Авторитетное мнение врачей

...Эта женщина пришла ко мне в реактивном со­стоянии, исключающем возможности продуктивной ра­боты. В ситуации полного развала всей своей жизни после вскрывшейся (да еще и длительной) измены мужа... В принципе, основное направление работы определилось «само собой»: ее просто нужно было готовить к новой са­мостоятельной жизни (так как муж безвозвратно ушел к любовнице). Но строить новое здание на развалинах ста­рого всегда было малопродуктивным делом. И потому я начал с «разбора завалов» — всего того, что и составляло реактивное (и внутреннее) состояние моей клиентки.

Прежде всего, я попросил эту несчастную женщину подробно описать, что же сейчас как бы живет в ней как ре­акция на измену и уход супруга. Оказалось, что это, во-пер­вых, обида, во-вторых, боль, в-третьих, ощущение даром прожитой жизни и, в-четвертых, чувство утраты смысла бытия (было и еще что-то, что я сейчас забыл, но для ди­дактических целей и этого достаточно). Далее, я предложил ей выбрать из всего этого списка наиболее неприятное и бо­лезненное (таковым оказалась «боль»), после чего попросил женщину дать или создать то, что мы называем «нейрологи­ческой репрезентацией симптома», то есть описать эту

боль. Место ее локализации («в груди»), Размер («с не­большую дыню»). Форму («как мяч для регби»). Цвет («ко­ричнево-красный») и «консистенцию» («как запекшаяся кровь»).

А после всего этого попросил данную экс-жену сде­лать две вещи. Как бы на переднем плане сосредоточиться на двух моих вытянутых пальцах (правой руки). А на зад­нем плане видеть, ощущать и даже, если она это может, слышать свою боль — кстати, забыл, что нестерпимость ее женщина оценила в девять баллов по десятибалльной си­стеме (предварительная оценка в этой работе не столько же­лательна, сколько обязательна).

Затем я примерно определил диапазон, при котором она могла, только лишь двигая глазами, но не поворачивая го­ловы, следить за моими двумя пальцами. И начал двигать ими и рукой: горизонтально, с амплитудой примерно в 70-80 см.

Примерно через десяток горизонтальных движений моей руки (слева-направо) женщина вздрогнула, а потом как бы чуточку расслабилась.

— Очень хорошо, — сказал я, опустив руку — А те­перь резко вдохните и выдохните, как бы отбросив что-то прочь... И быстро ответьте мне: каков сейчас уровень боли?

— Семь, — с явным недоумением спросила жен­щина — А как так может быть?

— Да очень просто, — вздохнув, привычно ответил я. — Просто еще великий Фриц Перлз — основатель так называемой гештальт-терапии — любил повторять, что все, что ни случится, надо сначала пережевать, далее прогло­тить, а потом уже и переварить... Но некоторые особо зна­чимые для нас переживания как бы застревают в психике. И оставаясь непрожеванными, непроглоченными и непере­варенными, уродуют нашу жизнь еще долгие годы... А все из-за того, что оказались крупноватыми для вашей нейро-сети. Слишком большими для обычного и привычного ей

пережевывания, проглатывания и переваривания... Как вот эта ваша боль, которая могла остаться в вас надолго...

— А что же тоща сделали вы? — недоуменно, но уже с некоторым любопытством спросила клиентка. — Ведь это как чудо — что уже только семь...

— Да нет в этом ничего чудесного... — снова вздох­нул я. — Обычная работа по избавлению вас от негативной субчасти — так мы называем то, с чем работаем на этом уровне. За счет разного расширения параметров нейросети. Увеличении ее возможностей и переработке посредством движений ваших же глаз. Каковые — я имею в виду дви­жения — как бы переводят ваш мозг в расширенный режим работы... Это вам понятно?

— Вполне, — немного растерянно ответила клиен­тка, — хотя я и не знаю, почему это происходит... Но тогда получается, что любую такую вот застрявшую «вещь» — например, воспоминание о чем-то неприятном — тоже можно убрать таким вот образом...

— Да, — согласно кивнул я, — и с помощью таких вот движений глаз мы очень быстро прорабатываем психо­логические травмы. То, что вы назвали неприятным воспо­минанием. И даже «ярлыки», которые вы при этом навесили...

— Это как? — заинтересовалась клиентка.

— Да очень просто. В результате всего того непри­ятного, что с вами произошло, какие суждения о себе, дру­гих и мире вы вынесли?..

— Что я та, которую запросто можно бросить, — чуть помедлив, ответила женщина. — Что все мужики — похотливые козлы и просто сволочи... И что мир явно не­справедлив, раз в нем может быть такое... Но как же я те­перь с этим буду жить?..

— Не будете, — успокоил я ее. — Мы все это пере­работаем. И убеждения. И травмирующие воспоминания.

Но сначала — субчасти. И, прежде всего, боль. Кстати, как она там сейчас?

— Баллов на пять, — машинально ответила клиен­тка и тут же изумленно спросила. — А как так может быть — мы же ничего не делали?..

— Великий Милтон Эриксон, немного по другому поводу, говаривал, что нам необязательно сразу взрывать плотину депрессии — достаточно проделать дыру, и все само собой вытечет... Но давайте ускорим это самое выте­кание.

После второго цикла работы (на все том же сеансе), во время которого я использовал уже иные движения паль­цами — в виде знака бесконечности (оо), — боль упала до трех баллов. А после третьего цикла, где для балансировки двух полушарий использовалось движение пальцами по кругу (0 — против часовой, если смотреть со стороны пси­хотерапевта), она и вовсе исчезла. А для того, чтобы изба­вить уже не такую уж и несчастную женщину от обиды, ощущения даром прожитой жизни и чувства утраты бытия, понадобилось еще где-то пятнадцать минут.

Я привел этот пример для того, чтобы вы поняли, с чего мы начнем вашу (вашу!) работу по созданию ритмично и мощно работающего предприятия вашего же имени (или, если хотите, команды-чемпиона). С самого начала или, иначе, низа. С, так называемого, первичного звена (оно же молчаливое большинство), именуемого в моей классифи­кации СЕС субчастями.

В сути своей они, как я уже говорил, представляют собой соматизированные переживания: приятные и не очень ощущения в теле. Те, которые приятны, относятся к субчастям Персоны, тогда как неприятные привычно и прочно обитают в Тени (откуда и вылезают при первой же возможности). В результате мы (на уровне субчастей) пред­ставляем собой некое хранилище постоянно присутствую-

щих в теле приятных и неприятных ощущений. Соответ­ственно, в рамках нашей работы по созданию команды собственного «Я» приятные ощущения (т. е. связанные с ними субчасти) следует усилить и укрепить (а лучше — качественно видоизменить), а неприятные — устра­нить или трансформировать. С улучшением немного по­годим, потому как не очень хочется сделать вас героем известного анекдота про две новости: хорошую и пло­хую (из дерьма, как известно, пирожки не лепят). На­чнем работу с субъектов Тени, каковых, в свою очередь и для начала, будем трансформировать в нечто разумное, доброе и вечное в традициях так называемого психока­тализа А. Ермошина /12/ (кстати, именно название одной из его книг — «Вещи в теле» — я использовал в оглавлении данного раздела).

Когда-то, в начале своих работ /11/, данный автор рассматривал и расшифровывал свой метод (тогда еще име­нуемый соматопсихотерапией) как работу с соматизиро-ванными эквивалентами психических переживаний. По мнению А. Ермошина, «перегоревшая» эмоция образует в теле человека своеобразный «осадок». И в результате ката­лиза телесных ощущений сознание-тело оказывается как бы «начиненным» совокупностью «психических предме­тов». Хороших — таких, как любовь, радость и т. п. И пло­хих — таких, как ненависть, страх и пр. В результате реализованные и нереализованные эмоции могут претво­риться (превратиться) либо в свет, тепло, простор и лег­кость, либо в тьму, жар, тесноту и тяжесть (и одновременно в серость, холод, «усушенность», одереве­нение и т. п.). Именно последние формы репрезентации скопления энергии и являются объектом психотерапевти­ческой работы.

Данное положение следует признать безусловно верным, тем более что подобным феноменам и другие пси-

хологи и психотерапевты уделяли самое пристальное вни­мание. Так, согласно Н. Линде /13/, психика человека давно уже изобрела способы утилизации всех подобных остатков и осколков. Из которых самыми распространенными являются следующие три. Подавление, при котором некий зловредный радикал как бы действительно подавляется и тем вроде бы уничтожается. Вытеснение, когда послед­ствие негативных эмоций вполне конкретно изгоняется за пределы Создания и Тела. И замораживание, в результате которого былая боль анестезируется ну совсем как больной зуб. Однако все было бы не просто, а даже очень хорошо, если бы все эти три способа помогали всегда, везде и пол­ностью. Увы, это не так, и в результате миллионы людей сентенциями типа «У меня после этого камень на сердце» или «И эта тяжесть так и осталась в моей груди» под­тверждают наличие у себя некоего последствия неполного или недостаточно подавления. Не меньшее их количество, с горечью и досадой говорящих: «И тогда в моей сердце на­всегда поселилась пустота» или иначе, но страшней: «А жизнь в результате стала пустой и никчемной», постулируя тем самым факт этакого сверхизбыточного вытеснения (в результате которого за пределами человека оказались не только эмоции, но и сама жизнь). А еще есть те (и имя им — легион), что заторможено твердят: «И после того, как мы расстались, мое сердце заледенело» или просто жалуются на субъективное ощущение холода при объективных +25 и выше, являясь жертвой излишнего замораживания.