Инфра-12. Глава 40. Серая Моника 3 страница

Ты, мама, не печалься, -
Под снегом, под дождём,
Усталые отчасти,
Мы в порт родной придём…

-Это, куда же?
-Не знаю. Просто песенка такая. Вот, с чего-то припомнилась:

Пригни, подружка, голову,
Воды идёт стена…
То голодно, то холодно,
И шло бы это на…

-Ва-а-а-й! – вдруг заорала Соня и указала пальцем в сторону берега. И я разглядела сквозь жидкий туман как вода поднимается стеной и движется в нашу сторону. И тут же послышался нарастающий рёв приближающейся водяной массы. Ну, так, говорила же Лу-ри, что писать хочет…
-Полундра! – заорала Соня. – Все вниз, а кто наверху, держись, за что можно!
А я соскочила на заднюю палубу, ухватилась за переговорную трубу, не забыв предварительно повернуть клапан, и закричала туда:
-Машина! Вёсла вверх, до упора назад и держать в этом положении!
-Бу? – не поняла машина.
-Цунами на нас идёт! – прокричала я и кинулась на знакомое место, под клетку навигаторши. Ну, потому что залезть в саму клетку теперь не выходило по времени. На судно уже накатывался водяной вал, хорошо, если не с Эйфелеву башню ростом. Реально, наверное, меньше, но мне-то из под клетки он представлялся просто гигантским. Ну, и со страху тоже.
Хорошо ещё, что эта водяная стена не загибалась крючком сверху. Возможно, просто не успела, или же в этом месте не было мелей, на которых всякие цунами вырастают до небес, закручиваются и обрушиваются сверху вниз. А ещё удачно выходило, что «Клеопатра» оказалась стоящей носом к волне, а не каким-нибудь бортом. Возможно, что и вёсла не переломает, если механошка успеет перевести их в заднее положение. Но больше я уже ничего сообразить не успела, потому что корабль стало поднимать, словно лошадь на дыбы, а водяной рёв превратился во всеобъемлющий грохот, кажется даже частично переходя в инфразвуковую область. Чёрт, лишь бы не перевернуло прямо через корму!
Да, уж, окажись «Клеопатра» бортом к волне, её бы не только опрокинуло, а, наверное, завертело бы по принципу «голова-ноги, голова-ноги». Мне даже показалось, что наше судно всё-таки встало вертикально, словно упомянутая башня. А вслед за тем сверху посыпались привезённые ящики, скатываясь по переходной палубе словно куча глыб при горном камнепаде. Тут же один из них обрушился прямо на клетку надо мной, треснул и разорвался турнепсовыми осколками во все стороны горизонта. Нет, насколько всё-таки полезная вещь эта надпалубная клетка. И насколько удачно вышло, что у нас ещё раньше снесло мачту.
«Клеопатра» заскрипела всеми своими деревянными косточками и начала ложиться обратно вниз, уходя внутрь горба водяной горы. За обоими бортами словно встали водяные ладошки и начали смыкаться друг с другом. Я, что есть силы, вцепилась обеими руками в нижние прутья клетки и оказалась под бурлящей водой. При этом меня начало скручивать словно жгут, сначала в одну сторону, а потом раскручивать и скручивать в другую, так, что я испугалась оказаться завязанной в узел по результатам процесса. Потому что этот чёртов процесс продолжался так долго, что я подумала, не окажусь ли я сейчас в том самом «Ниагарском» водопаде, внутри которого перекинулась в Серую Монику, и не перекинусь ли обратно в себя, или в ещё какую-нибудь разновидность этих чёртовых Моник.
Но, нет. Когда вода схлынула, оказалось, что я по-прежнему на палубе «Клеопатры», только эта самая палуба теперь представляла картину разгрома и была завалена различного рода мусором, в том числе и пресловутыми немытыми турнепсинами. Зато небо над нами выглядело очень странно. Странно для Оллитарии. Потому что в нём клубились серые тучи, вернее, серые струи тумана, быстро вытягивающиеся в том направлении, куда укатилась волна. И ещё я ощутила нарастающий ветер, что уже совсем странно выглядело. Хотя бы потому, что ветер дул в противоположном волне направлении.
Тут на палубе появилась Соня, которая, вероятно, успела спрятаться в кормовой люк. Огляделась вокруг, села и начала ругаться. Причём, совсем не Оллитарисскими терминами. Я скромно помалкивала. Да, уж, это самое руководство и не такую как Соня довести может до непечатных выражений.
Наконец, она устала ругаться, поглядела на меня и сказала:
-Ну?
-Ну, так, ребёночек явно слишком долго не писал, - предположила я.
-Чего?
-Ну, судя по величине волны, я имею в виду.
-Ребёночек?
-Забудь, - посоветовала я.
-Забыть чего?
-Ну, то, что не для средних умов. Вот, я в таких случаях просто из головы выбрасываю. У меня же ведь ум даже и не средний. Если уж блондинка…
-Р-р-р-р-тьфу! – сказала Соня, отвернулась от меня и начала разглядывать картину разгрома. А потом принялась усиленно чесать себе нос. Ну, хорошо, что к привычному лексикону вернулась. А то, это я её понимаю, а всем тут не растолкуешь.
-Это… - сказала я. – Ветер откуда-то.
-Это не ветер, это нас течение куда-то несёт. С ветерком.
А ведь и правда. «Клеопатру» куда-то несло, да и с не слабой скоростью. А вода под нами выглядела наклонной горкой в сторону движения. И даже не горкой, а пологим желобом, по дну которого мы и мчались в неизвестном направлении. Я бегло оглядела палубу и убедилась, что кроме нас с Соней наверху и не было никого больше. Возможно, все успели спрятаться вниз. А если какие дуры и не успели, так их волной смыло, не иначе. А кто спрятался, сидят и не высовываются. А может их там об стенки трюма головами настучало, пока корабль на корме танцевал. Нас же всё несло и несло в неизвестном направлении, кажется, ещё и с нарастающей скоростью.
Вскоре кое-кто попытался вылезти на палубу из кормового люка. Только Соня загнала всех обратно и не велела показываться без команды. Мало ли… А я снова запросила переговорную трубу о состоянии машины. На что механошка ответила, что «машину заклинило». Я велела на это: «чего хочешь делай, но чтобы расклинило». Тогда Эльвира лично полезла наверх, чтобы осмотреть вёсла снаружи, и её пришлось пустить. А она, между делом, сообщила, что в трюме вода, полно народу, работать не дают, половина аккумуляторов повыпадала из гнёзд, и тому подобное.
К этому времени видимость вокруг слегка улучшилась, и оказалось, что нас уже несёт вниз по знакомому руслу психической реки. Ну, той, по которой мы поднимались на «Хищнице» вверх, наматывая на себя трос. Вероятно, это промежуточное озеро где-то соединялось с речкой, а система шлюзов для перехода к Отстойнику и Элурису находилась выше по течению.
Ну, круто! Выходило, что мы не только вырвались из плена Оранжевой Линды, а и угнали у неё корабль, да ещё унесли кучу золота на собственных шеях. И вряд ли она теперь сумеет нас догнать. Поскольку, не на чем. А если и даже есть на чём, так нужно следующей волны дождаться будет. А, интересно, Элурисское озеро всё вытекло через перемычку, или там ещё какая-то вода осталась? А тогда, как же русалки? Копошатся в луже теперь?
Да, наделала я делов и здесь тоже. Ну, положим, не я, а Серая Моника. Так ведь и половину Гедоникса тоже не я сама развалила, а другая Моника.
И, потом, так ли уж я и мои Моники во всём виноваты? Это местное население само под такие события себя подводит, а я только в роли последней капельки выступаю. Ведь тот же Генозис я не развалила, правда? Несмотря на то, что почти всю здешнюю жизнь там провела. Ну да, я сама, а не Моники. Может, в том и причина, что Генозис от меня уцелел? Да и насколько он уцелел-то? Они же на грани войны с Аннолиусом, можно сказать. На такой грани, что Нолы оттуда разбегаются, словно крысы с корабля.
А с чего они разбегаются-то? Что, в случае войны Генозис непременно проиграет? Ну, наверное, так. Иначе, наоборот, в Генозис бы бежали оборотистые местные барышни. После победы над Аннолиусом военную добычу делить. А о властях Аннолиуса, вероятно, у всех иногородних Госпожей крайне негативное мнение. Очень может быть, они полагают, что всех побеждённых Госпожей крутые Аннолиусские власти позапрягают в коляски, а то и языки им обрежут. Ну, если принять во внимание все те высказывания Госпожей Генозиса в адрес Аннолиуса, которые я сама слышала, то и неудивительно было бы. А если ещё кого и под «красный протокол» подведут?
Тут я, наконец, удосужилась прекратить думать и оглядеться вокруг. В данный момент мы уже не неслись по речке, а плавно перемещались между изрядно расступившихся в стороны берегов. Похоже, «Клеопатра» успешно выплыла, если ещё не в саму Оллиолону, то в речную губу с умеренным течением. А на палубу стал выползать народ. А чего его дальше в трюме держать? Вот, наверное, Соня и распорядилась вылезать и наводить порядок.
Собственно, и мне бы уже пора было заняться делом. А что прежде всего? Навигаторша, прежде всего. Не хватало нам в этом океане ещё на какой-нибудь риф напороться. Да и насчёт течений тоже. Впрочем, до каюты навигаторши всего-то и было десять шагов. Я и направилась туда, вошла и сказала… И сказала:
-Ик?!
-Привет, Скуратовна, - сказала мне в ответ сидящая рядом с Госпожой Энни на её матраце серебристопокрышковая тумба, в которой я тут же признала Госпожу Барыню, одетую в один из вариантов стандартных Элурисских покрывал. Барыня вмиг заметила, что я впала в ступор, и поспешила объяснить:
-Так, а как иначе-то, Скуратовна? Ты ж навряд ли назад вернёшься, правда?
-Э… Куда? – не поняла я.
-Так, в Элирис, куда ж ещё, - пояснила Барыня. – Ну, по поводу той самой оплаты справедливой даже.
-Оп… оп… оп-ла-ты? – затупила я.
-Нешто не помнишь? – усомнилась Барыня.
-Ах, оплаты! – врубилась я. – Так, это… А как же…
-Да, запросто, - сообщила Барыня. – Я ж подглядела, чего ты в писульке-то написала в адрес атаманши оранжевой. Ну, вот и навялилась её подручному на транспорт попутный. Да тут и на глаза никому не лезла до времени.
-Ох, - только и сумела сказать я. Уж такой прыти от Барыни Ксенолии Пенелопьевны я не ожидала, несмотря на всю её прыткость, как умственную, так и физическую. И что, я теперь ей платить чего-то должна за недавние туманные обещания моего вторичного изображения, если Плойке верить? А почему, нет?
-Э…
-Да ты не суетись, Скуратовна, - сказала Барыня, - я ведь с понятием, как-никак. Вишь, даже и по местному протоколу задресскодилась.
Тут она приподняла свои покрышки, и продемонстрировала приличнокалиберные кандалы, в которые оказалась закована под покрывалами.
-Ну, вообще, - пробормотала я.
-А как иначе-то? У вас же Нолы в кандалах содержаться, да в пошивочной бригаде работают. Так и меня туда определить надобно, нешто это не логично? А кандалы мне Плойка надела, уж тут в качестве не сомневайся.
-Не, в качестве я не сомневаюсь, - сказала я. – Уж в чём, в чём, только не в качестве.
-Так, нешто, в количестве сомневаешься? Так насчёт количества, не к спеху это. То и потом обсудить возможно, правда?
-Ага, - догадалась я. – Насчёт количества оплаты?
Тут неожиданно принялась хихикать Госпожа Энни. А она, что, в курсе?
-Ну-ну, - сказала я ей. – А вы, Госпожа Энни, уж не в коалицию ли с Госпожой Пенелопьевной вступили по интересам финансовым?
-А как же мне быть? – сказала та. – Мне бы тоже солидная сумма не помешала, поскольку, раз уж мы, похоже, теперь в живых останемся. Как я объясняться-то буду с властями, да и с гильдией навигаторской, почему от оллиолонеров живая вернулась, без достаточной подпорки финансовой за спиной?
-Знаете что? – предложила я. – Продайте меня, а деньги меж собой поделите по-справедливости, как уж вы её понимаете. А?
-М-м-м… - сказала Барыня, - а ты что, полагаешь, что за тебя столько заплатят, что аж побольше, чем вся казна Гедонисская?
-А я вообще не имею права рабынями торговать, - сообщила Госпожа Энни. – Я же навигаторша.
-То есть, - уточнила я, - продавать меня вам затруднительные обстоятельства препятствуют? Не то, продали бы?
-Так, не хотелось бы, - сказала Барыня. – Мы ж, чай, не вовсе чужие-то, чтобы друг-дружку продавать. А то ведь…
-Что?
-А то, ведь, будь не так, то и ты бы, Скуратовна, меня запродать надумала бы.
-Это, кому ж?
-Мало ли? Администраторшам Гедонисским, к примеру, али ещё куда похлестче.
-Ну-ну, - проворчала я. – А если я скажу, что никакой казны Гедонисской мы не воровали… Ну, то есть, не то, чтобы совсем не воровали, но что из Гедоникса ничего не унесли, кроме своих ног. И что тогда скажете?
-То есть, выйдет, что ты врунишка, так? – рассудила Барыня.
-Ну… Так меня же обстоятельства вынудили!
-Значит, врунишка?
-Ну, значит.
-Так, то и выходит, что, если врунишка, стал-быть и сейчас врёшь, логично?
-Э?
-Выходит, что и теперь насчёт казны Гедонисской врёшь.
-Нет, Пенелопьевна, - заспорила я. – Вот, честно говорю, насчёт Гедонисских денежек я не врала… Э… То есть, раньше врала, а теперь не вру.
-Не врёшь, что раньше врала? Или врала, что раньше не врёшь?
-А почему вы мне не верите, вообще? – возмутилась я.
-Понимаешь, Скуратовна, - сказала Барыня, - это потому что у тебя за душой точно немалые средства финансовые наличествуют.
-Серьёзно?
-А то, - подтвердила Барыня. – Уж я не знаю, Гедонисские это денежки, или другие какие, только, совершенно точно, наличествуют. Это чувствуется.
-Чувствуется, значит… - призадумалась я, и у меня даже нос зачесался от умственных усилий. – Э… Э… Слушай, Барыня Пенелопьевна, а ответь-ка ты мне тогда на один простой вопрос? У меня ноги пахнут?
Тут, совершенно не к месту, начала хихикать Госпожа Энни, а Госпожа Пенелопьевна хихикать не стала, а пошевелила ноздрями, шмыгнула носом и доложила:
-Не пахнут. По крайней мере, на таком расстоянии не чувствуется.
-Я к тому, что, правда ли это, будто у врунишек ноги пахнут? Ну, когда они врать начинают.
-Вонючие ноги, как детектор лжи, что ли? – спросила Госпожа Энни.
-Ну, примерно так.
-Хи-хи-хи-хи-хи…
-Так, или нет?
-И чего ты предлагаешь, - спросила Барыня, - чтобы мы тебе вопросы задавали, в твои ножки носами уткнувшись, нешто?
-Да, - согласилась я, - это как-то некрасиво бы выглядело, конечно. Хотя… Ну, если уж вам так важно знать, вру я, или как.
-Мелани, - спросила Госпожа Энни, - ты это, что, серьёзно?
-Ну…
-Ну, знала я, что вы, ламиолы, наивны до безобразия, конечно. Но что эту, вот, присказку ещё кому-то не растолковали, - это странно.
-Насчёт ног?
-Ну да. Это же Аннолиусская байка насчёт ездовых девок, только и всего.
-Никогда не слыхала, даже, - призналась я. – Байка, насчёт того, что у врунишек ноги пахнут?
-Конечно. Ну, в двух словах. Ездовые девушки, ведь, какие? Для них первое дело, - уставшими прикинуться. Вот они и симулируют, будто устали, и быстро бежать не могут. Так у них и ноги-то при этом пахнут. Ну, или ботинки, в которых они бегают. Вот, Госпожи и пристрастились кричать на них, лентяйки, мол, врунишки, и ноги у вас вонючие. Оттуда и пошло. А ты, что, и вправду поверила?
-Вон чего, оказывается…
-Да ты, Скуратовна, не расстраивайся, - попыталась утешить меня Барыня.
-И чего это мне расстраиваться? – сказала я. – Если на самом деле, мои ноги не пахнут, а всё это приколы такие, так, какое же тут расстройство? Я ж думала уже чуть ли не к докторам обратиться, по случаю запаха этого, а тут, вон что… Э? А как же тогда чувствуется-то? Ну, насчёт этих финансовых средств задушевных?
-Ну, чувствуется, да и всё.
-Ага! – догадалась я. – Ага! А? Сплойя сказала? Раз уж она всех насквозь видит, да?
-То есть, средства имеются, всё ж таки? – уточнила Барыня.
-Если и имеются, так их, ещё неизвестно, удастся ли взять, - проворчала я, имея в виду денежки Госпожи Бельвелиалии. – Я же к этим средствам и так, и эдак, а они не даются никак. До такой степени, что я бы и бросила даже, на эти средства наплевавши, так я же ведь не сама. Меня же эта уголовница профессиональная… Это… Короче, я ведь обещала никому не рассказывать. Вот, хорошо, что вспомнила-то.
А, погодите-ка, а как же ваша Сплойя-то, Госпожа Пенелопьевна? Вы что её, в свободное плавание определили?
-Плойка-то? – сказала Барыня. – Да, нет, я её другой воспитательнице сплавила, вместе с Клёпкой подопечной.
-Это какой же воспитательнице? Госпоже Сколопендре, нешто?
-Ну да, ей, - подтвердила Барыня. – А как ты угадала-то?
-А тут и угадывать нечего, - пробормотала я, больше себе самой, чем кому-либо, - если уж я никаких других воспитательниц, кроме Барыни и Сколопендры здесь не генерировала, за ненадобностью вялотекущей. Чёрт…
-Чего-й-та? – не поняла моего бормотания Барыня.
-А того-й-та, уважаемые Госпожи, что некогда нам тут рассусоливать, а пора и за работу. Значит, вас, Госпожа Пенелопьевна, и впрямь, пока что, в пошивочную бригаду. А то, сколько можно-то голыми ходить? А вы, Госпожа Энни, давайте-ка в клетку, и навигаторствовать, не то, ещё на камни какие-нибудь наскочим.
Вот так. Я вернулась на палубу, кликнула пару Лу-лушек и велела заняться дислокацией дополнительной Нолы на борту. А также, приказала снова сыскать Зойку, чтобы Госпожу Энни в клетку переместить. Куда, там её длинную ножную цепь подевали-то?
Тут выяснилась, что неотложных дел у нас на борту, ну просто невпроворот. Привести в порядок корабль, воду из трюма откачать, машину починить, экипаж в чувства привести. Опять же, новую перепись населения срочно учинить надо. А то, кто ночью сбежал, кого волной смыло, кто новый появился, - ничего не ясно, вообще. И с привезённым грузом тоже срочно разобраться надо. Где там этот самый Квингс, где нормальная еда, помимо турнепсо-пинапла этого, заколебавшего уже всех тут.
Похоже, те же самые мысли посетили и Курбаши Соню. Потому что она уже руководила распаковыванием груза, организовав свою кольценосую гвардию для охраны от несанкционированных посягательств на ценности, а также притащив туда Виолетту, для приёмки продуктов питания. Только когда я добралась до места их трудов, все они почему-то ругались, и сама Курбаши больше всех. А ящики были разделены на две неравные кучи, одну большую, справа, и одну маленькую, слева.
-Чего опять ругаешься? – сразу спросила я Соню.
-А ты загляни, - кивнула она на груз.
-Ну… - сказала я, но решила не спорить, и заглянула в левую кучу, поскольку она была меньше. В левой куче оказалось четыре ящика, причём, один полуразбитый. В трёх ящиках был пресловутый турнепс, а в четвёртом упаковки с ампулами. Тот самый Квингс, а может ещё чего, кто его знает-то?
Ну, наверное, нормальная еда была сложена в правую кучу. Хотя, по выражению лиц окружающих…
Я сунулась в первый ящик справа. Грязный чёрт! Заглянула во второй, в третий, дальше заглядывать явно не было смысла. Я только пересчитала ящики, и их, понятное дело, оказалось десять штук.
-Это что за чертовщина? Это как понимать? – возмущённо спросила меня Соня, словно бы я ещё и виновата была. Впрочем, насчёт того, кто тут и в чём виноват…
-По четыре в ящике, - сказала я. – Стало быть, э… Четыре на десять помножить, сколько будет?
-Четыре на десять? – уточнила Соня.
-Да.
-А сама помножить не можешь?
-Лучше ты, - попросила я, - а то, мне чего-то не множится.
-Четыре помножить на десять, будет сорок, - сообщила мне Соня.
-Правда? – сказала я. – Не удивлюсь, если выйдет, что у нас на борту как раз сорок девушек и окажется.
-Да чего это такое вообще?! – потеряла терпение Соня.
-Вот это? Аннолиусские скрипучки.
-Чего?
-А я-то ещё думала, каким образом этот Бенсон нам всем нагадить умудрится? А он, вон чего выдумал. Вот, грязные черти.
-Какие ещё, ко всем чертям, скрипучки?! – начала психовать Соня. – Еда где?
-Отойдём, а? – попросила я её. Утащила за пушку и попыталась объяснить.
-Понимаешь, как бы тебе сказать? Ну, скрипучки, это колодки для девушек, понятно же…
-На кой чёрт…
-Да, ни на кой, ни на чёрт, а издевательство это! Чего ты не поймёшь? Ты чего думала, эти разбойники такие, вот, на всё согласные, что с них не потребуешь? А этот, их командир, что тебя и меня обслуживал, так ведь и сказал, что мелко нагадит нам всем. В меру, мол, нагажу. Так я его знаю хорошо, он и не дурак вовсе. Да и все они тут не так просты, как сперва кажется.
Ну, притащил вместо нормальной еды сорок колодок, да турнепс немытый. Это бы ещё ничего, если бы просто так, типа, вот, вам, рабыни, еда рабская, да рабские доски на шею. А вот если этих колодок ровно столько, сколько нас, девушек на борту, вот тогда хуже. А ведь именно так и окажется, сто двадцать грязных чертей!
-Р-р-р-р… - сказала Соня, явно не понимающая, какая тут трагедия в подобном численном совпадении может присутствовать, - р-р-р. Так ведь, ящики-то не все. Чего смыло, чего разбило, а чего и растащить успели до волны ещё.
-Ага, - подтвердила я. – И девушки могут быть не все. Кто теперь знает, смыло кого, или нет. А если кого знакомого не окажется, так он неизвестно, смытый, или ночью сбежавший.
-Ну да. Так, и какая разница тогда, сколько этих чёртовых досок нам подсунули?
-Да, без разницы, а вот если, при всём, при том, окажется, что по числу оставшихся девушек, тогда очень большая разница.
-Да ты зачем опять ерунду несёшь?! – заорала Соня
-Да не несу я ерунды никогда, сколько ещё тебе объяснять можно?! – в ответ заорала я.
-Ты, что ли, эти колодки разбойникам заказала?
-Если честно, наверное, я. То есть, не совсем я, а моя Моника, причём, не сознательным, а подсознательным методом…
-Чёрт, сейчас прикажу эти ящики за борт покидать!
-Вот этого как раз и не стоит делать, - заметила я. – По-любому, пригодиться могут. В качестве спасательных средств, хотя бы. Дерево же. Что нам сейчас, больше делать нечего, как облегчением корабля заниматься? Тут и другого лишнего дерева полно, в русалочьем отсеке, хотя бы. Клетки всякие…
Соня только раздражённо засопела в ответ.
-И вообще, - сказала я, - мне на капитанский мостик надо, а то, плывём неизвестно куда, понимаешь.
И ушла на корму. Там Госпожа Энни уже сидела на своём рабочем месте, в синих покрывалах, в клетке и в прежней ножной цепи. А я поинтересовалась состоянием машины в переговорную трубу. Из трубы меня в очередной раз послали подальше, чтобы не мешалась. Тогда я запросила текущую навигационную обстановку у Госпожи Энни. Навигаторша отчиталась об отсутствии поблизости опасных донных объектов, большой общей глубине, и большой ширине полосы течения, медленно ослабевающего по мере движения корабля.
Таким образом, у меня появилось время обдумать… Вот, не хотелось мне думать, ну просто категорически не хотелось. Да я просто устала от последнего темпа жизни, главным образом умственно. И меня просто стала раздражать вредная привычка моих мозгов заниматься самоуправством и начинать обдумывать всякую хреновину при каждом удобном случае, совершенно не спрашивая моего согласия. Знаете, вот, бывает, что ваши ноги сами куда-то идут, куда им голова не приказывала. Бывает, но редко. Потому что ноги меру знают и совесть имеют. А эти чёртовы мозги обнаглели совершенно. И ведь ничего не сделаешь, кроме как по этим мозгам интенсивно настучать. Так при этом и голова пострадать может, а голова-то ни в чём не виновата. Она виновата, что ли, что мозги её избрали местом своей вредной дислокации. Да ещё к каким-то внешним базам данных подключаться навострились, и за собой их в голову тащат. А голова явно на лишние объёмы не рассчитана, она и так больше, чем у других разумных существ, куда ей ещё увеличиваться-то? Да и брёвнами всякими ей в последнее время слишком часто достаётся…
Аннолиусские скрипучки, значит? Ну, конечно, можно предположить, что пока я уродовалась в Элурисе, в Отстойнике Госпожа Шерри организовала массовое производство этих колодок. А готовую продукцию складывали на склад. А Господин Бенсон, второпях, схватил со склада чего под руку попало, мы же сразу распаковывать не станем? Ну, или же, сознательно нам десять ящиков колодок подсунул. Типа, двух зайцев убил. Продукты-то наверное, тут дорого стоят. Сбыл залежалый товар, и дефицитный сэкономил. Да ещё поиздевался. Сам же ведь этот разговор затеял, ну, насчёт издевательства. Ну, а зачем, вдруг Шерри понадобилось бы эти дурацкие деревяшки производить? На неё, вдруг снизошло откровение, что я богиня? Ну, после Змееногов, такое могло быть, конечно. И чего? Решила мне угодить? Я ведь ей говорила, зачем скрипучку изобрела. То есть, что? Богине она захотела угодить, а на обычную девушку-ламиолу наплевать и растереть? А разве это не по-человечески?
То есть, тогда получается вполне логичная последовательность действий. Госпожа Шерри уверовала, потом припомнила, что я ей о скрипучках говорила, потом соорудила бутафорский пулемёт и пошла меня спасать. Потом взорвала перемычку, чтобы нас из Элурисского озера вынесло, а потом подняла с постели своего дружка Бенсона и велела ему отвезти на «Клеопатру» груз. А насчёт состава груза, чтобы не рассуждал, поскольку всё равно не поймёт глубины её намерений. Ну. И чего тогда эта Шерри взамен хочет? От богини? Общей высшей благосклонности?
Чёрт, ведь, вот, я опять плохо о людях думаю. Да, может, я ей просто симпатична, и она меня от Линды спасти решила. А Линде изменить не может из принципа. Поклялась, наверное, когда-то. Ну, как я ей. Но я-то из за Виолетты, а Госпожа Шерри, очень может быть, лишь затем, чтобы свою шкуру спасти. Ну, или свою, и Мери. А предательство, это вообще плохо. Вот, она потом Линде и станет доказывать, что в её же интересах и действовала. Скажет, что я богиня, и нечего Линде нарываться, а лучше от меня поскорее избавиться. Не то, доведёт до греха, так я на неё ещё каких-нибудь Змееногов напущу, кто меня знает?
Ох. А в принципе-то, всё это бред. А получается так, как я не верю, и никогда поверить не смогу. А именно, что все эти события и всех этих персонажей я сама придумала и сама же их действия организовала. То есть, проще говоря, что весь мир это плод моего воображения. Мало того, логичнее даже, что я всё это ещё раньше придумала, а теперь лишь читаю эти давно произошедшие события, словно книгу. А, раз уж читаю, это означает, что в этой книге факта моей смерти нет, а то, как бы я теперь была живая, и читала? Потому-то меня даже и Змееног убить не сумел. То есть, если со времени написания чего-то в этой книге событий подпортилось, то возникают парадоксы, как угодно коряво выправляющие сюжетную линию на правильный путь. Вот именно. Пиф-паф, ой-ой-ой, зайчика убили. А, нет, он живой оказался, причём, никому непонятным образом.
Ну да. А мир, это плод воображения. А воображала, может даже и не я сама, а… А кто?
Вот, знаете, ну не люблю я, просто категорически не люблю трудиться умственно. Мне даже иногда кажется, что при излишних умственных усилиях мои волосы становятся ещё светлее, чем надо. И что вообще блондинистая масть девушек, это следствие реакции на умственные усилия мало приспособленных для подобных усилий мозгов. Ну, типа, эндокринная система какие-нибудь ферменты защитные выделяет, вроде перекиси водорода, попутно обесцвечивающей волосы. А мне это лишнее обесцвечивание даром не надо, поскольку у меня оптимальный цвет волос, и нечего тут меня всякой перекисью травить…
Да, цвет волос у меня великолепный просто. Я же не какая-нибудь белобрысая, как большинство блондинок, я особенная. Не то, что эта непонятно-пресловутая Милена Снайк, да? Я с таким лёгким золотистым оттенком, при котором волосы не просто сами по себе великолепны, но и отсвечивают ещё по разному при различном освещении. Ну, например, если при восходе Оллитары случится ясная погода, как тогда, давным-давно, на карнизе Хронваргеров…
Тут, вполне естественно, мне припомнился мой знакомый Хронваргер, Господин Данис Зенорис, и у меня привычно заныло внутри. По-особенному заныло, как всегда бывало при его близости. Вот, оказывается никакая война и революция не могут из меня это восприятие выбить, поскольку, даже от одной мысли…
Хотя, я же чего-то о своих волосах думала? Интересно, а мои волосы на него как-нибудь действуют? Уж, наверное, действуют. Я же не слепая, я же вижу, что и я на него действую соответственно. Ну, может потому и ругаемся каждый раз, что никто из нас это самое действие перед другим признавать не хочет? Собственно, а почему? Это же, наверное, та самая любовь и есть, в которой никто первый признаваться не хочет. Вот, если ещё раз его встречу, надо будет предложить взаимно признаться синхронно, в один голос, так сказать. Эх, да где ж его теперь встретишь-то?
Собственно, а если на том же карнизе? Он, может, всё ёщё в Генозисе Хронваргерствует, почему, нет? Вот, пойду туда, и… Ну, подумаешь, ламиол не пускают? Проникла один раз, проникну и второй. Ну и… И, чего? В Униолы к нему напрашиваться, что ли? Не по мне это, навяливаться кому-то, хоть бы и Хронваргеру, хоть бы и такому как он. Да у него и так уже две Униолы было, а теперь, может, уже и все четыре, если не больше даже. Что мне, какой-нибудь задрипанной третьей Униолой-Мони? Это мне-то, Генерал-Адмиралу и командующей вооружёнными силами мировой революции?
А чего это мне вообще карниз Хронваргеров в голову пришёл? А! Насчёт отсвечивания волос, когда на них зелёные лучи восходящей Оллитары светить должны. Чего-то я такого случая и не припомню даже. Ну да, я же тогда в платке была, а потом уже, когда с меня платок стащили, так сами же и разглядывали, а мне никто и зеркала не давал. Интересно, я что, золотисто-зелёная была?
Я ухватила прядь своих волос и уставилась на неё, пытаясь представить этот гипотетический зелёно-золотистый оттенок. Только почему-то оттенок выходил не тот, а какой-то травянисто-болотный. Короче, зелёный вообще, безо всякого золота, или… Ну да, зелёный, как водоросли какие-нибудь. Это как? Может, Оллитара светит сквозь случайную щель в этой небесной серости? Я поглядела вверх и обнаружила, что не только никакой Оллитары сверху не наблюдается, а и вообще неба не видно. Крыша какая-то… А вокруг вода, и… Тут я ударилась в панику и в истерику, хотя и короткую. Потому что вмиг догадалась, что, скорее всего, снова перекинулась в некую Монику, и от этих совершенно нездорово участившихся перекидываний уже и лечиться пора бы. В каком-нибудь анти-перекидном санатории для перетрудившихся головой молодых девушек. Потому что я обнаружила себя сидящей по грудь в воде, с распущенными и плавающими по этой самой воде длинными волосами зелёного цвета. Ну, совершенно зелёного, как те самые водоросли! Какой идиот меня перекрасить догадался? Ну не сама же я, правда? Хорошо, если краска не стойкая, и водой смывается… Ага, тогда бы и вода возле меня зелёная была бы. Чёрт…
Я попыталась сосредоточиться, только никакого сосредоточения и не вышло даже. Потому что на меня навалились ненормальные ощущения собственного тела, в смысле, такие ощущения, будто это тело и не моё собственное вовсе. Или, что это вообще не тело, а чёрт знает что такое! Если в нём что и было нормальным, так это руки. Так они мне, прежде всего, и бросились в глаза, и в первый момент с толку сбили. Ну и сиськи тоже… А вот…
Первое, что я заметила, это то, что я не стою на каком-нибудь дне, а плаваю, не касаясь этого самого гипотетического дна. Причём, каким-то образом при этом над водой торчит не одна голова, как бывает при любом нормальном плавании, а вся верхняя половина тела, вплоть до вышеупомянутых сисек. То есть, так может плавать лишь какой-нибудь дутый поплавок, а не нормальная девушка. Да притом ещё меня что-то постоянно оттягивало вниз, вероятно для компенсации опрокидывающего момента, пытающегося придать телу горизонтальное положение, если вообще не перекинуть головой вниз. Естественно, я затрепыхалась, попыталась возмутиться словесно, и…
Не стоит расписывать последовательность возникновения ощущений и эмоций, поскольку, когда острый период истерики притупился, обнаружилось следующее:
Вместо ног у меня оказался серо-зелёно-чешуйчатый хвост с мощным горизонтальным плавником, на основание которого было насажено овальное медное кольцо, тяжёлое и толстое. А от этого кольца куда-то уходила медная же цепь, такого калибра, что её веса вполне хватало для оттягивания хвоста вниз. А с верхней частью тела было не лучше. Когда я ухватилась руками за лицо, поскольку его как-то ненормально стягивало, обнаружилась некая упругая оболочка, обтягивающая всю голову, включая и рот изнутри, преходящая позади в гибкий нарост, на ощупь напоминающий хребет ящерицы. Тем более, что он тянулся вниз по спине, в зону хвоста. При этом, у меня даже и заорать от возмущения не получилось, поскольку все звуки трансформировались в какие-то невменяемые скрипо-визги. Правда, ощущения отрезанного языка не возникало, скорее язык был загнут и задвинут на периферию организма всё той же упругой оболочкой.
Почему-то я не предположила, что просто какие-то поганые враги меня вырядили русалкой, вроде тех, что были рабынями на «Клеопатре». Нет, я, вместо того, насмерть перепугалась и ничего не поняла, в том числе и Моника я, или как. Тут уж, знаете, не до Моник, когда вы неожиданно обнаруживаете что вы не вы, а какое-то хвостатое чудо-юдо с волосами болотного цвета.
Следующим пунктом, я распсиховалась и попыталась вылезти на берег. Тут обнаружилось, что я вообще нахожусь в небольшом бассейне, накрытом сверху крышей, а по периметру огороженном железной решёткой, клёпанной и слегка ржавой в местах соединения заклёпками. За пределами решётки располагался какой-то интерьер, трудноопределимого наспех дизайна. Вероятно, весь мой бассейн был устроен в просторном внутреннем помещении, типа дворцового зала. А я была в нём прикована за хвост длинной медной цепью, настолько увесистой, что даже и бить плавником почти не удавалось. Сто грязных чертей, а?
Ну, с мозгами, естественно, тоже было не всё в порядке, но это обстоятельство меня особо не напрягало. Какие уж тут мозги, если хвост между ног… В смысле, вместо ног. И непонятно, что с задницей вообще такое?
Поэтому, вторым пунктом, я слегка успокоилась и перешла в состояние вялотекущего ужаса. А состояние вялотекущего ужаса всегда провоцирует его обладателя на изобретение каких-нибудь методов, которые бы способствовали из этого состояния выбраться. И как можно скорее. К примеру, срочно убраться отсюда, хотя бы в больницу, где бы специалисты разобрались с хвостом, головой, ртом, голосом и остальными забеспредельничавшими элементами организма. Или, нет, сначала в косметическое заведение, для отмывания перекрашенных волос. А то, вдруг эта краска просыхает и укрепляется с течением времени, что после и не отмоешь даже?
Я заметалась в воде, волоча по дну цепь, натужно взмахивая плавником и помогая себе загребающими руками. Руки путались в волосах и цеплялись за сиськи, которые тоже упруго болтались спереди, поскольку никакого купальника или хотя бы лифчика на них и в помине не было. А ещё, чего-то не так было и с дыханием. Обнаружилось, что упругая оболочка препятствует попаданию в рот воды, независимо от того, над водой или под водой оказывается голова. А каким же тогда образом в меня попадал воздух?
Со страху, я предположила, что вместо лёгких у меня пришиты куда-нибудь жабры, как у рыбы. Знаете, с этих врагов станется. Ну, с тех, которые меня, э… Неважно. Что мне делать больше нечего, как своих бесчисленных врагов классифицировать? Я принялась судорожно ощупывать свои доступные для ощупывания места, в поисках жаберных щелей. То есть, я категорически не хотела эти самые жабры найти, а хотела убедиться, что я не до окончательной степени ещё рыба. Жабры я не нащупала, зато уловила, что чешуёй покрыты и некоторые другие мои поверхности, помимо хвоста. К примеру, даже на щеках и на лбу прощупывались какие-то рельефные зазубрины. Не, не! Надо скорее к доктору…
Тут я убедилась, что проникнуть наружу за периметр решётки ни разу не получится. Решётка была, мало того, что несокрушимой, а ещё и утыканной острыми пупырышками, причём, остриями как внутрь, так и наружу. Чего-то я такое слышала, что где-то вошли в моду цепные поводки для девушек-рабынь из цепочек со звеньями-колючками. Ну, чтобы отучить девушку от привычки хвататься руками за цепь, когда её дёргают за ошейник. Вероятно, эти мерзкие изобретатели на цепочках не остановились, а изобрели ещё и колючие клетки для девушек. Да уж. В подобной клетке девушка не станет хвататься за решётку, трясти её и как-то иначе бунтовать. Ну, разумная девушка, конечно. А если эту девушку до истерики довести… Ну, вот и надёжный метод против истерик выходит. Боль, кровь, и быстро догадаешься, что психовать себе дороже. И, похоже, я как раз в такой колючей клетке и нахожусь, только в большой, и наполовину заполненной водичкой.
Нет, но надо же всё-равно чего-то делать! Да и что толку лезть на решётку, будь она даже и не колючей? Я занырнула, ухватилась руками за хвостовую цепь и принялась перебирать её руками в поисках точки закрепления. Оказалось, что цепь пристёгнута к другой цепи, лежащей на дне, а та уходит в большие дырки в углах бассейна, наполовину прикрытые крышками. И куда эти дырки ведут? Не иначе, в другие мокрые ямы, а то бы вода через них утекала. Теперь я убедилась, что свободно дышу под водой, причём, кажется всё-таки собственными лёгкими, а никакими не жабрами. А обтягивающая лицо плёнка имеет рельефные утолщения в виде желобков, через которые, наверное, мне внутрь и поступает воздух, непонятно только, откуда?
Между прочим, оказалось, что я даже и устала от всех этих трепыханий, и неплохо было бы присесть, отдохнуть. Только присесть тут было некуда, мало того, если бы и было куда, каким образом я бы приседала? Если вместо попки непонятно какой чёртов хвост болтается? Присесть на хвост попробовать? Только и этого не получилось, потому что кроме дна тут никаких горизонтальных плоскостей не имелось, а со дна я всплывала, поскольку оказалось, что в целом, я заметно легче воды. Чертовщина какая-то. А как же рыбы плавают на глубине? Тут мне не к месту припомнилось, что рыбы имеют для регулировки глубины погружения специальный пузырь где-то внутри. А мне тут, если ещё чего-то не хватало, так рыбьего пузыря в животе.
Помаленьку, я снова начала психовать и попыталась позвать на помощь. Ну, хотя бы тех, кто этот бассейн соорудил и меня сюда заключил. Кто-то же это должен был сделать, и зачем-то?
Несмотря на мои героические попытки поднять крик, выходило, как и вначале, лишь шипение и скрипение, явно недостаточно громкое, чтобы его расслышали издали.
-С-с-с-с-щ-щ-ы-и-и! И-и-хр-р-р-ф-щ-и-и-и… Ы-с-с-хр-ф-ф-ф-ы… Ф-тф-ы! Хфу!
Вот, чего я не ожидала, так того, что кто-то и впрямь явится на мои вопли. Впрочем, эта толпа, скорее всего, явилась сюда без моей помощи. Возможно, их намерения просто совпали по времени с моими потугами. Да, видимо, так и было. Все они подошли и уставились на меня. Ну, если судить по дислокации этих негодяек, поскольку все негодяйки были в классических покрывалах Нол и глаза у них просматривались плохо. Всего негодяек оказалось шесть, четверо из них были в красных Аннолиусских покрышках, одна в серебристых, а последняя была зелёная как мои волосы. Ещё я заметила, что негодяйки были не просто в покрывалах, а со всякими дополнениями из поясков, головных обручей, браслетов и подвесок, похоже, что и ювелирного качества. То есть, негодяки были ещё и богатенькими, которым мало упаковаться в псевдо-мусульманские мешки, надо ещё и драгоценностями обвешаться. Мало того, негодяйки были ещё и безо всяких рабынь на поводках, то есть, корчили из себя важных персон, которым некогда ламиолами заниматься. Вот, негодяйки! Мне даже и разговаривать-то с ними расхотелось. Дождёшься от таких помощи, как же. С другой стороны…
-Так, ничего же не видно, - вдруг заявила серебристая негодяйка в адрес одной из красных. – Надеюсь, это не просто крашенная под водоросли девка в наморднике?
-Хи-хи, - сказала на это красная, - конечно же, нет. Ленивая просто.
-Ну? – обратилась ко мне серебристая. – Покажи-ка нам хвостик, а?
«А задницу тебе не показать»? – подумала я. Только сейчас же и припомнила, что задницы у меня, практически, нету. И сказала:
- Ы-с-с-хр-р-и-и-ы!
-Ме-ми-шка, не балуй, - сказала мне красная негодяйка. – Ну-ка, давай попрыгай, как Госпожа просит.
-Х-фи, х-фи, х-фи?
Кого это она называет Ме-ми-шкой? Меня, что ли?
-Давай, давай, ну? – повторила негодяйка.
-Х-х-хфу! – заявила я и ещё глубже присела в воду. Так, что одна голова сверху осталась.
-Строптивая? – спросила зелёная негодяйка.
-Как и все девки, - вставила своё мнение вторая красная.
-Прыгай, - строгим голосом велела первая и чего-то принялась копошиться руками под покрывалом. И вдруг меня пронзила жуткая боль, снизу и до живота. Такая, что я скрючилась в кольцо и забилась в воде. Боль то отпускала, то пронзала снова. Так, будто в меня вонзался вибрирующий горячий прут, который ещё и изгибался вместе с моими конвульсиями. Я билась, взбаламучивая воду и вздёргивая вверх не только хвостовую, но и донную цепь. И, кажется, визжала, не то, хрипела или свистела во весь «голос». Внезапно, боль отпустила и я распласталась на воде. И лишь потом уловила, что одна из красных выговаривает первой негодяйке:
-Прекратите. Вы же делаете ей больно. Нельзя же…
-Почему же, нельзя? – возразила негодяйка. – И можно, и нужно. Разве вы не пользуетесь плетью, общаясь со своими рабынями?
-Причём тут рабыни? – сказала красная. – Рабыни, это девушки-ламиолы. Они вполне способны уловить связь между плетью Госпожи и своим поведением. Для рабынь плётка необходима и полезна. А для неразумного существа…
-Ну, насчёт разумности этой русалки, - это как раз и вопрос, - сказала зелёная.
-А чём это вы её стимулируете, Госпожа? - поинтересовалась серебристая у негодяйки. – Ну, не плёткой же?
-Просто электрическая плеть, - пояснила негодяйка. – Ну, может, несколько модифицированная для данного случая.
-С дистанционным включением? – уточнила серебристая.
-Ну, не лезть же мне каждый раз к ней в воду с проводами, - ухмыльнулась «Госпожа».
-Очень интересно, - заинтересовалась серебристая. – А подробнее об устройстве управления можно?
-Не время, и не место, - заявила Госпожа.
-Ну, хоть чуть-чуть, пожалуйста? Неужели, это, как его? Радиоуправление?
-Хи-хи-хи, - нагло заявила Госпожа. – Вы верите в подобную технологическую чушь?
-Да, но каким же образом тогда?
-Ох, да запросто. Провода подведены через привязную цепь, которая изготовлена из полой медной трубки. То есть, провод один, а вторым служит сама цепь. А возле клетки несколько контактных точек, к которым можно присоединить пульт.
-Ну, это понятно, - привязалась серебристая, - но где же сам стимулирующий элемент? Не цепь же её стегает.
-Стегание рабыни в воде вообще неэффективно, - встряла четвёртая красная Нола, - не только плёткой, но даже и кнутом.
-Разумеется, - согласилась Госпожа.
-А уж для покрытой чешуёй русалки, и подавно, - вставила зелёная.
-Стимулятор введён ей внутрь, - снизошла до объяснения Госпожа.
-Внутрь? – переспросила серебристая. – А через что, внутрь?
-Вот видите, - сказала Госпожа, - я же говорила, прежде надо представить анатомическое строение данного существа, его физиологию и метаболизм, а потом уже судить о его поведении и разумности.
-А, всё-таки, через что?
-Через икрометающий канал, если вам так уж интересно.
-М… действительно, - согласилась серебристая. – Физиология, значит. А ещё раз снаружи поглядеть можно?
-Ещё раз можно, - согласилась Госпожа и обратилась ко мне:
-Покажись Госпожам, Ме-миш-ка, покажись. Или будешь упрямиться?
И снова зашевелила руками под покрывалом. А я завизжала со страха и, не дожидаясь повторения предыдущей «стимуляции», запрыгала в воде, выбрасывая на поверхность хвост и надетые на него цепи.
-Достаточно, - велела Госпожа. – Достаточно, кому сказано! Смотри у меня, рабыня. Не балуй, а то, накажу.
-А что это за именем вы её называете, Госпожа? – спросила третья красная Нола.
-Обычное имя, - ответила Госпожа. – Мемине, а сокращённо Ме, Ми, или Ме-ми-шка.
-Как интересно. Почему же так? Она что, несколько сродни восточным девушкам?
-Скажете тоже. Нет, потому что она похожие звуки издаёт. То «ме»-кает, то «ми»-кает, ну, или просто скрипит.
-Но она же понимает ваши слова? Или только интонацию, как рокси?
-Вполне достаточно понимает.
-А имя? У русалок, вообще, существуют имена в их природной среде обитания?
-А у рокси существуют имена? – в ответ спросила Госпожа. – Помимо тех кличек, что даём им мы. Как вы думаете, они сами друг друга как-то именуют?
-Ну, всё-таки это существо очень уж похоже на девушку, - сказала серебристая Нола. Просто невозможно поверить, что она животное, вроде рокси. Да у неё же глаза человеческие, в смысле, осмысленные. А у животных совсем другие, на стекляшки похожие…
-М-м-е-и-и-и…! М-ме-е-е… - завопила я в адрес этой догадливой Госпожи, надеясь, что хоть она меня послушает.
-Молчать! – тут же прикрикнула на меня красная Госпожа. – Молчать, не пищать, воду не баламутить! Сидеть, пока не спрашивают!
Я поспешно заткнулась и затихла. Знаете, после этой её электрической плётки во мне засел совершенно ненормальный страх, словно меня не только отстегали раскалённым кнутом, но ещё и укололи чем-то для покорности.
-Не слишком ли вы с нею сурово? – посочувствовала мне зелёная Госпожа.
-Так, и что? – ответила красная. – Я приобрела эту особь за неслыханные деньги не для того, чтобы иметь глупую пищалку в мокрой клетке. А для того, чтобы изучить научным методом подобный природный феномен и сделать результаты своих исследований достоянием широкой публики для… Для этого, как его?
-Для расширения общественного кругозора и обогащения базы научных знаний общества, - подсказала серебристая.
-Вот-вот, именно так, - подтвердила красная.
-И для получения учёной степени с приложением соответствующей ренты? – добавила зелёная.
-А разве это не соответствует действующему законодательству в отношении научных исследований? – парировала красная.
-О! разумеется, соответствует, - подтвердила зелёная и слегка захихикала.
-И чего смешного, Госпожа? – поинтересовалась красная.
-Совершенно ничего, - ответила зелёная. – Просто, например, у нас, в Исколионии, множество случаев псевдонаучной деятельности на соискание учёных степеней. Иногда до того смешные случаи, что даже до, простите, дебильного уровня.
-Правда? А, например?
-Да какой уж тут ещё пример, помимо оболюционисток?
-Оболюционисток? – удивилась красная Госпожа. – А что, на эту тему ведутся какие-нибудь исследования? Вероятно, психиатрического характера?
Тут зелёная Госпожа принялась хихикать, а прохихикавшись сказала:
-Это было бы вполне уместно, если бы насчёт оболюционисток и оболюционизма проводились исследования медицинской тематики, да уж. Но не в области же фундаментальной физики, правда? Да неужели вы ничего не слышали на этот счёт?
-Честно говоря, нет, - призналась красная. – И даже не представляю, каким образом можно связать фундаментальную физику с оболюционизмом.
-Но про сбежавших-то оболюционисток вы конечно слышали?
-Да уж, конечно. Так это же когда было? Что, неужели кого-то ухитрились с тех пор поймать?
-Какое там, - сказала зелёная. – Уже давно и пытаться бросили как-то этот скандальный побег объяснить. В смысле, нормальными методами. А вот нынче появились идиотки, вознамерившиеся это истолковать с научной, так сказать, позиции.
-Наверное, упомянутым вами идиоткам надоело сочинять небылицы про Иоланту Мона-Анноли, вот они и сменили тему.
-Скорее, наоборот, - возразила зелёная, - они попытались увязать обе эти темы в одну кучу.
-И что, смешно получилось?
-Для здравомыслящих людей, даже за пределами смеха.
-Вы, Госпожа, прямо моё любопытство разбередили. И до чего же эти учёные изыскательницы додумались?
-Ну, - засомневалась зелёная, - я, конечно могу изложить, но как же наша русалочка?
-Русалочка подождёт, - заявила Госпожа. – Русалочка из своей клеточки никуда не денется. Так что там за наука-то?
-Да, наукой-то этот бред никто и не признал. Соответственно, и никакой ренты соискательницы не получили. Хотя, не унялись. Нам, говорят, для убедительных доказательств практического опыта не хватает. Ну и материалов для экспериментов, соответственно. Да я ведь, собственно, и напросилась сюда, сославшись на обещание похлопотать ещё и по этой части. Честно говоря, на выделенные этими изыскательницами деньги и приехала.
-Понятно, - заметила серебристая Госпожа. – А для экспериментов им ламиолы требуются.
-Ну, да, - подтвердила зелёная.
-Ну, так понятно, что вы за ними в Аннолиус приехали.
-Это почему же вам понятно? – спросила серебристую красная Госпожа.
-А что тут непонятного?
-Госпожи, Госпожи! – неожиданно засуетилась Исколионисская Нола, - Ну, не начинайте, пожалуйста. Ни при чём тут Аннолиус. То есть, лишь при том, что я, главным образом, по-поводу исследования русалки. А насчёт остального, лишь попутно.
-Ну, значит, удачно у вас интересы совпали, - предположила серебристая.
-А о чём, собственно речь, я чего-то не поняла? – влезла четвёртая красная Госпожа.
-Ох, ну, давайте я уж тогда всё сначала объясню? – предложила зелёная.
-Давайте.
-Ну, по части побега оболюционисток, всем известно?
-Известно, - подтвердила одна из красных.
-Могу только добавить, что этих оболюционисток было не сто и не двести, как некоторые говорили, а ровно сорок шесть. Это установили точно, потому что для их перевозки было арендовано двадцать три арестантских тележки, а в арендном отделе не было никакой необходимости фальсифицировать отчётные документы. Их-то никто ни в чём не обвинял. Так что, сорок шесть…
-Если только не сорок пять, - перебила серебристая Нола.
-Сорок пять? – не поняла зелёная.
-В одной из тележек могла сидеть одна арестантка, вместо двух. Тогда бы их оказалось сорок пять. Поскольку троих девушек в одну арестантскую колёсную клетку не запихать никак. Да ещё в оболюционистском комплекте одежды и кандалов.
-Но ведь их и по документам числилось сорок шесть.
-А вот тут большие сомнения, - не отставала серебристая.
-Лично у вас сомнения, Госпожа? А на чём они основаны?
-Да на том, что одну из этих оболюционисток, таки поймали.
-Да вы что? – поразилась зелёная. – И откуда же такие сведения?
-Ну, почти что из первых рук, - сообщила серебристая.
-То есть, эту оболюционистку поймали лично вы, Госпожа?
Тут половина Госпожей в очередной раз принялась хихикать, а я подумала, что чего-то эти Госпожи Нолы больно смешливые. Ну, так у них же нет проблем по части выросшего вместо попки хвоста, да ещё и на цепь посаженного. И с неизвестными перспективами насчёт помощи.
-Лично я никого не ловила, - заявила серебристая Госпожа, - а сведения у меня от уважаемой Госпожи Аннолиуса Плиссиолинии-лоны Мона-Анноли, административной представительницы контрольной комиссии по делам… Простите, точно не помню, по каким делам, но у этой Госпожи уровень административного допуска «А», так что, сами понимаете, сведения из надёжного источника.
Очень любопытно, - оценила красная Госпожа. – И кого же поймали, а главное, как?
-Охранники и поймали на другой день после побега. На дороге, поблизости от ночного пункта, того самого, где наутро обнаружилось что арестантки в клетках подменены куклами.
-Поразительно, - сказала зелёная Нола. – Но почему же даже я ничего об этом не слышала?
-Потому что эту пойманную беглянку у охранников перекупили Аннолиусские представительницы.
-Аннолиусские представительницы?
-Ну да, - подтвердила серебристая. – Не хочу ничего плохого говорить про Аннолиус, но ведь, право, общеизвестно, что представительницы Аннолиуса везде и всюду.
-Так, и что? – недовольно сказала красная Госпожа. – Я и сама была такой представительницей в Генозисе. А как иначе осуществлять взаимовыгодный обмен культурными и технологическими достижениями между различными городами Оллитарии?
-Да, я в курсе крупномасштабного визита Аннолиусской Госпожи Номы Оллитарха в административную зону Генозиса. А чего у вас там не вышло-то? Кроме скандала.
-Да просто неудачная политическая обстановка сказалась.
-То есть, культурный обмен оказался связан с политикой?
-Ну, в жизни всё взаимосвязано, до какой-то степени. А что насчёт сбежавшей оболюционистки-то?
-Насчёт оболюционистки? Ну, её поймали на дороге, соответственно одетую и закованную. В те самые цепи и в парный наручный брус. Но одну. А ошейник напарницы болтался на соединительной цепи в заклёпанном виде, и наручник тоже. Охранники и предположили, что она избавилась от напарницы по клетке, чтобы легче бежать было.
-Что за глупости? – заметила третья красная Нола. – Уж тут вдвоём по-любому легче бежать. Чем в-одиночку ручное бревно волочить, да и двойные цепи ещё.
-А если бы напарница не захотела убегать? – сказала вторая красная.
-Ха. Тогда бы беглянке пришлось не только напарнице голову отрезать, но также и соответствующую руку и ногу. Если уж и ошейник и кандалы напарницы заклёпанными остались. Не слишком ли? Беглянка, кстати, какая была? Левая или правая?
-Левая, - сообщила серебристая.
-Ну, где это видано, чтобы левая рабыня убила правую, да ещё и с расчленением.
-Да всё это никакого значения не имеет, - сказала серебристая. – Понятно же, что никто никого не убивал, да и сбежать-то из арестантской клетки никак невозможно. Ни одной, ни вдвоём. Это надо чтобы кто-то специально вынул оттуда. Но вот как бы перевозили арестантку одну в парной клетке? Очень может быть, что заковали бы как всех, невзирая на отсутствие напарницы. То есть, в одной из клеток могла оказаться единственная рабыня, но закованная по общему протоколу. То есть так, будто их было две. Вот тогда и могло оказаться, что их было не сорок шесть.
-То есть, - уточнила одна из красных, - оболюционисток было сорок пять?
-То есть, - ответила серебристая, - не сорок пять и не сорок шесть, а неизвестно сколько. По документам числилось сорок шесть, но документы-то и подделать можно в случае возникновения скандального разбирательства.
-Можно, но зачем? – спросила первая красная Госпожа.
-Ну, первое, что приходит в голову, это для того чтобы воспользоваться случаем массовой пропажи рабынь для того чтобы часть из них, как говорится, кому-то «прилипла к рукам».
-К рукам?
-Ну да. Допустим, кто-то хочет присвоить себе парочку дувушек-ламиол, без официального протокола и без соответствующего контроля, естественно. А тут массовый побег. Вот, этих девушек приписывают туда, а на деле присваивают себе.
-Ужас какой, - возмутилась четвёртая красная.
-Вы, будто не знаете, что так часто делают.
-Впервые слышу.
-А откуда же, по вашему, постоянная путаница в документах насчёт учёта ламиол, их рентного цикла и текущего состояния ламиолии? Откуда вообще берутся рабыни на чёрном рынке, в конце концов?
-Ну, их похищают разбойники.
-Ну да. Только похитить-то можно по-разному. Совсем не обязательно с ножом и топором.
-Вы хотите сказать, что в учётных отделах и в контрольных комиссиях сидят разбойники?
-Скорее, разбойницы, - сказала серебристая, - и, скорее, не все поголовно.
-Спасибо, это уже как-то легче слышать, что не поголовно, - сказала первая красная. – Так, что получается, есть какие-то подозрения что оболюционисток было сорок шесть, но сорок шестую похитили подобным методом, а записали, что было сорок пять?
-Ну, как бы, совсем наоборот, - возразила серебристая.
-Это как?
-Всё сводится к тому, что оболюционисток было сорок шесть. Но двоих из них ни в какую тележную клетку не сажали, и ни в каких куколок эти двое не превращались. Одну похитили, а другую выбросили на дорогу в таком виде, будто она из клетки сбежала.
-Вон чего! – догадалась вторая красная. – А почему же не похитили обеих?
-Ну, наверное, вторая была не нужна.
-А первая, которая правая, была нужна? Но, простите, зачем же тогда вторую, как свидетельницу оставлять?
-Ха. Во-первых, кто принимает во внимание свидетельства ламиолы? Во-вторых, что может понять глупая ламиола в любом продуманном сценарии похищения? А, в третьих, не забыли, куда она делась? Её очень оперативно перекупили Аннолиусские представительницы.
-То есть, - сказала первая красная, - эту мифическую сорок шестую оболюционистку похитил кто-то из Аннолиуса, и он же организовал исчезновение её левой парочки? То есть, всё-таки снова Аннолиус виноват?
-Позвольте заметить, - напомнила серебристая, - что я как раз и ссылаюсь на сведения, полученные от компетентной представительницы администрации Аннолиуса.
-Так, а какие-нибудь сведения насчёт похищенной ламиолы имеются? – спросила зелёная Госпожа.
-Представьте себе, да.
-Очень интересно, - снова повторилась первая красная Госпожа. – И кому же эту девушку захотелось похищать?
-Это, как раз, неизвестно. Зато о самой этой девушке известно даже слишком много.
-Постойте, - вдруг встряла третья красная Госпожа, - а что же сообщила вторая девушка, та, которую на дороге поймали?
-Вот это и вправду интересно, - сказала серебристая. – Ну, общеизвестно, что показания ламиолы учитываются в последнюю очередь, да их и допрашивают-то не всегда. Ну, если есть другие известные обстоятельства, позволяющие установить истину без помощи таких показаний. Ламиолы ведь… Да, не стоит повторять всем известных вещей.
Так вот, эта девушка сообщила, что не помнит, каким она образом на дороге оказалась, да ещё с бревном и с заклёпанными оковами напарницы. А вот наличие напарницы не отрицала, и много любопытного про неё рассказала. Ну, кто поверит ламиоле, конечно, но в этом интересном случае не поленились на дополнительные усилия. Девушку поместили в толис Аннолиуса по подозрению в побеге с отягчающими обстоятельствами, и сообщили ей, что она поставлена в очередь на разбирательство. Понятное дело, в камере, где её содержали, были установлены подслушивающие устройства. А также, к ней периодически помещали других девушек в статусе предварительных заключённых. Самой же ламиоле вскоре назначили условия содержания с кляпом во рту. Это, при её болтливой натуре, провоцировало её на болтовню при любой возможности временного нахождения без кляпа. Дело в том, что, болтая с соседками по камере, она, в общем, сообщала те же самые сведения, что и представительницам следствия, что могло служить гарантией от намеренной лжи с её стороны, понимаете?
-Вообще-то, действительно интересно, - сказала третья красная, - несмотря на то, что мы уже в который раз отклоняемся от нашей темы.
-Ой, да куда спешить, - сказала четвёртая, - правда, Госпожа?
-Вы меня спрашиваете? – удивилась первая красная.
-А разве вам тоже не интересно?
-Пожалуй. Так, что насчёт этой похищенной ламиолы?
-А то, - заявила серебристая…
Тут я устала головой так длинно именовать этих дам, и переиначила их в сокращённую форму:
Красных в «Кра-1; -2; -3; -4», серебристую в «Се», а зелёную просто в «Зе».
-А, то, - заявила Се, - что выходило, будто эта та самая Мелани Спайк.
«Э?» - подумала я. Впрочем, чего-то подобного я от разговора этих негодяек и ожидала. Сейчас снова про меня небылицы сочинять начнут. Кого и когда я порезала, кому глаз вышибла и тому подобное.
-Мелани Спайк? А это кто? – спросила Госпожа Зе.
Тут все остальные Госпожи заголосили и принялись объяснять Госпоже Зе кто такая Мелани Спайк. Кроме Госпожи Кра-1. Эта Кра ничего объяснять не пыталась. Либо тоже про Мелани Спайк не знала, либо знала слишком много. Похоже, последнее. Вообще эта самая Госпожа мне кого-то напоминала. Было такое ощущение, что я её признать не могу лишь потому, что у этой Госпожи пропал какой-то характерный элемент, и это сбивает меня с толку. Ну а остальные Госпожи, как и ожидалось, сейчас же нагородили обо мне кучу ерунды. Но это меня особенно не задело, поскольку такое уже не в первый раз случалось, да и наполовину соответствовало правде. Разве я не порезала Нолу и не выбила глаз Номе Оллитарха? Я, правда, никогда лично в этом не сознавалась, поскольку такие признания плохо отразились бы не только на мне, но и на других моих знакомых девушках. Так что… Вот только откуда они-то обо всём знают? Даже о том, о чём я сама уже слегка забыла.
Тут я соизволила всё-таки получше прислушаться, мало ли ещё чего о себе узнаешь? И узнала. По словам Госпожи Се выходило, что меня по-ошибке занесло в компанию оболюционисток гораздо раньше всех перечисленных моих подвигов. Ещё на стадии обучения в Унилонисе в статусе Моны Генозиса. Так ведь это же так и было! Только мне тогда удалось сбежать с корабля, благодаря помощи Госпожи из Оллитариса, которая то ли оказалась Сплойей, то ли мне это показалось, после всего. А тут получалось, будто я и не сбегала с корабля. Поскольку, как с него сбежишь-то? Ха! А как я могла бы сбежать из арестантской колёсной клетки и оставить Соню одну на дороге? Да это бы ещё непонятнее вышло, чем побег из машинного трюма той посудины.
То есть, так выходило, будто я тогда раздвоилась на две личности, хотя и ненадолго. А сама и не заметила. Так это же тогда впервые случилось, наверное? Вот я и не поняла ничего. А теперь-то…
Ну а разболтавшиеся Госпожи не поняли этого и подавно. И, в конце концов, пришли к выводу, что никакая не Мелани Спайк из оболюционистского арестантского каравана сбежала, а другая девка, которая запудрила мозги Соне-Лии. Да и запудрить-то просто, какая ламиола не желает быть парочкой у самой Великой Литоники? Ну, или у девушки с перспективой в эту пресловутую Литонику когда-нибудь превратиться. А настоящая Мелани Спайк, конечно же осталась в Унилонисе Генозиса, и дальнейшая её биография, в принципе, известна. А заканчивается эта биография, понятное дело, пленением Оллиолонерами при нападении на судно «Амелия». Ну, и, вероятно, убийством. Эти Оллиолонеры ведь, какие? Кровожадные, беспощадные и т.п. Ну, а в данном случае эти негодяи хотя бы одно доброе дело сделали, пусть и невольно.
-А вы считаете убийство ламиолы добрым делом? – осведомилась тут Госпожа Кра-1.
-Ну, в данном случае, вероятно, да, - ответила Госпожа Се, - поскольку случай исключительный, да и сколько же можно мутить общество и создавать в нём нездоровую обстановку, в конце-то концов?
-И в нездоровой обстановке в обществе повинна Мелани Спайк?
-А у вас что, есть аргументы для оправдания действий этой баламутки?
-Нет, - ответила Кра, - просто я считаю, что закон совершенно правильно запрещает убивать кого бы то ни было, и оправдывать убийство ламиолы, это значит признавать своё бессилие и проявлять неспособность справиться с любой ситуацией оставаясь в рамках закона.
-Ну, может, вы и правы, - сказала Госпожа Се, - но, право же, бывают ситуации, когда хочется решить проблему быстро, невзирая на некоторые отклонения от закона.
-Отклонения от первого закона? – уточнила Госпожа Кра.
-Вообще-то, - встряла Госпожа Зе, - в Оллитарии полно нарушителей законодательства. Настолько, что, боюсь, законопослушные Господа оказались бы в меньшинстве, возьмись кто-нибудь произвести соответствующий подсчёт.
-Но ведь это же не причина, чтобы…
Тут негодяйки принялись спорить на тему о целесообразности законопослушного поведения, и до какой степени. А я поняла, что у этих Госпожей негодяек языки, точно, совсем без костей, и даже смазки не требуют при такой долгой болтовне. Интересно, а они ещё не позабыли вообще исходную тему своего симпозиума?
Так, что же выходило? Что когда моя личность впервые раздвоилась и образовала Монику, эта Моника, с непривычки, вышла неустойчивой и кратковременной? Хотя, почему кратковременной? Сколько, там, плыть-то надо было от Генозиса до Исколионии? То есть, дотуда, куда корабли пристают. А потом ещё пешком до Исколионии. Да и там сколько-то времени прошло до того как приняли решение о транспортировке оболюционисток в Гестиус, кажется? Ага. Грязь с болота выгребать. И вот, похоже, моя Моника вызвала своим существованием нездоровые процессы в окружающей среде, да и исчезла. Ну, через какую-нибудь дырку в пресловутой ткани мироздания, которую пресловутые Страйкеры режут на пресловутые полосы, и чего-то там по новому пресловуто переплетают.
Вот тогда и могло выйти так, что дырка оказалась настолько большой, что в неё угодила не только моя Моника, а и весь караван оболюционисток. Только остальные не до конца провалились а в дырке застряли. А чего удивительного при этих дурацких сарафанах, тяжеленных оковах и главное, идиотских ручных брёвнышках у каждой парочки. Не удивительно, что застряли. А при поверхностном взгляде и вышло, будто в кукол превратились. Ну, если в их отношении, к примеру, время остановилось относительно общей местной системы координат времени. Если в контексте общего темпорального поля Вселенной, как совокупности локальных…
Э? Чего это я такое сейчас сказала, в смысле, подумала? Да я и слов-то таких не знаю, и даже прямо сейчас вспомнить не смогу. Чёрт…
Я попыталась ухватить себя руками за мозги и как-нибудь вытряхнуть из них всю постороннюю хреновину, но получила очередной окрик от Госпожи Кра-1 и очередную угрозу по части электрической плётки. И тут до меня с испугу дошло, что это не я рассуждала о всякой научной ерунде, а Госпожи негодяйки, а мне просто в уши попало. Как оказалось, Госпожам надоело рассуждать на темы, э… Забыла, какие. И они вернулись к теме научных изысканий Исколионисских соискательниц учёных степеней. Вот эта теория частично и попала мне в мозги через уши, а я-то подумала, что…
Короче, теория состояла в том, что ламиолы не являются материальными объектами, а являются голо