Методологические основы исследования закономерностей и законов коммуникативных процессов

……………………………………………..

На основании выводов, изложенных в конце первой главы, прежде всего, следует определить единый алгоритм коммуникативной деятельности человека, ведущий к положительному результату.

Здесь под алгоритмом положительной коммуникации подразумевается строгая последовательность логически взаимосвязанных коммуникативных задач, решение которых обеспечивает достижение согласия между коммуникантами. Это необходимо сделать для подготовки к проведению системного анализа закономерностей процессов социокультурной коммуникации.

Искомый алгоритм в явной или неявной форме должен отвечать таким требованиям, как детерминированность, выраженная конкретным числом шагов, предсказуемость, однозначность и завершенность результатов его применения, а главное – отражение закономерности процесса. В данном исследовании применим метод исключения третьего как один из видов логического доказательства.

Для осуществления поиска единого алгоритма закономерной коммуникативной деятельности человека, ведущей к положительному результату, назовём возможные варианты последовательности осуществления основных коммуникативных функций. Исключим из них все те варианты, которые в итоге дают отрицательные результаты. При этом должен остаться лишь один вариант коммуникации – положительный.

В методологическую основу исследования алгоритмов подготовки и закономерного осуществления коммуникации положена модель иерархии основных функций индивидуума (см. в Приложении 1 рис. 2).

При этом уточним, что умственный выбор коммуникативной формы представлен, одновременно, и как основа разумной деятельности (без ума не бывает разума), и как начало осуществления сущности коммуникации, то есть начало внедрения в жизнь целесообразных мыслей-намерений.

Эгберт Великий (король Уэссекский) в свое время заметил: «Всякое проявление разума имеет силу закона, и для этого ему не нужно стать сначала обществен­ным мнением» [11]. Процесс разностороннего развития умения мыслить у индивидуумов, выступающих в качестве коммуникантов – это главная и, одновременно, общечеловеческая сущность коммуникации.

Сущее же определяет цели деятельности положительной сущности коммуникации, достижение которых возможно в результате закономерного и достаточно гармоничного развития внутреннего и внешнего социума. Причем все уровни организации общения своей совокупностью должны последовательно обеспечивать положительное всеединство участников коммуникативной деятельности в рамках конкретного социума.

Важно отметить, что в целом состояние социума индивидуума и социума индивидуумов зависит от многих факторов, а также их комбинаций внутренней и внешней направленности. Кроме того, в каждое мгновение вместе с течением времени все непрерывно изменяется. Поэтому в данном исследовании используется метод системного анализа с целью определения возможных алгоритмов подготовки и закономерного осуществления положительной, а также даже отрицательной коммуникации.

Коммуникативный процесс представляет собой систему взаимоотношений многих субъективных и объективных факторов. В связи с этим необходимо принять граничные условия, соблюдение которых упорядочивает и оптимизирует исследование закономерностей коммуникативной деятельности.

Первое граничное условие: любой из числа неправильных вариантов коммуникативный действий противодействует положительной коммуникации. Противодействие может быть безумным, то есть без должного выбора форм коммуникативного действия, что не позволяет превзойти эмоциональный уровень общения и провоцирует безумствующего опуститься до чувственного и даже реального (телесного) противодействия (см. в Приложении 1 рис. 1).

Кроме того, противодействие может быть не только из-за безумия, но и – недостаточного умения мыслить, недоразумения или вообще из-за отсутствия способности мыслить рационально.

Здесь следует отметить, что разумные коммуниканты, обладающие достаточным навыком обретения положительного настроя, основанного на способности целесообразно мыслить, а также навыком управления своими эмоциями, чувствами и телом – не противодействуют друг другу.

Более того, разумный человек или социум, который преимущественно сложился из рационально мыслящих людей, опирающихся на свой положительный опыт – не резонируют с настроем противостояния менее развитых оппонентов. Тем самым, они поддерживают условия для подготовки и осуществления положительной коммуникации на том уровне, который приемлем конкретным коммуникантам.

Второе граничное условие: осуществление положительной коммуникации на конкретном уровне, начиная с чувственно-телесного уровня и завершая душевным уровнем, возможно только при достижении положительных результатов на всех предыдущих уровнях. Здесь следует учитывать, что в любой ситуации, на любом функциональном уровне коммуникации только правильное действие приводит к взаимодействию, а все остальные действия, то есть неправильные, приводят к противодействию.

Третье граничное условие: если хотя бы один фактор, влияющий на коммуникативный процесс, носит отрицательный характер, то в целом результат будет отрицательным (эффект присутствия ложки дегтя в бочке с медом). При этом можно принять в качестве аксиомы следующее: отрицательная коммуникация (имеются в виду неправильные цели, или/и задачи, или/и формы) – не способствует развитию умения мыслить, а потому не бывает рациональной.

Четвертое граничное условие: уровень коммуникативных действий ограничен уровнем интеллектуальной и/или физической компетенции менее развитых участников коммуникации.

Пятое граничное условие: должны быть известны вполне исчерпывающие положительные или отрицательные ответы на вопросы «зачем что-то делать?», «что делать для достижения цели?» и «как достигать цель?» и, по мере необходимости, надо разрабатывать мероприятия по профилактике возможных отрицательных вариантов. То есть, если нет положительных ответов, то знание причин отрицательных ответов создает предпосылку для их разработки. Иначе невозможно достигнуть должной полноценности принимаемых решений и вероятность отрицательных результатов будет превышать вероятность достижения положительных результатов.

Минимальный перечень вопросов, требующий последовательного поиска исчерпывающих (положительных и отрицательных) ответов, необходимых для понимания сущего и сущности коммуникации, а также определяющих подходящие формы для их воплощения и реализации, можно сформулировать следующим образом:

1. «Зачем начинать коммуникативные действия в конкретном социуме или участвовать в них?» (далее по тексту «Зачем?»);

2. «Что надо делать для разработки и решения коммуникативной задачи по достижению намеченной цели коммуникации?» (далее по тексту «Что?»);

3. «Как (в какой форме) надо осуществлять решение коммуникативной задачи, представляющей собой саму сущность коммуникации?» (далее по тексту «Как?»).

Если на первый вопрос найден положительный ответ, то это означает, что цель правильная. При этом следует изучить результаты коммуникативных действий в аналогичных ситуациях, когда выбор цели был неправильным. Это необходимо для утверждения в своем сознании единственно правильного варианта. Если ответ отрицательный (незачем это делать), то данное дело будет доведено до совершенства, когда человек станет вполне осознанно понимать правильную цель, а затем отменит ранее принятые неверные цели, а также соответствующие им намерения и формы поступков.

Аналогичные действия сознания требуются при постановке и решении коммуникативных задач, а также при выборе средств их осуществления. Необходимо рассмотреть все возможные алгоритмы подготовки к коммуникации с применением трех вопросов, сформулированных выше. Для этого надо расставить их в порядке от самого сложного (с точки зрения освоения) до самого простого:

1) «зачем?», «что?», «как?»;

2) «зачем?», «как?», «что?»;

3) «что?», «зачем?», «как?»;

4) «что?», «как?», «зачем?»;

5) «как?», «зачем?», «что?»;

6) «как?», «что?», «зачем?».

Многолетние наблюдения за повседневной производственной деятельностью сотрудников предприятий Министерства авиационной промышленности и Министерства электронной промышленности, начиная с рядового рабочего и заканчивая генеральными конструкторами и директорами, показали следующее.

Первый алгоритм присущ, например, генеральному конструктору машиностроительного предприятия, который применяет его для подготовки к осуществлению коммуникации с главным инженером. Генеральный конструктор начинает свое общение с главным инженером с постановки генеральной (общей) цели, затем генеральной задачи и обозначает средства генерального масштаба, например выраженные размером финансирования на уровне государственной программы;

Второй алгоритм применим после получения указаний от генерального конструктора главным инженером для его подготовки к общению с главным технологом. Уровень главного технолога позволяет ему сразу понять общую цель, но, прежде чем разработать задачу для начальника цеха, ему необходимо представить себе, как должна выглядеть общая схема действий с использованием конкретных технических средств, а потом распределить по ней технологические задачи;

- Третий алгоритм присущ главному технологу, озадаченному главным инженером, в работе с начальником цеха. Ему необходимо дать указания начальнику цеха, который должен сразу понять свои задачи по планомерному обеспечению достижения генеральной цели. Затем с помощью главного технолога представить себе расстановку необходимых сил и средств с учетом объема работы и сложности решения поставленных задач;

· Четвертый – это алгоритм общения начальника цеха с мастером участка. Он озадачивает мастера участка, который подготовлен так, что единая цель его действий становится для него ясной только после уяснения задачи и понимания средств, которые предоставляются в его распоряжение;

· Пятый – это алгоритм коммуникации мастера участка, указывающего рабочему на то, как и зачем надо делать ему для обеспечения каждодневного решения задач, поставленных в конце делового общения;

· Шестой – это алгоритм коммуникации рабочих с представителем конструкторского бюро, для которых перед процессом восприятия ими производственной задачи требуется сопоставление формы будущей детали с формами средств ее производства. Затем рабочий уточняет технологические требования и усваивает свою задачу относительно их соблюдения. Целевое предназначение детали вырисовывается в сознании опытного и грамотного рабочего полноценно, когда он с помощью конструктора и технолога понимает предназначение и общее устройство агрегата, часть которого представляет собой данная деталь.

Далее следует определить возможные варианты последовательности подготовки и осуществления правильной (положительной) коммуникации. Здесь же необходимо выявить зависимость исполнения каждого из вариантов от степени специализированной коммуникативной компетенции и уровня развития индивидуальной, в том числе личной, гармонии коммуникантов.

В процессе философского анализа вариаций расстановок вопросов «зачем?», «что?» и «как?» было обнаружено, что вариант, в котором на первом месте стоит вопрос «зачем?» – самый сложный для большинства коммуникантов и требует от них наивысшей степени компетенции.

Данный вариант подвластен тем коммуникантам, которые способны мыслить в режиме «чистого разума» и пользоваться интуицией для определения истинной цели собственных и чужих намерений, рационально определять и решать коммуникативные задачи, а также обладают достаточным опытом выбора форм их воплощения и последующей реализации.

Вариант, в котором на первом месте стоит вопрос «что делать (делалось, делают)?», по своей сложности занимает второе место. Коммуниканты способные к общению в малоизвестной, в большей степени новой для них ситуации, предпочитают начинать коммуникативные действия с извечно русского вопроса: что делать?

После определения задачи происходящего, произошедшего или запланированного, коммуниканты приступают к выяснению цели общения на конкретную тему или осознанию сначала применяемых средств, а потом и цели коммуникативных действий.

Вариант коммуникации, в котором коммуниканты начинают действовать с выяснения ответа на вопрос «как делать (делалось, делают)?», по своей сложности занимает третье место, но при этом следует рассматривать три возможных уровня мотивации постановки данного вопроса:

- для подготовки к полноценному участию в общении с деловыми партнерами коммуниканты-теоретики (например, генеральный конструктор, главный инженер, начальник цеха), исследующие производственные возможности, задают коммуникантам-практикам (технологу, мастеру участка или рабочему) вопрос «как это можно сделать?»;

- коммуниканты, относящиеся к практикам, начинают свою коммуникативную деятельность с партнерами-теоретиками с выяснения того, как должно выглядеть будущее изделие, а затем, в зависимости от профессиональной квалификации, предметно выясняют у своих партнеров-теоретиков цели и задачи изделия или сначала задачи, а потом цели;

- претендент на участие в коммуникации выражает чувственно-эмоциональный уровень мотивации общения, лишенной смысла, своими заявлениями типа «не надо мне знать “зачем? ” и “что? ”, вы лучше скажите как делать», то есть он не предрасположен к овладению теорией обсуждаемой проблемы, а так же не склонен пользоваться в данной ситуации собственным умом.

В отличие от коммуникации в условиях хорошо отлаженного производства коммуникативные процессы, например, в сфере социальных услуг имеют в большей мере характер непосредственного общения коммуникантов.

Это находит свое отражение, например, в перечне типовых задач социальных работников:

● участие в подготовке молодежи к выбору профессии;

● подготовка юношей и девушек к браку и вполне осознан­ному рождению ребенка как главного элемента развития всей семьи;

● родительский, медико-психологический и социально ориен­тированный всеобуч;

● социальная, медико-психологическая реабилитация и адап­тация несовершеннолетних детей и подростков, детей, оставшихся без попечения родителей, или лиц, их заменяющих;

● медико-социальная реабилитация детей и подростков с ог­раниченными возможностями;

● распространение среди населения медико-психологических и иных знаний;

● изучение потребностей своих клиентов и социальных про­блем, отсутствие решения которых приводит к кризисным ситуациям;

● готовность специалистов в случае необходимости прибыть в район стихийного бедствия или на территорию, где население оказалось втянутым в социальный конфликт, с целью профессио­нальной реабилитационной и иной помощи населению в стрессо­вой ситуации.

Здесь более ярко выражен так называемый «человеческий фактор», то есть все, что относится к человеку как субъекту деятельности в разных сферах его общественной жизни. Поэтому методы исследования социокультурной работы с населением требует постановки вопросов в большей мере отражающих закономерности коммуникативной деятельности, а также их взаимосвязь с основными коммуникативными функциями человека.

Успешное решение выше упомянутых задач невозможно без разграничения по целям и задачам коммуникативного пространства и достижения положительного единства участников соответствую­щих событий. Для этого необходимо каждый раз разрабатывать и, по ходу событий, корректировать своеобразный алгоритм подготовки и осуществления социокультурной коммуникации. Это воз­можно при условии овладения знаниями о человеке, семье, о законах и законо­мерностях, влияющих на коммуникативные взаимосвязи людей в социуме индивидуума, в микро- и макро- социумах индивидуумов.

Кроме того, им потребуется обретение автокоммуникативного на­строя, обеспечивающего самообладание, самоконтроль и полноценную самоорга­низацию, направленную на осуществление свободной коммуни­кативной деятельности в социуме индивидуумов.

Степень свободы индивидуума зависит от степени осознания им зависимостей, сло­жившихся в прошлом, складывающихся в настоящем, а также – возможных связей в будущем. Абсолютной (безусловной) независимо­сти не бывает. И здесь осознание конкретных взаимосвязей помо­гает упорядочить их выбор, понять способы освобождения себя от бесполезных (а значит вредных) привязок и, применив их в жизни, наладить свободные отношения.

Познание самого себя – это «ключ» к пониманию окружающего мира и закономерностей взаимосвязи с ним.

До решения и осуществления конкретной задачи сле­дует применить закономерные критерии (греч. мерило, средство суждения) оценки разноплановых условий для достижения успеха в конкретном деле. Требуемые критерии могут быть представлены как положительные ответы на закономерные вопро­сы, имеющие прямое отношение к основным коммуникативным функциям индивидуума (см. в Приложении 1 рис. 3 и 7).

Чтобы в полной мере представить себе процесс общения тех же социальных работников со своими клиентами, следует расширить минимальный перечень вопросов («зачем?», «что?» и «как?») до того момента, когда их совокупность начинает отражать всю иерархию основных коммуникативных функций индивидуума.

Первый вопрос: способствует ли выполнение конкретной за­дачи достижению цели жизни человека (ЦЖЧ)?

Второй вопрос: соответствует ли задуманное целям законов жизни (ЦЗЖ)?

Третий вопрос: есть ли необходимость в коррекции своих настроений и приведении их в соответствие со смысловым содержанием закономерностей, влияющих на результаты коммуникативной деятельности (ЦКС)?

Для поиска истинных ответов на первые три вопроса и постановки целесообразных задач необходимо осознавать следующее:

- зачем человек придан душе, то есть цель его жизни;

- зачем человеку нужны законы и закономерности, определенным образом воздействующие на его жизнедеятельность и жизнь других людей, а также знания о них;

- зачем нужны человеку закономерные (судьбоносные) события.

Четвертый вопрос: что делать ради достижения цели жизни (ЦЖЧ), соблюдения цели действия законов жизни (ЦЗЖ), а также их закономерностей проявленных посредством коррекционных событий (ЦКС).

На этот вопрос должен отвечать «чистый разум» в виде постановки перед «практическим разумом» целесообразной задачи по соблюдению данных целей (см. в Приложении 1 рис. 2).

Пятый вопрос: что и когда делать для достижения в жизни выше упомянутых целей?

На этот вопрос должен ответить «практический разум» (см. в Приложении 1 рис. 2) решением поставленной задачи, исполнение которого продвинет человека к цели его жизни (ЦКЖ). Конечно же, это решение должно способство­вать развитию умения мыслить.

Шестой вопрос: как и с кем (посредством какой формы, плоти и тела) воплотить и реализовать решение практической задачи?

На этот вопрос должен ответить ум, выбирая средства последовательной материализации творений текущего мышления (см. ТМ в Приложении 1 на рис. 3), и доводя данный процесс до полной реализации образованных разумом мыслей.

В процессе материализации мыслей ум отчитывается перед разумом о получаемых результатах. При этом сознание, работа которого основана на функциях впечатления картин происходящего в жизни, умозрительного выбора из их числа наиболее подходящих для продолжения конкретного дела и образования текущим мышлением (ТМ) новых мыслей. Так определяется достаточность эффективности форм средств, выбранных умом для воплощения и реализации решения поставленной за­дачи по достижению намеченной цели. Кроме того, сознанием оценивается имеющийся навык реализации решений текущих задач и обретается новый навык, необходимый для продолжения развития умения мыслить на основе полученных результатов текущей жизнедеятельности. Сознанием же выясняются и личные, то есть физические, возможности и способности непосредственного участвовать в воплощении и реализации выбранной умом формы средства осуществления решения конкретной задачи.

Если человек смог дать положительные ответы на все вопросы, то он провел основную подготовку себя к закономерному осуществ­лению коммуникации с партнерами. Однако у каждого человека кроме каких-либо сиюминутных несовершенств (текущих ошибок, недостатка ума, разума, опыта, времени) могут быть ошибки, сделанные в прошлом, но продолжающие негативно влиять на настоящее и будущее. Они незримо препятствуют сознанию формулировать необходимые вопросы, выдерживать выше приведенную последовательность их расстановки, искать и находить соответствующие ответы, а затем реализовывать их в своей жизни.

Отсюда вытекает следующий вывод: в рамках подготовки к коммуникационной деятельности надо выстраивать еще и автокоммуникативный алго­ритм обнаружения, исправления и профилактики ошибок. Кроме того, необходимо рассматривать порядок контроля возможных ошибок партнеров и разработки условий для их профилактики и коррекции. Все это требуется для достижения и развития взаимопонимания.

Ошибки в коммуникативных процессах могут приводить к опасным противостояниям явного и скрытого характера. Прежде чем говорить о безопасных методах осуществления коммуникации, следует уточнить ответ на вопрос: о каких скрытых опасностях может вестись речь, и какие условия необходимы для их предотвращения?

В конфликтных ситуациях, например, социальный работник может под­вергаться агрессивному нажиму клиента, сочувствовать слабому, вставать на его сторону, противостоять сильному. Если же обе сто­роны неправы и каждая по-своему, то третьей стороне доста­нутся негативные влияния и с той и другой стороны. В этом случае проиг­рают все. В психологии и, особенно, в психоанализе исследуются явления, которые получили названия «перенос» и «контрперенос». Их суть заключается в том, что не­верные настроения, пусть даже тщательно скрываемые человеком, могут незримо преумножаться за счет резонанса с подобными на­строениями других людей.

Резонируя с негативными настроениями клиентов, врач, психолог, работник патронажной службы, руководитель подразде­ления социального учреждения, диспетчер коммунальных служб и другие, могут подвергаться чужим негативным влияниям и преумножать состояние стресса. Подобные проблемы широко исследуются зарубежными учеными. В их работах, как правило, рассматривается синдром «выгорания» (burnout) [1; 2; 4–8].

Философско-антропологический подход к решению подобной проблемы указывает еще на одно условие осуществления положительной коммуникации: все коммуниканты не должны быть склонны занимать чью-либо позицию из числа конфликтующих сторон, а закономерно стремиться к осознанию истинных причин происходящего. При этом последовательно, шаг за шагом, будет происходить взаимный перенос конструктивных настроений коммуникантов, который можно рассматривать как резонанс положительных настроений участников общения.

Под влиянием христианства социокультурная (социальная) коммуникация обрела в России особые черты. На протяжении многих столетий православная культура, проповедующая библейскую систему норм мышления и поведения, обретших социокультурный (социальный) характер, определяла единый порядок взаимоотношений в общении между жителями России различных возрастов и сословий.

Уровень коммуникативной компетенции был достаточно высок у казачьей элиты, так как она формировалась в экстремальных условиях, обусловленных постоянным участием в вооруженных конфликтах. Поэтому положительным примером реализации выше изложенных алгоритмов подготовки и осуществления коммуникации может служить закономерная и прагматичная система воспитания детей и подростков.

Из века в век российское казачество применяло сначала систему формирования у малолетних детей в возрасте до пяти лет первичные способности фи­зического самообладания, умственного и нравственного самоуправления. Их дух развивался в процессе подготовки и осуществления коммуникации во время трудовой деятельности, игровых упраж­нений, развивающих наблюдательность, смекалку, находчивость и тому подобное. Затем, продолжая набираться ума, они начинали активно обретать способности вести разумный и целесообразно-прагматичный образ жизни.

Всеми мерами в казачьих семьях обеспечивалась традиция (лат. пере­дача) заветов старины, вековые идеалы строгой доброты и послушания, взы­скательности и ответственности, совестливой справедливости, что, в свою очередь, обеспечивало стремление к пониманию истинного достоинства и прилежание в труде.

Для казаков мерой всему были евангелические установки. Однако и в случае казачьего воспитания не исключены искажения ключевой информации. Это выражается исполнением без должного толкования смысла некоторых церковных ритуалов и казачьих традиций, имеющих символический характер. Поэтому по истечении значительного времени прописные истины становятся для большинства пустым звуком или «мертвой буквой» и, толковые люди попадают под пресс общепринятого мне­ния, по своей сути и форме противоречащего закономерностям коммуникации.

В свое время Ричард Бэкон (1214-1292) заметил: «Есть три наихудших довода:

- это передано нам от предков;

- это привычно;

- это общепринято» [69].

И в науке общепринятое мнение нередко бросает тень на истину, что не позволяет понять закономерности того или иного процесса.

Научные разработки философско-антропологической направленности, раскрывающие суть законов, оказывающих действие на результативность коммуникации, а также закономерностей корректирующих события в коммуникативном пространстве – практически отсутствуют.

В основу исследования данной проблемы, в частности, положен методологический принцип предпонимания, выраженный в подходе Г. Г. Шпета к герменевтике как искусству постижения смысла. Он основан на синтезе семиотических[20], логических и феноменологических методов, направленных на восприятие объективного смысла текста без влияния эмпатии[21] по отношению к тексту в широком его понимании [79].

Рассмотрим пример применения принципа Г. Г. Шпета для постижения смысла слова «заповедаю», которое имеет наиболее распространенные значения: убеждаю, увещеваю, предпи­сываю, утверждаю [23]. Слово «заповедь» имеет одно значение – наказа­ние, то есть обучение, образование [23]. Можно сделать первый и весьма важный философский вывод из выше приведенных рассуждений: заповедь – это не закон, а норматив (условия) исполнения закона. Хотя подавляющее большинство людей руководствуются противоположным (общепринятым, общественным) мнением, и, глядя сквозь него в книгу, подобные чтецы не воспринимают полноценно того, что в ней написано.

Например, в Евангелии написано: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22: 40). На вопрос: что в данной цитате означает словосочетание «весь закон»? – ответа нет вообще у тех, кто ставит знак тождества между понятиями о заповеди и законе. В Библии написано: «Верующий закону внимате­лен к заповедям …» (Сир. 32: 25). То есть вера в справедливость действия законов Бога приводит человека к вниматель­ному изучению заповедей – нормативов исполнения законов.

Обратимся к закономерности процессов коммуникации как необходимой, существенной, постоянно повторяющейся взаимосвязи явлений реального мира. Причем – взаимосвязи, определяющей этапы и формы развития коммуникативной компетенции и духовной культуры.

С этих позиций философско-антропологический анализ библейских текстов указывает на то что, немногочисленные законы посредством индивидуальных норм их исполнения, которые детерминируют жизнедеятельность людей, прямо или косвенно имеют свое отражение в закономерно сформулированных заповедях, поста­новлениях, притчах, аллегориях. И это означает, что через осознание закономерностей результатов соблюдения или нарушения заповедей разумные люди через духовную практику могут придти к пониманию самих законов.

В данной работе методы исследования направлены на понимание универсальных закономерностей процессов коммуникации, обусловленных системностью взаимодействия основных коммуникативных функций человека между собой.

Заповедь лишь указывает, что и как надо или не надо делать, а закон, действуя на коммуникативные процессы, проявляет себя в виде реальных последствий его на­рушения или исполнения. В Библии нет сформулированных законов, а показано лишь их действие. Например, закон подобия (подобное рождает подобное) и закон воздая­ния преподносятся посредством вывода сделанного из наблюдения за природой: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни де­рево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (Мф. 7: 18-19). Однако здесь применяется аллегория[22], которая не указывает на закон, действующий для природы, а – закон для человека. Поэтому далее написано прямым текстом о принципе действия закона воздаяния: «… воздаст каждому по делам его» (Мф. 16: 27).

А вот еще один пример, когда заповедь имеет прямую связь с законом воздаяния: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7: 6).

Отсутствие системного философского, в том числе философско-антропологического толкования библейских текстов, касающихся общечеловеческой морали, а также попытки применения прямого чтения там, где применена аллегория, то есть без герменевтического подхода приводило к абсурдности в жизнедеятельности значительной части населения, например, России и, в итоге, к мощным социальным потрясениям.

Наиболее прагматично христианская мораль проявлялась в семейном и станичном социуме российского казачества, который складывался веками в условиях постоянной готовности всей казачьей семьи к участию в боевых действиях по защите Отечества. Основной алгоритм казачьей жизни был выявлен в рамках диссертационного исследования по социальной педагогике, посвященного формированию основ гражданской позиции подростков станицы на традициях российского казачества [45]:

- определение закономерно-праведной цели (зачем?) предстоя­щих действий;

- разумная постановка и решение целесообразной задачи (что делать?);

- умный выбор средств (как делать?);

- согласно решению поставленной задачи и формам применения выбран­ных средств совершаются конкретные поступки, направленные на достижение намеченной цели;

- оценка закономерности готового результата действий по достиже­нию цели.

Данным алгоритмом закон правит, а его результат – по закону мерят.

Настрой казака, живущего по общепринятому алго­ритму – закономерная убежденность[23]. Казак должен быть убежден в правильности цели, в разумности и целесообразности поставленной задачи, а также в том, что умозрительно выбранные средства оказались необ­ходимыми и достаточными для осуществления решения задачи по достижению цели. Важно, чтобы оценка результата продвижения к цели привела сознание казака к убежденности в правильности исполнения им библейских заповедей.

Если результат признан единомышленниками как неудовлетворительный, то они считают или цель неправильной, или задачи или их решения неразумные, или средства выбраны неумно, или казак был не готов к должному поступку, а, может быть, в партнерах ошибся. Алгоритм будет нару­шен в целом из-за одной ошибки. Например, при исполнении первых четырех пунктов, но отсутствии оценки коммуникация не достигает своего совершенства, а дело ставится под сомнение исполнителя и его партнеров.

Рассмотренный алгоритм представляет собой систему последовательных коммуникативных действий, применяемых по строго определенным правилам. Он традиционный, то есть передаваемый от поколения поколению, и проверен казачеством веками, а его нару­шения оплачены кровью.

Выше рассмотренный базовый алгоритм казачьей жизни представляет собой оптимальную модель подготовки и реализации социокультурной коммуникации, касающейся любой жизненно важной проблемы. При этом по­следовательность применения коммуникативных методов, в том числе убеждения, должна учитывать исходный уровень подготовки коммуникантов по данному вопросу.

От качества мышления сознания человека и выбора им форм реализации задуманного зависит состояние его природной (физической) части, душевного настроя и, безусловно, мышления сознания. А это означает, что от мышления сознания, а также от выбора форм воплощения и реализации задуманного, зависит автокоммуникативный настрой, которым, в свою очередь, определяется готовность к внешней коммуникации каждого из семи основных функциональных уровней человека.

Динамика коммуникации зависит от оптимизации ее алгоритма. Будет ли результат положительного или отрицательного качества – зависит от правильности определения цели, постановки целесообразной задачи и выбора средств достижения цели. Здесь имеется в виду степень отклонения настроя сознания от норм мышления и поведения, имманентных (присущих) отдельно взятому индивидууму и конкретному социуму индивидуумов.

Жизненный цикл рационально мыслящего человека представляет собой непрерывный образовательный процесс, основой которого является социокультурная коммуникация и, прежде всего, автокоммуникация. На дистанции от начала жизненного цикла (от рождения) до его завершения (до самой смерти) происходит чередующееся изучение теории какого-либо дела и освоение практики, включающее в себя своеобразные контрольные работы, зачеты и экзамены.

Жизнь большинства людей, вышедших за пределы семьи как микро-социума, начинается с общения с учителем и наставником, а кому-то удается общаться и с директором образовательного учреждения. Сознание многих людей, ведающих того или нет, в той или иной мере применяет в своей жизни организационную структуру общеобразовательной школы как своеобразную парадигму для осуществления самоуправления и выстраивания коммуникативного пространства вокруг себя. Поэтому философско-антропологический подход к построению представлений о закономерностях взаимоотношений основных коммуникативных функций человека допускает аллегорический и парадигмальный методы толкования коммуникативных процессов с использованием примеров взаимоотношений директора средней общеобразовательной школы, учителя, наставника, ученика и ученицы (см. в Приложении 1 рис. 5).

Образовательный процесс предусматривает работу над ошибками, представляющими собой осознанное или неосознанное отклонение деятельности ума и/или разума от норм и правил исполнения тех или иных законов, а также отсутствие развития умения мыслить.

Для обеспечения порядка в коммуникативной деятельности в рамках образовательного процесса необходимо принять одну из ключевых условностей (см. в Приложении 1 рис. 1, 2 и 5). Она состоит в том, что сущее человека (как своеобразная учебная часть – директор, учитель, наставник), достигшее понимания конкретной истины и относящееся к уму и разуму как к ученице и ученику – не ошибается.

Ошибаться может «ученица» (ум) и/или «ученик» (разум). В результате ошибок нарушаются функции ума и разума, а также создаются помехи функционированию всех элементов учебной и материальной части человека как целостной коммуникативной системы, действующей закономерно.

Чтобы упорядоченно оценивать внутренние и внешние состояния человека и намечать пути его исправления с целью обеспечения должных условий для положительного процесса коммуникации, необходимо определить критерии различения добра и зла, а также систематизировать их. Для этого необходимо учитывать выше принятые аксиомы и условности. Ключевую роль должна сыграть смысловая нагрузка семи основных функций индивидуума.

Далее следует детерминировать ошибки разума и ума сознания по их смысловому содержанию, оказывающему максимальное влияние на одну из семи основных функций индивидуума по сравнению с влиянием на остальные.

Каждой из основных сфер деятельности индивидуума присущи конкретные функции (см. в Приложении 1 рис. 1–7). Коммуникативную деятельность можно осуществлять правильно при условии соблюдения закономерностей коммуникации, учитывающих индивидуальные нормы их исполнения, а также своевременного исправления и профилактики ошибок. Однако для исправления ошибок, необходима система знаний для полноценного и предметного различения добра и зла. Кроме того, надо знать технологию исправления.

Религиозные философы, например Фома Аквинский и многие другие, пробовали разработать систему классификации типовых ошибок сознания и сводили ее к семи смертным грехам, противопоставляя им семь праведных настроений ума и разума.

Грех (греч. промах, ошибка) – это, в частности, нарушение сознанием за­конов коммуникации и/или норм их исполнения (закономерностей). Каждое грешное состояние отри­цательно влияет на работу всех семи основных функциональных центров индивидуума. Философско-антропологический анализ наблюдений проявления ошибок, отнесенных к разряду смертных грехов мышления сознания, показал, что, конкретное грешное состояние, нанося ущерб в той или иной степени всем семи основным сферам деятельности человеческого индивидуума, наносит наибольший ущерб работе одной из них.

Здесь надо учитывать, что один и тот же поступок (имеется в виду форма поведения), сделанный людьми разного уровня развития умения мыслить, оценивается «учебной частью» на основании требований индивидуального характера. Например, дворовый мальчик, оказавшиеся за одним обеденным столом с 12-летним сыном дворянина, закончил трапезу и вытер рот рукавом рубашки. Сын дворянина повторил форму поступка дворового мальчика, шаловливо проявив унижение достоинства полученного им воспитания.

Воздаяние каждому из двоих за одинаковое по форме поведение будет различным. За шалость юного дворянина ему будет оглашено серьезное взыскание. А мама дворового мальчика будет хвалить своего сына за то, что он не забыл, пусть даже таким методом, привести свое лицо в порядок поле бурного процесса принятия вкусной пищи. «Не ударив в грязь лицом» перед маленьким барином, крестьянский сын подтвердил достоинство своего воспитания.

Действия подростков были одинаковыми, а смысл и уровень мотивации проявленный ими – различный. Также в различных формах поступков могут быть проявлены одинаковая цель и задача: придать лицу приятный вид, протерев его с помощью салфетки или рукава.

Отсюда можно сделать вывод: научные исследования сущего и сущности как, соответственно, целеполагающего и проблемного содержания феномена социокультурной (социальной) коммуникации, а также ее закономерностей, могут проводиться по любому из шести вариантов ранее рассмотренных алгоритмов использования трех основных вопросов («зачем делать?», «что делать?» и «как делать?»). Будет оптимальным начинать философско-антропологические исследования с осознания сущности феномена коммуникации, выраженной ответом на вопрос: «что делать (сделано или сделать)?». Ведь сущность человека, то есть разум, занимает в иерархии его основных коммуникативных функций условно срединное положение (см. в Приложении 1 рис. 1 и 2) и соединяет собой информацию о коммуникативных целях и выборе средств их достижения.

Грешное (ошибочное) настроение человека представляет собой основу отрицательной коммуникации и, одновременно, препятствие для организации положительной коммуникации. Правильное функционирование ума и разума представляет собой основу положительной коммуникации. Предварительные философско-антропологические исследования закономерности результатов коммуникативной деятельности в автокоммуникативном режиме и в режиме внешней коммуникации проводились согласно «формуле судьбы человека»:

Причина + Следствие = Последствие

Причина – это какой-либо социальный закон или совокупность законов, которым подчиняется жизнь человека.

Следствие – это отношение сознания к причине.

Последствие – это закономерный результат соотношения следствия и причины, проявленный на событийных уровнях человеческой жизнедеятельности: эмоциональном, чувственном и реальном.

Философско-антропологический подход к различению добра и зла позволяет сформулировать пять взаимосвязанных философских положений, которые необходимы для систематизации понятий о семи смертных грехах, альтернативного им настроения сознания, а также для разработки алгоритма исправления ошибок.

1. Грех – это неправильное мышление сознания и/или поступки, входящие в противоречие с закономерной деятельностью основных функций человеческого индивидуума (см. в Приложении 1 рис. 1 и 2).

2. Альтернатива грешного мышления сознания и/или выбора им формы поведения заключается в развитии умения мыслить основанного на закономерном сотрудничестве ума и разума с тремя основными созидательными функциями индивидуума, а также – с тремя основными творческими функциями.

3. Положительные (праведные) и отрицательные (грешные) настроения сознания человека – взаимоисключающие.

4. Исправление настроений сознания человека извне невозможно. Для полноценного исправления грешного состояния необходимо осознание индивидуумом сущности и формы греха, его альтернативы и последующей саморганизацией исправления сначала в автокоммуникативном режиме, а затем в режиме внешней целенаправленной коммуникации.

5. Алгоритм исправления грешного состояния должен отслеживать типовые пути распространения влияния зла и методы его обретения. Здесь необходимо учитывать закон сохранения энергии[24] и функциональное разделение мышления и сознания человека на разум, образующий целесообразно текущую мысль (программу жизнедеятельности), и ум, выбирающий форму воплощения и реализации целесообразного мышления сознания.

В списке наименований смертных грехов, составленным Евагрием Понтийским, их было восемь [24]. Затем в VII веке в трудах Папы Григория Великого обнаружен список семи смертных грехов, представляющий собой список Евагрия Понтийского, в котором заменили печаль завистью, а тщеславие объединили с гордостью. Наибольшее распространение получила концепция семи смертных грехов известного богослова Фомы Аквинского (XIII век). Ни в одной концепции не обнаружено системного изложения смыслового содержания каждого из семи смертных грехов, а также альтернативного им мышления сознания. Авторы концепций ограничивали свои рассуждения о смертных грехах лишь описанием наиболее наглядных форм их проявления в жизни.

В начале большинства списков смертных грехов указана гордость. Это вполне объяснимо тем, что для авторов подобных списков было известно однозначное отношение к гордости, изложенное в Библии, например, в ветхозаветной не канонизированной книге «Премудрости Иисуса, сына Сирахова»: «…ибо начало греха – гордость» (10: 7–21). На втором месте в списках чаще всего сребролюбие: «…ибо корень всех зол есть сребролюбие» (1Тим.6: 10).

Сочетание семи основных коммуникативных функций индивидуума с иерархической расстановкой названий семи смертных грехов (гордость, сребролюбие, блуд, гнев, чревоугодие, зависть, уныние), а также их смысловым содержанием, было предварительно проанализировано и составлено автором данной монографии еще в 1998 году. В процессе поиска аналогичного представления об иерархии семи смертных грехов в этом же году в церковно-славянском букваре XVIII века была обнаружена именно такая расстановка грехов.

……………………………………………………

В 2006 году Маргарита Корзо посвятила целую статью описанию структуры и содержательному анализу текстов катехетического характера в составе украинско-белорусских кириллических букварей XVII – XVIII вв. В статье изложены результаты исследования перечней смертных грехов, которые были изложены в различных церковно-славянских букварях [46]. В своей статье М. Корзо пишет: «В черниговской группе грехи тоже противопоставляются добродетелям, и этот раздел даже графически организован в две колонки:

гордости — смиренїе

сребролюбїю — богоутробїе

блудu — целомuдрїе

гневu — терпенїе

чревонеистовству — постъ

зависти — братолюбїе

унынїю — молитва

(Чернигов 1749, л. 26 об.)» [15].

На первенство гордости относительно других смертных грехов однозначно указывает Библия. Тотальный анализ библейских текстов показал, что в них нет ни одной строчки, призывающей людей гордиться. Наоборот, например, в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (10: 7–21) можно прочесть своеобразный анализ последствий гордости: «Гордость ненавистна и Господу и людям, и преступна против обоих. Владычество переходит от народа к народу по причине несправедливости, обид и любостяжания... Начало гордости – удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха – гордость, и обладаемый ею изрыгает мерзость; и за это Господь посылает на него страшные наказания и вконец низлагает его. Господь низвергает престолы властителей и посаждает кротких на место их. Господь вырывает с корнем народы и насаждает, вместо них, смиренных. Господь опустошает страны народов и разрушает их до оснований земли».

История, например, Второй мировой войны полностью подтверждает библейскую мудрость.

Смысл каждого из семи смертных грехов, а также противоположных им настроений, определялся исходя из предназначений соответствующих семи основных функций индивидуума. При этом было принято как аксиома, что из семи основных функциональных центров может грешить только то, что должно быть умом и разумом, а остальные, в том числе сам источник греха, в той или иной мере терпят бедствие. Практически каждый из семи смертных грехов негативно влияет на все основные коммуникативные функции индивидуума. Однако конкретный грех наносит наибольший ущерб работе одной из семи основных функциональных сфер деятельности человека одушевленного (см. в Приложении 1 рис. 8).

Рассмотрение смыслового содержания названий семи смертных грехов, правомерно начинать с определения гордости и альтернативного ей мышления сознания. Основная функция души заключается в следующем: по мере развития положительных достоинств человека приданного ей, направлять разум на пути, ведущие к главной цели жизни.

Гордость – это унижение или возвышение сознанием чужого (не только человеческого) или собственного достоинства относительно истинного. Гордость наносит наибольший ущерб душе (см. в Приложении 1 рис. 8), так как отворачивает сознание от ее целеполагающих указаний и уводит человека от истинной цели жизни. Альтернативное гордости настроение сознания основано не на осуждении происходящего, а на восприятии разумом его истинной цели, исходящей от ЦМ и проявляемого достойным воздаянием человеку по делам его (см. в Приложении 1 рис. 1 и 2). Человек, обладающий способностью распознавать истину и правильно воспринимать собственное и чужое достоинство, не унизит и не возвысит его в своем сознании. Его разум работает, и ум, подчиненный разуму, настраивает жизнь согласно его рациональным решениям.

ЦСЖ содержит в себе информацию о высшей морали (законах регулирующих жизнедеятельность человека) и о личной этике (персональных нормах исполнения законов). Главная функция ЦСЖ заключается в обучении разума законам, которым подчинена человеческая жизнедеятельность. Смертный грех под названием сребролюбие – это осознанное нарушение высокой морали и этики в угоду чьим-либо или собственным материальным интересам. Древнеримский философ, оратор, политический деятель, Марк Тулий Цицерон (106–43 до н. э.) сформулировал последствия сребролюбивого отношения к жизни: «Преступные желания – верх несчастья. Менее прискорбно не получать того, чего желаешь, чем достичь того, что преступно желать» [69].

В основе альтернативного сребролюбию мышления должно быть осознанное освоение социальных законов, отношение к которым делает предсказуемыми результаты жизнедеятельности.

Основная функция ЦКС заключается в организации участия мышления сознания в тех или иных событиях, которые должны проявлять для ума и разума закономерность воздаяние за неправильные и правильные мысли, а также поступки. Тем самым ЦКС наставляет сознание человека посредством необходимой практики на путь освоения закономерностей, а через них и сами социальные законы. Блуд – это обман, то есть противоправные действия с целью изменить закономерный ход событий. С помощью обмана действительно можно на какое-то время изменить ход событий или их характер. Однако, говоря на языке фольклора (англ. folklore — «народная мудрость»), «сколько веревочке ни виться – всегда ей будет конец».

Для разумных людей, исполняющих социальные законы, будущее изначально многовариантно и предсказуемо, так как зависит от правильности и своевременности настроя сознания. Основа альтернативного мышления блуду заключается в правдолюбии, то есть в стремлении исполнять законы не ради того, чтобы стать, например, здоровым, счастливым и богатым, а для создания нормальных условий развитию умения мыслить.

Совокупная функция ума и разума заключается в обретении умения мыслить и его развитии. Грех под названием гнев заключается в нарушении (безумие, неразумение) и неполноценности (недоумение, недоразумение) функционирования сознания. Поэтому гнев наносит максимальный ущерб уму и разуму. Основу мышления сознания, альтернативного гневу, называют в православии милосердием.

Для постижения смысла слова «милосердие» был применен подход Г. Г. Шпета: синтез семиотических, логических и феноменологических методов, направленных на восприятие объективного смысла текста без влияния эмпатии по отношению к тексту в широком его понимании. Так удалось установить следующее: слово милость означает плату за труд, а сердце (точнее сердечнососудистая система) символизирует триединое условие для правильного и полноценного функционирования сознания: законопослушание, разумность и почитание (понимание истины) Физики, то есть Матери-Природы.

Основная функция эмоциональной сферы деятельности человека (см. в Приложении 1 рис. 2, 6А и 6Б, 7, 8) заключается в размещении на ней представлений (форм) жизнедеятельности, проецируемых мозгом и/или основными элементами ЦМ. Ненужные человеку формы-желания и/или те, которые невозможно исполнить в сложившихся условиях, источают ресурсы эмоциональной сферы, необходимые для представлений и умозрительного мониторинга форм воплощения и реализации мыслей, образованных разумом, ЦМ или поступивших извне. Альтернативное чревоугодию мышление сознания основано на понимании того, что делать и желать следует лишь нужное и, одновременно, возможное.

Основная функция матрицы (см. в Приложении 1 рис. 1, 2, 5–7) заключается в обеспечении чувственно-эмоционального восприятия событий. Три основных элемента ЦМ, представляющих собой сущее человека, понимающие конкретные истины, всегда пребывают в добром настроении. В русских сказках девица и молодец олицетворяют, соответственно, умственную деятельность и целесообразное мышление. Однако сказочная девица не всегда бывает умной, то есть девицей-красой, а молодец разумным – добрым молодцем. Неосознаваемые ими недобрые (противоречащие ЦМ) желания назвали завистью, которая чаще всего возникает, когда человек без доброго ума и разума чего-либо увидит, услышит, понюхает, потрогает, попробует на вкус. Поэтому зависть наносит максимальный ущерб чувственной сфере жизнедеятельности человека.

Мышление, альтернативное зависти, основано на адекватности ума и разума требованиям ЦМ при осуществлении коммуникации на чувственно-эмоциональном уровне. Настроение, при котором чувства подчиняются положительным эмоциям, вызванными добрым умом, подчиненным разуму – называют доброжелательным.

Основной функцией реальной (телесной) сферы деятельности человека является придание ему жизненной силы. Философско-антропологический анализ названия седьмого смертного греха показал, что в нем кроется указание на ненормальные условия для жизнедеятельности, приводящие к потере жизненных сил, а также к отказу мышления сознания унывающего человека от нормальной жизнедеятельности и поиска пути к ее нормализации.

Во время унылого настроения сознания в системе психофизической саморегуляции в большей степени нарушаются функции взаимосвязи человека с реальными источниками силы (отсюда бессилие). Настроение противоположное унынию – упование, то есть расчет своих действий в худших условиях и надежда на успешное решение проблем. Это разумный и предусмотрительный образ жизни, учитывающий возможность временного ухудшения условий жизни и сохраняющий надежду на достижение чего-либо лучшего за счет творческой работы над собой и физического труда.

Таким образом, благодаря раскрытию смысла семи смертных грехов и альтернативных им настроений, увязыванию их иерархии с основными функциональными сферами деятельности человека одушевленного – сложилась система различения добра и зла. То есть в ее основу положено сопоставление сущностей семи основных коммуникативных функций индивидуума с сущностями семи смертных грехов, а также альтернативных грехам настроений. Данная система знаний открывает видение в великом множестве форм жизнедеятельности не только сущности того или иного греха и его альтернативы, но и указывает оптимальный путь исправления, говоря словами Сократа – «путь к добру».

Итак, алгоритм исправления грешного состояния должен отражать типовые процессы их обретения и распространения. Алгоритм исправления – это последовательное преображение в рамках закона сохранения энергии, благодаря функциональному разделению мышления сознания человека на разум и ум, способному вполне осознанного, на добровольных началах исполнять законы жизни, согласно индивидуальным закономерностям.

Освоение алгоритма исправления грешных состояний, способных вызвать явный или скрытый резонанс, перенос и контрперенос негативных настроений между коммуникантами – это важная часть философской подготовки к коммуникации.

…………………………………………………………..

В процессе исследований алгоритмов социокультурной (социальной) коммуникации удалось установить, что алгоритм положительной коммуникации полноценно отражает закономерно организованную внутреннюю связь явлений, обусловливающую их упорядоченное изменение.

Если закономерность представляет собой меру действия совокупности взаимосвязанных по содержанию законов, обеспечивающих устойчивую тенденцию или направленность в изменениях системы, то понимание специфики проявления основных закономерностей коммуникации укажет на содержание самих законов, на основе которых возможно достоверное предвидение течения процесса.

……………………………………………………….

Для выявления иерархической взаимосвязи основных закономерностей социокультурной коммуникации, её антропоразвивающих функций требуется расширить методологическую основу исследования. Поэтому далее герменевтика в совокупности с эмпиризмом и рационализмом, наблюдением и моделированием, а также идеалистический метод и метод структурно-функционального анализа должны быть ориентированы не только на выявление, например, основных коммуникативных функций человека.

Эти же методы могут перевести исследование иерархичности основных коммуникативных функций человека и закономерностей в практическую плоскость относительно проблем управления внутри- и межличностным общением, а также их влияния на развитие человека.

Сравнительно-исторический метод позволит выявить закономерности, определяющие основных тенденций развития позитивно направленной коммуникации человека в масштабе России как субъекта глобализационно-коммуникативного пространства.