Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Этносоциологический анализ нации.
|
|
Появление нации возможно только после формирования народа на основе этноса. Нация возникает в том случае, если традиционное государство становится современным государством.
Современное государство впервые возникает в Европе в Новое время и постепенно становится формой «нормативного» государства вместе с распространением европейского западного влияния на всё пространством планеты. Современное государство, в отличие от традиционного государства, принято также называть «национальным государством» или «государством-нацией».
В современном национальном государстве стратификация основана на классовом признаке, а в традиционном -- на сословном или кастовом; в современном государстве на первом плане стоит фигура буржуа; в традиционном -- наследственная аристократия (воины) и клир (жрецы). Политика современного государства определяется расчетом, выгодой и интересами; традиционного – миссией, судьбой, религиозной или исторической целью (часто иррациональной). Современное государство создается искусственно как расширенная версия коммерческого партнерства («социальный контракт»); традиционное основывается на факте силового господства элиты над массой и не может быть упразднено по воле масс (кроме случаев восстания и прихода к власти новой элиты). В современном государстве главным политическим актором является гражданин; в традиционном государстве – сословие и в первую очередь высшее сословие. В современном государстве гражданство нивелирует этнические и сословные культуры; в традиционном --они, напротив, обладают значительной долей автономии. В современном государстве преобладает принцип фиксированных границ; в традиционном государстве чаще всего границы представляют собой не линии, а зоны, полосы, доминация в которых той или иной силы постоянно оспаривается, поэтому сами границы являются подвижными и изменяющимися. Экономика современного государства организована рационально и представляет собой замкнутую производственно-потребительскую систему; в традиционном государстве экономика может быть регионально дифференцированной, с опорой на малые замкнутые зоны (натуральное хозяйство), а экономическое законодательство, как правило, слабо развито и существенно варьируется от региона к региону. Современное государство чаще всего является секулярным, светским; традиционное бывает исключительно религиозным. В современном государстве право распространяется на все сферы социально-политического устройства, стремясь охватить собой как можно более широкие сферы жизни; в традиционном государстве право регулирует только основополагающие вопросы политического и религиозного устройства, а высшему сословию предоставлены широкие полномочия в решении политико-социальных вопросов на их усмотрение. В современном государстве существует строго один (реже два) определенный национальный язык; в традиционном обществе существует фактическое многоязычие (полиглоссия), а общий язык (койне) используется по факту и не имеет строго определенных нормативных правил, зафиксированных на основании того или иного диалекта.
Нация как особый тип общества
Нация есть социальное содержание совр. гос-ва, его «наполнение», то общество, которое создает современное государство и которое создается им. Там, где есть нация, там обязательно есть современное государство, и наоборот.
Другое дело, что в политической практике та или иная социальная группа (имеющая общие этнические и исторические, т.е. народные, корни, или не имеющая их) может объявить себя «нацией». Но это будет означать только одно: эта группа хочет заключить «социальный контракт» по учреждению «совр. гос-ва», независимо от того, признают ли валидность этого контракта остальные или нет. Поэтому может сложиться впечатление, что иногда образование нации несколько опережает создание совр. гос-ва или, напротив, совр. гос-во превращает своих граждан в нацию уже после своего возникновения. Этот «временной» зазор не имеет решающего значения. В строгом смысле, о «нации» мы можем говорить только тогда, когда мы имеем дело с современным государством (реальным или только желаемым). А если оно фактически существует, то вместе с ним обязательно существует и нация как совокупность его граждан. Если государство есть, а нации «еще» нет, это значит, что мы имеем дело не совсем с «совр. гос-ом», а с какой-то разновидностью «традиционного гос-ва», допускающим более широкое толкование своей социальной структуры.
Политический и экономический характер нации. Власть и буржуазия
Из связи нации с гос-ом вытекает: нация есть политическое образование, т.е. общество, объединенное по политическому признаку и сложившееся вокруг государственной политической системы. Это радикально отличает нацию от этноса и народа.
Нация -- явление чисто политическое и современное. Основной формой социальной дифференциации является классовая (в марксистском смысле, то есть на основе отношения к собственности на средства производства). Нация существует только при капитализме. Нация неразрывно связана с «совр. гос-ом» и идеологией Нового времени. Нация есть явление европейское.
В нации народ переходит из истории и ее перипетий в сферу рациональной организации коллективного бытия на принципиально новых условиях. Не борьба героя с роком (как в народе) становится смыслом нации, но рационализация и оптимизация хозяйственной жизни. Поэтому нация тесно связана не только с политикой, но и с экономикой. Национальное государство есть одновременно политическое и экономическое образование. В национальном государстве политизация достигает самого дна общества, так как нация есть политическая общность, распределяющая политич. полномочия (входящие в понятие гражданства) на всех своих членов.
Национальное государство есть, прежде всего, продукт учредительного договора (чаще всего оформленного как «Конституция»), на основании которого участники договариваются о том, чтобы создать совместное предприятие, которое обеспечит экономические интересы каждого из них. Поэтому обеспечение экономических и хозяйственных потребностей граждан является основной задачей нац. гос-ва. Поэтому нация вполне может быть представлена как добровольное объединение хозяйствующих субъектов.
Этносоциология города
С точки зрения этносоциологии генезис нации и современного государства и следует искать в феномене города.
Мы видели, что в основе города лежит военная ставка пол. элиты народа (часто кочевой стан), создаваемая исходя из стратегических соображений на «пустом месте» (а не развивающаяся постепенно путем увеличения населения традиционного населенного пункта оседлых землепашцев). Город не есть большое, разросшееся село. Город изначально и принципиально создается по иной логике и с совершенно иными целями. В городе сосредоточена военно-политическая власть и центр для сбора дани теми, кто ничего не производит аграрными методами, а лишь накапливает у себя произведенные в других местах запасы, продукты и товары.
Село, деревня населено этносом. Город населен профессиональной воинской элитой и ее обслугой. В этой элите преобладает принцип героической личностной идентификации (а не коллективной, как в этносе). Город – явление чисто политическое.
Феномен демоса
Но в городе кроме политической элиты воинов и жрецов складывается еще один социальный тип совершенно особого свойства. Обобщенно, его можно назвать «лакейским», «холопским» или «сервильным». Кроме домашних слуг, быт знати обслуживался широким слоем дополнительных соц. звеньев. В местах скопления знати, в городах, большую часть населения составляли сборщики подати, строители, ремесленники, повара, конюшенные, работники псарни, прачки, работники религиозных учреждений, производители предметов быта и роскоши, артизаны и т.д. Именно они и стали большинством жителей древнейших городов, тогда как сама знать оказалась в этих городах в меньшинстве. Существование столь обширной холопской соц. среды само по себе требовало соц. инфраструктуры, то есть соц. и профес. институтов, призванных обеспечивать самих «холопов», то есть прислуживать прислуге – тем более, что многие дворянские холопы на службе часто становились состоятельными людьми.
Наряду с челядью и дворянскими холопами, слугами, в эту систему включались и свободные люди, приезжавшие в город по тем или иным обстоятельствам. Эти слои перемешивались друг с другом, свободные иногда поступали на холопскую службу, состоятельные слуг, наоборот, получали статус свободных и т.д.. В результате в городе образовалось особое социальное явление, отличающееся по основным параметрам как от этноса, так и от политической элиты народа (героического типа -- воинов, пророков, философов). Это явление принято называть «населением» городских концов.
Демос отличался от этноса тем, что был оторван от среды этноцентрума, выделен из нее, помещен в условия, резко контрастирующие с этническим миром, его структурой, формами времени, мышлением (интенциональностью). По своему происхождению это были представители этноса, но выпавшие из него, оторвавшиеся от него, утратившие связь с органической целостностью, составлявшей сущность этноса.
При этом демос отличался и от политической элиты, так как степень его дифференциала была качественно ниже, слабее, проще, чем у элиты. Демос в отличие от воинов был трусоватым, в отличие от философов – глуповатым, в отличие от пророков – слишком приземленным и рационалистичным. Дифференцированность он воплощал в земных делах – в организации хозяйства, в изготовлении ремесленных объектов, а более всего в торговле. Именно купцы, торговцы стали обобщающим символом всей городской холопско-артизанальной инфраструктуры. Демос и есть исток буржуазии как класса.
Буржуазия и ее этносоциологические характеристики
Фактически, третье сословие наряду с первым (жрецы), вторым (воины) и четвертым (крестьяне, сервы), представляет собой именно «жителей города», «горожан» в социологическом и социополитическом смысле.
Т.о. мы получаем смысловую цепочку, помогающую понять этносоциологическую сущность явления нации:
«город – гражданство – буржуазия -- политика (раз город есть «полис») – демос (= население города, термин «демос» неприменим к населению деревни или села, но только и исключительно города)».
Нация представляет собой такое политическое общество, в котором нормативным становится не этнос (как в архаическом обществе) и не народ (в лице его элиты – как в традиционном государстве, религии или цивилизации ), а «демос» как горожане, граждане города и одновременно как представители третьего сословия (буржуазии). Именно это и делает нацию второй произв. от этноса.
Нация и пролетариат
Здесь лежит ключ к пониманию социологии Нового времени и, соответственно, к пониманию нации. Нация склоняется к принятию демоса как нормативного соц. типа, построению общества на основе фигуры «торговца», что означает «не крестьянина» и «не героя». Нация всегда есть сообщество субпассионариев, возводящих свой тип в норматив и основавших на его основе политикосоциальную систему. Нация есть объединение торговцев, буржуа и горожан, причем именно тех горожан, которые не относятся к высшим сословиям. В свою очередь, буржуазия с этносоциологической точки зрения есть результат восстания вчерашних холопов, лакеев и валетов на своих господ, но организованное таким образом, чтобы занять их место в структуре социальной стратификации и властвовать над массами (этносом), хотя преимущественно в экономическом смысле.
Урбанизация крестьян, перемещение масс в город переводит проблему буржуазия (горожане)/этнос (сельчане, крестьяне) в чисто социальную плоскость – буржуазия/пролетариат. И здесь в полной мере начинается череда превосходно описанных марксистской социологией процессов. Перемещенный в город пролетариат становится интернациональным, утрачивает свои этнические корни, как ранее их утратила буржуазия. Нация превращает эконом. критерий в главенствующий, надполитический. Поэтому классовая проблематика и может быть взята как социологич. обобщающая и снимающая с повестки дня тематику этноса.
Когда (буржуазная) нация становится преобладающей формой общественного бытия, этнос скрывается за горизонтом, исчезает из виду. Поэтому, в частности, социология Вебера, рассматривающая приоритетно буржуазно-демократические общества и их прообразы на ранних этапах истории (в том числе и в древнем мире), не уделяет этносу большого внимания. В буржуазных обществах этнический фактор снят. В этом состоит специфика этносоциологического анализа нации.
Как отмечалось, нация есть нечто, совершенно отличное от этноса, чрезвычайно далекое от него, а в некоторых аспектах – прямо противоположное этносу. Уже на стадии народа (лаоса) мы выходим за границы этноса, с преодолеваем его, встречаясь с его производной. Уже в народе этнос отходит на второй план, и частично скрывается за понятием «низшего сословия», «касты», «массы». Но здесь еще этнические черты нетрудно распознать, и этносоциологический анализ низших (а в некоторых случаях и высших) слоев общества проделать относительно нетрудно.
В нации этнический фактор уходит еще глубже, а на поверхности остаются лишь классовые, экономические и политические противоречия, обнаружить под которыми этнические пласты становится довольно сложно. Тем не менее общая схема этносоциологической научной топики позволяет это сделать, так как феномен буржуазии (горожан, граждан) может быть проанализирован с позиции её отношения к этносу: буржуа в истоке своем есть холоп, вырванный из этноса и подражающий дворянину. У пролетариата этнические черты сохраняются в еще большей степени, поскольку он вырывается из этнической среды позднее и еще долго сохраняет её остатки в себе, даже будучи помещенным в городские условия.
С этносоциологической точки зрения, коммунизм есть своеобразная проекция этнического (архаического, «пещерного», «первобытнообщинного) сознания на сферу буржуазного мира. Интернационализм пролетариата качественно отличается от интернационализма капитала именно тем, что пролетариат основывается на живых этнических архетипах, только возведенных к обобщающей панэтнической матрице («коммунизм» как формула метаязыка этноса), а буржуазия – на их преодолении, но без того, чтобы достигнуть подлинной дистанции от этноса, свойственной военной аристократии сословных обществ. Интернационализм буржуазии сопряжен именно с нацией как основным инструментом, на основе которого буржуазия одного общества улаживает свои отношения с буржуазией другого. Нация здесь выступает как приложение к экономике, дополнительный момент в конкурентной борьбе. Поэтому интернационализм (космополитизм) буржуазии не противоречит ее национализму, а интернационализм пролетариата – его обобщенному и возведенному в принцип панэтнизму.
Две формы этносоциологического анализа нации
В этносоциологии нация как общество может быть рассмотрено с двух точек зрения. Мы назвали ранее эти подходы «этноанализом» и «анализом постэтнических обществ».
Нация является постэтническим обществом, и этносоциолог при анализе нации в первую очередь должен проделать операцию по выяснению того, когда и при каких обстоятельствах возникла данная нация; к какому современному государству она относится; какие исторические «мифы» и искусственные реконструкции она использует для оправдания своего существования; каков зазор между этой нацией и ее «реконструированным прошлым» и реальными, предшествующими ей, типами обществ – народом и этносом (этносами) и т.д.? Это постэтнический анализ, и он должен показать в первую очередь различие между нацией и её претензией на историчность и органичность, то есть продемонстрировать дистанцию между декларациями и постулатами базового буржуазного национализма (в смысле Э.Геллнера) и достоверной этносоциологической реконструкцией предшествующих этапов. Иными словами, эта фаза исследования состоит в том, чтобы показать, чем конкретная нация отличается от этноса и от народа, на «естественную» и «историческую» связь с которыми она претендует. Чтобы проделать эту операцию, необходимо последовательно проследить известные периоды истории данной нации и соответственно данного современного государства, особенно уделив внимание обстоятельствам ее возникновения и историческим, политическим, экономическим и классовым условиям, которые этому способствовали. В ходе данной фазы необходимо реконструировать этносы, на основе которых проходил (если он проходил) процесс лаогенеза, и проследить сам этот процесс. Особенно следует сосредоточиться на фазовых переходах: от этноса к его первой производной, народу, и от народа собственно к нации. На переходе ко второй производной от этноса следует сосредоточиться на проблеме города и третьего сословия.
Только проделав все эти операции, можно всерьез говорить о том, насколько обоснованы и состоятельны «мифы» и претензии данной нации и как велика ее дистанция от этноса и народа. Здесь в полной мере применим метод конструктивистов (Э.Геллнер, Б.Андерсон, Дж.Брейи, К.Калхун, И.Нойманн и т.д.). Такой подход должен ответить на вопросы: насколько данная нация является «воображаемой», а насколько ее официальная генеалогия чему-то соответствует; кто, когда, зачем и при каких обстоятельствах «вообразил» эту «воображаемую общность»?
Второй подход, этноанализ, призван показать, каково действительное положение этноса или этносов в обществе национального типа и как в ней проявляется народ как историческая общность. Проведя серию строгих разграничений и отличий, описывающих, почему и до какой степени нация не есть этнос и не есть народ, а их вторая и первая (соответственно) производная, этноанализ теперь должен описать этнический слой общества и влияние народа на нацию (по ту сторону «националистической» мифологии). Этнос сохраняется в народе. Этнос сохраняется и в нации. Но его идентифицировать и описать в нации намного сложнее, точно так же как и народ. Если в традиционном государстве (реже – религии или цивилизации) народ очевиден, то в нации он скрывается, становится неявным, выступает лишь косвенно.
Влияние сословий, религий и социокультурных установок традиционного общества на классовое буржуазное общество эпохи Модерна (современное общество) тщательно исследовалось социологами-классиками. Образцом такого рода работы является шедевр Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма».
Этноанализ нации призван найти в нации то, чего в ней, строго говоря, нет, но симулякром, «чучелом» чего она является. При этом этноанализ ставит своей целью отыскать на нижних слоях нации, не только этнос, но и народ, то есть следы традиционного общества, скрытые за фасадом «современности». С точки зрения методологии здесь более всего подходят теории «этносимволизма» Э.Смита. Этнос и народ не присутствуют в нации сами по себе, но лежат в исторических основах общества, продолжая пребывать в сфере «социального бессознательного» и выступают «символически».
«Этносимволизм» Э.Смита как этноанализ прекрасно дополняет конструктивизм Э.Геллнера как форму постэтнического анализа. Соединив их вместе, мы получаем объемную и полную картину этносоциологического анализа нации.