным и для других. Нельзя забывать, что тайна, известная другому, хотя бы и близкому дру­гу, уже перестает быть тайной.

Товарищи, нам, работникам Центрального Комитета, нужно иметь в виду, что иностранная разведка старается проникнуть к сердцу нашей партии — в аппарат Центрального Комитета. Если разведке не удается поймать в свои сети работника Центрально­го Комитета партии, она обычно действует через родных или зна­комых этого работника.

Приведу несколько примеров. В этих примерах фигурируют фамилии. Я не хочу заподозрить этих товарищей, что они продались шпионажу и т. д., но раз я привожу эти факты, придется привести эти фамилии, они из аппарата ЦК уволены.

В начале этого года слушательница курсов иностранных язы­ков при Политехническом музее некто Харламова, которая была связана с иностранной разведкой, молодая девица по возрасту, она в доме своей матери познакомила с американским разведчи­ком Токарева, работающего в аппарате ЦК. Что общего может быть между руководящим работником ЦК и разведчиком? Даль­ше выяснилось, что Токарев, оказывается, пил с этим разведчи­ком и вел с ним задушевные разговоры, но об этом в ЦК партии никому не сообщал. Почему, спрашивается, заинтересовалась им разведка? Что он, красивый мужчина, чтобы интересно было с ним познакомиться? Нет. Ему надо было через этого работника узнать, что делается в Центральном Комитете.

Второй пример. В аппарате ЦК работал Калинин, который через сестру был знаком с американской подданной, а эта аме­риканская подданная работала в шпионаже, и этот Калинин си­стематически с ней встречался, находился даже в особой связи. Разве можно работнику аппарата допускать такие вещи? Его уво­лили. Я не знаю, что с ним было дальше.

В аппарате работал Червинцев, имел знакомство и связь не с маленьким, а с большим работником посольства — секретарем английского посольства, с установленным разведчиком, и это знакомство скрыл от Центрального Комитета.

Видите, как действует разведка, если не через самих работни­ков, то через знакомых добивается нужных ей данных.

Недавно арестован и разоблачен как агент американской раз­ведки директор Государственного издательства иностранной ли­тературы, работавший ранее заместителем заведующего Управле­ния пропаганды — Сучков. Сучков на следствии показал, что, будучи враждебно настроенным против Советской власти, завя­зал связь с американской разведкой и был завербован американ­ским посольством для шпионской работы в Америке. В дальней­шем, как выяснилось, на протяжении ряда лет он снабжал американскую разведку шпионскими сведениями, которые были ему известны по работе в издательстве и в аппарате Центрально­го Комитета партии.

Мне хотелось бы здесь остановиться и задать вопрос тов. Алек­сандрову, если он присутствует на собрании, и тов. Щербакову о том, какими партийными данными обладал Сучков, что его вы­двинули в аппарат ЦК? Почему он вдруг попал в партийный ко­митет?

Позвольте на несколько минут остановиться на его автобиог­рафических данных. Сучков 1917 года рождения. До середины 1941 года учился, жизненного опыта не имеет. В партию вступил в 1941 году, в рядах партии не переварился, на низовой партий­ной работе не был и ее не знает. Какой вывод можно сделать? Для партийного аппарата такой человек не годится. Правильно?

Голоса с мест. Правильно.

Почему, спрашивается, он был взят в партийный аппарат тов. Александровым? Взят он был в аппарат на руководящую работу, видите ли, как человек, знающий иностранные языки, иностран­ную литературу. Взят был в аппарат как специалист. Это не слу­чайно брошено слово — специалист. Тов. Александров часто упот­ребляет это слово, когда мы его на Секретариате ЦК критикуем за плохую работу Управления. Он говорит — в Управлении у меня 250 человек, большинство из них специалисты.

Я спрашиваю, с каких пор стали подбирать в аппарат Цент­рального Комитета проявивших себя не как деятели партии, а как специалисты?

Еще 57 лет тому назад для основоположников марксизма было ясно, что только одно звание ученого не может служить основа­нием для руководящей работы. В 90-х годах в «Социал-демокра­те» Маркс писал — уже они поймут, что их академическое обра­зование, требующее к тому же основательной критической само­проверки, вовсе не дает им офицерского чина на соответствующий пост в партии, что в нашей партии каждый должен начать службу с рядового. Чтобы занять ответственный пост в партии, недоста­точно только литературного таланта и теоретических знаний, даже тогда, когда то и другое бесспорно налицо, но что для этого тре­буется хорошее знакомство с условиями партийной борьбы и полное усвоение ее форм, испытание личной верности и силы характера и добровольное включение себя в ряды борцов.

Таким образом, что было ясно для классиков марксизма 60 лет тому назад, неясно в наши дни для некоторых руководящих то­варищей, хотя они именуют себя образованными марксистами.

Товарищ Сталин дал нам указание о принципах, которых мы должны придерживаться при подборе работников в аппарат Цент­рального Комитета нашей партии. Таких принципов товарищ Сталин назвал три.

Первый — нужно, чтобы работник, которого мы принимаем на работу в Центральный Комитет нашей партии, знал хорошо работу партийной организации и, прежде всего, областную партийную работу.

Второй — был бы марксистски образованным человеком.

Третий — знал бы политику нашей партии, а у нас, я уверен, есть в аппарате ЦК работники, которые политику партии не знают, а сидят и воображают, что они большие деятели, и поучают других.

Вот, исходя из указания товарища Сталина и учитывая то, что у нас были нарушения, это можно сказать в порядке самокрити­ки, партийного принципа подбора в аппарат Центрального Ко­митета, нам нужно посмотреть, нет ли у нас в аппарате просто специалистов, и не помочь ли этим товарищам стать настоящи­ми партийными работниками, если они хотят, послав их на ни­зовую работу, а кое-кого, видимо, надо будет передать по специ­альности. Я думаю, что вы с этим согласитесь.

Голоса. Правильно.

Как теперь признают товарищи, Сучкова выдвигали потому, что он Александрову помогал доклады писать и находился в при­ятельских отношениях.

Возвращаясь к делу Сучкова, надо поставить и второй вопрос: была ли возможность его разоблачить, или это был такой ловкий, замаскированный враг, что его трудно было раскрыть. Оказыва­ется, фактов было более чем достаточно для его разоблачения.

Первое. В феврале 1943 года решением Центрального Коми­тета был закрыт журнал «Интернациональная литература», редак­тором которого был Сучков. Оказывается, издание этого журна­ла было прекращено в связи с тем, что этот журнал стал провод­ником англо-американской буржуазной литературы и наносил политический вред Советскому Союзу, причем закрыт этот жур­нал был не по инициативе работников Управления пропаганды и агитации ЦК. Нет, закрыт он был по инициативе покойного Александра Сергеевича Щербакова, и те товарищи, которые на­писали записку, как сейчас при следствии установлено, они из­ложили в ней мысли, которые им были сказаны. Я читаю запис­ку: «В журнале публикуются главным образом произведения ан­гло-американских писателей, при этом отбор материалов для печати крайне односторонний. Из журнала изгоняются материа­лы с критикой англо-американских порядков». Дальше, «журнал печатает большое количество рассказов, очерков и статей ино­странных и советских авторов... В ряде своих материалов журнал фактически солидаризируется с англо-американской печатью в оценке роли Англии и Америки в нынешней войне против Гер­мании». «Установлены факты, когда редакцией журнала в публи­куемых произведениях делаются ошибки в духе англо-американ­ской пропаганды. Идеализируя общественный строй и условия жизни в Англии и Америке, журнал превратился в рупор англо­американской пропаганды в нашей стране».

Так было установлено Центральным Комитетом. Позвольте привести несколько выдержек из показаний Сучкова по этому вопросу о журнале. Он показывает: «Представители зарубежной литературы, зная о моем раболепии перед иностранщиной, о моей связи с иностранцами, протаскивали с моей помощью в журнале «Интернациональная литература» реакционные произве­дения и статьи. В результате моей преступной деятельности в советский журнал проникли произведения и другие литературные материалы, дезориентирующие советскую интеллигенцию и вно­сящие ложные представления о буржуазной демократии и поли­тике англичан и американцев. Я напечатал в журнале «Интерна­циональная литература» ряд произведений англо-американских писателей, крайне идеализирующих, преувеличивающих военные усилия Англии и Америки в нынешней войне. Советский журнал стал широко использоваться иностранными разведчиками, маски­рующимися под корреспондентов и писателей. Примером может служить напечатанная английским журналистом Джоном Р... его корреспонденция в журнале «Интернациональная литература»... (Читает.)

Как вы думаете, достаточный факт или нет, чтобы за это не только снять, а исключить из партии, по крайней мере.

Оказывается, после этого т. Щербакову вносится предложение взять его в аппарат ЦК. Тот сказал, чтобы его на выстрел не до­пускать к Центральному Комитету. Воспользовавшись смертью т. Щербакова, все-таки в аппарат ЦК его втиснули. Это — Алек­сандров, Щербаков, Кузаков.

Что у нас делается в партийных организациях?

После снятия Сучкова с работы в журнале, в 1944 году, в сентябре месяце, секретарь Московского комитета Соколов дает следующую характеристику Сучкову: «Работая редактором журнала «Интернациональная литература» и зав. сектором ино­странной литературы, с работой справлялся». Видимо, настала пора у Соколова спросить — на основании чего он писал в ЦК такую характеристику, а наши работники ЦК партии читают такие характеристики, видят, что здесь ложь, и ничего не де­лают.

У таких людей, как Щербаков (он снят сейчас с работы), на первом плане стояло чувство товарищества к Сучкову.

Шкирятов. И чувство прикрытия.

Кузнецов. Второй факт — открытая связь Сучкова с иностран­цами: семейные вечера, на которых присутствовали иностранные корреспонденты, взаимные посещения, главным образом в гос­тиницах и т. д.

Если бы партийная организация хоть немного бы поинтересо­валась бытом Сучкова, то сразу возник бы вопрос, почему он связан с иностранцами. Неправильно стали поступать партийные организации, когда перестали интересоваться бытом коммуниста, его окружением. Я считаю это неправильным.

Третий факт — защита троцкиста Копелева. Сучков ходатай­ствовал об освобождении его из-под ареста, которого арестовали в ноябре 1946 года. Сучков учился вместе с Копелевым в инсти­туте Ленина и вместе вел антисоветские разговоры. Сучков решил друга своего выручить и пишет письмо прокурору т. Афанасьеву. Последний вызвал Сучкова и говорит ему: ты неправильно по­ступаешь, я пошлю документ в Центральный Комитет т. Мален­кову.

Сучков, желая предотвратить события, прибегает к Кузакову и говорит: я как будто допустил ошибку, нужно ли мне писать объяснение? Тот говорит: может быть, тебя вызовут? Оказывает­ся, Щербаков его вызывал, пожурил по-товарищески, и на этом все кончилось. Я после интересовался, знал ли кто об этом пись­ме. Оказывается, не знали — скрыли от секретаря ЦК, что было такое письмо.

Четвертый факт — его антисоветские разговоры. Как после установлено, многие товарищи знали, что Сучков вел антисовет­ские разговоры, но молчали.

Пятый факт — чрезмерная его пытливость. Оказывается, ког­да он работал в издательстве, то имел задачу обходить все управ­ления для выяснения новостей, чтобы сразу после этого теплень­кие вести нести в американское посольство. Благодаря чрезмер­ной болтливости ряда руководящих работников ЦК Сучков многое узнавал и передавал американцам. Например, от руково­дящих работников он узнал о направлении ряда работников на заграничную работу, называл конкретные фамилии. А потом удив­лялись — почему проваливаются наши люди. Потому что знали заранее, кто куда едет.

Так, от Кузакова и Щербакова узнавал о важнейших пробле­мах, которые решаются в нашей стране, и сразу же передавал американцам. Речь идет об атомной продукции. От тов. Еголина и тов. Владыкина узнал о тяжелом продовольственном положе­нии в Молдавии, о случаях смертности от голода среди населе­ния. Они между собой вели переговоры, он в это время пришел и услышал.

Дело Сучкова и ряд приведенных мною примеров говорят о неблагополучии в отдельных звеньях аппарата Центрального Ко­митета. Из этого мы должны сделать соответствующие выводы и прежде всего поднять бдительность.

Бдительность должна явиться необходимым качеством совет­ских людей. Она должна являться, если вы хотите, нашей наци­ональной чертой, заложенной в характере русского советского человека. И в первую очередь ею должны обладать наши партий­ные работники. Бдительность должна находить свое выражение

в каждом действии партийного работника в любой обстановке — в какой бы ему ни приходилось работать, в каждом шаге прак­тической деятельности, в повседневной жизни и быту. Бдитель­ность должна заключаться в той тщательной проверке людей, с которыми работает или с которыми общается тот или иной партийный работник. Бдительный человек постоянно думает о том, каковы могут быть последствия тех или иных его собствен­ных действий или действий других людей.

Нужно свято хранить государственную тайну. Тот, кто не уме­ет ее хранить, может оказаться ценной находкой врагу и стать его пособником. Нужно помнить, что иностранные разведки из всех сил стараются выведать наши государственные секреты и с этой целью используют болтливость, бахвальство, ротозейство некото­рых наших работников.

Таковы, товарищи, факты. Из них видно, как нам нужно креп­ко подтянуть наш аппарат, а работникам аппарата ЦК предъявить к себе более повышенные требования. Нет сомнений, что в этом деле большую помощь Секретариату ЦК окажет Суд чести, в со­став которого вы, несомненно, изберете достойных работников.

Нужно, чтобы еще более активизировали свою деятельность наши партийные организации управлений и отделов, нужно все­мерно развивать и поддерживать здоровую критику, добиваться, чтобы большевистская критика и самокритика звучала в нашем аппарате смело, громко.

Позвольте, товарищи, выразить уверенность, что вы из сегод­няшней критики Секретариата ЦК нашей партии сделаете соот­ветствующие большевистские выводы и приложите все силы к тому, чтобы аппарат ЦК работал так образцово, как этого требу­ет от нас товарищ Сталин. (Бурные аплодисменты.)».

РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 121. Д. 616. Л. 6-28. Подлинник. Машинопись.

Имеется в виду закрытое письмо ЦК ВКП(б) о так называе­мом «деле профессоров Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскина», «суд че­сти» над которыми проходил 5—7 июня 1947 года в Министер­стве здравоохранения СССР. Ученым вменялось в вину то, что с их согласия в США были переданы рукопись научной работы «Пути биотерапии рака», описание технологии производства про­тиворакового препарата и 10 ампул самого препарата. Клюева и Роскин не признали предъявленного им обвинения. «Суд чести» объявил им общественный выговор.

Гиль Степан Казимирович (1888—1966) — личный шофер В. И.Ле­нина, автор воспоминаний о нем.

Наркомат (затем Министерство) госконтроля СССР образован в 1940 году. В его функции входил контроль за исполнением ре­шений правительства, учетом и расходованием государственных средств. Министерство госконтроля упразднено в августе 1957 года.

Отрезок Можайского шоссе от Дорогомиловской заставы. С 1957 года — Кутузовский проспект. Место компактного посе­ления работников аппарата ЦК КПСС и центральных государ­ственных ведомств в 1940—1960 годах.

Сучков Б. Л. — в 1955—1956 годах был восстановлен в партии и реабилитирован в судебном порядке. Впоследствии работал за­местителем главного редактора Гослитиздата.

Александров Георгий Федорович (1908—1961) — член КПСС с 1928 года, философ, академик АН СССР (1946). В 1941-1952 го­дах — кандидат в члены ЦК КП(б). В 1940—1947 годах — началь­ник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

23—24 октября 1947 года «суд чести» аппарата ЦК ВКП(б) рассмотрел дело об антипартийных поступках бывшего заведую­щего отделом кадров ЦК ВКП(б) М. И. Щербакова и бывшего заместителя начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) К. С. Кузакова, обвиненных в потере политической бди­тельности и чувства ответственности за порученную работу в свя­зи с разоблачением Б. Л. Сучкова, которого они рекомендовали на работу в аппарат ЦК ВКП(б). М. И. Щербакову и К. С. Ку-закову решением суда был объявлен общественный выговор. Ре­шением Секретариата ЦК они были исключены из партии. В 1955—1956 годах восстановлены.

Щербаков Александр Сергеевич (1901—1945) — член КПСС с 1918 года. С 1936 года — секретарь ряда обкомов. В 1938—1945 го­дах — первый секретарь МК и МГК, одновременно с 1941 года — секретарь ЦК ВКП(б), с 1942 года — начальник Главного поли­тического управления Красной Армии, заместитель наркома обо­роны СССР, начальник Совинформбюро, генерал-полковник (1943). Кандидат в члены Политбюро ЦК с 1941 года.

Шкирятов Матвей Федорович (1883—1954) — член КПСС с 1906 года. В 1923—1934 годах член Президиума, с 1930 года сек­ретарь Партколлегии ЦКК ВКП(б). С 1939 года член ЦК, замес­титель председателя, с 1952 года председатель КПК.

Копелев Лев Зиновьевич (р. 1912) — литературовед, писатель.

Маленков Георгий Максимилианович (1902 — 1988) — в 1939— 1953 годах секретарь ЦК, с 1939 года начальник Управления кад­ров ЦК ВКП(б). Член Государственного Комитета Обороны СССР. В 1946—1953 годах заместитель председателя, в 1953—1955 годов— председатель СМ СССР. В 1939—1957 годах член ЦК.

В 1939—1952 годах член Оргбюро ЦК. В 1946—1957 годах член Политбюро ЦК ВКП(б).

Еголин Александр Михайлович (1896—1959) — литературовед, член-корреспондент АН СССР (1946). Член КПСС с 1925 года. В 1944 году — зав. отделом художественной литературы, замес­титель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

«Постановление собрания работников аппарата ЦК ВКП(б) о создании Суда чести

Заслушав и обсудив доклад секретаря Центрального Комитета ВКП(б) тов. Кузнецова А. А. о решении Политбюро ЦК ВКП(б) о создании Суда чести в аппарате ЦК ВКП(б), собрание работ­ников аппарата ЦК ВКП(б) горячо одобряет это постановление.

Суды чести являются острой и действенной формой воспита­ния нашей интеллигенции в духе советского патриотизма, пре­данности советской социалистической Родине и решительной борьбы с проявлениями низкопоклонства перед реакционной культурой буржуазного Запада.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о создании Суда чес­ти в аппарате ЦК ВКП(б) обязывает осуществить перестройку аппарата ЦК ВКП(б), подняв всю его работу на уровень тех ве­ликих задач, которые поставлены в послевоенный период перед партией, перед всем народом Центральным Комитетом ВКП(б) и Советским правительством, повысить уровень идейно-политиче­ской подготовки каждого из работников аппарата ЦК ВКП(б), беспощадно вскрывать и бичевать всяческие проявления недис­циплинированности и делячества, непартийного отношения к порученному делу.

Суды чести являются мощным рычагом политического воздей­ствия в борьбе против антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков, роняющих достоинство совет­ских людей.

Собрание считает необходимым создать Суд чести в аппарате ЦК ВКП(б). Работа в аппарате Центрального Комитета ВКП(б) — высокая честь для коммуниста. Каждый работник аппарата ЦК ВКП(б) должен быть образцом большевистской партийности, высокой идейности и организованности. Долг каждого из нас — показывать работникам всех учреждений и ведомств пример боль­шевистского, непримиримого отношения ко всяческим проявле­ниям низкопоклонства перед загнивающей культурой буржуазного Запада, пример активной борьбы за неуклонное выполнение важ-

нейшей политической задачи, поставленной партией по воспита­нию нашей интеллигенции в духе пламенного советского патри­отизма, национальной гордости советских людей, пример твердо­сти и несгибаемости воли, способности противостоять любому коварному приему иностранных разведок, готовности в любых условиях и любой ценой защитить интересы и честь Советского государства.