Понятие ситуационного права

Реализация норм объективного права в сложной жизненной ситуации с неизбежностью предполагает составление формально и содержательно безупречного юридического документа, например, договора кредитования, решения суда и т.п. Такие вторичные формы права - правореализационные акты необходимы и обязательны для правореализаторов под угрозой правовой ничтожности деяния или гарантированной позитивной результативности его оспаривания^[115]. Они по содержанию и сущности не что иное, как нормативная модель ситуационной социально-правовой свободы и ответственности личности, как закономерное продолжение интегрированного в практику объективного права, его функционально неотъемлемая часть, имеющая ситуационно-объективно-субъективную природу. Это и есть ситуационное право, объективное право в динамике, «живое» право – нормативное основание сложной правореализации. Еще древние римляне подметили: договор – закон для двоих; можно продолжить по аналогии: ситуационное право – закон в действии.

Ситуационное право – новая теоретическая конструкция (категория) для юридической науки. Эта категория методологически и логически обусловлена существующим теоретико-правовым знанием и, самое главное, отражает реальные явления правореализационной практики. Поскольку в ситуационном праве фиксируются, получают социально-правовую предметно-практическую конкретизацию взаимные субъективные права и обязанности персонально поименованных сторон, ситуационные запреты и ограничения, объекты-ценности, условия, сроки и порядок деятельности.

Ситуационное право является формализованным результатом публичного или частного индивидуального правового регулирования. В ходе этой правоустанавливающей интеллектуально-эмоционально-волевой деятельности, по степени значимости, а иногда сложности в чем-то сопоставимой с правотворчеством (или это разновидность, а может быть продолжение правотворчества?), с учетом интересов сторон, их возможностей, ситуационных социально-психологических условий и требований норм объективного права сложная жизненная ситуация доурегулируется (в частной практике при пробелах в праве вообще могут создаваться в формате частного нормативного договора новые ситуационные нормы) и в ней появляется такой организующе-стабилизирующий ситуацию нормативный комплекс как ситуационное право. Его роль и значение в функционировании права, особенно в части правореализации трудно переоценить. Если ситуационное право качественное и реализуется в полном объеме (что бывает далеко не всегда), то оно способно обеспечить с эффектом высокой степени гарантированности социально-психологически-правовое взаимодействие участников сложной жизненной ситуации, т.е. структурировать, легализовать и поддержать, а при необходимости охранять и защищать через институты государства и общества ситуационную социальную коммуникацию, в том числе инновационную социальную коммуникацию.

И наоборот: если ситуационное право имеет дефекты, например, скрытые кабальные условия для стороны или третьих лиц, то это может спровоцировать конфликт, вызвать ситуационное социальное напряжение, возможно даже разрушить социальную коммуникацию и, как следствие, дискредитировать право.

Именно через качественное ситуационное право регулятивный потенциал и сила норм объективного права материализуются, приобретают законченную структуру реально действующего регулятора, переводятся в стадию предреализации и становятся индивидуальной формально-определенной нормативной конструкцией – предпосылкой – условием и мерилом правомерности последующего поведения правореализаторов. От того насколько оно (ситуационное право) соответствует духу и букве объективного права, консолидированному интересу сторон, социальным условиям, зависит законность конкретного правоотношения и ситуационное социально-психологически-правовое качество жизни человека, общества и государства.

Ситуационное право возникает и в простых правореализационных ситуациях, например, розничная купля-продажа, проезд в общественном транспорте и т.п. Здесь его формализация минимальная, поскольку оно существует главным образом как элемент правосознания конкретного субъекта – непосредственного участника ситуации, как когнитивное ситуационное право в виде интеллектуально-эмоционально программируемой и пригодной для воления модели поведения. Причем только в том случае, если правореализатор адекватно осознает свои и чужие субъективные права и обязанности, ситуационные запреты и ограничения, правильно интерпретирует требования объективного права применительно к простой ситуации и готов ими руководствоваться. Когнитивное ситуационное право, вне всякого сомнения, появляется (в идеале должно появиться) и в сложной жизненной ситуации, но тут оно обязательно закрепляется в той или иной документарной форме. Вообще для формирования (и последующей реализации) ситуационного права исключительно важную роль играет правосознание человека, прежде всего, уровень развития категорического нравственно-правового императива. Таким образом, ситуационное право – это формально выраженный синтез: 1) социального фактического (социального предметного содержания сложной ситуации), 2)субъективного психологического (интеллектуально-эмоционально-волевого освоения ситуации), 3) формального правового (выявление и интерпретация норм объективного права применительно к данной ситуации).

В теории переход объективного права в конкретное состояние, которое возникает ситуационно, принято обозначать через диалектику объективного и субъективного права. Однако при более углубленном анализе эта традиционная (и не конструктивно-критически воспринимаемая современными исследователями) формула требует уточнения и дополнения. Рассмотрим поясняющий пример. Комплекс норм купли-продажи недвижимости – правовой институт ГК РФ – элемент объективного права. Как только конкретные субъекты на этой нормативной основе доурегулировывают ситуацию и составляют частный договор и другие юридические документы, то здесь, как было отмечено выше, ситуационно на формально-правовом уровне появляются не только субъективные права покупателя и продавца, но более сложный комплекс – ситуационное право, куда входят субъективные права, субъективные обязанности, запреты, ограничения, меры юридической ответственности и т.п. Таким образом, применительно к правореализации точнее говорить о диалектике взаимодействия объективного и ситуационного права и соответственно – о содержании и форме объективного и содержании и форме ситуационного права. Если же необходимо сконцентрировать внимание только на субъективном праве, то речь должна идти о статутном праве (дозволении) неперсонифицированного субъекта как элементе объективного права и субъективном праве конкретного человека – составляющей ситуационного права.

В свете изложенного вполне уместно отметить: 1) нельзя действующее право обозначать с помощью прилагательного «позитивное». Это вносит двусмысленность и неопределенность в правореализационную практику, поскольку получается, что есть еще и негативное право. Ведь для большинства правореализаторов, не обладающих профессиональным правосознанием, позитивное и негативное сосуществуют в диалектическом единстве, на понятийном уровне – это парные, взаимодополняющие друг друга категории. Если быть точным в соответствии с теорией юридического позитивизма (именно на ее основе и отчасти естественно-правовой теории возникло это определение), то надо говорить о позитивистском понимании права. Но данная терминология относится не к современной практике, а к теории, скорее даже к истории теории права. Кроме того, объективное право имеет дефекты и в этой части оно не позитивно, а негативно действует, прежде всего, на правосознание человека. И с данной точки зрения терминологическая конструкция «позитивное право» вряд ли корректна.

2) Право, как любой социальной регулятивный институт, двойственно по своей природе. С одной стороны, оно существует в виде формально-определенной потенциальной возможности (статутное право, статутная обязанность и т.п.) объективно, независимо от воли, сознания человека и даже реалий регулируемой практики. Здесь право представляет из себя относительно самостоятельную статичную нормативную конструкцию, право в «чистом» виде (и эта его ипостась достаточно детально описана в нормативной теории, но в ней нет такого же подробного анализа функционирования – реализации права).

С другой стороны, право становится реально-действующим регулятором только там и тогда, где и когда оно востребовано-реализовано в конкретной ситуации, то есть через сознание и деятельность персонифицированного праводееспособного субъекта в виде ситуационного права интегрировано в ту или иную общественно-значимую практику и является неотъемлемым организующее-стабилизирующим элементом многообразных социальных отношений, урегулированных нормами объективного права.

Какова в правореализации связь между ситуационным правом и правоотношениями? Функциональная взаимосвязь – взаимопереходы между ними можно показать на примере логической модели. 1) Простая полноценная (недеформированная) правореализация: общерегулятивное правоотношение (объективное право) – когнитивное ситуационное право (правосознание личности) – простое конкретное правоотношение (правореализационная практика). 2) Сложная полноценная правореализация: общерегулятивное правоотношение – когнитивное ситуационное право – формализованное ситуационное право (индивидуально–правовое регулирование) – сложное конкретное правоотношение. Что из себя представляет общерегулятивное правоотношение и какова роль конкретных правоотношений?