Методы повышения творческой активности

Можно ли управлять... вдохновением? Без вдохновения не обойтись ни в одном виде деятельности, в том числе и рекламной.

«Реклама, каких бы ее сторон мы ни коснулись, — это подлинно творческое дело». «Можно сказать, что духом творчества проникнуты все стадии рекламного процесса». «От специалистов по рекламе требуется не только наличие навыков подготовки рекламных сообщений, но и знание основ психологии творчества». Это цитаты из разных публикаций о рекламном деле. Такими сентенциями изобилует специальная литература. Появились даже научные направления типа «Психологии рекламного творчества».

В чем же суть психологии рекламного творчества? Исследования показали, что при разработке идеи или концепции человеческий мозг осуществляет некую деятельность, представляющую собой систему различных действий. Это сбор и переработка информации, ее осмысление, генерирование идей, прогнозирование, принятие решений, их реализация, контроль. Импульс к началу творческого процесса возможен в ситуации выбора. А она не возникнет, если нет идеи. В свою очередь, идея появляется при инсайте постижением, озарение, т. е. внезапном и невыводимом из прошлого опыта решение проблемы). Инсайт, озарение, есть высшая форма ясности сознания, необходимое условие творческого мышления и творческой деятельности.

Многие ученые считают, что проблема озарения решена методически. Все согласились наконец, что озарение – продукт деятельности сверхсознания. Интуитивные решения, эти легендарные «вдруг» – высший акт творчества – есть не что иное, как способ постижения истины путем усмотрения, без логических обоснований. Анализ центральных механизмов творчества показал, что сущность их состоит в связи интуитивного, неосознанного и логического. Логическое мышление базируется на информационной основе творчества, т. е. непременной для любой деятельности переработке информации и осмыслении, вербализации найденных решений. Логическое всегда результат сознательно поставленной цели, а интуитивное возникает неожиданно и не обязательно взаимосвязано с этими целями.

Процесс интуитивного поиска не осознается, но он всегда ярко эмоционально окрашен, эти эмоции сложны, их трудно описать. Интуитивное решение всегда предшествует логическому, а оно возможно лишь на базе интуитивного, т. е. когда задача по существу уже решена. Тогда-то и возникает потребность выразить это решение словесно, вербализовать, обосновать – иными словами, оформить логически. Таким образом, процесс решения любой творческой задачи можно представить в виде двух фаз:

− интуитивный поиск и получение интуитивного эффекта (инсайт);

− вербализация, формализация, логическое обоснование инсайта.

И если вторая фаза подробно изучена наукой, этого не скажешь о первой. Оставив сверхсознанию функции озарения, генерирования идей, инсайта, тем и удовлетворились. А можно ли добиться, чтобы озарения нас посещали чаще? Как сделать творческий труд более продуктивным? В нашей ли власти сознательное влияние на сверхсознание? Не опасно ли это для психики человека?.. Попытаемся разобраться в сущности данной проблемы.

Любой творческий процесс, как известно, неразрывно связан с сильным подъемом, который называют вдохновением. Именно в состоянии вдохновения и возникают озарения и счастливые интуитивные решения. Дело за немногим – научиться управлять вдохновением. Намерение на первый взгляд и банальное, и наивное. Однако не стоит торопиться с оценками.

Вдохновение — своеобразный подъем духовных сил человека, сопровождающий процесс творчества. Вдохновение характеризуется глубокой, устойчивой сосредоточенностью на предмете труда, мобилизацией способностей, знаний, умений, высоким уровнем активности познавательных процессов, воображением, яркой образностью мышления, динамичностью осмысления задач.

Даже такое сумбурное определение свидетельствует, что вдохновение — это особое психическое состояние. Именно с этих позиций и рассмотрим творческий процесс, роль сверхсознания в творчестве. Впрочем, к подобному давно уже пришли наши предшественники. Например, Фредерико Гарсиа Лорка в своей статье о поэтическом творчестве писал: «От воображения, которое есть всего лишь движение души, поэт переходит к вдохновению, т. е. состоянию души». Сходное представление выразил и Михаил Александрович Врубель: «вдохновение – порыв страстных и неопределенных желаний – есть душевное состояние, доступное всем». Еще определеннее полагал Алексей Николаевич Толстой: «Я наконец понял тайну построения художественной фразы: ее форма обусловлена внутренним состоянием рассказчика, повествователя, за которым следует движение, жест и, наконец, глагол, речь, где выбор средств, слов и расстановка их адекватна жесту». Удивительно, как в одной фразе оказалась изложена вся методология изучения художественного творчества!

Остановимся же подробнее на «внутреннем состоянии» творца.

Ключевым для нас является тот факт, что вдохновение, как и любое психическое состояние, способно развиться только после действия вполне определенных факторов.

Каков же главный пусковой механизм, действие которого обусловливает творческие озарения? О его существовании подозревали многие творческие личности, а наиболее точно и образно выразил существо дела, пожалуй, К. С. Станиславский: «Не самое вдохновение, а лишь благоприятную для него почву хотел бы я научиться создавать себе по произволу, ту атмосферу, при которой вдохновение чаще и охотнее снисходит к нам в Душу».

Зная устойчивый фактор, стимулы, способные вызывать вдохновение, творец освободится от мучительных поисков, переживаний – всего, что усложняет творческий процесс. Часто такие стимулы возникают непроизвольно, но сохраняют устойчивость. Иные из них можно определить путем самонаблюдений. Ориентируясь среди этих хрупких механизмов, вы сумеете обеспечить необходимую атмосферу для творчества.

Наши изыскания во многом опираются на непосредственный опыт выдающихся деятелей науки и культуры. Данные были обобщены, классифицированы. Образовалась некоторая система типичных случаев, чаще всего способствующая вдохновению.

Сильные положительные эмоции

Сильным положительным эмоциям, особенно радости, принадлежит, пожалуй, важнейшее значение. Психологически радость всегда связана с чувством уверенности, личной значимости, возникающими от ощущения способности справиться с трудностями, проблемами. Но самое важное в свете обсуждаемой проблемы состоит в том, что у творческой личности чувство радости возбуждает активный интерес буквально ко всему, выступая в форме «интереса — возбуждения». Кстати, психологи неоднократно замечали, что возбуждение и интерес при столкновении с новым и необычным возникают именно у творческой натуры, в противоположность недоверию, подозрительности и враждебности, возникающим в такой ситуации у натуры, чуждой способности к творчеству (это может служить своего рода тестом на способность к творчеству).

Сочетание радости с уверенностью одолеть трудности и интересом-возбуждением способствует развитию игровой, социальной и творческой активности. Однако это возбуждение весьма специфично. Каковы же его отличительные признаки? Во-первых, появляется сильный интерес-возбуждение, а во-вторых, активизируется воображение. Здесь-то и заложены начала вдохновения. «Днем у меня вышло стихотворение. Вернее, куски. Плохие. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю стихи Бурлюку. Прибавляю — это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: «Да это же ж вы сами написали! Да вы же ж гениальный поэт!» Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушел в стихи. В этот вечер я неожиданно стал поэтом». Таково свидетельство Владимира Маяковского. Но тем, для кого положительные эмоции – единственный источник вдохновения, приходится очень трудно. Для радостного, хорошего настроения все меньше остается причин. Значит, полезно создать такому мастеру соответствующую обстановку доброжелательности, праздника, пусть и небольшого.

Эстетические переживания

Такое состояние характерно для творческой личности и возникновению его способствуют музыка, живопись, красота природы. Однако действие положительных эмоций, вызванных иными впечатлениями, несколько отличается. Как показали психологические исследования, именно эстетические переживания родственны творческому процессу, структурно схожи с ним. Подтверждение этому находим в многочисленных высказываниях. Жена выдающегося ученого С. В. Лебедева писала: «Я вообще много раз замечала, как Сергей Васильевич, сидя на концерте, и видимо взволнованный музыкой, вдруг поспешно вынимал свою записную книжку или, если ее не было, торопливо брал афишу и на ней начинал записывать химические формулы. То же самое происходило и на выставках».

А вот что вспоминал И. Е. Репин о предыстории создания картины «Иван Грозный и его сын Иван»: «Впервые пришла мне в голову мысль написать картину — трагический эпизод из жизни Ивана — уже в 1882 году в Москве. Я возвращался с московской выставки, где был на концерте Римского-Корсакова. Его музыкальная трилогия — любовь, власть и месть — так захватили, и неудержимо захотелось в живописи изобразить что-нибудь подобное его музыке. Эти звуки завладели мной, и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи настроение, которое создалось у меня под влиянием музыки. Я вспомнил о царе Иване».

Именно так — творческой личности часто бывает вполне достаточно эстетических переживаний, чтобы проявился интерес-возбуждение, заработало бы воображение, предшествуя вдохновению.

Отрицательные эмоции

Для людей другого склада побудительной причиной прихода вдохновения становится отрицательная эмоция. Жить и творить им непросто, а еще тяжелее приходится окружающим, особенно когда отрицательные эмоции чуть ли не единственное условие творчества. Именно этим отличался Бальзак. Читаем у С. Цвейга: «Настроение отчаяния, которое владеет Бальзаком в его общественной и личной жизни, нисколько не влияет на Бальзака-художника и даже, напротив, именно тогда, когда житейские его обстоятельства становятся скверными до крайности, именно тогда художник проявляет себя с полной силой. Внешние неприятности каким-то таинственным путем приводят его в состояние особой сосредоточенности. И его признание: «Самые счастливые вдохновения озаряют меня в часы глубочайшего страха и нужды — абсолютно правдиво». Справедливости ради отметим, что озарению у этого художника предшествовали и другие, не менее оригинальные эмоции. Вообще Бальзак чрезвычайно интересная фигура для психологического анализа личности.

Загадочная трансформация страха во вдохновение тем не менее объяснима. В психофизиологических исследованиях отмечалось, что страх как эмоция вызывается быстрым нарастанием нейрональной активности головного мозга или связан с ним или с таким нарастанием. Но вот что интересно: динамика нарастания активности при этом состоянии сходна с аналогичными процессами при удивлении-испуге и интересе-возбуждении (!). А исследования К. Изарда и вовсе показали, что в эмоциях испуга, страха и интереса-возбуждения обнаружены частично перекрывающиеся компоненты. Они способствуют переходу страха в интерес-возбуждение, стимулируют воображение и, как уже можно догадаться, приводят к вдохновению. Вот такой парадоксальный, но вполне объяснимый механизм.

Люди, которым присуща такая особенность, нуждаются во внимательном отношении, как бы трудно это ни давалось их окружению. Приходится позволять им запускать свой неудобный для других механизм. Будут и обиды, и упреки, истерики, слезы, но все это ради вдохновения. В артистической, художественной среде людей с такими особенностями немало. Сложнее всего, когда в одном творческом коллективе собираются личности с противоположными по знаку механизмами, побуждающими к вдохновению. Но ради успеха общего дела приходится проявлять большую изобретательность.

Опасность

Помимо страха сильные отрицательные эмоции вызывает и опасность, именно ею и вызывается нередко страх. В то же время у иных людей опасность действует мобилизующе, сильно возбуждая. Это связано с типом нервной системы: у лиц со слабым типом нервной системы опасность вызывает, наоборот, тормозные процессы либо неупорядоченные активные действия. Общее возбуждение может повлиять и на то, специфическое, которое будит интеллектуальную, творческую активность, вызывая вдохновение.

В своей замечательной работе «Ум полководца» Б.М. Теплов писал: «Принято думать, что в состоянии серьезной опасности качество и продуктивность умственной работы понижается. Но у всякого большого полководца дело обстоит как раз наоборот: опасность не только снижается, а, наоборот, обостряет работу ума. Повышение всех психических сил и обострение умственной деятельности – черта, отличающая всех хороших полководцев, хотя проявляться она может различно». «Наполеон по мере возрастания опасности становился все более энергичным», – замечает Тарле. Но особенно показательны для нас в данной связи те военачальники, которые только в атмосфере опасности, только в обстановке боя могли обнаружить свой военный талант и силу своего ума. Таков, по-видимому, был Конде, который в присутствии противника находил такие чудесные мысли, что в конце концов все ему уступали. Таков был маршал Ней, о котором Наполеон писал: «Ней имел умственные озарения только среди ядер, в громе сражения; там его глазомер, его хладнокровие и энергия были несравненны, но он просто не умел так же хорошо приготовлять свои операции в тиши кабинета, изучая карту!».

Переживания

Жизнь наша изобилует событиями, вызывающими переживания. Это состояние по форме своего проявления может восприниматься как отрицательные эмоции, однако их психологическое содержание совсем иное. Естественно, что такой мощный стимул, как переживание, может побудить творческую личность к сильной творческой активности. В обыденном представлении принято считать такое состояние чуть не единственно пригодным для творчества. Вот и Стендаль считал: «Для искусства нужны люди немного меланхоличные и достаточно несчастные». Художественное творчество при таком понимании трактуется как особая форма изживания психологических внутриличностных конфликтов и приспособление к жизненным неудачам.

Вспомним знаменитую картину В.В. Пукирева «Неравный брак», в которой художник с огромной экспрессией выразил свою личную драму (его любимую, вопреки ее воле, выдали замуж за постылого старика). Этим произведением художник заслужил всеобщее признание, звание академика живописи. Интересно, что сколько бы раз Пукирев ни обращался к этой картине, пытаясь делать копии, они всегда были неудачны.

Другой пример. И. В. Гете на семьдесят четвертом году жизни настигла всепоглощающая любовь к семнадцатилетней Ульрике. Но, получив решительный отказ в согласии на женитьбу, он не впал в меланхолию и отчаяние, а спустя время подарил человечеству одно из лучших своих произведений «Мариен-бадскую элегию», рожденную любовью к Ульрике. И этому есть свое психологическое объяснение: экстремальная жизненная ситуация, состояние фрустрации, крайнее переживание получили закономерное решение в творчестве.

Почему же, каким образом переживания послужили творческим импульсам, да еще в такой форме – путем отображения, т. е. переживания вновь своего горя? До недавнего времени переживания рассматривали как особую форму субъективного, пристрастного отражения, как негативные эмоциональные состояния. А между тем переживание побуждает и к действиям, направленным на преодоление причин стресса. Однако эту деятельность особого рода нельзя свести к предметно-практической. Обычно ссылаются на такой пример: при опасности человек может спастись бегством, но если он охвачен горем, каким практическим действием можно исправить ситуацию? А если исключена предметно-практическая деятельность, ее место может занять творческая.

Именно творчество снимает остроту переживаний. В. В. Пукирев, например, нашел единственно верный путь снятия напряжения из-за переживаний. Он невольно обратился к приему самообъективизации: свою личную драму как бы «разложил по полочкам», а в процессе отображения все свое внимание переключил на выбор композиции, цветовую гамму, детали, сравнение вариантов и т. д. Творчество его выручило, а стимулом было переживание.

Понимал это интуитивно и великий реформатор русского театра К. С. Станиславский. В своей книге, где он воспроизводит придуманные ситуации, есть эпизод, когда на занятиях он предложил молодой, неопытной ученице театрального училища исполнить сложный этюд. По ходу действия у нее якобы умер ребенок (к несчастью, это случилось у нее недавно в реальности). «Во время игры слезы ручьями лились из ее глаз, а материнская нежность Дымковой сделала то, что полено, заменявшее ребенка, превратилось для нас, смотревших, в живое существо. Мы его чувствовали в скатерти, изображавшей пеленки. Когда дело дошло до момента смерти, пришлось прекратить эпизод во избежание катастрофы: так бурно протекало переживание Дымковой. Все были потрясены. Аркадий Николаевич плакал. Иван Платонович и мы тоже». Описанная ситуация была, безусловно, экстремальной, но она наглядно показала влияние переживаний на творческий процесс.

Высокая психическая напряженность

Часто состояние вдохновения наступает вследствие постоянного или длительного нервного, а то и физического напряжения, вызванного полной самоотдачей в работе. Это чрезвычайно интересный и весьма распространенный случай, когда состояние крайней напряженности переходит в состояние качественно иное – наступает вдохновение. Таков был удел многих творцов.

Видим это на примере Д. И. Менделеева. «Он был сторонник изнуряющего стиля в работе, всем доказывал, что непрерывные и упорные усилия необходимы, если это даже вредит здоровью... Накануне открытия целую ночь простоял у конторки, за которой писал. И лишь утром, предельно утомленный, повалился на диван, уснул. Здесь и явилась ему таблица». Отметим, правда, что этому все же предшествовал некоторый отдых, доставленный сном.

Высокая напряженность всегда сопровождала творческий подъем и у В. В. Маяковского, который, по его же выражению, за «пятнадцать лет загнал десять Пегасов». В своей чрезвычайно интересной статье «Как делать стихи?» Маяковский писал: «Работа... проходит у меня с таким напряжением, что в девяноста из ста случаев даже не знаю место, где на протяжении моей пятнадцатилетней работы пришли и получили окончательное оформление те или иные рифмы, аллитерации, образы и т. д. Я трачу на них от 10 до 18 часов в сутки...» И далее: «Я два дня думал над словами о нежности одинокого человека к единственной любимой. Я лег на третью ночь спать с головной болью, ничего не придумав. Ночью определение пришло. Я вскочил, полупроснувшись. В темноте обугленной спичкой записал на корешке папиросной коробки... и заснул». Как это похоже на ситуацию с Менделеевым: предельное утомление, короткий отдых и озарение.

В чем здесь дело? Судя по всему, творческая личность, обладающая сильным типом нервной системы, нуждается в сильных стимулах, поскольку чувствительность не очень высока. Включившись со всем жаром в работу, такой человек как бы «проскакивает» то состояние продуктивной напряженности, которое способно дать необходимую для вдохновения специфическую активацию, о которой было сказано выше. А испытав утомление, получив возможность короткого отдыха, человек как бы возвращается в нужное состояние и, уловив его, останавливается на требуемой степени активации. Тогда-то и появляется яркое озарение.

Разумеется, это предположение, хотя и не лишенное оснований. Вместе с такими людьми работать очень мучительно: они считают этот способ обретения вдохновения единственно возможным и переубедить их очень сложно. Вместе с тем они точно так же заставляют работать и других.

Работа, сам процесс творческого труда

Естественно предположить, что некоторые творческие личности улавливают необходимую специфическую активацию непосредственно в работе. Например, П. И. Чайковский обретал вдохновение именно в процессе работы. «Вдохновение никогда не посещает ленивых», — любил повторять он. Так же обстояло и с Леонардо да Винчи, который «не представлял себе состояния, которое мы называем отдыхом и покоем». Так обретал вдохновение и Н. К. Рерих. Без строгого анализа психологического склада этих личностей трудно назвать причину такого способа обретения вдохновения. Однако и это качество не исключение.

Строгая организация процесса творческого труда

Многие встречались с уникальным типом творческих личностей, для которых необходимое условие творчества – строго определенная организация труда, даже наличие неких ритуалов. Такие люди обладают высокой чувствительностью, им необходимо избавиться от всего мешающего, способного отвлекать.

Вот свидетельство об образе жизни Иммануила Канта: «Спокойное состояние, чередующееся с беседою, мышлением, с работою – вот чего он хотел и чего он достигнул. Он боялся всяких перемен, особенно в то время, когда работал над главным своим сочинением. Все сильнее опутывал он себя сетью правил, он становился человеком особенного распорядка, человеком правила. Свой родной город Кант покидал неохотно только на некоторое время, провинций же его – ни разу в жизни». Интересно, чего достиг бы Кант, работай он под руководством Д. И. Менделеева? К такому же типу можно отнести и Бальзака, хотя и с известной оговоркой — строгая организация труда занимала ведущее место: «Он очень педантичен в работе». «Бальзак работал с наглухо закрытыми шторами, изолировавшись не только от шума, но и от времени суток. Работал только при свечах. Бумага должна быть чуть синеватой, чтобы не слепить глаза и не утомлять при многочасовой работе. Бумага должна быть особенно гладкой, чтобы не оказывать никакого сопротивления стремительному перу». Писал он только вороньими перьями, не признавая других. Работал всегда в одной и той же одежде. «Это было белое длинное платье из теплого кашемира – зимой, из тонкого полотна — летом, ибо оно послушно подчиняется каждому его движению, оставляет шею свободной для дыхания, оно согревает и в то же время не давит». Вообще, Бальзак с точки зрения психологии был очень интересной личностью: с одной стороны, вдохновение у него возникало от действия сильных отрицательных эмоциогенных факторов, с другой — оно было настолько хрупким, что требовало неизменных и строго определенных условий.

Общение, споры

Нередко вдохновение наступает в процессе заинтересованного общения, даже споров, дискуссий. Об этом знают издавна, в частности, Монтень утверждал: «В общении ум человеческий достигает изумительной ясности. Именно на общении, вернее, на его определенной организации и построены описанные нами ранее методы «мозговых атак». Общение оказывает серьезное влияние на многие психические процессы и функции человека. Экспериментально установлено, что при рациональной организации общения улучшается различение и идентификация сложных сигналов, становится более эффективным извлечение информации из долговременной памяти, повышаются некоторые интеллектуальные функции.

О влиянии общения, споров на творческую атмосферу в Академии художеств очень интересно рассказывал выдающийся скульптор М. Аникушин: «Мы... постоянно находились в атмосфере творческих споров, соревнований, что постоянно побуждало нас к максимальному самовыражению и необычайно способствовало становлению нашей творческой индивидуальности».

Академик Ландау так вспоминал свою стажировку у Нильса Бора: «Почти каждый день мы собирались в его институте в Копенгагене и спорили, спорили без конца. Впрочем, это не споры были – это была форма творчества, может быть, одна из важнейших форм». Судя по всему, эта форма вошла прочно в арсенал его средств, стимулирующих вдохновение. Он привык к тому, что творческий процесс должен быть связан с обстановкой возбужденности, некими стрессорами, характерными для споров, перенося это на весь свой образ жизни: «Все, знавшие Ландау, отмечают его легкое и, как иным даже казалось, внешне легкомысленное отношение к труду. Работал он чаще всего лежа на диване, в какой-нибудь крайне неудобной позе, свои глубочайшие мысли он по обыкновению небрежно нацарапывал на мятых листах, которые колодой держал в руке... Лишь немногие близкие знали, каким трудом достигалась эта легкость».

«Случайная» стимуляция

Фредерик Жолио-Кюри утверждал: «...как часто открытие бывает делом случая». Но так ли уж случайны, как это принято считать, озарение, открытие? Далеко не случайны, и сами творцы умело их в себе организовывали.

Многие факторы, вызывающие вдохновение, лишь внешне выступают как случайные, на самом деле они следствие целенаправленного поиска. Вероятно, здесь огромную роль играет наше сверхсознание, его постоянная и напряженная работа над поставленной целью. Недаром бытует мнение, что у творческого человека, в сущности, нет момента, когда бы он не работал, даже во время отдыха. Это подтверждают и результаты психологических исследований творчества: «...интуитивное решение возможно лишь в том случае, если ключ к нему уже содержится в неосознанном опыте; оно становится эффективнее, формируясь под влиянием особой мотивации на фоне поисковой доминанты». И далее: «...неосознанный опыт иногда содержит в себе ключ к решению творческой задачи и проявляется в удачный момент в виде неожиданной «подсказки», ведущей к интуитивному решению. Формирование таких «подсказок» возможно лишь при опоре на объекты-оригиналы». Иными словами, всякий «случайный» стимул есть не что иное, как уже найденное интуитивное решение, для осознания которого его надо просто узнать. Стало быть, важно найти такой стимул, такую «подсказку», которая бы по своей форме напоминала сам объект интуитивного решения. Но поскольку оно уже найдено, поиск этой «подсказки» идет целенаправленно, когда отвергаются все неподходящие варианты.

Некоторые творческие личности, осознав такую закономерность, активно использовали ее в своей работе. Например, Леонардо да Винчи в своем сочинении «Обучение живописца» советовал рассматривать «стены, запачканные грязными пятнами, пепел очага, облака, грязь» – это «может побудить ум к разнообразным изобретениям», там можно увидеть «разные битвы, множество различных пейзажей, быстрые движения странных фигур, одежды и бесконечно много таких вещей, которые ты сможешь свести к цельной и хорошей форме». Они же станут «причиною твоей славы, так как неясными предметами ум побуждается к новым изобретениям».

Вот она, роль «неясных предметов», способных побуждать ум. Это по существу и есть «подсказки», с помощью которых интуитивное решение начинает обретать форму, необходимую для логического обоснования. Случайность их проявления вполне закономерна с точки зрения результативности творческого процесса.

Ритм, темп

Если для Леонардо в силу его специфики творчества стимулом для интуитивных решений являлись «неясные формы и цвет», то для поэтов, например, такую роль может сыграть прочувствованный ритм.

Всем знаком театральный штамп, когда актер, изображая ученого в работе, сосредоточившись, начинает расхаживать взад-вперед. Считается, что движение улучшает кровообращение и тем самым стимулирует многие процессы в организме, в том числе и интеллектуальные. Но дело не в этом.

В. Маяковский в своей статье «Как делать стихи?» описывал процесс создания стихотворения памяти С. Есенина. Главное здесь для нас — это его описание «гула-ритма» как основы всякой поэтической вещи, «из которого постепенно начинаешь вытаскивать отдельные слова». Поэт не знает, откуда берется этот «гул-ритм», но отмечал, что для его появления необходим «толчок». Удивительно, что он прекрасно чувствовал, какой должен быть «гул-ритм» и как организовать этот «толчок»: «Стих об Есенине я двинул больше на маленьком перегоне от Лубянского проезда до чаеуправления на Мясницкой, чем за всю мою поездку. Мясницкая была резким и нужным контрастом: после одиночества номеров — Мясницкое многолюдие, после провинциальной тишины — возбуждение и бодрость автобусов, авто и трамваев...»

Похоже, искал свой «гул-ритм» и Владимир Высоцкий: вместо ночного сна он чашку за чашкой пил крепкий чай, а потом долго ходил по кухне, выискивая свой ритм. Часто садился и спешно писал строки или брал гитару и пробовал найденную мелодию.

Есть весьма материалистические гипотезы, которые объясняют природу этих стимулов вдохновения, но в этом разговоре нам важен сам факт и то, что это знание можно использовать в творческой работе.

Организация труда в соответствии с биологическими ритмами

Давно замечено, что, если пик естественной биологической активности будет совпадать со временем работы, результативность последней повышается «просто так» примерно в полтора раза. Это распространяется и на творческую деятельность – вдохновение чаще посещает как раз в такую пору. Заметив это, человек старается работать именно в таком режиме (если сюда не вторгается табельный учет). Например, выдающийся математик академик А. Ляпунов так провел свою жизнь: «Сорок лет подряд он днем спал, а работал по ночам».

Мы привыкли, что режим труда и отдыха диктуется необходимостью организации определенных взаимодействий. В то же время известно, чт. е. среди нас так называемые «жаворонки», у которых наибольшая активность приходится на утро, а есть и «совы» – они лучше всего работают по ночам. У обыкновенного человека «пики» работоспособности наступают в течение суток как минимум дважды. Заметим, что эти свойства управляемы: с помощью специальных методов можно перемещать эти «пики», т. е. фактически превращать «жаворонков» в «сов», и наоборот. Почему бы и это не использовать в организации работы творческих коллективов?

Медитация

В обычном сознании с медитацией непременно ассоциируется нечто восточно-мистическое. Однако медитация есть не что иное, как мощная система самовоздействия, возможности которой еще слабо изучены. Прежде всего это особое состояние, в котором достигается высшая степень концентрации внимания на определенном объекте, тогда открывается способность постигать сущностные явления. Бывает и по-другому – как бы полное «отключение». В обоих случаях резко изменяется протекание психических процессов, своего рода изоляции чувственности человека от внешнего мира. В эмоциональном плане такое состояние оставляет ощущение блаженного отдыха, благотворного забвения, достижения внутренней гармоний. Испытав состояние медитации, люди описывают ощущения «чудесной необычайной пустоты», теряется временная ориентация, происходит изменение восприятия своего «я», часто возникают иллюзии, «слияние с беспредельным», «растворение в солнечном свете». Естественно, что такое состояние способствует серьезному восстановлению нервно-психических функций человека, оставляя ощущение свежести, внутреннего обновления, радости – все это как раз и стимулирует активность.

Кроме того, в состоянии работоспособного бодрствования органы чувств создают в центральной нервной системе высокий уровень собственных внутренних “шумов” из-за взаимодействия, взаимовлияния. Это мешает сосредоточению и затрудняет возникновение ассоциативных связей, столь важных для творчества. При медитации уровень собственных шумов становится предельно низким, а следовательно, появляется возможность более полного использования ассоциативных и интегративных процессов в творческой деятельности.

Сказанное здесь про медитацию – толкование материалистическое, весьма приближенное. Психологические механизмы медитации много сложнее и в достаточной степени не изучены. Однако уже можно считать, что медитация – это способ прямого вхождения в сферу сверхсознания, в сферу интуитивного.

Столь мощное свойство активизации творческого потенциала личности вызывают существенные изменения, коренным образом меняющие систему ценностных отношений. Не исключено, что, начав медитировать с целью повысить эффективность рекламного дела, эти люди могут переключиться, быть может, на совсем иное – нечто духовное.

Гипноз

Современные исследования гипноза полностью перечеркнули прежние представления о нем как о тормозном состоянии. Сейчас доказано, что гипноз есть некое особое состояние сознания, сопровождающееся повышенной внушаемостью и управляемостью организма. В гипнотическом состоянии происходит «раскрепощение сознания человека», активизируются его скрытые резервные возможности. Но самое интересное, что в состоянии гипноза усиливаются интеллектуальные и творческие функции — сегодня подобных примеров и публикаций можно привести много. Для нас важно, что после сеанса гипноза у большинства людей резко увеличивается интерес к творчеству, быстрее осваиваются приемы мастерства, мир воспринимается богаче, красочнее, интереснее, быстрее развиваются способности.

Было экспериментально показано, что в состоянии гипноза можно активизировать первичные элементы творческого процесса – фантазию, воображение, а это уже немало. Кроме того, при помощи гипноза можно создать мощную психологическую установку, усилить мотивацию достижения, тем самым снизить роль тормозных механизмов необоснованной критичности к собственным идеям. Иными словами, имеющиеся данные позволяют утверждать, что гипноз помогает в творчестве.

Вопросы и задания для самопроверки и размышлений

1. Каковы основные признаки творческой рекламы?

2. Как вы понимаете понятие «креативная работа», в чем ее содержание?

3. Какими качествами должен обладать творческий рекламист? Проведите самоанализ вашей склонности к творчеству в учебе и будущей работе.

4. Приведите примеры творческой рекламы. В чем их креативность?

5. Перечислите специальные психологические методы, позволяющие стимулировать творческий процесс создания рекламы.

6. В чем состоит суть метода «мозгового штурма»? На каком процессе создания рекламы он эффективен?

7. В чем состоит суть метода «синектического штурма»? Каковы условия его применения?

8. В чем состоит суть метода фокальных объектов? Приведите примеры его использования в рекламе.

9. В чем состоит суть метода морфологического анализа? Какова его роль в создании рекламного образа?

10. В чем состоит суть метода контрольных вопросов? Какова его роль в создании рекламного образа?

11. Поясните, на каких психологических механизмах основано рекламное творчество.

12. Проанализируйте методы повышения творческой активности, выявив их психологические механизмы и роль в творческом процессе создания рекламы. Приведите примеры.

13. Как сказываются факторы организации труда на творческом процессе создания рекламы? Какое значение вы придаете им в своей учебной деятельности?

Литература для самостоятельной работы и углубленного изучения

1. Выготский Л.С. Психология искусства. ― М.: Искусство, 1986.

2. Гермогенова Л.Ю. Эффективная реклама в России: Практика и рекомендации. – М., 1994.

3. Голядкин Н. Творческая телереклама (из американского опыта): Учебное пособие. – М.: НИАНО Институт истории и социальных проблем телевидения, 1998.

4. Зазыкин В.Г. Психология в рекламе. – М.: ДатаСтром, 1992. – 64 с.

5. Лебедев-Любимов А. Психология рекламы. – СПб.: Питер, 2002. - 368 с.

6. Мокшанцев Р.И. Психология рекламы: Уч.пособие. – Научн. редактор М.В.Удальцова. – М.: ИНФРА-М; Новосибирск: Сибирское соглашение, 2002. – 230 с.

7. Ривз Р. Реальность в рекламе (дайджест) // Хромов Л.Н. Рекламная деятельность: искусство, теория, практика. ― Петразаводск: Фолиум, 1994.

8. Феофанов О.А. США: реклама и общество. – М.: Мысль, 1974.

9. Феофанов О.А. Реклама: Новые технологии в России. СПб: Питер, 2000.