Исследовательская программа Торстейна Веблена: 100 лет спустя

Рождение американского институционализма как особого течения экономической мысли можно датировать весьма точно. В 1898 г. Торстейн Веблен опубликовал свою программную статью " Почему экономика не стала еще эволюционной наукой? " и в 1899-1900 гг. продолжил разъяснение смысла научной программы в серии статей под общим заголовком " Предрассудки экономической науки" и одновременно предпринял попытку реализации этой программы в самой известной своей книге " Теория праздного класса".

Дальнейшая судьба вебленовой программы парадоксальна. С одной стороны, даже приверженцы данной интеллектуальной традиции признают, что научная программа Веблена оказалась нереализованной или в лучшем случае " впала в состояние спячки" вскоре после своего появления на свет. С другой стороны, проект Веблена и сегодня привлекает к себе внимание: его столетие отмечено крупными научными конференциями и специальными выпусками научных журналов. Так что же, программу Веблена постигла неудача или ей сопутствовал успех?

В данной статье мы хотим представить исследовательскую программу Веблена в широком историческом контексте. Ее появление связывается со знаменитым " спором о методе" конца XIX в. - событием, до сих пор не получившим адекватной оценки в научной историографии. Между тем именно эта дискуссия выявила наиболее фундаментальное противоречие экономического познания, остающееся актуальным сегодня, как и сто лет назад.

Переосмысливая " спор о методе"

Наука, так же, как и Здравый Смысл, - средства, изобретенные человеком для того, чтобы справляться с непреодолимой в ином случае сложностью окружающего мира. Если Здравый Смысл снижает уровень этой сложности, опираясь на опыт и интуицию, то Наука базируется на Методе, то есть на определенных принципах и технологиях познания мира, разработанных заранее и специально для этой цели.

Для пионеров экономической науки Метод был задан Наукой своего времени: например, для Адама Смита образцом служила ньютоновская физика. Исследовательская стратегия, предполагавшаяся этим Методом, состояла в том, чтобы свести многообразие реального мира к его существенным чертам, системно представленным в единой теоретической схеме. Реализовать эту программу удалось Д. Рикардо: он первым выстроил систему " чистой теории", высвободив экономическую науку из плена " рассудочного" знания, не выходившего за рамки здравого смысла. При этом, однако, ключевой вопрос об адекватности заимствуемого Метода новой области его применения вплоть до середины XIX в. даже не ставился. Именно благодаря " спору о методе" конца XIX в. эта проблема впервые в истории экономической мысли привлекла к себе широкое внимание и была систематически исследована.

Привычным стало представление, что " спор о методе" был не более чем долгим противоборством двух лагерей, каждый из которых отстаивал превосходство своего метода исследования: для австрийской школы, ведомой К. Менгером, таковым был дедуктивный логический метод, для исторической школы во главе с Г. Шмоллером -индуктивный исторический. Так как спор не привел к каким-либо однозначным выводам и в конечном счете оба метода были признаны правомерными, получила распространение точка зрения, согласно которой " спор о методе" оценивался лишь в терминах усилий, растраченных на беспредметную полемику. Чтобы объяснить, почему дискуссия небывалого размаха и уровня привела к столь незначительному результату, И. Шумпетеру пришлось признать, что главными в споре были личные амбиции оппонентов.

Эту версию трудно назвать убедительной, особенно если принять во внимание более широкий контекст " спора о методе". Исторически собственно " спору о методе" предшествовала более ранняя волна критики в адрес абстрактного теоретизирования со стороны ф. Листа и представителей старой исторической школы. Географически аналогичные дискуссии шли в разных странах, включая Англию - тогдашнего лидера в экономической науке. Интеллектуально " спор о методе" был частью более широкого движения за утверждение наук " о духе", то есть наук общественных в противоположность естественным. Наконец, последний по счету, но не по значению факт состоит в том, что для обоих главных участников дебатов конец " спора о методе" стал поворотным пунктом от подъема к упадку: после первой мировой воины и австрийская, и историческая школы фактически исчезли с научного горизонта.

Между тем все эти факты могут иметь вполне естественное объяснение, если несколько сместить акцент в оценке " спора о методе": это была борьба не столько за тот или иной метод, сколько против устоявшихся методологических принципов. Все началось с сомнений в рикар-дианском способе теоретизирования. Вот как оценивали тогдашнюю ситуацию в экономической науке французы Ш. Жид и Ш. Рист - современники немецко-австрийского " спора о методе", но дистанциро-ванные от его эпицентра: проблема, по их мнению, заключалась в том, что общепринятое (то есть классическое) " механическое объяснение экономической жизни" было недостаточным " для того, чтобы дать отчет во всей сложности ее... Механическая концепция изолировала экономическую активность человека от реальной среды, в которую эта активность была погружена...", в особенности от специфических " экономических учреждений" страны, обусловленных ее географическим положением, природными ресурсами, культурой и системой правления.

Короче говоря, " спор о методе" был спровоцирован выступлением представителей исторической школы против того типа экономического теоретизирования, при котором логика научных абстракций воспринималась как логика самой экономической жизни - позже подобная подмена получила наименование " рикардианского порока" (Шумпетер) в противовес стратегии на редуцирование реальности к ее существенным чертам. Историческая школа предложила редуцировать научные амбиции экономистов, " смягчив" и ограничив познавательную задачу политической экономии до описания и толкования фактов. Отказ " истористов" от выработки универсального знания открыл путь к массовому производству нестрогого описательного знания, которое для практики оказалось не более полезным, чем абстрактные теории. Фактически это был отказ от метода и, следовательно, возврат к Здравому Смыслу как способу преодоления бесконечной сложности окружающего мира.

К. Менгер решительно отверг подобную стратегию, поскольку, по его мнению, такое " направление теоретического исследования принципиально исключает возможность достижения строгих (точных) теоретических познаний во всех областях мира явлений". Хотя в онтологическом аспекте различия между экономической теорией Менгера и классической теорией были существенными, в методологическом отношении они были сходными: Менгер вполне осознанно выступил в защиту теоретизирования рикардианского типа.

Итак, значение " спора о методе" было преимущественно критическим. Вскоре выяснились изъяны двух основных исследовательских стратегии, получивших распространение в экономической науке XIX в.: одна из них имела тенденцию к вырождению в теоретизирование, будучи поражена " рикардианским (менгеровским) пороком", другая содержала в себе противоположную, антитеоретическую тенденцию, обладая, можно сказать, " шмоллеровским пороком".

Ответы на вызов " спора о методе": Маркс, Маршалл, Веблен

Результатом " спора о методе" стало прежде всего осознание того, что всей своей сложностью экономическая реальность обязана в первую очередь экономическим институтам, их разнообразию в пространстве и во времени. Поставив под вопрос прежние подходы к осмыслению этой проблемы, " спор о методе" " расчистил" поле для новых идей.